— У тебя какое-то депрессивное мышление, — усмехнулся Медведь. — Попроси Кнопку, пусть привезет тебе из Сателлита апельсин. Или укради у Шороха шоколад, добром он его не отдаст.
— Апельсины Кнопка вчера привезла, больного Водяного кормить, — невозмутимо ответила Бэмби. — Только он ещё не пришел в себя, и потому их уже съели. Случайно получилось. Шорох шоколадом делится, если вежливо попросить. Вы просто не пробовали. В смысле, вежливо.
— По вежливости и обходительности у нас Прокопенко большой специалист! — ехидно поддел её Медведь. — А мы люди простые и грубоватые, витиеватых фраз не любим и предпочитаем называть вещи своими именами. Ты не переживай, скоро будешь жить в Сателлите, там цивилизация! Все вежливые и утонченные, любители поддержать умную беседу, сплошной гламур, интеллектуалы, местные олигархи и даже своя социальная сеть и блогеры. Почти Москва, одним словом.
— Кнопка говорит, что мечтает о том дне, когда ей можно будет навсегда послать этот Сателлит куда подальше, — вкрадчиво произнесла Бэмби. — Не уверена, что буду безумно счастлива там оказаться даже после того, как поквитаюсь с Прокопенко. Почему мне нельзя остаться тут?
— Потому что ты забыла прихватить с собой побольше очаровательных подружек, — фыркнул Медведь. — Не задавай глупых вопросов, не беси меня! Ещё вопросы есть?
— Почему Рас не стал убегать от Зомби? — девчонка поспешила сменить тему. — Он же знал, что они опасны и стремятся убить всякого, кого встречают. Зачем он так поступил? Если это не тайна…
— Тайна, — Медведь болезненно поморщился. — Которая известна всем. Отца своего он увидел. Его отец в своё время был одним из лучших сталкеров. Двенадцать лет назад он отпраздновал с сыном его десятилетие, а после дня рождения ушел в Ареал и не вернулся. Это он теми Зомби командовал.
— Рас встретил своего отца?! — ужаснулась Бэмби. Среди Зомби?! Бедняга, даже не представляю, как тяжело ему пришлось! Но… — она нахмурилась, — вы же сказали, что прошло двенадцать лет. А Рас тогда, в лазарете, говорил, что они узнали друг друга. Это же невозможно! Зомби полностью теряют память, способность узнавать знакомых, и не осознают себя как личность. От своей человеческой жизни они сохраняют только рефлексы и профессиональные навыки. Это происходит с ними очень быстро, за несколько минут после зомбирования! Данный процесс необратим, я изучала научные материалы, когда работала в фонде Абрамова. Как же отец Раса мог его узнать?
— Как-то смог, — пожал плечами здоровяк. — Я не знаю, как это произошло, я не ученый. Никита с Людмилой говорят то же самое — это невозможно. Но, тем не менее, Рас уверен, что отец его узнал. Вот Водяной придет в себя, послушаем, что он расскажет. Может, Расу всё почудилось.
— Можно присесть рядом с вами? — Бэмби возникла около Медведя, и ему пришлось на неё посмотреть. Девица была сама кротость. — Не хочу на бетон садиться, пыльно, одежда испачкается.
— Садись, — здоровяк смерил её недовольным взглядом. — Ноги ещё болят? После ранений?
— Нет, просто стоять надоело, а уходить отсюда не хочется! — весело созналась наглая девица. — У меня от ран даже шрамов почти не осталось, тонкие ниточки незаметные. После лечения я стала здоровее, чем до Ареала. Если честно, то эти два месяца — лучшее, что случилось со мной за два последних года, хотя раньше я представляла счастье совсем по-другому.
Сидящий на ящике кролик заскрипел, словно несмазанная телега, и Медведь иронично хмыкнул:
— Это развеселило даже Фантика. — Майор бросил на девчонку насмешливый взгляд: — Зависимость, ранения и перманентный плен — я бы тоже представлял себе счастье несколько иначе!
— В Зависимости приятного мало, — согласилась девчонка. — Всё остальное в конце концов пройдет. Главное в том, что жизнь из бесцветной снова стала настоящей! Пропало ощущение однообразной безнадежности, когда проживаешь день за днём, как робот, и месяцы похожи друг на друга, словно день сурка, и не понимаешь, ради чего…
— Помолчи-ка… — жестом оборвал её Медведь, внимательно разглядывая Фантика.
Хитиновый кролик не переставал скрипеть, жалобно прижимая к телу чешуйки, отчего стал совершенно гладким, словно рептилия. Маленький мутант спрыгнул с ящика, прижался к ноге майора и заскрипел громче, беспокойно переводя взгляд с одного человека на другого. Убедившись, что Медведь обратил на него внимание, Фантик сжался в комок и, буквально стелясь по бетонному полу, быстро засеменил к ведущему внутрь Базы люку. Оказавшись у закрытой крышки, он принялся бегать вокруг неё, не переставая жалобно скрипеть.
— Выброс, — уверенно заявил майор, поднимаясь со скамьи. — Жаль, я надеялся, что он начнется позже, хотя бы часов через пять-шесть. Опять до полуночи не усну… Всё, топай внутрь, прогулка окончена! — Он посмотрел на заметно погрустневшую Володину и кивнул ей на скрипящего возле люка Фантика. — И монстра с собой захвати! Мне пора потратить время с пользой!
Расстроенная Татьяна пробубнила слова благодарности и поплелась к люку. Она откинула тяжелую крышку, распахивая вход, и не перестающий жалобно скрипеть Фантик метнулся вниз по лестнице. Девушка принялась спускаться внутрь и украдкой бросила взгляд на Медведя, но тот переключал частоты на рации и не смотрел в её сторону. Володина печально вздохнула. Выброс пришел очень не вовремя, она и сама надеялась, что сможет провести на крыше ещё несколько часов. Татьяна, выполняя указания инструкции по борьбе за живучесть, закрыла за собой люк и прислушалась к голосу Медведя, едва доносящемуся снаружи:
— Всем! Всем! Всем! Я — База! Двадцать пять минут до Выброса! Повторяю! Приближается Выброс! Двадцать пять минут до начала!
Она спустилась на минус первый этаж, где располагалась её комната, по пути предупреждая людей. Все были уже в курсе, рации и УИПы имелись у каждого, кроме неё, и объявление Медведя слышала вся База. Толка от её предупреждений было немного, и Татьяна побрела к себе, окончательно расстроившись. Неожиданно дверь в лазарет распахнулась, и оттуда появилась Кнопка с выражением неподдельной радости на уставшем лице. Она заметила Володину и подошла к ней.
— Он пришел, в себя! — счастливо заявила Кнопка. — Нам удалось привести его в сознание!
— Как он себя чувствует? — обрадовалась Татьяна. — Он тебя узнал? Двигаться может?
— Обошлось, — улыбалась Кнопка, — всех узнает, всё помнит, психика и моторика в норме! Мы за эти сутки в него бочку воды влили! Айболит говорит, что именно вода каким-то образом поддерживала его жизненные процессы и восстанавливала повреждения. Хорошо, что у нас есть собственная скважина, так бы мозг не выдержал и расплавился. Представляешь, он пришел в себя и первым делом попросил пить! Это верный признак, значит, здоров! — Они негромко рассмеялись. — Только надо его откормить, он тощий, как смерть с косой! Я останусь здесь до следующего Выброса и займусь этим вплотную! — воинственно заявила Кнопка. — К черту Сателлит, обойдутся без меня несколько дней. Сейчас Айболит вколол ему снотворное и не разрешил покидать лазарет до окончания Выброса, Влад ещё слаб. Так что у меня будет достаточно времени поразмыслить над рационом. Ты помнишь, что у нас есть из продуктов? А то на склад идти уже поздно, тревогу по Выбросу объявили! Так ты же была на крыше! — спохватилась она и заговорщицки прищурилась: — Как всё прошло?
— Нормально, — вновь погрустнела Татьяна. — Выброс только не вовремя приближается.
— Что, наш Медведь всё ещё рычит на тебя? — понимающе покачала головой Кнопка. — Так?
— Он хочет отправить меня в Сателлит, когда Абрамов разберется с Прокопенко, — невесело кивнула Володина. — Сегодня за полтора часа он посмотрел на меня всего один раз. Он как-то совсем плохо ко мне настроен, считает меня вражеской шпионкой и совсем не доверяет. Специально издевается, чтобы я обиделась и больше к нему не лезла. Как мне доказать, что я не враг?
Кнопка подошла ближе и с предельно серьезным лицом прошептала ей на ухо:
— Надо сменить штаны на шорты. И не надевать лифчик под облегающую футболку. Это сильная аргументация. — Она тихо прыснула, глядя на ошарашенное лицо Татьяны. — Шучу я! Почти. Ну-ка, пойдем к тебе, пошепчемся!
Они зашли в комнату Володиной и уселись за стол. Кнопка достала из кармана портативную рацию и отрегулировала громкость, чтобы следить за отсчетом оставшегося до Выброса времени.
— Ты всё делаешь правильно, Тань, просто понастойчивее требуй прогулок, совместных дежурств и всё такое, — продолжила она. — Тебе надо оказываться рядом с ним как можно чаще, и посмелее вертись у него перед глазами, не позволяй смотреть мимо тебя! Это он так защищается от собственных симпатий, ты ему нравишься, даю сто процентов гарантии! Уж я в этом разбираюсь. Если бы ты была ему неприятна, вместо стёба и шуточек он бы тебя игнорировал. Разговаривай с ним.
— Он хочет отправить меня в Сателлит, когда Абрамов разберется с Прокопенко, — невесело кивнула Володина. — Сегодня за полтора часа он посмотрел на меня всего один раз. Он как-то совсем плохо ко мне настроен, считает меня вражеской шпионкой и совсем не доверяет. Специально издевается, чтобы я обиделась и больше к нему не лезла. Как мне доказать, что я не враг?
Кнопка подошла ближе и с предельно серьезным лицом прошептала ей на ухо:
— Надо сменить штаны на шорты. И не надевать лифчик под облегающую футболку. Это сильная аргументация. — Она тихо прыснула, глядя на ошарашенное лицо Татьяны. — Шучу я! Почти. Ну-ка, пойдем к тебе, пошепчемся!
Они зашли в комнату Володиной и уселись за стол. Кнопка достала из кармана портативную рацию и отрегулировала громкость, чтобы следить за отсчетом оставшегося до Выброса времени.
— Ты всё делаешь правильно, Тань, просто понастойчивее требуй прогулок, совместных дежурств и всё такое, — продолжила она. — Тебе надо оказываться рядом с ним как можно чаще, и посмелее вертись у него перед глазами, не позволяй смотреть мимо тебя! Это он так защищается от собственных симпатий, ты ему нравишься, даю сто процентов гарантии! Уж я в этом разбираюсь. Если бы ты была ему неприятна, вместо стёба и шуточек он бы тебя игнорировал. Разговаривай с ним.
— Я пытаюсь, но он постоянно меня прогоняет! — беспомощно развела руками Володина. — От этого мне очень неловко, вдруг я и вправду его сильно достаю?!
— Ничего не поделаешь, придется повозиться! — заявила Кнопка. — Медведь не просто очень большой сердитый дядька, он у нас лидер, и лидер очень грамотный. А любой хороший лидер заботится прежде всего не о себе, а о людях, которые ему доверились. А теперь подумай: он начинает оказывать тебе знаки внимания, и никто на тебя не претендует из уважения к командиру. У нас ведь очень дружный коллектив. Выходит, что он получает тебя благодаря своему положению. Это нечестно по отношению к боевым товарищам.
— Раньше мне только и делали, что предъявляли ультиматумы на эту тему, — саркастически вздохнула Татьяна. — А я всячески от них скрывалась. Здесь так не принято? Это был бы мой выбор!
— И кто сказал, что ты выберешь его не потому, что он тут главный? — приподняла брови Кнопка. — Понимаешь, о чём я? С формальной точки зрения, в любом случае ему «служебное положение» даёт преимущество перед другими. А он очень уважает и ценит своих людей. Поэтому отказывается от тебя. Но остальные тоже искренне питают к нему уважение и дорожат его дружбой. Все прекрасно видят, что вы нравитесь друг другу, и потому никто не рассматривает тебя как женщину. В итоге всё сложно на ровном месте, и чем дальше, тем больше затягивается.
— Поэтому он хочет избавиться от меня, как от опасного раздражителя, — подытожила Татьяна.
— Именно так, — подтвердила Кнопка. — Медведь у нас упрямый, как медведь!
— Что же мне делать? Я впервые в такой ситуации… — Татьяна растерянно посмотрела на Кнопку. — Я не хочу отсюда уезжать, мне «цивилизация» Сателлита даром не нужна, я на всё это в Москве насмотрелась! Но я не знаю, как себя вести… Рядом с ним я чувствую себя ребенком.
— Ты и есть дитё, — улыбнулась Кнопка. — Причем во всех отношениях. Разницу в возрасте помнишь? Ты ему и нравишься за то, что не знаешь, как себя вести, и потому держишься так, какая ты есть на самом деле. Ты не фальшивишь, это его и привлекает. Немного терпения, Таня, и много искренности — и всё будет хорошо, вот увидишь, он тебе поверит. Он хороший человек. Плохой бы не бросался помогать всем подряд, рискуя собственной жизнью или благополучием.
— Я боюсь не успеть, Катя, — призналась Володина. — Абрамов получит моё письмо со дня на день и быстро схватит Прокопенко за шиворот. Этого мерзкого упыря посадят, что меня очень сильно радует! Но Медведь отвезет меня в Сателлит в тот же день, и я сюда больше никогда не попаду!
— Не отвезет! — Кнопка хитро прищурилась. — Это мы берем на себя! Вот увидишь, сразу возникнет множество непредвиденных трудностей, из-за которых твой отъезд в Сателлит будет постоянно откладываться. К Медведю тут все относятся искренне, так что никто не даст ему от тебя избавиться. Не думай об этом, пока проблема не возникла. Возникнет — будем решать. А пока, — многозначительно подмигнула Кнопка, — предлагаю сосредоточиться на сильной аргументации!
— Ты серьезно? — нахмурилась Татьяна. — Не хочется выглядеть пошлой. Что он обо мне подумает, если я начну вертеться перед ним в каких-нибудь откровенных тряпках?
— В пределах разумного это обязательная составляющая успеха! — весело засмеялась Кнопка. — Тут главное — тонко чувствовать меру. Но не воспользоваться такой фигурой — преступление! Наш Медведь только в первую очередь командир. А во вторую — нормальный мужик!
* * *— Показания в норме, — Айболит внимательно разглядывал энцефалограмму, — но само по себе это не дает гарантий! — Он скользнул взглядом по Медведю, лежащему на медицинской кушетке. — Зов приборы не регистрируют. Он определяется лишь по косвенным признакам, и они у тебя налицо!
— Это не Зов, сколько раз говорить! — недовольно поморщился здоровяк, снимая с головы медицинские датчики. — Я СОВСЕМ не хочу отправляться к Фронтовику. Я хочу от него спрятаться.
— Это не аргумент! — немедленно заявил санинструктор. — В своих галлюцинациях ты видишь, как он зовет тебя. Стало быть, подсознательно ты всё-таки испытываешь Зов! Просто твоё сознание сильнее и не позволяет…
— Виталя, твою душу! — рассерженно перебил его Медведь, усаживаясь на кушетке. — Это не галлюцинации! Ты вообще меня слушаешь?! Он смотрит на меня из этого сраного Эпицентра! Я полтора месяца в ту сторону не глядел, и всё было просто прекрасно, пока эта чертова обезьянка не указала совсем в другую сторону, куда я всегда смотрел без проблем. Но в этот раз Фронтовик снова меня увидел! Я не знал, что он вышел побродить в Зеленую Зону!
— Угу, — согласился Айболит. — А годовалый ребенок-мутант, естественно, об этом знал. Ложись, я с тобой ещё не закончил! — Он заставил здоровяка улечься обратно и принялся светить ему в зрачки маленьким фонариком. — Непры пришли с другой стороны Ареала, между их норой и Каджеромом только по прямой больше двухсот километров, если идти через Эпицентр. Откуда же она узнала о нападении на нефтепромысел?
— Да кто её поймет! — попытался отбрыкаться Медведь. — Она же обезьянка, дитя Ареала! Может, она чувствует аномалии! Как-то же обезьянки обходят эту дрянь безо всяких УИПов!
— Начнем с того, что не все, — спокойно возразил Айболит, орудуя фонариком. — Вверх смотри… так… хорошо, теперь влево… Некоторые обезьянки вляпались, когда отходили от родителей далеко.
— Потому что они ещё малы! — не желал сдаваться здоровяк. — Самые первые мутанты начали рождаться год назад, и чем старше они становятся, тем больше теряют человеческий облик и тем сильнее чувствуют аномалии. Некоторые иногда даже могут предсказать Выброс!
— Такое происходит крайне редко, а точность прогноза не превышает пяти-семи минут, — военврач явно не считал аргументы Медведя серьёзными. — В другую сторону смотри… хорошо. Теперь замерим давление. И аномалии обезьянки чувствуют, если вообще чувствуют, лишь в непосредственной близости от себя, а никак не за две сотни километров. Так что я склонен считать твои галлюцинации плодом работы подсознания, подвергшегося сильному перенапряжению. Придется назначить тебе реабилитационную терапию: сон, отдых, свежий воздух и так далее. До Выброса ты никуда не ходишь — никакого напряжения, как нервного, так и физического, быть не должно! Возьми на себя дежурства на крыше, подышишь воздухом, тебе сейчас показана общая гипервентиляция организма. И чтобы никакой активности! Это очень важный медицинский показатель, потому что если ты опять рванешь что-нибудь делать вне Базы, то сомнений уже не будет — дело тут не в переутомлении. Ты однозначно заработал Зов в тот день, когда Фронтовик стучал в наши ворота, и подсознательно ищешь предлог покинуть Базу. Сам знаешь, к чему в конечном итоге приводит такое желание!
— Типун тебе! — буркнул Медведь. — Ты успокаивать пациентов, случаем, не у Чикатило учился?
— Вот! О чем и речь! — авторитетно заявил Айболит. — Ты отреагировал болезненно на серьезное предупреждение лечащего врача. Налицо раздражительность, один из признаков переутомления. Давай сюда руку! — Он извлек из холодильной установки шприц-тюбик. — Сейчас получишь релаксант моего собственного изготовления и отправишься спать. Время уже позднее, в самый раз. Выспишься, разгрузишь психику, а утром — на крышу. И дыши глубже, добивайся гипервентиляции! Каждые два часа мерить пульс, давление и температуру тела. Мне нужна подробная картина твоего восстановления.