— Лэни… принцесса моя… — Арвельд скользнул с кресла и встал перед девушкой на колени. Одной рукой сдернул с искалеченного лица маску и отбросил прочь, а второй поймал ее дрожащее запястье, — ты обещала мне объятие и пощечину, так исполняй.
— Арвик, — снова заплакала девушка, уже года три как считавшая, что никогда в жизни больше не заплачет не по собственной воле, — миленький, ну разве я смогу тебя ударить? Ты не представляешь, сколько раз я вспоминала ту жизнь и молилась святой тишине, чтоб еще хоть раз в жизни посидеть со всеми за завтраком на восточном балконе. Как сейчас помню, матушка в лавандовом капоте с кружевами, отец с охапкой сирени в росе, и няня сердито ворчит, что он подает сыновьям пример легкомысленности. А ты в белой рубашке и с молоком на усиках, и не понимаешь, почему все говорят, что ты рано постарел. И Герт прячет книжку под скатертью, а когда его окликают, долго смотрит непонимающим взглядом. Неужели ты решил его убить, Арви?
— Как ты могла подумать, принцесса! — Арвельд поднялся, подхватил девушку на руки и, усадив на старенький диванчик, устроился рядом, — конечно, нет.
— Тогда зачем пугаешь? Выгоняешь старых слуг, бродишь ночами по потайным ходам?
— А ты много знаешь, — насторожился изгнанник, — откуда, интересно? Любовник наплел? Так про ходы он не должен знать.
— Арвик! Ну, неужели ты мог про меня плохо подумать? — укоризненно и нежно смотрела на брата Эста, — лучше скажи, что-нибудь слышал про сестер Тишины?
— Конечно, кто про них не слышал, — небрежно усмехнулся он и резко напрягся, — ты же не хочешь сказать?!
— Хочу, — печально кивнула она, — в то время это было самое безопасное место. Ты же знаешь что настоятельницы монастыря святой Тишины никогда не вмешивались в политику, не подчинялись королям и никого не выдавали. Я прожила там двенадцать лет, Арви, и два года назад сама похоронила матушку. И научилась всему, на что хватило моих способностей и сил. А несколько дней назад, выходя из монастыря, сама выбрала тот контракт, который просто не могла не взять. Я здесь на службе, и вчера выследила, как Седерс выходил из той двери, что в подвале. Но тогда я его не узнала, поняла, кто это, только сейчас. Раньше Сед был рыжим.
— Дьявол, — нахмурился Арвельд, — я слышал, что это не такая уж безопасная профессия, наемница из монастыря. И уж конечно тебе она совершенно не подобает, Лэрнелия. Что нужно, чтоб закрыть твой контракт? Чтобы мы отсюда ушли? Хорошо, сегодня же ночью мы уйдем. Ты еще ничего не рассказала Герту? И почему его дружок тебя лапает?
— Арвик… — нежно протянула девушка, рассматривая его сияющими глазами, — я тебя всегда обожала, и ты не стал ни на каплю хуже. Я тебе все расскажу, только выполни одну мою просьбу, если хочешь, чтобы я была счастлива.
— Только не проси невыполнимого, — помрачнел Арвельд, — ты же, как сестра тишины, не можешь не знать, что амнистии принц пока не подписал ни для кого.
— Конечно. И не могу не понять, что вы с Седом потому тут и скрываетесь, что больше негде. И даже могу предположить, что вас не двое, а больше. А раз вы вспомнили, кто вы такие и ушли из-под надзора, значит вспомнить вам помогли. И разумеется, не за просто так.
— Ты стала очень умненькой, — хмуро похвалил Эсту старший брат и, не удержавшись, нежно погладил ее по голове и вздохнул, — а вот волосы стали не такими мягкими.
— Нет, — счастливо хихикнула монашка, — неверно, это сверху шиньон. А мои такими и остались, только много короче, локоны пришлось отрезать. Ну а поумнеть пришлось, хотя теперь я зовусь глупышкой.
— Дурацкое название. Ну, говори твою просьбу, но я ничего не обещаю.
— Арви… поговори с ним. Просто поговори, поверь, ему пришлось не слаще, чем нам. В тринадцать лет остаться одному… под надзором солдафона, растившего из него себе зятя… и ведь Герт ничего не знал ни о ком из нас. Матушку последние годы поддерживало только одно, что он жив и что у него не отобрали титул и замок. Ты же помнишь, наказывали всех без разбору с четырнадцати. Но ему и без этого хватило наказания, бесконечные приказы и проверки стального Олта, женитьба на девушке почти в два раза старше. И потом ее гибель… он тяжело это перенес.
— Лэни… я и правда не один. И не хочу его ни во что ввязывать. А Змея мы отсюда выживали, потому что он слишком дотошный и во все лезет. Да и подозрительный как хорек. Вот и хотели, чтоб Герт его убрал… оставил в своем столичном доме или отправился туда с ним сам. Поэтому я не стану с ним разговаривать… Лэни?! Ты куда смотришь?
— Поздно. Надень маску… или нет. Обними меня, тогда мне будет легче.
— Зачем? — не понял Арвельд и вздрогнул, услышав донесшийся из коридора грохот выбитой двери, — Дьявол, мне нужно бежать, я тебя найду, принцесса.
Глава 19
Изгнанник на миг крепко прижал к себе сестру, и хотел вскочить, но она обхватила его за шею и вцепилась в воротник крепко, как утопающий. Не желая делать девушке больно, Арвельд попытался оторвать ее от себя, по одному разжимая тонкие пальчики, но Эста не сдавалась, снова и снова перехватывая грубую ткань.
Внезапно что-то тяжелое ударило в дверь, и он уступил. Перестал бороться с сестрой, наоборот, нежно обнял и спрятал лицо у нее на плече.
— Он не сильно испугается, если увидит меня таким? — Тихий и усталый смешок брата резанул глупышку по сердцу, он еще и шутит!
— Скоро ты не будешь таким, я обещаю. Я сделаю все чтоб помочь, для вас никто не сделает больше, поверь. Только не спорь сейчас со мной, я знаю, что нужно ему сказать.
— Ну, хорошо, — вздохнул Арви, — только ради тебя. Ну и его, конечно.
Одна из ручек с треском оторвалась от двери и створки с грохотом распахнулись.
— Не двигаться! — Рявкнул Змей, первым врываясь в комнату и потрясенно застыл, обнаружив, что их монашка жарко обнимает совершенно незнакомого ему мужчину, непонятно как проникшего в этот замок.
— А мы и не двигаемся, — кротко сообщила Эста, старательно не поворачивая головы.
Не хватало еще, чтоб граф разглядел ее истинный облик и случайно сравнил с Гевертом или каким-нибудь семейным портретом. Арви верно сказал, он упрямый и дотошный и если начнет копать то много чего накопает, себе на голову. А в это дело чужих лучше не вмешивать, хотя кое-что ему сказать все-таки придется. Но разумеется, вовсе не правду, и далеко не всю. Чем меньше будет знать, тем для него же лучше.
— Ну, кого нашли? — Геверт, наконец прорвался в комнату через строй прикрывавших его стражников и застыл на пороге, — Эсталис? Что вы здесь делаете?
— Ваша светлость, — самым тихим и кротким голоском попросила Эста, — прикажите всем уйти… и графу аш Феррез тоже. Мне нужно вам сказать кое-что важное по поводу того документа, который мы читали час назад.
— Но может вы сначала все-таки отпустите лазутчика? — ледяным тоном, в котором кипело бешенство, осведомился Змей.
— Нет, — твердо заявила Эста, — ваша светлость, отдайте команду всем уйти. И еще, если ваши люди успели схватить Лаутра Харбези, пусть приведут его сюда.
— Герт, — предупреждающе процедил Змей, — не стоит этого делать!
— Не бойтесь, ваша светлость, это просто недоразумение, — упорно стояла на своем девушка, — вы скоро убедитесь, что произошла страшная ошибка и ваш стражник предан вам по-прежнему.
Охранники, внимательно прислушивающиеся к этим переговорам, начали переглядываться с хитрыми ухмылками, уверившись, что верно поняли, чем здесь занимается шустрая чтица и почему никто не видел, как попал в замок этот чужак. Так Лаутр же и привел, что тут еще думать! Он имеет право свободного входа и выхода за ворота, и именно он пропускает в замок торговцев и гостей. Вот и провел потихоньку дружка этой чтицы, потому-то Змей так и бушует. Он же вчера с нее глаз не сводил!
— Хорошо, — несколько секунд полюбовавшись на обнимавшую незнакомца монашку, Геверт сообразил, что ситуация из непонятной и угрожающей начинает становится смешной, и если он сейчас ни на что не решится, то станет героем вечерних баек, — приведите его сюда, и подождите в коридоре. Извини, Дагорд, и ты тоже.
Змей язвительно фыркнул и, резко развернувшись, вышел из комнаты, стражники поспешили за ним, предварительно втолкнув в гостиную лишенного оружия и пояса Лаутра Харбези со связанными за спиной руками.
— Пусть отойдут и закроют двери, — продолжала командовать Эста, копаясь в кармане.
Наконец оттуда был извлечен кусок кружева, которым девушка ловко занавесила лицо, и посмотрела сквозь вуаль на замершего в ожидании герцога.
— Сначала разберемся с Лаутром. Присмотритесь к нему, ваша светлость, если перекрасить его волосы в рыжий цвет и добавить светлые усики, никого не будет вам напоминать?
— В рыжий цвет? — недоумевающе прищурился Геверт, — и светлые усики? Я попытаюсь, хотя у меня обычно не очень хорошая память на лица.
— Хорошо, — несколько секунд полюбовавшись на обнимавшую незнакомца монашку, Геверт сообразил, что ситуация из непонятной и угрожающей начинает становится смешной, и если он сейчас ни на что не решится, то станет героем вечерних баек, — приведите его сюда, и подождите в коридоре. Извини, Дагорд, и ты тоже.
Змей язвительно фыркнул и, резко развернувшись, вышел из комнаты, стражники поспешили за ним, предварительно втолкнув в гостиную лишенного оружия и пояса Лаутра Харбези со связанными за спиной руками.
— Пусть отойдут и закроют двери, — продолжала командовать Эста, копаясь в кармане.
Наконец оттуда был извлечен кусок кружева, которым девушка ловко занавесила лицо, и посмотрела сквозь вуаль на замершего в ожидании герцога.
— Сначала разберемся с Лаутром. Присмотритесь к нему, ваша светлость, если перекрасить его волосы в рыжий цвет и добавить светлые усики, никого не будет вам напоминать?
— В рыжий цвет? — недоумевающе прищурился Геверт, — и светлые усики? Я попытаюсь, хотя у меня обычно не очень хорошая память на лица.
— Тогда так, — девушка легко поднялась с дивана, и, подойдя к мрачно взиравшему на нее пленнику, решительно сорвала со своей головы накладные локоны.
Затем достала из кармана маленькие ножнички и уже знакомую подглядывавшему за этой процедурой Арвельду баночку с кремом, и безжалостно отлезав один локон, кремом прилепила его под носом Лаутра. А в следующий миг нахлобучила ему на лоб свой шиньон.
— Что? — Геверт даже головой помотал от неожиданности, — не может быть! Седерс! Но ведь ты же погиб!
— Как вы сами видите, ваша светлость, он жив и здоров и как прежде служит вашему роду, — забирая свой шиньон и испорченный завиток, заявила монашка, — можете вывести его за дверь и приказать, чтоб развязали, у меня есть для вас ещё новости.
— А он не сбежит? Ведь почему-то не открылся мне раньше?
— Нет. Не сбежит, — уверенно пообещала Эста, — ему очень интересно узнать, чем закончится наш разговор.
— Мне уже тоже, — отводя стражника к двери, отозвался герцог и приказал дежурившим в коридоре охранникам, — развяжите его и верните оружие. Он ни в чем не виновен.
— Спасибо, — с чувством сказал Седерс и твердо добавил, — ваша светлость.
— Спасибо тебе за службу, — печально усмехнулся Геверт и так же уверенно продолжил, — Лаутр Харбези. А вы все можете идти по местам.
Захлопнул двери и подошел к сидевшему на диване незнакомцу, прячущему лицо за полумаской.
— Садитесь, ваша светлость, — мягко указала на стоящее напротив кресло Эста и раздвинула занавеси, подняв облако пыли, — уф, ну и грязи тут. Но так хоть немного светлее. А теперь присмотритесь внимательно к этому человеку, Геверт.
— Но он же в маске… — пристально изучая все, что не скрывал кусок замши, вздохнул Герт и вдруг начал бледнеть, — нет… этого не может быть! Отец был намного старше…
— Я всего лишь похож на него, Герт, — не выдержав, нервно сглотнул Арвельд, и опустил маску.
— Арви?! — его светлость ошеломленно смотрел на брата широко распахнутыми глазами, — Арви! Ты жив… слава святым духам…
Он сорвался с кресла и ринулся к поднявшемуся навстречу брату, вцепился в него так же крепко, как держалась недавно Эста, и сначала молча держал в объятьях, затем потискал и похлопал, тут же сполна получив все это назад.
— Откуда ты? Как попал во дворец? Нет, не отвечай, я и сам уже понял, это Седерс тебя провел. И ничего мне не сказал, подлец!
— Ему было запрещено, поверь, мы хотели, как лучше. А теперь… — вздохнул Арвельд, украдкой стирая слезинку, и оглянулся на Эсту, — посмотри внимательно на эту девушку. Снимайте свою тряпку, дорогая глупышка.
— Одну секундочку, — девушка что-то стремительно дописала в маленьком листке бумаги, вложила его в постоянный пенальчик и сунула в карман, — извини, но время сейчас дорого.
— Почтовая башня все равно в Адервилле, — насмешливо напомнил Геверт.
— У меня в сундуке есть своя малая пирамидка, но она не принимает больших посланий, — открыла еще одну тайну глупышка, прошла к дивану и села рядом с Арвельдом, одновременно снимая с лица шарфик, — надеюсь, теперь вы простите мне все прошлые дерзости, ваша светлость?!
— Я и не обижался… — строптиво проговорил Герт, и смолк, разглядывая девушку неверящим взглядом.
— Как ты думаешь, Арвик, он не упадет в обморок?! — с задумчивым лукавством осведомилась Эста, кладя голову на плечо брата.
— Я сам чуть не упал, — неожиданно признался Арвельд, ласково гладя ее по волосам, — и правда, твои волосы как шелк. Жаль, что обрезала.
— Но этого не может быть! — несчастно выдавил Геверт, — они же утонули в тот день в Тогре! Дьявол! Я же им с матушкой даже плиты в семейном склепе поставил!
— Мы знали, — печально улыбнулась ему Эста, — матушку очень растрогала надпись. И она чрезвычайно переживала, Герт, когда ты потерял жену и ребенка. Мы обе переживали. Но матушки уже два года нет… и на ее могиле стоит маленькая копия твоей плиты, так она завещала.
— Лэни… — герцог, наконец решился сесть рядом с ней, и осторожно коснуться сначала ее щеки, потом погладить по волосам, и только убедившись, что это действительно сестра, с плохо скрытой обидой спросил, — но почему вы не приехали сюда?
— Думаю, потому, что стальной Олтерн выдавал замуж за преданных гвардейцев всех вдов и дочерей знатных мятежников, — хмуро проронил Арвельд, — и монастырь действительно был единственным местом, где можно было этого избежать.
— Ты прав, — подтвердила Эста, — Даже здесь до сих пор живут его шпионы, неужели Седерс их не определил? Он ведь всегда был таким хватким.
— Определил, и даже нашел способ выжить двоих. Остался только один, но за ним мы постоянно следим.
— Дьявол… — снова резко побледнел Геверт, вспомнив про контракт, — вот почему мне так не нравился этот договор! Лэни, а может, не поздно его расторгнуть?
— Ты шутишь? Да Олтерн тебе этого никогда не простит! Всем нам не простит, и будет жестоко мстить. И к тому же контракт я уже выполнила, и мне придётся пожить в его дворце всего один день.
— А потом он заставит тебя принять новый, ты не забыла про уточнение?!
— А ты забыл про мое. Если мне не понравится, я его не возьму. Давай не будем портить последние минуты спором, Герт? Просто посиди рядом, я так давно мечтала посидеть между вами… и жаль, что пока нельзя привезти отца. Это он не помнит своего имени и прошлого, а те, кто присматривает за мятежниками, помнят все.
— Отец жив? — его светлость онемел, потом с чувством выдохнул, — какое счастье! Мне так надоело разбираться в делах и судить преступников. Арви, надеюсь, с меня наконец снимут этот хомут?
— Не надейся, — покачал головой старший, — я беглец и потому тут прячусь уже два года… и пытаюсь выжить из замка твоего ушлого советника, пока он нас не нашел и не выдал королю. Ты же знаешь, что в тот момент, как его старшие братья и кузены сражались на стороне заговорщиков, Дагорд служил в одном из самых преданных королю полков?
— Но его все же лишили тогда поместья, хотя и оставили титул, — уточнил Герт, и скрипнул зубами, — как мне все же не хочется, чтоб Лэни уходила к Олтерну! Может, что-нибудь придумаем?!
— Не будем об этом больше говорить, — решительно пресекла возвращение к этой теме монашка, — и зови меня Эста. За двенадцать лет я привыкла. А сейчас прикажи принести сюда мой сундук и саквояж, и пусть это сделает не Змей. И пока их несут, мы сможем немного поговорить, вспомнить прошлое… потом я попрошу разрешения привести Арви и мы уйдем.
— Куда привести? — насторожился старший брат, следя, как Геверт идет к двери.
— В монастырь. Ты никогда не мечтал побывать в женском монастыре? Не смотри так, — засмеялась Эста, — это всего лишь шутка. При монастыре есть целитель… и комнаты для его пациентов расположены в бывших камерах для преступников. Никто не увидит, как ты придешь, и как уйдешь. И никто тебя потом не узнает, поэтому сейчас нужно придумать знак, или лучше, вопрос, на который не сможет ответить никто, кроме нас.
— Лэни… спасибо, но я не могу. Я не один и я в долгу, перед тем, кто вернул мне память. Поверь, это было ужасно, в один прекрасный день проснуться и понять, что девять лет ты не жил, а спал, а в это время твоим телом нагло пользовался какой-то мужлан, обожающий крепкое пиво и незатейливые развлечения.
— Нет, Арви, ты не прав. Поверь, я отлично знаю, что такие долги нужно оплачивать, и не собираюсь тебя от них прятать. Но с новым, лишенным шрамов лицом ты гораздо больше сможешь сделать для своего хозяина… назвать его благодетелем не могу, да и не желаю. И это займет всего несколько дней, а вы прячетесь тут почти два года. Если хочешь, напиши ему, спроси разрешения. Сейчас принесут сундук и сразу отправишь. А потом вернешься и Герт примет тебя управляющим.