— Какое наследство?
— Лулорская империя. — Говоря, Ох принюхивался, держа бутылку у носика.
— Всего пять систем, восемь планет. Я наследник.
— И ты не женат…
Бармен собрал на лбу глубокие морщины.
Затем стал нажимать клавиши пульта — наверное, вводил информацию, для памяти.
Наследник. Принц.
Ну-ну.
Покачав головой, я пошёл к музыкальному автомату, включил музыку.
Думал, старьё услышу, но хиты обновляются периодически, из текущего эфира. Зазвучал душещипательный хит прошлого сезона, о странностях любви и трудностях личной жизни.
Я вернулся к стойке, занялся пивом.
Ох снова рыдал, на плече у Вика Не помогло спиртное.
Бармен шептал ему что-то, похлопывал его по тощей спине.
* * *Из двери за баром вышла девушка в брючном костюме, здорово похожая на Вика. Симпатичная, хоть и наскоро причёсанная, торопливо накрашенная.
Слегка заспанная, из гибернатора. Впрочем, глаза у неё горели.
Увидев пришельца, улыбнулась просветлённо:
— Ох, бедненький!..
Устремилась к нему.
Как я понял, у барменской дочки была активная жизненная позиция.
Точнее сказать — наступательная. Гуманоид, услышав вдруг из девичьих уст своё имя, в недоумении повернулся. Ошалел, сражённый потоком флюидов. И плакать забыл.
Вик отступил в сторону — чтобы не мешать судьбе.
— Я — Лиза!.. — громогласно прошептала дочка. Обхватила гуманоида за плечи и вытерла ему слёзы. — Я тебя не отдам никому!.. Я буду защищать тебя от всех напастей!.. Ох, ты мой золотой…
— Платиновый, — хмыкнул я.
Принц, как щенок, повёлся.
Робко улыбаясь, всхлипнул судорожно, по инерции — словно малыш, и затих.
Вот незадача.
Ох сбежал от династического брака у себя в империи. Влип — на заправочной станции, у людей, встретив первую людскую дочку.
Бывает.
— Ещё нет дипломатических отношений с его расой, — напомнил я Вику.
— Бюрократия неповоротлива, медлительна. А девушкам нужно выходить замуж.
— Ты не знаешь, совместимы ли наши расы генетически, физиологически.
— Э, брось. Лишь бы человек был хороший. Или, к примеру, — гуманоид… Дочек трудно пристраивать, особенно тут, на заправке. Эту, можно сказать, я пристроил.
— Чему радуешься? Вдруг твою дочку свекровь заест?
— Ты с моей дочкой незнаком, — усмехнулся Вик. — У проходящих кораблей проблемы с горючим бывают редко. И гости к нам заходят = редко… Поэтому любую возможность надо использовать на сто процентов. Я двух пристроил — здесь, на станции. Отправил с мужьями. Не фунт изюму.
— Круто. А сколько всего дочек?
Бармен озабоченно потёр шею. Но ответить не успел.
Тонко пискнул коммуникатор на моём запястье. Компьютер сообщил:
— Хозяин, мы заправились. Готовы лететь.
Вик замер, словно охотничья собака, взявшая след.
— Так грузовик — твой собственный?.. — В глазах отца семейства появился некий особый, специфический интерес.
Почему я не запретил компьютеру называть меня хозяином?
Поперхнувшись, стукнув бутылкой о стойку, я рванул к выходу.
Сейчас появится новая размороженная дочка.
Молод я — жениться. Дай бог ноги.
Увы.
Дверь в предбанник шлюзовой камеры — не шелохнулась.
Заблокирована чьей-то заботливой рукой. Сопя, я повернулся:
— Это подло!
— Не женишься — не улетишь!.. — рявкнул отец семейства. — Мне ваши дела — известны!.. Выбьешься из графика — штрафные санкции, падение рейтинга, чёрный список!.. Конец всей карьере!.. Сам решай.
У него за спиной, выше головы, открылись порты лазеров с автоматическим наведением.
— Я глава локального земного анклава, — пояснил Вик. — Наделён правом регистрировать акты гражданского состояния. Браки в том числе.
С запредельной тоской я посмотрел на Лизу и принца, отныне — моих родственников.
Она, воркуя, нежно гладила Оха по лысине. Принц тихо млел.
А бармен стучал по клавишам, размораживая очередную дочку.
Они все, наверное, в папу. Хотя мамы я не видел пока. Должно быть, скоро увижу. Свою благоверную тоже — увижу, прямо сейчас.
Последние секунды холостой жизни.
Эх!..
Вернувшись к стойке, взгромоздившись на табурет, я вздохнул:
— Папа… Дай-ка ещё бутылочку.
— За счёт заведения, сынок, — благодушно осклабился Вик. — Я сегодня пристроил — всех дочек. ТМ
Сергей Звонарев НЕ В ЭТОТ РАЗ 6'2013
Ворота монтажно-испытательного корпуса раскрылись, раздался гудок тепловоза, и транспортно-установочный агрегат с ракетой тронулся с места. Снаружи донёсся приветственный рёв толпы, сквозь который прорывался восторженный голос комментатора. За ограждением волновалось людское море, над которым высились портреты руководителей Коммунистической партии Китая и четырёх тайконавтов. «Идущие на смерть приветствуют тебя», — вспомнилось Сергею. Вместе с другими он провожал ракету на старт — традиция со времён Королёва.
В руке Сергей держал тонкую пластинку, ещё тёплую — монета, положенная на рельсы и расплющенная колёсами агрегата Позже на ней выгравируют логотип проекта и дату старта — отличный сувенир на память о первой экспедиции человека на Марс. Правда, Сергей сомневался, что ею стоит гордиться — она была в один конец.
— Слишком близко, — пробормотал Паша, кивнув на толпу.
— Боишься? — усмехнулся Сергей.
— Брось, это Китай, а не Европа, с демонстрантами здесь не церемонятся.
Он увидел, как группа, стоящих за ограждением, резко, как по команде, его преодолела. Солдаты по периметру засуетились, но было поздно — эффект внезапности сработал. Несколько десятков человек неслись наперерез агрегату Сергей услышал команды: охрана готовилась дать отпор. Раздался выстрел, один из бегущих упал.
— Что это? — вскрикнул Паша. — Это что же, а?
— Ложись! — скомандовал Сергей, дёргая его вниз и бросаясь на землю. Бегущие стремительно приближались, и теперь Сергей мог разглядеть их лучше. Он узнал Алину.
Сергей поднялся, добежал до лестницы у задней кабины агрегата. Из неё выскочил солдат с автоматом, скатился по ступеням и что-то командно рявкнул. Не обращая внимания, Сергей устремился наверх. Ракета лежала на фермах установочного механизма, наклонённая под небольшим углом к горизонту, её огромные дюзы — каждая, как тоннель метро в поперечнике, — темнели рядом. Впереди мелькнула фигура Алины. Сергей окликнул девушку; не остановившись, она полезла вверх. «По крайней мере, её не убьют, — промелькнула мысль, — здесь стрелять не станут». Технический люк располагался в носовой части носителя. Сергей лез по фермам, торопясь изо всех сил, рискуя сорваться. Он заметил солдат, появившихся на площадке: один из них прицелился в него, но так и не выстрелил. Вскоре все, кто были внизу, скрылись за металлическими конструкциями. Комментатор замолчал, и Сергей услышал свист ветра, а мгновением позже увидел Алину и понял, что опоздал.
— Алина, — прохрипел он, — остановись, прошу тебя.
Девушка ловко работала инструментами, вскрывая люк. Сергей прикинул — он может прыгнуть прямо на балку рядом с ней. Алина бросила на него взгляд.
— Серёжа, не надо, сорвёшься.
Он почти забыл её голос, то, как: она произносит его имя: ещё бы, год не разговаривали — с тех пор, как она ушла из проекта И ещё от этой фразы повеяло Крымом, славными временами, когда в одной связке с ней Сергей поднимался по горячим скалам. Будущее тогда казалось прекрасным: вековая мечта о полёте человека на Марс становилась реальностью, и Сергей участвовал в этом, и ещё у него была талантливая аспирантка — такая же идеалистка, как и он сам. «Или фанатичка, — мелькнула мысль, — наверное, так точнее».
— Зачем? — спросил он. — Ты ничего не изменишь, есть резервная схема запуска, ты забыла?
Люк с лязгом загремел вниз. Алина достала упаковку мыла, развернула её: тёмный брикет, обвязанный шнуром. Девушка расправила его и подожгла.
— Нет, не забыла, — ответила она. — Тебе лучше спуститься, тут опасно.
Шашка полетела внутрь ракеты, раздался негромкий хлопок.
Теперь Алина смотрела на Сергея — возможно, ждала каких-то слов. Послышались голоса поднимающихся. Он с отчаянием огляделся — выхода не было, сейчас.
Не в этот раз её схватят. Из люка лениво выползал дым, пахло горелой проводкой.
— Паше привет, — сказала Алина, — и удачи нам всем.
Сергей не нашёлся с ответом.
До спецрейса из Цзюцюань Сергей успел переговорить с тремя юристами, и все они сошлись в одном: действия Алины Краевой и её группы будут рассматриваться как преступление против государства, причём смертный приговор Краевой весьма вероятен. На вопрос, что же можно сделать, пожимали плечами: возможно, активность по линии корпорации «Энергия-Марс» позволит затянуть процесс, а там, кто знает…
Самолёт взлетел; Сергей отстегнул ремни и пересел в свободное кресло рядом с Пашей.
— Поздравляю, — буркнул тот, покосившись на него, — мне удалось отмазать тебя.
— От чего? — не понял Сергей.
— От твоей подруги, — усмехнулся Паша.
— Признаться, это было непросто — многие тебя поминали недобрым словом.
— Кто же?
— Например, Ю Фанг. Он считает, что ты мог действовать с ней заодно. Ведь это ты привёл её в проект, и работала она с тобой. Да кажется, и не только работала…
— Вероятно, Алину казнят, — сказал Сергей.
— Ты не можешь этого знать.
— Корпорация могла бы помочь.
— С какой стати? — взорвался Паша.
— С чего это корпорация должна ей помогать?
— Алина работала с нами пять лет. И с тобой, между прочим.
— Господи, Сергей, о чём ты думаешь, а? «Она работала с нами пять лет», — передразнил Паша. — Да, работала, а что потом? Все эти акции протеста в Америке и Европе — она ведь везде на первых ролях, верно? Кем она себя возомнила — Жанной д’Арк? В общем, так, — подытожил он, — никто в руководстве сейчас и пальцем не пошевелит ради неё. Это ясно?
— А ты?
— Что я?
— Ты тоже готов её сдать?
Ему показалось, или Паша смутился?
— Забудь о ней, — буркнул он, — по крайней мере, до старта. Посмотрим, как всё пройдёт на «Восточном». Если китайцы будут довольны… — Паша замялся. — Тогда у неё, наверное, есть шанс.
«Он хочет убедить себя в этом, — подумал Сергей. — Что ж, у него это получится.»
— Знаешь, что странно? — спросил он.
— Что?
— Ты ни разу не назвал её по имени. Коньяк закусил яблоком — давняя привычка.
С последнего этажа открывался просторный вид: небо и тайга с островками домов. Вдалеке виднелся стартовый комплекс «Восточного».
«Он жил под самой крышей», — сказала Алина.
«Так немного ближе до звёзд», — подхватил Сергей.
Квартира-студия: комната, соединённая с кухней. Удобно — никаких стен, никаких дверей. Вместо обоев — фотографии звёздных скоплений, галактик, планет. «Не квартира, а космический корабль», — сказала Алина ближе к ночи, когда небо, казалось, разлилось по стенам. «Приглашаю тебя в путешествие», — откликнулся Сергей.
— Твоя спина — вершина эволюции, — говорит он.
Его ладонь — между её лопатками. Когда Алина распускает волосы, он чувствует каждое её движение.
— Не только спина, — говорит она, — у меня есть и другое.
Чтобы что-то сказать, Сергей должен справиться с дыханием.
— Я знаю.
Её шея великолепна.
Жаркий глаз косится на него.
— Правда?
Голос чистый, как воздух после дождя.
— Повернись ко мне, — говорит Сергей. Он сдаётся, он больше не может просто любоваться ею. Когда Алина поворачивается, он видит в её глазах минутное торжество — в битве полов она победила. Но ему на это плевать.
Он надеется, что ей тоже.
Сергей включил компьютер, открыл её папки.
Документы, фотографии, видеофайлы. Громкие заголовки.
«Китай скрывает правду об авариях на лунной базе».
«Из-за сбоя в системе жизнеобеспечения экспедиция на Луну завершена досрочно. Китайское космическое агентство не комментирует эту информацию».
А вот и первый звоночек: «Эксперты полагают, что Китай откажется от марсианской экспедиции».
И — дальше: «Как стало известно из источника в корпорации «Энергия-Марс», космическое агентство КНР пересматривает план марсианской экспедиции».
А потом — бомба: «МАРС — ПОЛЁТ В ОДИН КОНЕЦ!»
«Китай категорически опровергает утверждения о том, что посылает тайконавтов на верную смерть. Исполнительный директор проекта Ю Фанг заявил, что снабжение марсианской базы будет организовано с помощью автоматических грузовиков. «Мы не бросим наших людей, — заявил он, — ни у кого не должно быть в этом сомнений».
«Европейский союз считает, что решение КНР противоречит принципам гуманизма».
«Эксперты сходятся в одном: заявление о начале колонизации Марса — блеф, призванный скрыть неспособность китайцев вернуть людей на Землю. NASA и ЕКА выходят из проекта и призывают к тому же «Энергию-Марс».
«Мы продолжим работу с нашими китайскими партнёрами, — заявил высокопоставленный представитель «Энергии-Марс» Павел Комаров. — Мы сожалеем о решении американских и европейских коллег и надеемся на возобновление сотрудничества с ними».
— Ты считаешь, что они смогут это сделать? Боже мой, да их база на Луне — консервная банка с лампочками! Представляю, что будет на Марсе!
Они спорят уже больше часа, но Алина не сдаётся.
— Для этого мы и нужны — улучшить технологии.
— Серёжа, ты же знаешь — нельзя за один раз создать постоянную базу! «Скайлэб», «Салюты»: сколько аварий, и только «Мир» и «Альфа» летали нормально. И это здесь, на околоземной орбите!
— Это политическое решение, Алина. Китайское руководство считает, что начать колонизацию Марса проще, чем вернуть оттуда тайконавтов. Или оно делает вид, что так считает.
— И ты согласен гробить людей, если за это хорошо платят?
Сергей чувствует, как в нём поднимается раздражение.
— Ты выходишь за рамки нашей ответственности.
«Ты слишком эмоциональна и рассуждаешь как женщина», — хочет сказать он, но сдерживается.
— В чём именно?
— Стратегия экспедиции — не наше дело. Если кто-то из китайцев жаждет отдать свою жизнь за дело КПК, то мы не должны мешать. Если китайцы считают, что для блага их общества гм нужны жертвы, то их проблемы.
Она молчит, и это его немного смущает.
— Это игра — не наша, — добавляет Сергей, чтобы смягчить свою резкость, — она идёт не по нашим правилам. Мы можем или принять их, или отказаться.
— Они погибнут, — говорит Алина после паузы, — если мы не вернём их назад. Ты знаешь это, и Паша тоже. Это знание убьёт мечту — рано или поздно, но убьёт.
— Ты мыслишь, как женщина, — вырывается у него.
Что она ответила?
Сергей не мог вспомнить.
Она ушла через месяц: написала заявление, сдала пропуск и забрала свои вещи из квартиры Сергея. Потом он видел Алину много раз — в основном, на демонстрациях. Но даже тогда он надеялся, что ключ от её души всё ещё в его руках. «Смогу ли я отказаться от участия в проекте, если она того потребует»? — спрашивал он себя, засыпая среди звёзд и планет в пустой постели.
Со временем Сергей решил, что да. Оказалось, правда что этого уже мало. «Ты переоценил её чувства к тебе, верно»? Ответа не требовалось.
Бутылка коньяка была почти полной. Он вылил её в раковину. «Если твой глаз соблазняет тебя, вырви его», — вспомнилось ему.
«Всё, пора за работу, — подумал он и мысленно усмехнулся: — Хватит играть в чужие игры — сыграем, наконец, в свою». Личная переписка Алины, телефоны, адреса электронной почты — Сергей проверял всё подряд. Наконец, ему удалось выйти на нужных людей. «Почему мы должны тебе доверять?» — спрашивали его. «Потому что я — ваш единственный шанс, — отвечал он, — больше никто не поможет.» Этот аргумент действовал.
К утру колесики завертелись. Сложное дело становится проще, если многие хотят одного и того же.
«Русь-М» уже стояла на старте. В этот раз всё прошло тихо: ни восторженных трудящихся, ни огромных экранов, ни трибун. Проверка на входе в техническую зону. У Сергея был только переносной набор для предстартового тестирования корабля — стандартный комплект, в который, правда, он внёс небольшие изменения. Сергей не думал, что квалификации охранников хватит, чтобы их заметить.
С ним здоровались, он ловил на себе взгляда любопытных — инцидент в Китае всё ещё был новостью номер один. «Скоро заголовки сменятся», — мелькнула мысль. К головной части «Руси» поднялись на лифте. Сергей забрался внутрь корабля, закрыл за собой люк. Его действия в последующие семь минут ничего общего с регламентом не имели. Закончив их, он позвонил Паше:
— Хочу спросить тебя кое-что.
— Ну? — буркнул тот.
— Что будет, если сработает система аварийного спасения?
— О, боже… — простонал он, — только не говори мне…
— Паша, что будет?
— Полный, совершенный… конец. Мы не успеем подготовить запасной корабль, так что Марсу каюк. Серёжа, в чём дело?
— Ю Фанг об этом знает?
— Понятия не имею!
— Соедини меня с ним.
— Зачем? — в голосе Паши уже не беспокойство, а страх. — Скажи, что случилось?
«Вот он, Рубикон», — подумал Сергей. Перейти его оказалось легко.
Наверное, он давно был готов к этому. Самое сложное — ожидание. Всё время спрашиваешь себя: «А что, если?..»
В тишине корабля он прислушивался к любому звуку — а что, если они начали снимать носитель? Если так, то хватит ли у него духу замкнуть схему?
И ещё — не заснуть.
Сергей знал, что в открытой схватке проиграет — его, конечно, убедят в том, что он неправ. Поэтому он просто передал требования — чёткие пошаговые инструкции — и отключился. Время работало на него: в этом его преимущество.