Снайпер на ту же цель потратит не семьдесят патронов, а шесть. Именно шесть — про «один выстрел — один труп» следует забыть раз и навсегда, это шутка, к реальному бою отношения не имеющая. Тут не до часовых ожиданий в засаде и вычислений с учетом всех факторов, вплоть до притяжения луны. Но весят эти патроны, даже вместе с винтовкой, не сопоставимо с вторым пулеметом и боекомплектом к нему, как впрочем и с «выстрелами» для гранатомета. О ПТУРСах и вовсе скромно помолчим.
Так что снайпер с его винтовкой и сотней патронов сильно экономит вес для чего-то действительно нужного. Жратвы, например, ну или взрывчатки. Потому как есть хочется постоянно, а вот стреляет реальная разведка, в отличие от киношной, обычно только на стрельбищах. Стрельба в поле, это либо наглость (когда просто нет сил отказаться от «вкусной» возможности), или потери, вплоть до полного уничтожения.
Но, на случай ближнего боя, что в составе группы, что в составе батальона или полка, в которые входят разведрота или взвод, у снайпера тоже есть своя роль. Тут, как ни странно, подсказку дала статистика.
Реальные потери противнику наносит вовсе не пехота, она скорее щит или заслон, а вот сбить или повредить этот щит — предназначение артиллерии и авиации. Пехота только довершает дело и закрепляется на новом рубеже. Соответственно и львиная доля потерь, своих и противника, следствие работы артиллеристов и летчиков.
В самой пехоте основной урон противнику наносят опять же «артиллеристы» — гранатометчики АГС (если удастся подловить противника на открытом месте), минометчики (эти еще и окопы могут «прочесать»), а также пулеметчики (в обороне, против наступающего противника пулемет хорош) и… снайперы. Удивительно, но обычный автоматчик практически не имеет шансов попасть в своего коллегу с другой стороны. Выполнение «на отлично» нормативов на стрельбище практически не влияет на эффективность огня, ведущегося под пулями противника.
Статистика со всей непредвзятостью показывала — стрельба на дальние дистанции, которые для автомата оказались «больше двухсот метров» велась в основном не ради поражения, а ради того чтобы «прижать» или «сковать огнем» противника, не дать ему маневрировать и подойти ближе — на то смешное расстояние, с которого автоматный огонь действительно становился эффективным — сто сорок метров. При том, что большинство убитых и раненых автоматным огнем, и вовсе приходилось на рубеж в восемьдесят-девяносто метров!
Да с такого расстояния на Прерии и слепая бабка из двустволки не промажет, что не может не радовать.
Так вот, в общей свалке подобного боя, пока остальные сотнями пережигали патроны на «отсечение» и «подавление», снайпер единственный, кто мог, сохраняя трезвую голову, сознательно выбивать самых опасных — пулеметчиков, коллег, корректировщиков, авианаводчиков, связистов, командиров и прочая, прочая, прочая… Ведя огонь именно на поражение.
То есть с армией все более-менее понятно. Но Дара очень сильно, со всем, так сказать, пылом юношеского максимализма и нерастраченной невинности… м-да. Словом, оставалось только верить, что у тех, кто организовывал будущие события, хватит мозгов, чтобы не делать попыток вступления в открытый бой. Просто потому, что не будет в этом случае никакого боя. И вообще никого не будет. В смысле — в живых. Мечты, мечты, где ваша сладость?!
Но если не так, то как по другому? Вообще то местность идеально подходит для партизан. Континент перегорожен горным хребтом. Низкие горы, скорее бугры, густо поросшие «зеленкой» в которой кишит всяческая не слишком дружелюбная живность. Между высот вьются тропы и тонкие нитки «типа дорог», по которым могут ездить разве что местные сараи на колесах, причем колеса у них больше человеческого роста в диаметре. Впрочем, бронетехника пройдет.
Ага, пройдет. Слева и справа зеленка и высоты. И по воздуху тоже сильно не налетаешься, да и не решение это вопроса. Даже если неприятель сумеет крепко встать на немногие имеющиеся перевалы, то оставленные там гарнизоны тоже придется снабжать по воздуху. А на любой бугорок наши запросто поставят зенитный ракетный комплекс, а то и просто крупнокалиберный пулемет. Хе-хе! Например, тот, что припрятан в Йориковке.
Если, скажем, «отодвинуть» зеленку от города и оставить горы любителям экстремального отдыха, запершись в Ново-Плесцке, то вообще незачем воевать. Ведь все нужное — ГОК, некоторые другие добывающие предприятия, немногие сельхозугодья, снабжающие город продукцией, и полудикие «ковбойские» стада, все это в степной части, с другой стороны гор. Войной сыт не будешь, а в наше время, вообще, все вооруженные конфликты — голая экономика. Но эта тема сейчас лишняя. Хотя, можно ведь по морю всё возить. Впрочем, и там дела обстоят не так просто.
Дара аж споткнулась, слишком «зримо» представив себе часы бесконечного ожидания и золотой песок пляжей райского острова, сменяющиеся видом крадущегося вдоль берега конвоя, когда эскадрилья взрывающихся радиоуправляемых катеров (корпус склеенный из фанеры, «V»-образный импульсно-детонационный реактивный двигатель и полторы тонны инертной взрывчатки) выходят в свою первую и последнюю атаку. Ага, маневрируя между столбов воды, поднимаемых снарядами скорострелок или разлетаясь в щепу под ударами.
«Не, ну её нафиг, эту морскую романтику. Пусть о ней думает тот, кто этому учился, А мы лучше по земле, ножками, ножками, — ехидно прокомментировал получившуюся картину внутренний голос — Тем более вон Стебель, взахлеб рассказывала, как она с дядькой-контрабандистом на миниподводной лодке ходила за тарником». Дара чуть второй раз не споткнулась — до нее потихоньку начали доходить масштабы разворачивающихся событий. Как в пространстве, так и во времени.
Ведь «микро-подлодки» не сегодня появились. И это идеальный способ ведения «тихой войны». Махонькая и бесшумная «Малютка» пройдет куда угодно, поставит мины и так же незаметно исчезнет, или будет месяцами лежать на грунте дожидаясь когда оператору выпадет случай подвести под днище корабля такую же тихоходную, но бесшумную и вообще не обнаружимую «каракатицу». Нет, точно пора заниматься своим делом, у нее в общей картине имеется своё вполне конкретное место, а морской театр — поле непаханное!
Значится, без партизан дело не обойдется. Дара мысленно пририсовала себе ватник, треух, бороду лопатой и хихикнула от получившейся картины. Потом представила себя в хиджабе (это не только платок) — стало не смешно. Дожили.
Исходя из этих предпосылок все становилось гораздо понятнее. Основа партизанского отряда — боевая пятерка. Основа пятерки — командир и его помощник. Единственные кто имеют хоть какое то представление о том, как надо воевать. Можно было бы скопировать у спецназа его «девятки», но у местных жителей не тот уровень подготовки, тут проще будет на задачу две пятерки посылать, чем отработать взаимодействие большой толпой.
А дальше все просто — командир, он же связист, он же водитель техники, пулеметчик, гранатометчик-минометчик-оператор, в зависимости от задачи, снайпер и просто разведчик-автоматчик второй номер для пулемета, миномета или АГС. Если необходимо, то пятерке можно придать сапера, расчет ПТУРСа, зенитного комплекса или любого другого «спеца».
В зависимости от задачи командир сможет комплектовать вооружение группы. Если надо взрывать — все прикрывают минера. Если «тихая» работа, то снайпер идет с бесшумной скорострелкой, если против брони, то пятерка волочет с собой что-то способное прошить противопулевую броню и с двух километров. Тоже самое и по остальным — пулемет может быть и ручным и крупнокалиберным.
Эк, тебя занесло… Ну допустим по другому — если в вооружении пятерок разнобой, то командиру отряда всегда можно подобрать лучше подходящее под задачу отделение. Да и мало кто на задачу пойдет одной пятеркой — а два отделения… Это уже выходит и полноценная снайперская пара, и пулемет совсем не ручной, и что-то противотанковое. Плюс вполне приемлемое звено разведки. Сила.
Теперь бы еще разобраться, куда эту «силищу» собираются приложить. И тянуть с этим дальше нельзя. Ошибка в подготовке обойдется очень дорого, впрочем, попытка выяснения такого вопроса тоже может выйти ей боком. Особенно для непонятно откуда взявшейся и весьма подозрительной «землянки»-инструктора. Надо решаться.
— Группа стой! — Дара с улыбкой посмотрела на вытянувшиеся лица подопечных — до столовки оставалось всего два десятка шагов и желудки уже рычали, реагируя на соблазнительные запахи. — Товарищи курсанты, надеюсь вы запомните мои слова — Если вдруг вам захочется немного славы или просто погеройствовать, то я не надеюсь что вы вспомните сколько сил потратили ваши родители, о таких вещах задумываются только заведя собственных детей, а то и внуков. Но я сильно рассчитываю, что перед тем как рисковать головой, вы вспомните сколько сил и средств отдали совершенно незнакомые вам люди ради того, чтобы сохранить вам жизнь.
Дара под внимательными взглядами вытащила из подсумка «тему» сегодняшнего занятия:
— Например, такой имитатор, которых мы за сегодня расстреляли двенадцать штук, стоит ни много ни мало… — назвав цену девушка полюбовалась выпученными глазами и продолжила: — Да именно столько. За эти деньги можно приобрести пару просто изумительных сапожек в бутике. На Земле. Стоимость всего остального обмундирования и оборудования можете уточнить у старшины. Не ошибусь, сказав, что за все что на вас надето, даже по себестоимости, можно не один раз слетать на ту же Землю «VIP»-классом и еще останется на неплохо пожить с полгодика. Если же брать полную стоимость обучения, то ребятки, она будет сопоставима с обучением в не слишком дорогом Земном ВУЗе, на бакалавра, как минимум.
Это я к тому, что на вас возлагают определенные надежды, но вот только Ваша героическая гибель с выполнением долга ну никак не сочетается. Умереть за своих друзей, родню, идею или страну легко, но долг состоит в том, чтобы не Вы, а ваш противник умирал за свою страну, друзей или идею. А теперь — отправляетесь на прием пищи. Командир первого отделения — командуйте!
Проводив глазами группу (может больше и не свидимся), Дара проглотила слюну и двинулась в противоположном направлении — для предстоящего разговора стоило оставаться голодной и злой.
Так — на всякий случай.
* * *Фадеич встретил ее недовольной гримасой, не отрываясь от попытки рассмотреть что-то на стоящем на столе листе стекла — древнем проекционном экране, и вовсю барабаня пальцами по столу — визоры он отчего-то не любил, и пользовался ими с неохотой. Подумалось, — «Играется что ли, начальство?», но по таким же древним, времен наверно еще докосмических, очкам бежали строки текста.
— Явилась. Опять луну с неба будешь клянчить? Четвертую по счету. Знаю я все знаю, — «имеющееся вооружение, кроме нескольких образцов, годится не более чем на „второй ствол“ или для вооружения второго номера». Будут, но сейчас у нас даже на взрослых стволов не хватает, не то што детишек вооружать.
— Фадеич, да ты думаешь что говоришь? — по змеиному зашипела Дара, сев на своего любимого конька, — да на новый ствол ведь учить надо! И хорошо еще, если не переучивать. Знаю я чем это все кончится — разведешь, старый хрен, лапками, — «нету, воюйте, детишки, с чем есть!», и дальше что? Ты понимаешь, что мало научить бойцов стрелять. Куда важнее чтобы командир знал куда потом правильно применить такого ученого. И если не будет этого понимания то…
— …Бабы новых детишек нарожают! — хмуро парировал начальник лагеря. — По-почтительней бы ты! Мала ещё!
На эту явную провокацию Дара только насмешливо фыркнула, но, отметив для себя что «в каждой шутке есть доля шутки», заодно вспомнила, зачем она собственно пришла. Появилось желание «махнуть хвостом», прикинувшись обиженной, и отложить чреватый неприятными последствиям разговор, но этот душевный позыв был тут же придушен.
— Я вообще-то по делу Фадеич, Мне бы поговорить.
— Ну так говори.
— Ты не понял, мне бы с кем повыше поговорить.
Фадеч сдвинул очки на лоб и, удивленно подняв брови, принялся разглядывать стоящее перед ним чудо. Вроде как впервые увидел.
— Неужели, госпожа инструктор, наконец решила ознакомить генштаб со своей монографией, которую пишет по ночам, вместо того чтоб греть бок парню? Как там — «Роль и задачи снайпера в бандформировании?», а нет ошибся — «в иррегулярных силах самообороны», хотя что пнем по сове, что совой об пень… Излагай!
— Что?
— Ты ж хотела вопросы начальнику генштаба позадавать? Ну так вопросы свои, девка, и излагай — он тебя уже давно внимательно слушает, и разглядывает, хотя было б там на шо глянуть!
— Что так просто?
— А чаво усложнять? — Фадеич щелкнул по торцу экрана переводя его в «двусторонний» режим и на нем появилось:
«Добрый день. Дарья… вы на этого старого пня внимания не обращайте и, действительно, переходите к вопросам — не будем терять времени. Но сначала сам спрошу: — против чего вы так эмоционально протестуете, что вызывает ваши наибольшие опасения?»
— Э-э… — девушку, настроившуюся на долгое убеждение всех встречных дубов поочередно и переламывание бюрократических барьеров, столь быстрое получение «доступа к телу» повергло в растерянность. Это как со всего маху ударится об дверь, в попытке ее выломать, а она возьми да и распахнись… Но надо было собраться:
— Что все затраченные усилия и жизни окажутся напрасными, если командиры отрядов будут придерживаться представлений из серии «охотник на человека», «индивидуальный террор», «одинокий стрелок» и прочей чуши. Действовать — только в составе минимум отделения, во взаимодействии с командиром, разведкой и артиллерией. Всегда четко зная какие задачи необходимо решать в первую, вторую и третью очередь, а не просто «метко стрелять».
«Принимается. К тому же, это и так очевидно. В чем именно вопрос?»
— Общая подготовка на текущий момент завершена. Вопрос в том — к чему готовиться дальше?
«На этот вопрос, я вам детально ответить не смогу. По разным причинам. В основном из за того, что „все планы существуют ровно до первого выстрела“, а „в общем“ — изложенные в вашем труде, предположения актуальны. Особенно то, что касается „горно-лесистой местности“. Или появились какие-то новые соображения? Излагайте. И забудем пока обо времени, можете не торопиться. Просто представьте, зачем могут понадобиться снайперы, а ненужное отсеется само»
— Значит права. Тогда тактику надо строить от…. Базироваться отряды будут в населенных пунктах?
«Предположим»
— Это удобнее, чем в лесу, потому что и кушать надо, и запасы соответственно хранить, связь держать, половую активность как-то реализовывать, а делать всё это в лесной берлоге несколько неудобно. А если не в берлоге — то новый поселок вызовет больше вопросов, чем уже имеющийся.
Но на акции надо все же выходить, значит у противника будет проблема обеспечения контроля занятых им населенных пунктов. Можно конечно наставить блокпостов по периметру, засыпав все остальное минами, но на такое не хватит никаких ресурсов — строить периметр вокруг каждого села. К тому же, пройдет месяц, и вся система потеряет эффективность — начнутся контакты, появятся явные и неявные договоренности, местные выучат систему охраны лучше самих охраняющих, да и зверье заколеблет часовых ложными тревогами.
Для противодействия всем этим недостаткам давно применяется тактика «скрытого блокирования района ОВЗЛВК». Это, э-э…
«Я знаю что такое „район особого внимания в зоне локального вооруженного конфликта“. Несколько населенных пунктов расположенных друг от друга в одно-двухдневном переходе, горно-лесистая местность изобилующая тысячами тропинок, как человеческих так и звериных. Источники воды. Куча оврагов и пещер. Можно строить тайники и целые опорные районы, можно делать длительные переходы из одного района в другой вообще без риска обнаружения, все друг-друга знают, все родня. Комфортно, повоевал — и домой, к жене под бок, да и капусту время сажать. Но, вернемся к тактике».
— Для скрытого блокирования применяются именно снайперские группы. Четыре человека — командир со станцией доразведки, снайпер как основной способ решения задач, разведчик и связист. Группа автономно, в течении пяти дней — недели, контролирует окрестности населенного пункта, меняя лежки и точки наблюдения. Если кто-то из входящих-выходящих, опознаётся как связник, командир или просто подозреваемый — его данные передаются в центр боевого управления, а оттуда приходит приказ о ликвидации, которую снайпер и выполняет. Остальные, если есть такая возможность, выполняют ликвидацию следов.
«Ну вот, а кто-то говорил, что в наше время нет места индивидуальному террору?»
— Он тут совсем не индивидуальный, а организованный! Расположившийся в центре такой «паутины» специальный отряд в состоянии своими десятью снайперскими группами, разведкой, артиллерией и минометами контролировать три четыре населенных пункта, что в обычном случае потребует значительных сил, а тут — рота по численности.
И достать такую группу, даже в случае обнаружения, практически невозможно. Район перед ними, включая сам поселок, находится в зоне ведения артогня с опорного пункта, а за спиной, на расстоянии короткого рывка — полоса, пристрелянная миномётчиками. Так что, в случае чего, группа просто отойдет, отгородившись огневым валом, и преследование не даст ничего, кроме бесполезных потерь.
«И вы предполагаете, что ваши курсанты предназначены…?»
— Да, для противодействия именно таким группам. Работа станции доразведки, как и наблюдение снайпера, может быть обнаружено контрнаблюдением, благо, для этого даже из дома не надо выходить. И достать прямо из поселка тоже можно — при наличии дальнобойной крупнокалиберной винтовки или возможности применить уже свою артиллерию — с замаскированных позиций вне района.