На улице заговорили сразу несколько автоматов, им ответил глухим ревом пулемет, установленный на вертолете и бивший теперь по пытающимся скрыться Папе и его людям. Моро сознательно отпустил их вперед — чтобы отвлечь внимание на них. Скроются — хорошо, не скроются… так тому и быть.
А вот им надо дойти. Дойти, донести те бесценные крохи информации, которые они собрали, те куски головоломки, которых, может быть, и не хватает командованию для общей картины.
— Взъ…т за машину… — сказал молодой.
— Точно… Взъ…т…
Звякнуло стекло, черный цилиндр плюхнулся на пол.
— Вспышка!!!
Мертвенно-белый свет, как рентген — если закроешь глаза руками, то он пробьется сквозь пальцы, высветив даже кости. Громовой грохот разрыва бьет по ушам, резкой болью отзываются барабанные перепонки, в голове начинает мутиться. Темнеет в глазах… только не свалиться… уснув — не проснешься.
— Огонь!
С треском вываливается стекло, темная тень врага в черном штурмовом комбинезоне на фоне ослепительно яркого, бьющего в стекло дня… мушка едва видна, глаза все-таки засвечены… выстрел… еще… еще…
Обливаясь кровью, двое штурмовиков сползают по веревке вниз, смертельно раненные. Одна из пуль попала в забрало швейцарского шлема TIG, не пробила его, но стекло пошло трещинами, и это дезориентировало штурмовика. Еще одна пуля попала в горло, почти не защищенное… а это смерть, сразу или… почти сразу.
— Держи дверь!
Вобан, хоть и не пришедший в себя до конца от подрыва светошумовой гранаты, машинально схватил переброшенный ему «Ремингтон», занял позицию напротив двери, взяв ее на прицел. Штурмовики уже в соседних комнатах… но они еще не сориентировались в ситуации, и у них есть несколько секунд… только несколько, больше нет.
— Лови!
Бронежилет, он же разгрузка — удобно расстегивается по бокам, потому что такие сейчас новые требования НАТО, чтобы можно было быстро освободить раненого от жилета. Жилет перемазан кровью, его трудно надевать… но зато там есть несколько магазинов к настоящей штурмовой винтовке и еще много чего полезного…
Накинуть через голову — не застегивая…
Моро тем временем экипировался сам — таким же бронежилетом, автоматом и самое главное — каской, настоящей швейцарской титановой штурмовой каской TIG, которой пользуются бойцы штурмовых подразделений во всем мире и в которой нельзя различить, кто есть кто — лицо-то закрыто. Подарок… на который и рассчитывать не стоило, видимо непредсказуемая девчонка Победа решила сегодня одарить их своим вниманием…
— Держи! Накинь на голову!
На второй каске треснуто забрало, но если его поднять, то голова с трех проекций будет защищена. Тут вопрос только в том, кто пойдет первым…
Папа…
Выйдет сам, ничего не случится.
И тут… долбануло так, что свет в глазах померк…
Вертолет поднялся чуть выше, подполковник намеренно не делал резких маневров — хоть и подставлял себя, но давал возможность работать бортстрелкам. Слева мелькнули трассеры автоматической пушки — Спенсер тоже принялся за работу…
— Стэн, идем чисто! — крикнул второй пилот.
Соколовский только кивнул — все его внимание поглощало управление вертолетом и экран, дававший картинку снизу. Просто удивительно, что до этого додумались только сейчас — камера с широким полем зрения и экран, на который выводится картинка, перед пилотом. Из кабины вертолета вниз обзора практически нет, что делается — ты не знаешь, а времени запросить наблюдателей иногда нет, да и у них обзор вниз не стопроцентный. А тут просто идеально, камера, видно все…
Вертолет уже поднялся, было видно, как суетятся румыны — с такой высоты они были размером с человеческий палец — как вдруг внизу, даже без вспышки… Это сложно описать, просто вот есть дом, если улица, есть люди… ты моргнуть не успеваешь, как вдруг там уже ничего нет, а вместо этого всего — бесформенная масса дыма, пухнущее с каждой секундой грязное дымное облако…
— Ай-И-Ди![59] — выкрикнул кто-то из техников-наблюдателей, скорее всего Круз, хотя подполковник и сам это все прекрасно видел.
— Держитесь!
«Сикорский» пошел вверх и правее, уходя от взрывной волны. Они не стали висеть над объектом как живые мишени и поэтому остались живы, только тряхнуло…
— Оверлорд-четыре, я Бегун-три, наблюдаю сильный взрыв рядом с объектом, похоже, мощное IED. Десант под ударом, нужна спасательная операция, как понял меня, прием…
— Бегун-три, я Оверлорд-четыре, прошу уточнить место взрыва IED, прием…
— Ракета справа! — выкрикнул бортстрелок.
Снова заработала на сей раз — зачастила, поливая разрывными снарядами место пуска.
— «Дракула», в какой заднице ты сидишь?! — выкрикнул, потеряв на секунду самообладание, Соколовский.
— Я «Дракула», захожу на цель.
— Сэр, это Ар-Пи-Джи!
Взвившаяся со стороны города звездочка кометой шла вверх, не реагируя на их маневр уклонения, прошла правее и треснула вспышкой самоликвидатора в пятидесяти метрах левее американского вертолета.
Мать их всех румынов…
— Оверлорд-четыре, я Бегун-три, по мне работают из РПГ, ухожу на точку ожидания два. Над городом гроза, повторяю, над городом — гроза. Ситуация с Ай-И-Ди — квадрат одиннадцать, там еврейский культурный центр и дальше грузинское консульство, сориентируетесь по дыму. Над городом гроза, оставаться в режиме ожидания не могу, ухожу на точку два.
Не слушая румын, Соколовский отдал ручку — и вертолет пошел в сторону моря. Оставаться над городом после высадки мамалыжного десанта он не собирался — в конце концов, если мамалыжники заварили эту кашу, пусть ее и расхлебывают, а он не собирается подставлять свою задницу и задницы своего экипажа под огонь ракет над Одессой.
Пошли они все…
Несмотря на настойчивые призывы и даже просьбы увеличить свой дислоцированный в регионе Черного моря контингент войск, прежде всего авиационный компонент и силы спецназа — американцы всеми силами уклонялись от решения этого вопроса. Поэтому основную тяжесть воздушного прикрытия южного сектора зоны миротворческой операции вынуждена была принять на себя румынская армия со своими ВВС. А это значило, что из современных истребителей над зоной конфликта были только шесть довольно старых F-16, да и уже долетывали свой ресурс, по три-четыре машины каждый день ремонтировались. Лучше было с вертолетами, поскольку Румыния являлась их производителем. Правда, если производство IAR-330, она же «Пума» — было локализовано процентов на шестьдесят, то «Дракула», старый AH-1W Cobra в Румынии только собирался из американских сборочных комплектов. Но сейчас румыны, равно как и другие «новые члены Объединенной Европы», которым доверяли таинство прикосновения к новейшей западной технологии, — очень этим гордились и дали вертолету гордое имя Dracula. Возможно, в том был намек для соседней Венгрии — ведь Трансильвания до Второй мировой войны была венгерской, а граф Владислав Дракула был венгерским аристократом, а не румынским, и венгры хорошо это помнили. А тут… не отдадим, в общем…
«Дракул» на данный момент в румынской армии оставалось двадцать один вертолет — остальные были потеряны по разным причинам и их пилотировали самые опытные летчики, прошедшие подготовку в США. За штурвалом ведущего вертолета одной из пар с позывным Дракула-три был майор ВВС Румынии Мирча Бужор, один из пилотов, которые проходили подготовку именно в США, а не на спешно собранных при вступлении в НАТО курсах переподготовки летного состава. Он летал на различных типах летательных аппаратов в ВВС Румынии вот уже почти двадцать лет и до сих пор оставался в живых, потому что был очень осторожен.
Был у майора и боевой опыт — его он получил в Афганистане, летая на своей «Кобре» среди гор: через Афганистан прошли все пилоты «Кобр» и впоследствии это им здорово помогло. Афганистан запомнился нищими кишлаками, лысыми горами, на которых ничего не растет, пылью, грязью и постоянным ощущением опасности. К тому времени, когда он туда прибыл, талибы чуть поменяли тактику — теперь они охотились не за вертолетами, а за их пилотами. Они в составе международной группы базировались в Фарахе — скверное, полупустынное, полугорное место рядом с Ираном. Аэродром этот принадлежал зоне «Запад», и они тоже принадлежали зоне «Запад», но летать приходилось в основном по сектору «Юг», а то и «Юго-Восток». Обстрелы с земли были нечастыми и особо не опасными: угрозу для вертолетов представлял горный сектор «Восток», но там летали американцы.
Здесь же, в Крыму, над Одессой, над всем проклятым сектором «Юг» опасность ждала тебя повсюду…
Сегодняшнее задание было не самым опасным — прикрыть высадку специальной группы, которую будут высаживать американцы с кораблей, но опасно было то, что она должна была происходить над Одессой. А город есть город, и если какой-нибудь ублюдок с РПГ решил выстрелить в тебя — ты никогда об этом не узнаешь, пока он не выстрелит.
Был у майора и боевой опыт — его он получил в Афганистане, летая на своей «Кобре» среди гор: через Афганистан прошли все пилоты «Кобр» и впоследствии это им здорово помогло. Афганистан запомнился нищими кишлаками, лысыми горами, на которых ничего не растет, пылью, грязью и постоянным ощущением опасности. К тому времени, когда он туда прибыл, талибы чуть поменяли тактику — теперь они охотились не за вертолетами, а за их пилотами. Они в составе международной группы базировались в Фарахе — скверное, полупустынное, полугорное место рядом с Ираном. Аэродром этот принадлежал зоне «Запад», и они тоже принадлежали зоне «Запад», но летать приходилось в основном по сектору «Юг», а то и «Юго-Восток». Обстрелы с земли были нечастыми и особо не опасными: угрозу для вертолетов представлял горный сектор «Восток», но там летали американцы.
Здесь же, в Крыму, над Одессой, над всем проклятым сектором «Юг» опасность ждала тебя повсюду…
Сегодняшнее задание было не самым опасным — прикрыть высадку специальной группы, которую будут высаживать американцы с кораблей, но опасно было то, что она должна была происходить над Одессой. А город есть город, и если какой-нибудь ублюдок с РПГ решил выстрелить в тебя — ты никогда об этом не узнаешь, пока он не выстрелит.
Поэтому и майор Бужор, и его ведомый капитан Тимча по молчаливой договоренности решили не рисковать особо и при прикрытии на все сто не выкладываться. Вообще отношения между членами миротворческой миссии складывались весьма своеобразно. Польша, которая контролировала три сектора территории бывшей Украины из четырех, постоянно пыталась припрячь Румынию к обеспечению безопасности в своих секторах. Польша обвиняла румын, что через сектор «Юг» потоком течет контрабандой оружие, и на «Юге» же скрываются особо опасные террористы, не затрудняясь лишний раз переходить постоянно патрулируемую и оснащенную сейсмическими датчиками границу. В Польше уже шли разговоры о том, что у страны должен быть выход не только к Балтийскому, но и к Черному морю, что Румыния воспринимала по понятным причинам болезненно. Румыния обвиняла Польшу в несправедливом распределении средств, отпускаемых некоторыми международными организациями на содержание миротворческого контингента и в отказе от сотрудничества. Американцев же, без которых «миротворческая операция» — территориальная аннексия другой страны вообще не была бы возможна, оба основных игрока на «постукраинском поле» тихо ненавидели и старались подставить, где только можно. Таковы были восточноевропейские страны, новые главные друзья США на европейском континенте. Почему-то эти страны, и не только элита, но и простые граждане этих стран, решили, что им все окружающие что-то должны. Во время Второй мировой войны все они с визгом легли под Гитлера, а потом, когда стало понятно, на чьей стороне будет победа, — предали его. Потом Советский Союз помог им за одно поколение полностью восстановить свои страны, разрушенные самой страшной войной из тех, которые прокатывались когда-либо по планете Земля, — за это СССР тихо ненавидели. Потом, когда пошатнулся СССР, все эти страны решили строить у себя демократию, и при этом почему-то решили, что другие демократические государства должны им хотя бы потому, что они сделали такой выбор. Потом, реализуя свои немалые геополитические амбиции — а чем меньше государство, тем больше у него амбиций, — они решили, что ради Великой Речи Посполитой и Великой Румынии США должны не только обеспечивать повиновение территорий, фактически аннексированных, но и по первому требованию схватываться с Россией. Правильно, самим-то страшно, сами помнят еще, что такое наступающая Красная Армия, и как вспоминают — так холодный пот по спине. А двойственная и циничная политика самих США вызывала у них просто лютую ненависть. Ведь для того-то и относился Киев к американскому сектору ответственности, что США рассчитывали не на роль помощника в создании Великой Речи Посполитой и Великой Румынии. Они хотели замирить эту территорию, сохранить геополитический post factum и создать лояльную и подконтрольную Украину, считай, первое по территории государство Европы с американскими базами, с подконтрольными только американцам политическими элитами — и противовес России в славянском мире. Причем сделать это — максимально силами Польши и Румынии. Вот что хотели США, а на Речь Посполитую с Великой Румынией они клали с высокого этажа! И потому во всем, что касается поддержки США, румынское командование миротворческих сил от солдата до генерала занималось тихим саботажем.
Взлетев с аэродрома в районе Комрат, два «Дракулы» направились курсом на юго-восток к согласованной с американцами точке рандеву и, заходя на нее, почти сразу увидели американский вертолет. После короткого обмена пристроились выше по обеим сторонам американского вертолета. Особо за землей никто не следил — есть система оповещения о захвате головкой самонаведения ракеты, а для РПГ они летят слишком высоко и быстро, никто не будет и пытаться. Всего-то дел — покружить над местом высадки и потом домой…
Когда произошел взрыв, румыны даже не обратили бы на это внимания, если бы не всплеск обмена американцев со штабом, названным на американский манер Оверлорд-четыре, румыны называли его «Господарь-четыре», это было одно и то же. Американец, конечно же, решил свалить, не торчать над городом — и тут…
— Господин майор, ракета!
Майор Бужор принял влево, и в этот момент эфир взорвался возмущенным криком американского пилота:
— Дракула, в какой заднице ты сидишь?!
— Господин майор, неуправляемая ракета… — доложил бортстрелок, которому было лучше все видно.
— Я Дракула, захожу на цель…
Майор сработал педалями, направляя вертолет ниже, на предполагаемое место пуска РПГ. По правую руку от них в воздухе вспух ком серого дыма на месте подрыва самоликвидатора реактивной гранаты.
— Левее… — скомандовал бортстрелок.
Вертолет чуть дрогнул — несколько неуправляемых ракет Hydra-70 сорвались с пилонов, уходя вниз, рассыпаясь стальным веером осколков. Столбы разрывов вставали там, где, возможно, минуту назад был ракетчик.
— Кажется, есть…
— Выравниваюсь…
И тут вертолет тряхнуло, и снова криком взорвался эфир, только теперь уже кричали по-румынски. Они принадлежали к частям НАТО, весь обмен в эфире должен был идти по-английски, но на это правило мало кто обращал внимание.
— Мирча, ракетчик с тыла! Ракетчик!
Майор попытался выправить вертолет — и выправил его на высоте метров пятьдесят от земли. Коротко глянул на приборную панель — перегрев масла…
— Мирча, наблюдаю дым в области хвостового ротора!
— Господарь-четыре, я Дракула-три, подбит над городом ракетой РПГ, повреждения незначительные, вертолет слушается…
Накаркал! Осколки ракеты РПГ, рванувшие у хвостового ротора, повредили сам ротор и самое главное — перебили маслопровод. Хвостовой винт ударился лопастями о балку, не выдержал и разрушился, а вертолет моментально перешел почти в неуправляемое падение, не имея никакого запаса по высоте. Майор пытался изо всех сил как-то парировать вращение, педали не слушались, их заклинило.
— Господарь-четыре, мы падаем! Падаем!
На фонарь вертолета стремительно надвигалась стена…
На взрыв, произошедший у еврейского культурного центра, уже мало обращали внимание — сбитый в городе боевой вертолет привлек львиную долю внимания объединенного штаба…
Майору Мирче Бужору и повезло, и не повезло одновременно. Вертолет перелетел через работающий даже в таких обстоятельствах Привоз и грохнулся дальше, в районе спорткомплекса, на окраине бывшего парка Ильича, теперь парка Господарей Румынских. Если бы он упал на Привоз, спасательная группа потом не нашла бы ни вертолет, ни сбитых летчиков — в Одессе это быстро делается. А вот район парка Ильича был довольно безлюдным, рядом была комендатура, но в комендатуре, конечно же, никто и носа наружу не высунул…
Очнулся майор от сильной боли в спине и от грохота вертолетных лопастей над головой — его ведомый не бросил его и теперь бил из пушки куда-то в район парка, и гильзы валились с неба прямо перед сбитым вертолетом, весело скача по искореженному асфальту…
Два вертолета IAR-330, один канонерский, вооруженный ракетами на пилонах и двадцатимиллиметровой пушкой, второй спасательный с группой специально подготовленных десантников — находились в боевой готовности на площадке в районе грузового порта. По получении команды они раскрутили лопасти и стремительно оторвались от площадки, уходя к месту катастрофы. Лететь до цели им было меньше десяти минут.
Командовал спасательной операцией майор румынской армии Ион Бэсэку, опытный, прошедший Ирак офицер — сейчас он сидел на крайнем месте в десантном отсеке вертолета, люк был открыт, и он бездумно смотрел на стремительно проносящийся внизу городской пейзаж, готовясь к нелегкому бою…