– А если вы будете дергаться, я не просто отстраню вас от должности, но и уложу мордой в пол до прибытия наряда полиции, – пообещал я. – Ни одного лишнего слова – иначе получите обвинение по полной программе.
– Да что вы себе позволяете…
– Молчать.
Островой счел за лучшее подчиниться и закрыть рот. Он может вызвать меня на дуэль – потом. Может подать в суд. Но никогда этого не сделает. Не скажу, что я научился разбираться в людях с первого взгляда, но этот тип явно занимает не свое место. Как такое случается? Не знаю… Увы, недостойные люди встречаются и в высших эшелонах власти – злой случай, подхалимство и двуличность способны на многое.
По телефону я набрал шерифский участок Южного округа и сообщил о возникших проблемах. И словно воочию увидел, как пожилой шериф Лосев укоризненно качает головой. Впрочем, решения моего он оспаривать не стал – это полностью противоречило бы шерифской этике.
– Делай как знаешь. Мы подтверждаем твои полномочия и разрешаем вести расследование на нашей территории, – буркнул он стандартную фразу. – Помощь нужна?
– Я бы не отказался. Ситуация сложная.
– Сейчас пришлю помощника, – проворчал Лосев и отключился.
Руденко между тем загнал отстраненного начальника аэропорта в комнату отдыха, отобрав у него клинок, и потребовал у гражданки, оказавшейся главным бухгалтером аэропорта, вызвать заместителя начальника, главного инженера, диспетчера – словом, любого, кто мог дать нам всеобъемлющую информацию о рейсах из аэропорта и состояния дел в нем этой ночью.
Дежурный по аэропорту, к счастью, не успел смениться – его-то мы и взяли в оборот. Выяснилось, что после полуночи взлетели пять самолетов. Один регулярный рейс в Москву, второй регулярный рейс в Константинополь, чартерный рейс в Берлин, чартерный рейс в Астрахань и частный рейс в сторону Владивостока с посадками в Екатеринбурге и Иркутске.
Руденко взялся за дело профессионально. Дежурный дрожал и потел под его взглядом – похоже, был в чем-то виноват.
– Сопроводительные документы. Списки пассажиров. Данные компаний, фрахтовавших чартеры. Все документы на частный рейс, – требовал Матвей. – Быстро, не задумываясь – ваши действия или бездействие могут быть расценены как противодействие следствию.
Дежурный выкладывал на стол журналы, папки с документами. Мне повезло, что Руденко понимал что-то в транспортной специфике. Рассчитывать на искреннюю помощь работников аэропорта в сложившейся ситуации вряд ли стоило, а сам бы я в журналах не разобрался.
Тем временем я собирал ночных рабочих, задержавшихся в аэропорту. К сожалению, большая часть их уже разошлась, за некоторыми посылали нарочных, некоторым звонили домой. Самый большой интерес вызвали у нас чартеры и частный рейс – протащить бесчувственного человека или непроверенный негабаритный груз на рейсовый самолет, по уверению дежурного, совершенно невозможно. Частный самолет или чартер – дело другое.
Кое-что интересное сообщила мне пожилая уборщица территории – баба Фрося, как представил ее дежурный по аэропорту.
– В самолет маленький, что три дня тут стоял, два ящика деревянных затаскивали – ну сущие гробы, – рассказала женщина. – С одного что-то натекло – бетон мыть пришлось.
– Кровь? – спросил я.
– Нет. Не знаю что. Дрянь какая-то, как с покойников течет.
– Может, просто вода? Или, скажем, рассол?
– Может, и рассол. Только не видела я, чтобы селедку в таких ящиках возили или, к примеру, капусту. Да еще и на самолетах, – заявила баба Фрося.
Два ящика – это интересно и не вполне понятно. В один вполне могли уложить накачанного наркотиками Петра Михайловича. А что во втором? Он мог служить просто для отвода глаз или туда могли засунуть второго похищенного. Только вот кого?
Другие рабочие и служащие ничего внятного мне не сказали – то ли не видели ничего подозрительного, то ли боялись своего начальника. Мы завтра отсюда уйдем, а им, возможно, с ним работать. Хотя, прямо скажем, я сомневался, что Островой будет по-прежнему занимать должность после окончания нашего расследования. Хорошо для него, если под суд не пойдет.
– Документов на груз частного рейса нет, – сообщил мне Руденко, когда я закончил допрос работников аэропорта.
– А должны быть?
– Конечно. Обязательно. Груз декларируется, сотрудники службы безопасности аэропорта осматривают самолет, независимо от того, куда он следует и кому принадлежит. Кто мешает террористам зафрахтовать самолет, уложить в него пару бомб по нескольку центнеров, а потом сбросить их на город или важный стратегический объект? Даже если самолет летает только на местных рейсах…
– Вызовите представителей службы безопасности аэропорта, – приказал я дежурному. – Почему их до сих пор здесь нет?
– Так Новичков болеет уже неделю, а Черкасского Островой отпустил вчера вечером, – дрожащим голосом ответил дежурный. – Тот жаловался, что у него переработка большая идет.
– То есть вы хотите сказать, что выпустили частный самолет без досмотра? – помрачнел Руденко.
– Приказ начальника аэропорта… – печально ответил дежурный.
К нам присоединялись новые люди. Прибыл начальник транспортной полиции города Андрей Андреевич Баль, высокий пожилой человек с пышными бакенбардами и седой головой. С Балем мы познакомились всего неделю назад, когда я участвовал в досмотре железнодорожного состава, перевозившего груз, принадлежащий депутату городской Думы Щербакову. Поскольку депутат – лицо, облеченное доверием народа, простого полицейского наряда оказалось мало, и пришлось вызывать шерифа. С грузом все оказалось не так ладно, как хотелось бы, провозились мы часа три. Потом полицейские продолжили работу, а я отбыл на происшествие в рабочем квартале. Начальник транспортной милиции мне понравился – хоть и пожилой, расследование он вел на удивление четко, а меня запомнил сразу: имя, должность, фамилию… Профессионал.
С Балем прибыли еще два инспектора. Одного мы отправили осматривать территорию аэропорта и ангары, другой остался в кабинете. Сразу после транспортных полицейских в кабинет вошел и помощник шерифа Южного округа Фёдор Толстухин.
Руденко доложил Балю о том, что самолет ушел в рейс без досмотра, и на нем из города могли вывезти что угодно и кого угодно. Баль удивленно поднял бровь – он, видимо, не совсем понимал, почему делом занимаюсь именно я. В аэропорт его вызвали, а в курс дела полностью не ввели. И правильно – болтать о таком происшествии, как похищение шерифа, не стоит. Это не обычное преступление – покушение на устои общества.
– Похищен Петр Михайлович Голицын, – отведя Баля в сторонку, сообщил я. – У меня возникли подозрения, что его вывезли на частном рейсе. В самолет заносили какие-то ящики, куда вполне можно спрятать человека или тело. А привезли эти ящики в аэропорт скорее всего на поезде. Остановили состав неподалеку от грузовой станции.
На лице Баля отразилась гамма сложных чувств.
– Такого у нас еще не было, – проворчал он. – Позвольте мне допросить начальника аэропорта, Никита? В вашем присутствии, разумеется.
– Конечно. Но мы бы не хотели предавать случай с похищением шерифа огласке.
– Не беспокойтесь, я более чем заинтересован в успешном исходе дела.
Красного, как рак, Острового ввели в его теперь уже бывший кабинет из комнаты отдыха. Он возмущенно пыхтел, но, увидев начальника транспортной полиции, несколько сник.
– Почему рейс Р-42-135 ушел без досмотра? – жестко спросил Баль. – Все документы на владельца самолета, живо. Документы на пассажиров.
– Я сейчас знакомлюсь с документами. – Руденко оторвался от бумаг, разложенных на столе, и сделал приглашающий жест.
– Почему самолет стоял в аэропорту три дня с открытой полетной картой, если погода была хорошей? – продолжил Баль, изучив документы.
– Рейс я досматривал лично, – сопя, ответил Островой. – Инструкция разрешает это в экстренных случаях. Досмотр может проводить и дежурный смены, и начальник аэропорта.
– Вы имеете соответствующие навыки досмотра?
– Да, – резко выдохнул Островой.
– Естественно, свидетелей, подтверждающих то, что вы досматривали самолет, не имеется?
– Почему же… Может быть, и видел кто-то, – заявил начальник аэропорта.
– Хорошо. Мы проверим. Мы все проверим. Какой груз ушел в самолете? – спросил Баль.
– Два ящика с отборными яблоками, – ответил начальник аэропорта. – Антоновка.
– Размеры?
– С мой кулак. – Островой продемонстрировал свой кулак – при таком весе хозяина он мог быть и повнушительнее.
– Шутить не советую, – бросил начальник транспортной полиции. – Меня интересуют размеры ящиков, а не яблок, которых в них, возможно, вовсе не имелось.
– Два метра на восемьдесят сантиметров и высотой сантиметров шестьдесят, – ответил Островой. – Примерно. Я их не замерял.
– Странная тара для яблок.
– Мне-то какое дело? – взвизгнул Алексей Вадимович. – Это частный самолет, они возят в нем, что хотят. Хоть коровий навоз. Лишь бы безопасно…
– Документов на груз нет, – сообщил тем временем Балю транспортный инспектор, который присоединился к Руденко и рылся в папке с документами. – Самолет принадлежит Вазгену Арутюнову…
– Компания «Дон-крыло», я знаю, – кивнул Баль.
– Ну, вот, уважаемая компания, уважаемые люди, – вновь начал обретать уверенность Островой.
– Только вот Арутюнов свои самолеты лично не пилотирует – сдает в аренду и никакой ответственности за грузы при сохранности самолета не несет, – сказал Баль. – Вызови-ка дежурного, Алексей, да прикажи, чтобы связался с портом назначения – пусть задержат самолет и пассажиров, досмотрят груз. Я дам запрос местной транспортной милиции.
Островой победоносно посмотрел на меня и сообщил:
– Меня отстранили от управления аэропортом. Вот этот молодой человек. Полагаю, ему недолго быть шерифом, но сейчас он в своем праве. Вроде бы…
– Он отстранен. – Я кивнул. – Гражданин Островой оказывал сопротивление следствию. Мне пришлось пойти на крайние меры. Вызовите дежурного сами.
Баль отдал распоряжение дежурному, и тот начал звонить в Екатеринбург.
– Мог самолет совершить посадку или он еще в полете? – поинтересовался я.
– А какая модель заявлена в полетных документах?
– «Фалькон», – отозвался Руденко.
– В принципе мог, – ответил Баль. – «Фальконы» разные бывают, и реактивные в том числе… Там какая модель?
– Не указано.
– Что ж это за документация такая?! – возмутился Баль. Но уточнять у начальника аэропорта модель самолета посчитал ниже своего достоинства. Кто помешает тому соврать? Запутанное дело…
– Я сейчас выясню, приземлился ли наш рейс в Екатеринбурге, – пообещал дежурный. – Это не так сложно.
– Действительно. – Баль кивнул. – Проще всего – связаться с диспетчерами, а не гадать. И действовать, действовать… Самолет могут разгрузить за полчаса, пассажиры разъедутся, а машину отправят обратно или загонят на стоянку. Никаких особых процедур при посадке внутреннего рейса не требуется. А если рейс на подлете, проблем не возникнет – пассажиры и груз будут задержаны до выяснения обстоятельств.
Островой поглядывал на меня недобрыми глазами. Я решил не терять времени и спросил его:
– Вы сами видели яблоки в ящиках?
– Да, – недоброжелательно ответил он.
– И готовы ответить, если выяснится, что там были вовсе не яблоки?
– Я отвечаю за свои слова, помощник шерифа. А вы скоро ответите за свои неправомерные действия.
– Что ж, посмотрим, кому из нас не поздоровится…
Дежурный обернулся к нам, оторвавшись от телефона.
– В Екатеринбурге самолет не садился. И посадки его не ждут – запросов от воздушных диспетчеров не поступало.
– Как так? – изумился Баль. – Где он тогда?
– Сейчас буду выяснять. По-видимому, пилот запросил посадку в каком-то аэропорту по пути следования в Екатеринбург.
Островой неожиданно хмыкнул. Выражение его лица не нравилось мне все больше. Редко я испытывал к людям такую антипатию: живя в России, волей-неволей приходится быть толерантным – иначе шпагой махать утомишься. Но тут моя программа поведения давала сбой. И, думаю, не напрасно. Не иначе, подсознание кричало мне о том, что начальник аэропорта если и не замешан в похищении шерифа, то нарушал свои обязанности столь вопиющим образом, что это похищение стало возможным.
Дежурный обернулся к нам и облегченно вздохнул.
– Ничего страшного с рейсом Р-42-135 не произошло. Четыре часа назад он сел в Царицыне. Запросил экстренную посадку – неполадки с двигателем. Впрочем, сел нормально.
Баль махнул рукой. Не для того грузы возят самолетами, чтобы они ожидали разгрузки в аэропорту по нескольку часов.
– Мне вылетать в Царицын прямо сейчас? – спросил я коллег. – Как вы считаете, шансы найти похищенного по горячим следам еще есть?
Толстухин как наиболее хорошо знающий вопрос покачал головой.
– Теперь уже нет смысла спешить. Служба шерифов в Царицыне окажет тебе всяческую помощь, но для этого ты должен иметь на руках хотя бы какие-то бумаги. А у тебя ведь наверняка и приказа о назначении на должность шерифа нет. Других документов тоже – одна серебряная звезда. Для полиции царицынской ты вообще не авторитет без документов. Нужно собрать следственную группу – и вылетать вместе с ней. И, конечно, дать знать в контрразведку.
– Наша полиция даст запрос в полицию Царицына? – спросил я Баля. – Пусть попробуют провести досмотр груза, найти тех людей, что прибыли на нем.
– Конечно, – отозвался Баль. – Только, боюсь я, уже поздно. За четыре часа груз могли увезти хоть в соседнюю губернию. Срочно связывайтесь со службой безопасности.
– Литвинов должен был вызвать контрразведчиков и доложить им о наших проблемах.
– Уже лучше. Стало быть, вы должны дать им самую новую информацию – и только после этого лететь в Царицын. Если обстоятельства дела этого потребуют.
– Наверное, здесь мы уже ничего нового не найдем. Помчусь в участок, оформлю командировку, заеду к контрразведчикам, и в Царицын.
– Со списком пассажиров рейса Р-42-135 ознакомиться не желаете? – поинтересовался Руденко. – Ксерокопий паспортов нет, и список – полная туфта, но все же…
– А согласно правилам полетов все пассажиры должны быть учтены?
– Обязательно, – кивнул Баль, мрачнея все больше. – Только не говорите, гражданин Островой, что вы лично проверяли у них паспорта.
– И проверял, – фыркнул начальник аэропорта, которому терять было нечего.
Я взял серый листок, протянутый мне Руденко. Граждане Иван Иванович Иванов, Сидор Иванович Петренко, Порфирий Иванович Сидоров, Николай Иванович Романов, и два жителя: Семён Тимофеевич Куценко и Артур Карлович Бергман. Даже отчества граждан заставляли задуматься, не поддельный ли список.
– Как они попали на территорию аэропорта без паспортов и удостоверений личности? – спросил Баль, надвигаясь на Острового.
– На их имена начальником аэропорта были выписаны пропуска, – мгновенно раскололся дежурный. Видно, нарушения правил полетов превысили какую-то допустимую черту, и стало ясно, что Островой спёкся – начальником аэропорта ему уже не быть.
– Вы арестованы, – объявил Баль.
– Он давно арестован, – уточнил я.
– Вы не против, если я заберу его с собой? Или вы намерены сами предпринять следственные действия?
– Нет, не имею желания и времени заниматься этим делом, да и не вижу необходимости вторгаться в вашу епархию, – ответил я.
– Соблаговолите следовать за инспектором Костомаровым. В кабинете будет произведен обыск – после получения санкции прокурора, – сказал Баль Островому.
– Служба шерифа также может проводить обыск в присутствии полиции, – отметил я. – Гражданин Толстухин, как помощник шерифа Южного округа вы даете санкцию на обыск?
– В чем подозревается гражданин Островой? – спросил осторожный Фёдор.
– В получении взятки от пассажиров рейса Р-42-135, – ответил я. – Нарушением правил полетов будет заниматься транспортная полиция – а мои обвинения серьезнее. По окончании следствия по делу о похищении человека гражданину Островому может быть предъявлено обвинение в соучастии.
Трудно было не уснуть на таком мягком сиденье служебного «КамАЗа». Панкрат вел машину быстро, но осторожно. Я получил рекомендательное письмо от городского головы для предъявления его службе шерифов Царицына. Шериф как выборный представитель закона отчитывался о проделанной работе перед городским головой и Думой, и городской голова подтверждал его полномочия, но никому в управе или в земстве шериф не подчинялся. Его назначал на должность народ.
Я собирался заехать домой – до отлета специально заказанного самолета оставалось около часа. Вместе с нами должны были лететь три офицера службы безопасности и полицейский Матвей Руденко. Он вызвался помогать мне и дальше, я с благодарностью принял помощь – Матвей оказался толковым и самоотверженным парнем. Литвинова брать с собой было нельзя – кто-то должен заниматься делами в городе. Расследование покушения на Рыкова требует пристального внимания. На ноги поднята вся полиция, в чрезвычайном режиме работает служба безопасности, но мы не должны оставаться в стороне ни в коем случае.
Казалось бы, нам повезло напасть на «горячий» след – удалось найти самолет, на котором шерифа вывезли из города. Но пока это не слишком помогло расследованию – служба безопасности Царицына не смогла задержать пассажиров самолета, их след только предстояло найти.