— А как я все объясню Змею? И Седерсу? — задумался вернувшийся Геверт.
— Седерсу объяснит сам Арви, можешь позвать, не думаю, что он ушел далеко, — Эста понимала, что брату нужно время и душевные силы, чтоб принять то, что на него сейчас свалилось, — а Змею после моего ухода объяснишь, что Арви твой старый друг, которому нужно было убежище. А Сед потому и устроил его здесь тайно, чтоб тебе не пришлось ни за что отвечать. После переворота все напуганы и на воду дуют. Ну а про меня еще проще, контракт отработала и ушла, как положено по договору.
— Лэни… прости, Эсталис, но ведь ты понимаешь, что он обидится.
— Герт, возможно он и обидится, но это пройдет. А вот если мы расскажем ему правду, то он обязательно захочет влезть в наши дела… и рискует снова потерять свое имение и титул в придачу. Кстати, Арви, как тебя сейчас зовут?
— Маст, но это просто кличка.
— Нам сейчас и ее довольно, — уверенно кивнула девушка и, заслышав за дверью шаги Седерса, торопливо обернула вокруг лица шарф, завязывая на затылке.
А уже через несколько минут, когда Арвельд обо всем договорился со своим верным телохранителем, а Эста получила разрешение привести в монастырь пациента, они встали рядом и старший брат, держа в одной руку сундук, другой крепко обхватил ее за талию.
— Не расстраивайся, Герт, он скоро придет, — девушка нежно чмокнула его светлость в щеку на прощанье и сломала портальную капсулу.
— А ты? — не услышанный глупышкой вопрос повис в пыльной пустоте одной из комнат, в которые Геверт не мог спокойно входить после того страшного дня, когда в одночасье потерял всю семью.
Глава 20
Верхняя площадка портальной вышки монастыря святой тишины встретила гостей моросящим холодным осенним дождем, и темной бесформенной фигурой, замотанной в серый плащ. При ближайшем рассмотрении фигура показалась Арви скорее женской, чем мужской, и это его внезапно успокоило, хотя беглец и не сомневался в том, что сестра не предаст.
Просто слишком уже въелась в последние годы в душу привычка все и всех проверять по нескольку раз и внезапно резко оглядываться на спутников, даже если нет никакой причины им не верить.
Фигура окинула гостей цепким взглядом и молча махнула рукой, приглашая следовать за собой, и Эста скользнула вперед, под прикрывающую вход на лестницу крышу. Арви поудобнее подхватил сундук и пошел следом, даже не взглянув на проглядывающие сквозь дождевые струи скалы. Неинтересно ему это, все равно никогда не захочет прийти сюда еще раз.
— Поставь сундук тут, — остановилась Эста возле глубокой нише в стене, едва они прошли до первой площадки лестницы, — тут мы расстанемся. Но я постараюсь еще прийти, или написать письмо. И ты пиши, вот тебе пенальчик. А пирамидка там есть. И не волнуйся Маст, все будет хорошо.
Она обняла его, на миг прижалась щекой, влажной от дождя, точнее он предпочитал так думать, и легко побежала вниз по лестнице.
Неподалеку от Арвельда раздался едва слышный скрип и он обнаружил, что так и не открывший лица встречающий уже отворил узкую потайную дверь и выразительно указывает на нее. Бывший герцог хмуро усмехнулся, и решительно шагнул туда, успокаивая себя тем, что все равно у него нет никакого выбора. Как не стало в тот самый момент, когда он начал узнавать так знакомое с детства лицо, и услышал рассказ про то, чего не знал никто, кроме нее. Он заранее знал, что сделает все, чего она ни потребует, слишком много стало в голосе его сестры материнской уверенности и энергичности. Это делами, пастбищами, торговыми сделками и охраной отец занимался сам, а весь замок, слуги и хозяйственные дела всегда были в твердой ручке их такой хрупкой и изящной матушки. Отец, высокий и плечистый как воин, обожал ее, носил на руках, когда думал, что никто не видит, заваливал охапками самолично сорванных цветов и становился рядом с матушкой послушным и одновременно озорным, как мальчишка.
Дверь за спиной гостя захлопнулась и Арви недоуменно огляделся. Крохотная комнатка, в которую он шагнул по приглашению провожатого, была чуть больше собачьей будки, и в ней не было ни окна, ни двери кроме той, что захлопнулась за его спиной. Пол под ногами внезапно дрогнул, и опальный герцог, схватившись рукой за гладкий камень стены, обнаружил, что он неумолимо уползает вверх. Через несколько секунд Арви убедился, что находится в подъемном устройстве, которое неспешно несет его вниз.
Время замедлилось, подарив возможность обдумать происходящее и взвесить правильность уже принятого решения, и постепенно он пришел к твердому мнению, что Лэрнелия была совершенно права. В его положении иметь лицо, которого не знает никто, это огромное преимущество, и если еще удаться достать несколько рекомендательных писем и придумать убедительную историю, можно будет попытаться проникнуть туда, куда еще утром он попасть и не мечтал.
Сколько минут прошло, пока пол, наконец, снова дрогнул и остановился, Арви не знал, но за это время он успел совершенно утвердиться в правильности своего выбора и в том, что всегда жалел бы, если сестре не удалось его уговорить. И потому твердо шагнул вперед, когда перед ним распахнулась окрашенная под камень широкая дверь, и возник длинный тоннель, слабо освещенный заключенными в стеклянные шары светящимися водорослями.
Через некоторое время тоннель резко свернул и привел Арви в просторную комнату, светлую и уютную. В большом камине горели дрова, на столе стояли кувшины и блюда с едой.
— Добрый день, — мягко поздоровался сидевший за столом немолодой мужчина в сером свободном одеянии, — садитесь ближе, вам нужно плотно поесть. Потом я усыплю вас, и не менее двух дней буду постепенно убирать эти шрамы, которые на самом деле не имеют ничего общего с ударами клинка или попадания цепи. Это специально нанесенный знак, и делают его особым клеймом.
— Я уже догадался об этом, — кивнул Арни, садясь к столу, — мне интересно, насколько они глубоки и останутся ли следы.
— Про это я пока ничего не могу сказать, нужно проверять, — подливая пациенту отвар, пожал плечами целитель, — а вот о том, каким бы вы хотели себя видеть, сейчас как раз самое время поговорить.
— Каким? — Арни на миг задумался, потом посмотрел на наблюдавшего за ним целителя и вдруг отчетливо понял, что это одна их тех проверок, что когда-то устраивал им с Гевертом отец, — я не знаю. У меня еще утром не было такой возможности, и потому я не успел ничего продумать. Если вам не трудно, дайте совет.
— Ну что же, — приглядевшись к лицу Арвельда как-то по особому, задумчиво произнес целитель, — ваша прямота и одновременно осторожность мне импонируют. Я не очень люблю, если честно признаться, когда пациенты желают стать неотразимыми красавцами или вместо родного круглощекого лица получить благородный утонченный овал. Давайте так, вы мне просто доверитесь, а я все решу, когда уберу шрамы. Но сначала один вопрос, насколько вы не желаете стать похожим на себя прежнего?
— Ровно настолько, чтоб никто не смог узнать с первого взгляда. А походка, осанка и манера держаться у меня за несколько лет и сами изменились неузнаваемо.
— Все понятно, — кивнул целитель и подвинул блюдо ближе, — вы ешьте, ешьте. В этих блюдах особая приправа, она восстанавливает силы и способствует регенерации.
Говорить о том, что там еще изрядная доля снотворного и обезболивающего, хозяин комнаты предусмотрительно не стал, зачем зря тревожить пациента?
— Сначала умоешься или поговорим? — Настоятельница сидела в своей любимой гостиной под портальной башней и Эста знала, ради чего она бросила все дела и примчалась сюда.
— Лучше поговорим, потом буду спокойно собираться. Что мне рассказать, кроме того о чем я написала?
— Поговорила со старшим братом? Как он?!
— Держится мужественно, настроен честно отслужить за то, что ему вернули память, но чувствуется, что его сильно ударило осознание, кем он был девять лет. Потом он с несколькими подобными ему изгоями скрывался в приграничье, ожидая, когда их оружие потребуется новому хозяину, а когда Седерс получил повышение до старшего стражника, они понемногу перебрались в замок и живут в потайных комнатах, где мы с матушкой и служанками скрывались, когда в замок ворвались королевские гвардейцы. Двоих Седерсу удалось устроить на место выставленных слуг.
— А как тебе понравился Олтерн?
— Никак не понравился. Несмотря на то, что по отзывам и действиям является хитрым и очень осторожным политиком и интриганом, в душе несдержан и подвержен приступам ярости. А также склонен к провокациям и жульничеству.
— Все это верно. Но он самый преданный слуга короля и принца. Кстати, ты знаешь куда поехала Рози?
— Конечно, я же видела тот список, — и не подумала отказываться Эста.
— Ну и хорошо. Я пошлю ей указание, прикрывать тебя по возможности. Кем ты поедешь к герцогу?
— Конечно, я же видела тот список, — и не подумала отказываться Эста.
— Ну и хорошо. Я пошлю ей указание, прикрывать тебя по возможности. Кем ты поедешь к герцогу?
— Вы же считаете, что ему нужна тихоня? Вот и поеду ею.
— Хорошо, я распоряжусь, чтоб тебе приготовили сундук и набор. Что ты истратила?
— Пеналы, один дала брату, капсулы, иголку с сонным зельем, немного зелья для приручения ирбиса.
— На кого иголку?
— На Змея. Не хотел оставаться в моей спальне.
— Жаль. Он лучший, кто мог бы стать твоим мужчиной. И после никаких планов бы на тебя не строил.
— Я так и подумала, — усмехнулась Эста, — но у него слишком большой опыт. Он меня раскусил а потом проявил благородство.
— Ну вот от него я не ожидала, — изумленно вздохнула наставница, — оказывается, он действительно повзрослел. Как он воспринял твой уход?
— Не знаю. Герт ему сообщит, я постаралась держать Змея в стороне. Он лучший охранник и друг Геверта, и мне хотелось, чтоб он им и остался.
— Неужели было подозрение, что он встанет перед выбором? — Задумчиво покосилась на воспитанницу старшая сестра.
— Я очень постаралась, — неожиданно хмуро призналась Эста, — чтоб у него даже малейшего желанья не возникло.
— Надеюсь, тебе это удалось, — таким же хмурым вздохом ответила ей хозяйка, — ну иди, твоя комната свободна. Умывайся, собирайся, обед тебе принесут. Два часа тебе хватит?
— Конечно, — улыбнулась Эста и решительно встала с места, на самом деле ей выделили не так уж много времени на все, что предстоит сделать.
— Неплохо, — ровно через два часа одобрила старшая сестра, придирчиво осмотрев младшую, — именно то, что нужно. Как я поняла, ты намерена взять у него следующий контракт?
— Ты не ошиблась, — насмешка лишь тенью блеснула в глазах Эсты, хотя отныне она по правилам ни в чем не зависит от монастыря, но нужно быть по-настоящему глупой, чтоб на самом деле отвернуться от тех, кто столько лет не жалел для тебя ничего.
— Значит, уже решила, что попросишь в оплату?
— Попытаюсь поторговаться, — откровенно сообщила Эста, — уж слишком он запуган.
— Но не надейся, что тебе удаться так же легко разобраться в его делах, как в прошлый раз.
— Я бы и там быстро не разобралась, если так многого не знала загодя, — честно призналась девушка, — а изгои значительно бдительнее за мной следили, если бы знали, кто я. Так что не волнуйся, я постараюсь быть осторожной и буду посылать письма каждый день. Если сумею, то два раза.
— Надеюсь, ты помнишь, что этот замок еще более древний, чем у твоего прежнего нанимателя?
— Я просмотрела все чертежи, — понимающе улыбнулась Эста, настоятельница так свято следовала своим правилам, что даже ей не стала говорить в отрытую того, о чем воспитанница догадалась и сама.
В замке Эфро ничуть не меньше потайных ходов, чем в Адере. Но вот секреты стоящих в них ловушек не известны никому.
— Держи, — старшая сестра сняла с пальца тройной ободок простого кольца, изображавшего крошечную змейку с изумрудными глазками, — надеюсь, не пригодится.
— Спасибо… — девушка даже задохнулась от неслыханной щедрости этого дара, — я тоже надеюсь.
И, подчиняясь повелительному кивку настоятельницы, подхватила свой багаж и сломала капсулу, мгновенно присланную герцогом Эфройским на уведомление о том, что некая особа, имевшая честь встречаться с его светлостью после завтрака, готова погостить в замке Эфро.
Глава 21
Яркое солнце, заметно склонившееся к западу, на миг ослепило девушку, оказавшуюся на верхней площадке незнакомой портальной башни.
Но уже в следующий момент, порадовавшись, что в этой должности ей положено постоянно носить темную вуаль, Эста рассмотрела и непривычно высокие стены и решетку, и стоящих за ней стражников.
— Добро пожаловать, — с почти нескрываемой иронией сообщил знакомый голос и советник подал наемнице руку, одновременно кивнув телохранителю, чтоб забрал багаж.
Эста молча и уверенно взялась за его локоть и так же твердо прошествовала рядом с самым влиятельным мужчиной королевства по удобным ступеням лестницы, отгороженной вместо перил ажурной решеткой, поднимающейся до потолка.
Затем герцог провел ее по такому же удобному и довольно просторному коридору, щедро освещенному лампами в которых горело ароматное масло редких деревьев и наконец, широко распахнул перед долгожданной контрактницей дверь в не очень просторную, но невероятно удобную и уютную гостиную.
Изящная и одновременно прочная мебель из мореного дуба, светлая кожаная обивка диванов и кресел, мягкие яркие шали вместо пледов и такие же яркие подушки делали комнату по-летнему нарядной.
— Прошу, — так же насмешливо указал девушке на кресло советник и опустился в удобное кресло спиной к окну, продолжая рассматривать так неожиданно пришедшую монашку, хотя успел по дороге рассмотреть все детали ее нового облика.
Темно-серое платье из мягкого кашемира, со свободной, но не широкой юбкой, длиной чуть выше щиколотки, подпоясано широким кожаным поясом. На этой, совершенно не женской, вещице висит несколько кошелей из хорошо выделанной кожи, прошитой серебряными нитями и не украшенной ни единым камушком или завитком вышивки. Из-под платья выглядывают черные сапожки без каблука но на шнуровке, на голове маленькая облегающая шляпка, казавшаяся бы похожей на чепчик без завязок, если бы не закрепленная на ней пышным бантом густая вуаль, скрывающая даже подбородок. И венчают этот наряд темно-серые же замшевые перчатки, тоже прошитые серебряными нитями.
Девушка так же молча прошла к креслу советника и встала с правой стороны, чуть позади хозяина дома.
— Эсталис? — приподнял бровь Олтерн, и тихоня довольно усмехнулась, похоже, ей все же удалось удивить герцога, — что это значит? Вы хотите дать понять, что теперь всегда будете там стоять? Но это преждевременно, давайте сначала поговорим. Не волнуйтесь, в этой комнате никого нет.
Как он все же наивен, едко фыркнула про себя Эста, надеется перехитрить ту, кто слышит даже дыхание стражников за дверью! Но раз он хочет поговорить, пусть сначала убедится, о чем именно.
Девушка неслышно скользнула к одному из шкафов, приоткрыла дверцу и, сжав в пальцах, быстро швырнула туда вытащенную по пути из незаметного кармана сухую горошинку. А затем снова захлопнула дверцу и повернула в замке ключик.
И так же бесшумно вернулась на место.
— Эсталис? — подозрительно оглянулся на нее герцог и, нахмурившись, поинтересовался, — что ты сделала?
Сестра тишины даже не шелохнулась. Да и зачем? Тут объяснения лишние, он сейчас и сам все поймет.
И действительно, через секунду в шкафу послышался шорох, еще через две возня, становившаяся все громче, потом сдавленное, явно с трудом сдерживаемое чихание. Через несколько секунд затаившийся в шкафу шпион уже чихал, не скрываясь, шмыгал носом, хрипел и ворочался так, что основательные дверцы шкафа начали подергиваться и скрипеть.
— Дьявол, — скрипнул зубами герцог и попытался встать с кресла, но тонкая ручка монашки с неожиданной наглостью и твердостью удержала его за плечо и красноречиво указала на висевший рядом шнур колокольчика.
Олтерн немедленно за него схватился и в следующий момент в гостиную вихрем ворвались трое гвардейцев.
— Откройте шкаф, — указал им герцог и еще через несколько секунд они уводили из комнаты чихающего, сморкающегося и рыдающего телохранителя.
— Как я понимаю, — холодно поинтересовался Олтерн, расслышав, как чихнул еще один из его верных охранников, — нам тоже лучше отсюда уйти?
Эста только скромно кивнула, не рассказывать же ему что она могла бы и остаться, сквозь пропитанную особым раствором вуаль ее не проберет никакая перечная пыль.
Герцог не стал ни медлить, ни испытывать судьбу. И даже не подумал ждать новую охранницу или снова предлагать ей руку. Вскочил, быстро выхватил из кармана большой батистовый платок свернутый в несколько раз, прикрыл нос и рот и стремительно покинул комнату.
Эста, следовала за ним, не отставая ни на шаг. Они промчались по коридору, спустились по лестнице на следующий этаж и миновав очередную пару гвардейцев остановились у дверей.
— Это твои комнаты, — убирая платок, сухо объявил герцог, начиная злиться на молчаливую наемницу, — напротив мои, — где будем разговаривать?
Девушка, ни секунды не колеблясь, распахнула двери его покоев и, прежде чем сделать первый шаг бросила осторожный взгляд на выглянувший из-под просторного рукава браслет. А затем сделала гостеприимный жест рукой, предлагая хозяину войти первому.
— Похоже, я не очень переплатил, — хмыкнул Олтерн и прежде чем войти, быстро что-то нажал на стене рядом с дверью, и не подозревая, что и жест и место, которого он коснулся, монашка больше никогда не забудет.