— Ты что, не видишь? — шепнула я. — Он превратился в неандертальца… Машина забросила нас в доисторические времена. Если бы не волшебные таблетки, которыми снабдил нас чемоданчик, мы тоже стали бы такими.
Поппи поморщилась от отвращения. Амбруаз же глухо заворчал, глядя на нас с крайним подозрением. Судя по всему, он уже не помнил, кто мы такие. Все недавние воспоминания попросту стерлись из его примитивного мозга.
— Не делай резких движений, — посоветовала я Поппи. — Не хотелось бы, чтобы он проломил нам черепа ударом камня.
Амбруаз долго принюхивался, раздувая ноздри, а потом принялся чесаться. Его руки были теперь гораздо длиннее, чем у нормального человека, а густая шерсть, покрывающая все тело, придавала ему сходство с гориллой. Он вдруг сорвал с себя одежду, которая, похоже, начала его стеснять.
Я стояла, не двигаясь, и попыталась улыбнуться, не показывая зубов. (Учитель биологии рассказывал нам, что у обезьян демонстрация зубов является признаком агрессивности[10].)
Амбруаз колебался. Приблизившись, он обнюхал меня, а потом отвернулся. Подобрав с земли два куска кремня, он принялся обтесывать их один об другой, затачивая острую кромку.
— Ну вот, похоже, он мастерит себе каменный топор… — заметила Поппи. — Как думаешь, мы с ним в безопасности?
— В любом случае больше, чем с курами, — отозвалась я.
Мне не хотелось этого показывать, но мне стало очень грустно. Нет сомнений, Амбруаз нравился мне гораздо больше в своем прежнем виде. Да и вам, наверно, тоже?
Глава 9. Пещерная война
Очень скоро мне пришлось убедиться: кроме меня и Поппи, все люди, жившие в пещере, претерпели те же превращения, что и бедняга Амбруаз. Отовсюду слышалось недружелюбное ворчание. Люди бродили совершенно голые, с тяжелыми дубинами в руках. Честно говоря, «людьми» я их называю только из вежливости, а на самом деле они куда больше походили на горилл. Они постоянно ссорились из-за малейшего пустяка и то и дело затевали драки. Надо было видеть, как они со всей силы дубасили друг друга дубинами по голове! Мы внезапно почувствовали себя очень, очень одинокими.
Одно можно было сказать наверняка: эти доисторические люди были голодны. И еще как! Совершенно позабыв о законах, введенных машиной, они упорно пытались охотиться, что, разумеется, всякий раз оканчивалось неудачей, так как животные были по-прежнему неуязвимы. Этот факт приводил наших питекантропов[11] во все более сильное раздражение, и они работали дубинами все энергичнее. Само собой, при возникновении угрозы олени и лани всякий раз превращались в статуи и оставались в таком состоянии, пока опасность не отступала. Как-то раз я даже видела, как один из пещерных людей сломал себе несколько зубов, пытаясь впиться ими в оленя, который, в полном соответствии с программой защиты животных, разработанной нашей дорогой машиной, немедленно окаменел! Обстановка еще более ухудшилась, когда на поверхность выбрались куры-динозавры… Они тоже хотели есть. Число стычек моментально возросло. То люди нападали на динозавров, то наоборот. Чаще всего эти потасовки оборачивались поражением для бедных питекантропов, которые были слишком плохо вооружены, чтобы противостоять клыкам неуязвимых тварей.
— Это же ужасно! — твердила Поппи. — Неужели мы только и можем, что смотреть на это, ничего не предпринимая?
— Я пытаюсь найти выход, — вздохнула я, — но, честно говоря, пока не вижу, что можно сделать.
Амбруаз, естественно, решил во всем уподобиться своим сородичам. Мы не нашли способа удержать его и теперь были вынуждены каждое утро смотреть, как он покидает облюбованный нами грот и гоняется за динозаврами. Всякий раз он возвращался с охоты ни с чем, но с новыми шрамами — еще более живописными, чем накануне.
— Однажды он не вернется, — заявила Поппи.
— Да знаю я, — не сдержавшись, вспылила я. — Но я не виновата, если у этих дикарей не хватает мозгов, чтобы понять, что эти твари неистребимы и что им никогда не удастся убить их!
Мое терпение было на исходе. Мне надоело смотреть, как динозавры понемногу завоевывают пространство и пожирают наших сородичей. Для питекантропов эта война была проиграна заранее, и все потому, что их карты изначально были краплеными: машина своей волей выбрала, кому отдать победу.
И все же со временем меня посетила одна идея. Я как раз растянулась на спине, созерцая свод пещеры у себя над головой, как вдруг заметила огромную трещину в камне, как раз в той части свода, которая нависала над каменистой равниной, облюбованной полчищами кур-динозавров. И тут я сказала себе…
Я сказала себе, что если бы нам удалось вызвать обвал, он бы похоронил этих злобных тварей под тоннами камня. Конечно, они не погибнут, но слой камней и щебня будет слишком тяжел, чтобы выбраться из-под него, а значит, они так и останутся пленниками осыпи. Я изложила свой план Поппи, и та заинтересовалась.
— Супер, — заявила она. — Но где ты возьмешь взрывчатку, чтобы разнести каменный свод в крошку?
На этот случай у меня был чемоданчик. Я трижды постучала по его крышке и задала вопрос:
— Можешь ли ты предоставить нам что-нибудь такое, чем можно взорвать свод пещеры?
— Я могу дать вам таблетки, которые нужно смешать с волшебным топливом, — ответил тот. — Это все, чем я могу помочь. Это значит, что тебе придется отправиться в гараж Зонголо и похитить там не меньше литра горючего.
Я невольно поморщилась. У меня сохранились не самые лучшие воспоминания о встрече с безумным заправщиком.
— Раздобыв бутылку топлива, — продолжал чемоданчик, — раствори в ней эти таблетки. Затем тебе придется вскарабкаться по стене и засунуть бутылку в трещину, как можно выше. Спустившись обратно, беги в укрытие и там произнеси три раза подряд слово «Кавернимакромеханикус». Это заклинание сыграет роль детонатора. Бомба взорвется, и каменный свод обрушится, засыпав всю равнину. Это то, чего ты хотела?
— Да.
— Тогда отправляйся за горючим. Запомни — нужно не меньше литра, иначе не сработает. Ах, да! Еще одно небольшое уточнение: я не имею права повторять волшебное слово, которое я только что тебе сообщил, в противном случае оно утратит свою действенность. Тебе придется самой вспомнить его в нужный момент[12].
— Я запишу его, — сказала я.
— Нет, это тоже не годится, — проворчал чемоданчик. — Если ты это сделаешь, оно сотрется. Не забывай, это магическое слово. Ты должна сохранить его только в своей памяти. Другого выхода нет.
Признаться, я рассчитывала на что-нибудь попроще, но чемоданчик, судя по всему, имел на этот счет свое мнение. Скажу как на духу: мне было страшно идти в гараж. Во-первых, потому что ради этого мне пришлось бы преодолеть каменный лабиринт, где на каждом шагу таились куры-динозавры, а во-вторых, потому что Зонголо пугал меня даже в своем «нормальном» облике. Я не осмеливалась представить себе, во что он превратился в условиях всеобщего преображения.
— Это ведь жуть как опасно, — простонала Поппи. — Ты сама-то сознаешь, что ты затеяла?
— Знаю, — вздохнула я, — но мне уже надоело подсчитывать погибших. Если так пойдет дальше, в пещере скоро не останется людей. Нужно попытаться что-то предпринять. Как-то усмирить этих кошмарных тварей.
— Что ж, тогда я иду с тобой. Я сильная, и если у меня будет палка покрепче, я сумею удержать этих дрянных куриц на приличном расстоянии.
Конечно, она хорохорилась, но от ее слов у меня сразу потеплело на душе. Мы крепко обнялись и некоторое время хныкали друг у друга на плече, как две идиотки. Вот что такое настоящие подруги.
Собравшись с мужеством, мы покинули наше укрытие, чтобы попробовать совершить невозможное. Перед нами, как запутанный лабиринт, тянулась усеянная валунами равнина. За каждым крупным камнем мог притаиться динозавр, ожидающий, когда какая-нибудь неосторожная жертва окажется в досягаемости его зубастых челюстей. Конечно, наши бывшие куры были невелики размерами, но они были свирепы… и многочисленны. Достаточно было одной из них издать боевой клич, как все остальные тут же примчались бы ей на выручку.
Как ни странно, Амбруаз, который после своего преображения не уделял нам особого внимания, выразил желание сопровождать нас. Мы с радостью приняли его поддержку. Не стоит отказываться от лишней дубинки, когда собираешься прямо в логово монстров!
Чтобы было куда налить горючее, я опустошила свою флягу и прицепила ее к поясу.
Тщательно соблюдая осторожность, мы выступили на равнину. Крадучись пробираясь среди камней, мы прекрасно понимали, что динозавры могут напасть на нас в любой момент. Можете себе представить, как я нервничала. Над усеянным валунами полем висела напряженная тишина, и меня не оставляло ощущение, что за каждым нашим движением следят тысячи глаз, выжидая удобного момента для атаки.
В горле у меня пересохло. Теперь я жалела, что опустошила флягу перед выходом, но в ту минуту я больше всего боялась, что бульканье воды в наполовину заполненном сосуде привлечет внимание укрывшихся в засаде хищников.
Нам понадобилось немало времени, чтобы преодолеть половину пути. Мои пальцы, сжимавшие палку, побелели от напряжения. Никогда не видела Поппи такой бледной. Один только Амбруаз не скрывал своего желания перейти в рукопашную: он шагал, подняв дубину, и бросал быстрые внимательные взгляды направо и налево.
Первое нападение случилось тогда, когда мы уже решили, что все позади. Из щели между камней вдруг выскочил динозавр с раскрытой пастью и попытался вцепиться мне в правую икру. Я так растерялась от неожиданности, что даже не попробовала защититься. К счастью, Амбруаз действовал быстро. Его дубина с размаху обрушилась на хребет злобной твари, которая тут же обратилась в камень.
— Эй! У меня идея, — сказала Поппи. — Давай положим ему поперек живота большой булыжник, тогда он не сможет сразу встать.
Идея была поистине гениальная, и мы тут же привели ее в исполнение. Теперь доисторическое чудище, придавленное камнем, не сможет сразу броситься в погоню за нами, когда снова обретет подвижность.
Мы продолжили путь, каждый раз в последний миг спасаясь от новых нападений. Амбруаз отлично владел дубиной, и сил ему было не занимать. Динозавры то и дело взмывали в воздух, как мячики для гольфа. Если бы машина не защищала их, они бы разлетались вдребезги, как перезрелые арбузы.
Все в поту, с кровоточащими царапинами, мы наконец добрались до обочины. По ту сторону дороги высилась заправочная станция. Я подала друзьям знак укрыться в придорожном рве. То, что я увидела, не доставило мне радости. Как и следовало ожидать, Зонголо тоже превратился в неандертальца, с той разницей, что он оказался гораздо крупнее всех прочих обитателей пещеры. С ног до головы покрытый черной жесткой шерстью, он походил на Кинг-Конга. За неимением дубины он таскал в руках здоровенную стальную балку и с угрожающим рыком яростно лупил ею по земле. Присмотревшись, я поняла, что таким образом он прогонял пробравшихся в его владения «кур». Проблема была в том, что, беспорядочно размахивая своей балкой во все стороны, он полностью разнес собственный гараж! От каждого удара балки в земле появлялась внушительная яма, и даже камни рассыпались в пыль.
— Если он тебя достанет, — прошептала Поппи, — тебе конец, детка… Ты в самом деле собираешься идти туда?
Разве у меня был выбор?
Я осмотрела колонку. Топливо по-прежнему вытекало из шланга капля за каплей. Если бы мне удалось подсунуть свою флягу точно под шланг, она постепенно наполнилась бы… Главное — не попасться на глаза Зонголо. Его мозг, уменьшившийся до размеров горошины, едва ли позволит ему провести различие между двенадцатилетней девочкой и динозавром. Если он меня засечет, от меня останется только натуральное пюре из подростка — свежее, без искусственных красителей и консервантов.
Собрав всю свою храбрость, я выбралась из укрытия и бегом пересекла дорогу.
Пользуясь тем, что Зонголо повернулся ко мне спиной, я спряталась за колонкой и подсунула свою флягу под протекающий шланг — так, чтобы капли топлива попадали прямо в горлышко.
К сожалению, я совсем не подумала об одной вещи: каждая капля производила адский шум, ударяя в металлическое донышко пустой фляги! Я стиснула зубы. Это равномерное «бульк-бульк» разносилось на пятьдесят метров. Зонголо неизбежно услышит его.
Мое лицо заливал пот, руки дрожали. Я буквально вросла в стенку колонки, стараясь сделаться как можно меньше и незаметнее. Фляга наполнялась целую вечность.
Земля задрожала от тяжелых шагов. Изгнав динозавров из развалин гаража, Зонголо возвращался к дороге. Если он окажется рядом с колонкой, мне не скрыться.
Бульканье фляги тоже должно было привлечь его внимание. Возможно, он был не умнее черствой горбушки, однако незнакомый сосуд возле колонки наверняка вызовет его удивление.
Капли волшебного топлива напоминали расплавленное золото. Знаю, вы это уже слышали, но я не переставала изумляться их красоте.
За спиной я уже чувствовала сиплое дыхание Зонголо, а также ощущала его запах, от которого стошнило бы даже крысу.
Каждую секунду я ожидала, что мне на голову обрушится удар стальной балки, оставив от меня только мокрое место. Фляга была полна, горючее уже вытекало через край. Оставалось только закрыть ее пробкой и бежать, но я не могла пошевелиться, окаменев от страха. В какой-то момент, когда Зонголо прошел в двух шагах от меня, я едва не лишилась сознания и зажмурилась, думая, что настал мой последний час.
В какой-то мере я обязана спасением своей жизни «курам», которые упрямо возобновили свою атаку. Зонголо отошел от колонки, чтобы отразить их нападение. Сейчас или никогда! Я схватила флягу и в три прыжка перемахнула дорогу, воссоединившись со своими друзьями за обочиной. Поппи взялась сама завинтить крышечку фляги — мои руки так тряслись, что я непременно уронила бы ее.
Ну вот, теперь оставалось только проделать тот же путь в обратном направлении.
Избавлю вас от излишних подробностей, потому что на обратном пути нам встретились те же самые трудности: атаки доисторических кур, засады и так далее. И снова Амбруаз оказал нам огромную помощь. Если бы не он, мы едва ли смогли бы вернуться целыми и невредимыми.
Несколько десятков царапин спустя мы добрались до нашего убежища. Теперь мне нужно было изготовить бомбу и поместить ее внутрь трещины в своде, в то место, где она вызовет наибольшие разрушения. Если удача будет на нашей стороне, обвал на некоторое время обезопасит нас от динозавров.
И все же, поскольку решение вызвать нешуточную катастрофу налагало на меня большую ответственность, я сочла необходимым предпринять последнюю попытку уладить дело дипломатическим[13] путем. Примерно в двадцати метрах от того места, где мы прятались, стояла одна из тех переговорных кабинок, через которые жители пещеры могли обратиться к машине. Я подошла к этой кабинке и попросила уделить мне внимание.
— Кто ты? — прогнусавил громкоговоритель голосом простуженной утки. — Тебя нет в моих списках. Я тебя не знаю.
Мне стало ясно, что машина забыла, как некогда приняла меня на работу по уходу за курами. Очередное короткое замыкание полностью стерло ее память.
— Я просто прохожая, — заявила я, как будто здесь это было само собой разумеющимся. — И в связи с этим я намерена изложить вам некоторые свои соображения, недавно пришедшие мне в голову. Считаю нужным поставить вас в известность, что человеческое население пещеры находится под угрозой, потому что его пожирают динозавры. Если так продолжится дальше, скоро в пещере не останется никого из людей. Вы должны что-нибудь предпринять.
— Ты ошибаешься, — проскрежетал металлический голос. — В пещере нет динозавров.
— Очень даже есть! — настаивала я. — Это бывшие куры, которые превратились в ящеров… Сейчас они очень опасны.
— Твои сведения неверны, — продолжал громкоговоритель. — Динозавры исчезли с лица Земли миллионы лет назад, а что касается кур, то это совершенно безобидные животные.
— Эти — нет! Из-за скачков во времени их эволюция пошла неверным путем. Но вы неисправны, а потому не заметили этого! Вы должны перестать защищать их, чтобы люди получили возможность обороняться.
— Даже если ты говоришь правду, эти сведения не изменят моей линии поведения. Я должна охранять животных любой ценой. Их слишком мало в моей пещере, а людей, напротив, слишком много. Поэтому я продолжу программу защиты кур.
— Но они непобедимы! Их нельзя убить! Когда их бьют, они превращаются в камень примерно на минуту, а потом, когда опасность отступает, снова становятся нормальными.
— Я знаю. Это ведь я разработала данную программу защиты. Она отлично действует, и я не собираюсь ее менять.
Разговор зашел в тупик. Мне оставалось только пожать плечами и отойти прочь. Что попусту сотрясать воздух, если машина ничего не хочет слышать?
— Ясно, что это было безнадежно, тебе не в чем себя упрекать, — со вздохом сказала Поппи. — Думаю, эта чертова железяка совсем спятила. Она не в состоянии правильно анализировать события последних дней. Для нее куры по-прежнему остаются курами, и ты не заставишь ее прислушаться к голосу разума.
В итоге мне пришлось смириться с принятым решением и достать из чемоданчика взрывчатые таблетки. Как и в прошлые разы, я приподняла крышку ровно настолько, чтобы просунуть туда руку, но не видеть, что под ней, а потом пошарила в чемоданчике на ощупь, крепко зажмурившись. Надо думать, чемоданчик это приводило в бешенство.
Достав таблетки, я бросила их в горлышко своей фляги. Коснувшись волшебного горючего, они вспенились и зашипели. Я тут же вернула крышечку на место: бомба была готова, теперь мне оставалось только вскарабкаться по стене и всунуть ее поглубже в трещину, которая змеилась по потолку пещеры.