Филатов был уверен, что не только он один, но и многие российские политики разных рангов находятся сейчас в Киеве под различными благовидными предлогами, но с единственной целью – посмотреть на революцию вблизи. Только в отличие от него они стараются не светиться. Забавно было бы встретить их на Майдане с накладными усами и бородами.
Еще он не сомневался, что Киев просто кишит сотрудниками российских спецслужб, изучающими опыт братской страны по устройству революций с целью предотвратить такое же дома. Но тех, конечно, не узнать даже без париков и грима – они люди не публичные и никому не известные.
Глава 29
Филатов решил познакомиться с Джульеттой сам. За кулисы он, против ожидания, прошел без труда. Его узнавали и приветствовали.
– Александр Филатов, – представился он, вручая корзину с цветами, купленную в магазине неподалеку. – Почитатель вашего таланта. У вас прекрасный голос. А уж про пластику и говорить нечего.
Филатов расточал комплименты, зная, что их много не бывает.
– Спасибо! – Джульетта с удовольствием приняла цветы. – Что, уже и российские депутаты к нам поехали? – спросила она, показывая, что знает Филатова, часто мелькавшего по украинскому телевидению.
– Ваша революция – очень интересное явление, – сказал Филатов, – но в данный момент мне хотелось бы поговорить о другом. Может, выпьем кофе где-нибудь?
Джульетта посмотрела на толпу перед сценой. Лобенко там не было. Филатов, понявший ее взгляд, едва заметно улыбнулся – он и не пришел бы сюда, окажись тот на Майдане.
– У меня есть минут сорок, – сказала она.
– Этого достаточно.
Они отправились в кафе неподалеку.
– Скажите, Джульетта, – спросил Филатов, – вам не поступало предложений от российских продюсеров?
Джульетта вскинула брови.
– Пока нет.
– А вы хотели бы попасть на российский музыкальный рынок?
Она задумалась.
– Наверное, хотела бы. А почему вы спрашиваете?
– Я не только депутат, но еще и продюсер.
– Правда? – удивилась она. – Вы хотите заняться моей раскруткой?
– Я мог бы попробовать, – осторожно ответил Филатов.
– Вряд ли из этого что-нибудь получится, – сказала она.
– Почему?
– У вас в ходу другая музыка. Ваши эстрадные барышни наполнены силиконом по самое темя. Они не поют, а колышутся на сцене, как медузы в теплом море. И это считается хорошо.
Филатов хмыкнул. Наблюдение было очень верным. «Девушка не глупа», – подумал он.
– Вы ведь не за этим меня позвали? – спросила она.
Филатов кивнул.
– Тогда зачем?
– Я хотел поговорить о Лобенко. Джульетта едва заметно напряглась.
– А что Лобенко?
– Он снимает здесь фильм.
– Я знаю.
– Против Ющенко.
– Ну и что? Фильмом больше, фильмом меньше. – Она кивнула на Майдан. – Этого никаким фильмам не изменить.
– Вы видели его прежние работы?
– Не интересовалась.
– А зря. Майдан он, конечно, не разгонит, но мнение людей в регионах может изменить коренным образом.
– Неужели он так хорош? – даже с некоторой гордостью спросила Джульетта.
– Я не знаю никого лучше в этом ремесле. Если нужно кого-то уничтожить в глазах телезрителей или выжечь дотла все, чем тот занимался, – зовут Лобенко. Так что ваш Ющенко в большой опасности.
– Вы так думаете?
– Я в этом уверен. Сейчас, судя по первым двум турам, у вас состояние неустойчивого равновесия. Чтобы победила та или другая сторона, достаточно, чтобы пять процентов избирателей вдруг изменили свое мнение и перешли на другую сторону. И, смею вас уверить, увидев фильм Лобенко, они его изменят.
Джульетта поставила чашку, которая неприятно звякнула о блюдце.
– Неужели все так серьезно? Филатов кивнул.
– Серьезнее, чем вы думаете.
– Но что могу сделать я, слабая женщина? Филатов задумался.
– Попробуйте увлечь его вашими идеями. Расскажите, как все начиналось и почему народ вышел на площадь. Он может ими проникнуться, если правильно их подать. Но делать это надо не прямо. Вовлеките его в свой круг общения.
Она кивнула.
– Попробую, но времени осталось мало.
– Добавьте обаяния, и у вас все получится, – заверил ее Филатов.
Джульетта усмехнулась.
– Вам-то откуда знать, получится или нет?
– У нас нет другого выхода, – сказал Филатов. – Должно получиться.
– «У нас»? – переспросила она. – А ваш интерес тут где?
– Мой интерес совпадает с вашим, только в другой плоскости, – загадочно ответил он. – Я не могу пока о нем рассказать, вы же понимаете. Межгосударственная политика – дело тонкое.
Прием сработал, как и срабатывал почти всегда. Люди обычно предпочитают не переспрашивать о непонятных вещах, если говорить с ними доверительным тоном, как с посвященными. Им становится лестно, что их считают причастными к тайнам, и они боятся разрушить эту нежданно появившуюся вокруг них ауру неловким вопросом.
Главное – добавлять «вы же понимаете», и они будут согласно кивать, на самом деле не понимая ничего.
Он опять вернулся к Лобенко.
– Попробуйте убедить его стереть отснятый материал и отказаться от дальнейшей работы.
– Но он уже получил деньги. Много.
– Знаю. Пусть вернет. Чего не сделаешь ради любимой женщины?
– Думаете? – с сомнением спросила она.
– Ради такой, как вы, – вполне! – горячо сказал он. – Я бы на его месте так и сделал.
Она с благодарностью посмотрела на него и улыбнулась.
– Спасибо.
– Я думаю, он не сможет вам отказать, – забил Филатов последний гвоздь в крышку гроба Лобенко.
Сам он ни на секунду не верил, что тот поддастся уговорам певицы. И не потому, что она была нехороша. Просто Лобенко был профи, а у них нет эмоций, когда речь идет о работе. Она должна быть сделана во что бы то ни стало, других вариантов нет. Но чем черт не шутит? Надо испробовать все.
– Кстати, – спросил Филатов, – на какой студии он работает?
– На той же, что и я.
– Стало быть, вы вхожи в его аппаратную?
– Да. А это важно?
– Это может понадобиться. Если вас кто-нибудь спросит, о чем мы говорили, скажите – о продюсировании.
Обменявшись телефонами, они попрощались.
Глава 30
На следующий день приехал человек от Лебедова, которого Филатов затребовал накануне. Это был коротко стриженный парень лет двадцати семи с небольшим шрамом на правой щеке. Он привез новейший микрофон направленного действия профессионального образца.
– Вадим! – представился он.
С ним Вадимом прибыла и секретарша Филатова.
Монтировали оборудование в соседнем номере, который Филатов специально снял для этих целей.
– Как вам удалось все это провезти? – спросил Филатов, разглядывая диковинное устройство, напоминающее небольшую базуку на треноге.
– Поездом, – лаконично ответил тот.
– Не досматривали?
– Они смотрят выборочно.
– А если бы обнаружили?
Тот усмехнулся.
– Цена вопроса – тысяча рублей.
– Но ведь техника, гм, специфическая. Тот посмотрел на Филатова.
– А кто об этом знает? На нем не написано. Обычное оборудование для студии звукозаписи или концертов.
Филатов согласился – откуда простому, темному таможеннику знать, что это такое? Вспомнился анекдот, как в давние времена деревенский парень описывал самолет, впервые увиденный им на аэродроме: «Стоит такая хреновина, по бокам у нее две фиговины. Вот она мудохается-мудохается, а потом как звезданет – и нет ее».
Открыли окно и поставили штатив с микрофоном на подоконник, замаскировав его вазонами. Сразу стало холодно, пришлось одеться.
– Кого будем слушать? – спросил Вадим.
Филатов посмотрел в бинокль. Съемочная группа Лобенко была уже на месте.
– Вон тех, с телекамерой, – показал он.
Вадим навел микрофон и покрутил регуляторы на блоке управления.
– Тяжеловато будет, – предупредил он.
– Почему?
– Окружение шумное.
– Ну что же делать – хоть как-нибудь.
Через несколько минут возни Вадим показал Филатову жестом, чтобы тот взял вторую пару наушников. Филатов так и сделал, продолжая наблюдать в бинокль.
К Лобенко как раз подошел Ващенко.
– Как идет работа? – бодрым голосом поинтересовался он.
– Идет, – буркнул Лобенко.
Он высматривал, чего бы еще снять в толпе.
– Когда будет готово? – спросил Ващенко, словно не замечая настроения Сергея.
Филатов, наблюдавший за ними в бинокль, понял, что Лобенко его не очень-то жалует.
– Ты узнаешь об этом первым, – насмешливо сказал Сергей.
– Сроки поджимают, – настаивал Ващенко.
– Я закончу вовремя.
– Старший хотел бы просмотреть отснятый материал.
– Начальству и дуракам половину работы не показывают! – отрезал Лобенко.
Ващенко начал выходить из себя. В словах Сергея он уловил обиду.
– Он такое начальство, которому показать можно, – настаивал Ващенко.
– У нас когда срок? – спросил Лобенко.
– Когда будет готово? – спросил Ващенко, словно не замечая настроения Сергея.
Филатов, наблюдавший за ними в бинокль, понял, что Лобенко его не очень-то жалует.
– Ты узнаешь об этом первым, – насмешливо сказал Сергей.
– Сроки поджимают, – настаивал Ващенко.
– Я закончу вовремя.
– Старший хотел бы просмотреть отснятый материал.
– Начальству и дуракам половину работы не показывают! – отрезал Лобенко.
Ващенко начал выходить из себя. В словах Сергея он уловил обиду.
– Он такое начальство, которому показать можно, – настаивал Ващенко.
– У нас когда срок? – спросил Лобенко.
– Послезавтра.
– Вот послезавтра вечером в клубе ты и получишь кассету с фильмом. А сейчас не мешай работать. Или ты хочешь, чтобы сроки передвинулись?
Филатов видел, как на щеках у Ващенко заиграли желваки.
– Сегодня фильм анонсируют по всем каналам, – предупредил он.
– Ну и что?
– Никаких срывов не должно быть.
– Их и не будет. Ващенко не уходил.
– Что еще? – с нетерпением спросил Сергей.
– Ты должен будешь поехать к старшему вместе со мной.
– Ничего я никому не должен, – отрезал он, – и особенно тебе!
– Он платит деньги.
– Я их отрабатываю.
– Он обидится.
– Пускай обижается.
Сергей показал оператору на новое место, куда нужно перейти. Вся группа двинулась туда. Ващенко остался на месте. После нескольких секунд размышления, во время которых, как показалось Филатову, он считал в уме до десяти или даже до двадцати, он повернулся и стал выбираться из толпы.
– Переведи за ним, – сказал Филатов, и Вадим склонился над оптическим видоискателем микрофона.
У обочины стоял «мерседес» Ващенко, около машины топтался координатор Лазарук.
– Ну что? – встретил он Ващенко. Теперь тот дал себе волю.
– Не хочет ехать, гондон! Для старшего это будет оскорбление. Ты же его знаешь.
Лазарук криво усмехнулся.
– Его нужно напоить, – предложил он. – Говорят, он слаб на это дело. А потом и отвезем, куда требуется.
– Пьяного? – с сомнением спросил Ващенко.
– А что? Лучше пьяного, чем никакого.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Ващенко. – Нет, все-таки у него мания величия. Тоже мне, цаца московская!
– У всех у них мания, – согласился Лазарук. – Но это быстро лечится.
– Ладно, поехали! – сказал Ващенко.
Бандитообразный водитель услужливо распахнул перед ним переднюю дверцу. Лазарук сел на заднее сиденье сам. Филатов снял наушники.
– Техника – великое дело, – заметил он.
– Это точно, – согласился Вадим. – Что делать дальше?
– Пиши разговоры наших друзей, пока они не уйдут, а мне нужно отлучиться.
– Так долго писать не получится, – возразил Вадим.
– Почему? – удивился Филатов.
– Засекут. Тут в каждом доме по нескольку моих бывших коллег сидят.
– Думаешь?
– Чего тут думать? Я вижу.
Филатов обвел взглядом окна обступивших площадь домов, но ничего такого не заметил. Впрочем, Вадиму виднее, он профессионал.
– Ладно, – сказал он. – Включайся только время от времени, чтобы не засекли.
Глава 31
Выйдя из гостиницы, Филатов стал ловить такси, пропуская явные развалюхи. Остановилась иномарка вроде бы знакомых очертаний, но почему-то с надписью «Dachia» на капоте.
– Куда ехать? – спросил водитель. Филатов сел, закрыл дверцу и лишь затем сказал:
– На радиорынок мне.
– «Караваевы дачи» подойдут?
– А он большой?
– Да.
– Тогда поехали.
По пути он не удержался от вопроса:
– Что за машина у вас?
– «Рено-меган».
– А почему написано «Dachia»?
– Румынская сборка.
Теперь он вспомнил – ну, конечно же! Румыния всегда выпускала один вид легковых автомобилей и назывался он «дача». Рассказывали, что по всей стране очередь на машины едина и у них с этим делом порядок. «Дача» в сравнении с «жигулями» смотрелась убого. А социалистическая Германия выпускала «трабант» с пластмассовым кузовом, и был он убогим даже в сравнении с «дачей». Теперь, значит, румыны перешла на выпуск «рено». В России же собирают свои «меганы», поэтому там и не встретишь машину с надписью «дача» на капоте.
Радиорынок встретил его целой шеренгой каких-то мутных субъектов, предлагавших купить у него телефон. Одновременно они держали в руках картонные коробки от ботинок, в которых были выставлены те телефоны, что они уже купили, а теперь продают.
Филатов увидел застенчивого юношу с табличкой «Радиомикрофоны».
– Это жучки, что ли? – поинтересовался он. Юноша неопределенно кивнул.
– Какой радиус действия?
– До двухсот метров в пределах прямой видимости.
– А чем слушать?
– Продадим приемник.
Филатов подумал, куда можно было бы приспособить радиомикрофон, и ничего не придумал. Пошел дальше. Потянулись ряды киосков со всевозможной лабудой. Он нашел те, в которых продавали рации. У одного стоял хозяин и что-то объяснял двум мрачным типам. Филатов прислушался.
– Я нападением не занимаюсь, – говорил хозяин, – только обороной.
– А нам оборона и нужна, – сказал один из типов.
– Вы думаете, вас слушают?
– Есть такое подозрение, – уклончиво ответил тот.
– Ну, на этот случай имеется много технических решений, но вы должны понимать, что ни одно из них не гарантирует стопроцентной безопасности.
– Почему?
– Потому что существуют очень простые методы, против которых мы бессильны.
– Какие, например?
– Ну вот приходит к вам человек. Вы думаете, что он чист, а у него в кармане лежит телефон, и он сейчас на связи с другим абонентом. Вы разговариваете с ним, а тот абонент вас слушает и, может, даже записывает. Как с этим бороться?
– Отбирать телефон перед входом в кабинет.
– Так и поступают, но это не всегда удобно.
Хозяин киоска вдруг посмотрел на Филатова, который заслушался и подошел слишком уж близко. Оба типа оглянулись. Филатов чертыхнулся про себя и ушел. Все равно он пришел не за этим, хотя послушать лекцию по безопасности было интересно.
Он зашел в ряды с системами наблюдения, здесь попадались киоски, предлагавшие изготовить различные устройства на заказ.
– Мне нужно размагнитить видеокассету, – обратился Филатов к хозяину одного из них, худощавому мужчине средних лет, одетому в зимний камуфляж.
– Нет проблем – вставляете в магнитофон или камеру и стираете, – пошутил тот.
– Вы не поняли – не стереть, а именно размагнитить.
Тот посмотрел на Филатова изучающе.
– Где будет находиться кассета?
– Не знаю – в сумке или портфеле. Может, в бардачке.
– Кассета ваша?
– Нет.
– Понятно. Вам нужно стереть информацию незаметно, не прикасаясь к ней?
Филатов кивнул.
– Такое устройство можно сделать. Это генератор магнитного поля, будет стоить триста долларов.
– А не дорого? – засомневался Филатов, хотя понятия не имел о ценах на такие услуги.
– Ну двести, – сбавил тот. – Но только для вас.
– Разумеется, – с иронией отозвался Филатов. – Мне нужно, чтобы он был готов к завтрашнему дню.
– Тогда двести пятьдесят. Сто – задаток. Какие будут пожелания к техническим параметрам?
– Он должен гарантированно стереть кассету на расстоянии до полуметра, питаться от батареек и быть достаточно компактным.
– Сделаем.
Филатов отдал деньги и двинулся к выходу. Водитель такси ждал его на прежнем месте. Когда радиорынок остался далеко позади, он посмотрел в зеркало заднего вида и нахмурился.
– Возможно, я ошибаюсь, – произнес он, – но сдается мне, что вон та «нексия» ехала за нами сюда и она же едет обратно.
Филатов оглянулся. Сзади, то приближаясь, то отставая, держалась серебристая «нексия» с двумя откровенными братками внутри. «Что за черт? – подумал он. – С каких это пор я понадобился киевскому криминалу?» Раньше он не замечал за собой ничего подобного. Одно из двух: либо его засекли с направленным микрофоном, либо кому-то не понравилась его встреча с Джульеттой. Кто там, она говорила, ее продюсер?
Перед Крещатиком машина с братками отстала. Филатов вернулся в номер и часок вздремнул. Наведался к Вадиму, но больше ничего интересного тот не услышал. Филатов несколько раз выходил из гостиницы, чтобы прогуляться по Майдану. Видел издалека съемочную группу Лобенко, однако близко не подходил – ни к чему это. Было видно, что те работали как угорелые, торопились уложиться в срок.
Пару раз брал такси и совершал короткие поездки по центру города. Хвоста больше не наблюдалось. Наверное, к нему потеряли интерес. Или то был не хвост, а водителю «дачи» просто показалось? Он не стал особо над этим задумываться. Близился решающий день, и надо было встретить его во всеоружии.
Глава 32
Прежде чем поехать за генератором на радиорынок, Филатов долго петлял на такси по центру города и проверял, нет ли хвоста. Никакой слежки не обнаружилось.