– На складе хранят не самые крутые вещи, разве нет?
– Что ты хочешь этим сказать? – возмущенно уставился на нее парнишка. – Это хорошие ребята.
– Ладно, ладно. Просто хождение по магазинам заставляет меня нервничать. С какой стати здесь столько разных вещиц?
– Чтобы люди не носили одинаковое.
В этот момент в дверях показалась Астрид. В руках у нее была коробка, из которой она вынула узкую сумочку.
– Я заказала таких всего две или три, чтобы посмотреть, как они будут расходиться. Все расписаны вручную – настоящий штучный товар.
– Ясно.
Ева внимательно осмотрела сумочку. Гладкая, шелковистая на ощупь, с неброским узором из цветов и бабочкой в качестве застежки.
– Поскольку сумочки расписаны вручную, каждая из них – единственная в своем роде.
– Совсем как моя подруга, – заметила Ева, думая о Мире. – Пожалуй, ей это понравится.
– У меня есть чудесный шелковый шарф, который прекрасно сочетается с розовым, – заявил Тико, указывая на узор из цветов. – Ты можешь вложить его в сумочку, и получится по-настоящему стильный подарок. Совсем как ты хочешь.
– Ладно, будь по-твоему, – кивнула Ева. – Идем дальше. Вторая подруга совсем другого типа. Ничего чрезмерного или кричащего. При этом яркая, заметная, импульсивная, склонная к переменам. Ах, да, с ребенком. Девочке сейчас годик.
– Кажется, я уловила, – Астрид в задумчивости сжала руки. – У нас есть эти замечательные сумки, рассчитанные на мать и дочь. Вся прелесть их в том, что они очень практичны. Сворачивая и разворачивая, их можно с легкостью превратить и в простую сумку, и в рюкзак.
Она указала на стену.
В глазах у Евы замельтешило от ярких цветов. На каждом крюке висело по большой и маленькой сумке. Взгляд ее упал на пару с танцующим, искрящимся единорогом.
– Как раз для Мэвис и Беллы. Вон те две, с единорогом.
– Давайте я сниму их для вас.
Пока Астрид доставала сумки, Ева обратилась к Тико:
– Готова спорить, у тебя есть шарф, который подойдет к этому набору.
– У меня есть шарф, который как нельзя лучше подойдет для мамы, и детская шапочка, напоминающая цветом эту лошадку с рогом.
– Тико, ты меня убиваешь. Ладно, беру.
Не прошло и сорока минут, а Ева уже запихивала в машину пакеты с покупками. Кое-как пристроив их на заднем сиденье, она уселась за руль.
С минуту она посидела в полной неподвижности, чтобы хоть как-то прийти в себя.
Остается лишь благодарить Бога за то, что Рождество бывает раз в году. Она вновь выехала на дорогу, где царило предпраздничное оживление, и уже безо всяких происшествий добралась до дома.
На деревьях вдоль подъездной дороги были развешаны яркие огоньки, отчего на землю ложились причудливые тени. Да и сам дом – громада из серого камня и стекла – казался чьей-то причудой благодаря своим башенкам и галереям.
Огни мерцали и переливались, придавая дому законченные очертания. Сквозь высокие окна виднелись каскады зелени, добавлявшие этой элегантности домашнего уюта. И на каждом окне сияло по свече.
Ева успела привыкнуть к красоте своего дома – и это было любовью. Но она никогда не воспринимала его как должное. И это уже было благодарностью.
Прошло восемнадцать часов с тех пор, как она покинула свое жилье. И мысль, что она наконец-то вернулась назад, принесла ей облегчение.
Она выбралась из машины на зимний холод, и ветер ударил ей в бок, как расшалившийся ребенок. Один за другим она вытащила пакеты с подарками. И как ее угораздило накупить такую кучу? Весь процесс теперь напоминал лихорадочный сон, оставивший после себя чувство усталости и легкую головную боль.
Она тащила, тянула, вытаскивала. Каким чудом она вообще умудрилась познакомиться с таким количеством людей? Как такое могло случиться?
Пакеты шуршали, коробки постукивали друг о друга. Если вся эта куча вывалится сейчас на землю, она и пальцем не шевельнет, чтобы собрать ее.
Хотя пакеты отчаянно колотили ее по ногам, Ева умудрилась дотащить их до дверей и с трудом проскользнула внутрь.
Разумеется, он уже был там – чучело в черном костюме, по имени Саммерсет. Мажордом Рорка возвышался в ярко освещенном фойе. На его бледном, костлявом лице мерцала ухмылка, а у ног его, как маленький меховой Будда, притулился жирный кот Галахад.
– Похоже, к нам заглянул Призрак Рождества? – поинтересовался вслух Саммерсет.
Ева нахмурилась. Ей хотелось сказать в ответ что-нибудь колючее, но…
Она в изнеможении швырнула пакеты на пол.
– Я заплачу тебе тысячу, если ты завернешь этот хлам в подарочную бумагу.
Его брови слегка изогнулись.
– Меня нельзя купить, – заявил он, в то время как кот отправился нюхать пакеты. – Но со мной можно договориться.
– Чего ты хочешь?
– Через день у вас намечается вечеринка.
– Я в курсе.
Через день? Стало быть, на все про все у нее остался только день? Лучше об этом не думать.
– Подготовка к приему двухсот пятидесяти шести гостей начнется в восемь утра.
Двухсот пятидесяти шести? Господи Иисусе! Зачем столько?
Но в ответ она сказала только одно:
– Понятно.
– Вы тоже примете в этом участие.
– Но что, если…
Ева бросила взгляд на кучу пакетов и задницу кота, который полез в один из них.
– Ладно, – сдалась она.
Стряхнув с плеч пальто, она бросила его на перила – так, небольшой бунт.
В ее отступлении нет ничего постыдного, сказала себе Ева, поднимаясь по лестнице в спальню. Будут другие войны, другие сражения. Пройдя в комнату, она со стоном рухнула на кровать.
Всего десять минут, мысленно поклялась она. Десяти минут вполне хватит на то, чтобы оправиться от травмы, нанесенной сеансом покупок и сделкой с Саммерсетом. Она немного вздремнет, после чего отправится к себе в кабинет и засядет за работу. На свежую голову проще понять, кто мог убить Трея Зиглера.
Мерзавец он или нет, это дело все равно надо раскрыть.
Десять минут, повторила она и рухнула в сон, будто якорь в море.
Через какое-то время она вновь выплыла на поверхность. На спину давило что-то тяжелое – там явно пристроился кот. Чья-то ладонь сжимала ее пальцы. Это уже был Рорк.
Елка в углу подмигивала праздничными огнями. В камине тихонько потрескивали дрова. Первым желанием ее было вновь прижаться к Рорку и уснуть. Но коп не часто может позволить себе расслабиться.
– Я ходила за покупками, – возвестила она.
– Бог ты мой! С тобой все в порядке? Может, позвонить в «Скорую»?
– Пошути мне еще. Я нашла того парнишку, Тико. Помнишь его?
– Ясное дело. Юный бизнесмен. С особой нежностью я вспоминаю пирог, который приготовила его бабушка.
– Для праздничной торговли он нанял еще двух мальчишек. Да и ассортимент расширил. Потащил меня в местечко, которое я тогда накрыла со своими ребятами. Новые арендаторы. Выглядят так, будто в родстве с Пибоди. Что-то вроде современных хиппи. А потом такое чувство, будто я чудом попала в какую-то параллельную вселенную.
– Где есть розничная торговля и нет преступлений.
– Именно, – сказала Ева. – В общем, там все было забито вещами, и кто-то говорил – это подойдет тому-то, а я в ответ – да, хорошо. Потом вон то подойдет другому. Да, чудесно. Господи, да, хорошо. И так без конца. А парнишка стал подтаскивать тряпки из своей палатки, повторяя: добавишь этот шарф, или что там еще, сюда, а вон тот шарф – туда. А я как заведенная повторяла: ладно, здорово, ладно, хорошо. Потому что мне хотелось поскорей оттуда сбежать.
Она вздохнула.
– Похоже, я заработала посттравматический стресс.
– Бедняжка, – поцеловал ее Рорк.
– Ты же так не считаешь. Тебе это кажется очень забавным. Сам-то ты любишь ходить за покупками. Но это ладно. Потом все пошло еще хуже.
– Неужели что-то может быть хуже?
– Я была до того травмирована этим опытом, что проявила слабину и заключила сделку с Саммерсетом.
Он прижался губами к ее лбу, будто проверяя температуру.
– Похоже, «Скорая» тут уже не поможет.
– Ха-ха. Поскольку он согласился упаковать мои подарки, мне придется поучаствовать в подготовке к рождественской вечеринке. Зачем нам двести пятьдесят шесть гостей?
– На самом деле их придет не меньше двухсот семидесяти, и мы будем только рады, если ты примешь участие в подготовке. Не забывай, ты же босс. Будешь решать, приказывать, делегировать. Не исключено, что в итоге тебе это даже понравится.
– Что-то не верится. Но сделка есть сделка, – перекатившись на спину, Ева взглянула ему в лицо. На нее вновь нахлынули чувства, которые она испытала этим утром в момент неожиданной встречи с Рорком.
Такой красавец – настоящее совершенство. И всецело принадлежит ей.
– А почему ты не в костюме? – она провела рукой по его серой футболке.
– Я попал домой раньше тебя. Успел даже помыться.
– Это уже нечестно. У тебя – освежающий душ и домашняя одежда, а у меня – убийство и магазинный ад. Вдобавок, я все еще в сапогах.
– Да, счет явно не в твою пользу. Посмотрим, что тут можно сделать, чтобы выровнять его.
Приподнявшись, он стянул с нее сначала один сапог, затем другой.
– Так лучше?
– Для начала неплохо.
– Думаю, нам обоим было бы проще, если бы ты избавилась от оружия. – Отстегнув пояс с револьвером, он аккуратно сложил все на пол, к сапогам. – А теперь?
– Убийство и ад, – напомнила она. – У тебя – деньги и деловые встречи.
– Ты права, того и того было предостаточно, – приподняв Еву, он стащил с нее синий джемпер, который она второпях натянула на себя в разгар ночи. – Тебе нравится Тоскана? Хочешь стать хозяйкой небольшого итальянского городка?
– Городка? Хватит придуриваться.
– Если уж на то пошло, села, но на редкость очаровательного, – улыбнувшись, он начал расстегивать пояс на ее брюках. – Старинная вилла, которую можно превратить в настоящее произведение искусства. Чудесные виды, узкие мощеные улочки, остатки средневековой стены.
– Ты купил город?
– Еще нет, но завтра куплю. – Он осторожно стащил с нее брюки. – У моей жены такие длинные, такие красивые ноги.
– Они помогают мне быстро добраться из пункта А в пункт Б.
Рорк провел рукой по ее ногам, от щиколотки к бедру.
– Ты же никуда не собираешься в настоящий момент.
На шее у Евы висел бриллиант, который Рорк подарил ей вместе с признанием в любви. Он провел пальцем по сверкающей капле, вспоминая, как шокирована была Ева его даром – любовью и бриллиантом.
– Ну как, расслабилась?
– Почти. Поначалу я думала: все, что мне требуется, – это большой бокал вина. Потом я добралась до спальни и решила: нет, что мне действительно нужно – это поваляться на постели минуток десять. Но и тут я промахнулась.
– Так чего же ты хочешь?
– Я хочу, – приподнявшись, она обвила его руками, – я хочу тебя.
Он мог бы провести так весь свой день, подумал Рорк. Губы к губам, сердце к сердцу.
– Жаль, что этим утром нам не удалось, как обычно, посидеть за завтраком, просто перекинуться парой слов, – шепнул он. – Мне так этого не хватало.
– Мне тоже.
Они лежали рядом, и ласки их мешались с поцелуями, заставляя забыть о часах, проведенных друг без друга. Они были вдвоем, в своем маленьком уютном мирке, отгороженные от внешних шумов и назойливых огней.
Желая прильнуть к теплу его тела, Ева стянула с Рорка футболку, а затем изогнулась, как довольный кот, под искусными прикосновениями его рук. Сердце ее заколотилось быстрее, а в теле запульсировал привычный жар.
Желание стало растекаться, мерцать, как огоньки в камине, а затем вспыхнуло безудержным пламенем. В следующее мгновение оно смешалось с удовольствием, и удовольствие это нарастало, пока не достигло своего пика. Затем наступила долгожданная развязка.
Сжав в ладонях лицо мужа, она вновь нашла губами его рот. Что-то невнятно бормоча, перевернула его на спину. Теперь уже она сидела верхом, позволяя ему войти в себя. Медленно, неспешно, не отрывая взгляда от его лица. Прижав его руки к своему сердцу, Ева начала двигаться.
Он позволил ей это сделать, в то время как каждая клеточка его тела стонала от наслаждения. Чувственное удовольствие все сгущалось, и в какой-то момент он ощутил, что еще немного, и он не сможет дышать.
Наклонившись, Ева прильнула к его губам.
– Ева.
– Я знаю, знаю, – откинув голову, она прикрыла глаза и позволила им обоим погрузиться в сладостное забытье.
5
Ева сидела за столиком в удобной домашней одежде с бокалом вина в руке и кусочками куриного деликатеса на тарелке, дополненного золотистой картошкой и какой-то непонятной зеленью. Пожалуй, решила она, долгий день закончился не так уж плохо.
От усталости и переживаний не осталось и следа. Она чувствовала себя спокойной и расслабленной.
Она уже начала заполнять рабочий журнал и теперь рассеянно перебирала события дня, одновременно отдавая должное ужину в своем домашнем кабинете.
– Итак, – сказал Рорк, – что ты сегодня купила?
– Кучу вещей. Я нагрузилась сумками.
– Да уж, куча вещей предполагает тяжелые сумки.
– Именно, – она многозначительно махнула вилкой. – Если бы люди не таскали с собой столько хлама, не было бы нужды и в сумках. На ремнях и без ремней, заплечных, на колесиках. Люди проводят с ними всю свою жизнь, как какие-то беженцы. Не понимаю я этого.
– И все же ты накупила их в качестве подарков. В этом и состоит суть дарения.
– Еще я купила носки. Кучу носков, – припомнила Ева; события этого вечера расплывались, будто в тумане. – А еще шапки и вещички, в которые нужно вкладывать другие вещички. Представляешь, кто-то додумался выпускать такие маленькие коробочки специально для губной помады.
– Быть того не может! – шутливо воскликнул Рорк, но тут же посерьезнел под ее пристальным взглядом. – Потрясающе.
– Очень забавно. А еще меня подбили купить говорящего единорога.
– Прошу прощения, кого?
Наконец-то ей удалось удивить его. Неожиданно для себя Ева ощутила странное удовлетворение.
– Говорящего единорога, которого положили в сумку для Беллы. В маленькую такую сумочку, которая сочетается с большой сумкой для Мэвис. Сам он розовый – в смысле, единорог, – с серебряным рогом. Болтает всякую ерунду и танцует. Боюсь, он до смерти напугает малышку.
– Да брось, наверняка он ей понравится.
– Он меня-то едва не напугал. Но Тико продолжал носиться туда-сюда, подтаскивая новые вещички. Ему пришлось даже позвонить бабушке, чтобы та разрешила ему задержаться подольше. Думаю, всю вину он свалил на меня.
– Как бы то ни было, но твои мучения окончены, – он отсалютовал ей бокалом вина.
– Уж лучше встретиться лицом к лицу с парочкой обкуренных отморозков, чем заново пройти через этот ад. Что это за зеленая гадость у меня на тарелке?
Рорк лишь улыбнулся в ответ.
– Как продвигается твое расследование?
– Оказывается, этот тип был еще большим сукиным сыном, чем я предполагала. Мне еще нужно проверить в лаборатории, но я практически уверена, что он опаивал женщин наркотиками, чтобы подбить их на секс.
Лицо у Рорка потемнело.
– Стало быть, это уже не просто сукин сын.
– Верно. И если я права, Зиглер заслуживает хорошего пинка под зад. Но раз уж он позволил себя прикончить, придется мне заниматься этим делом.
– Женщина, которая узнала о том, что он с ней сделал? Пожалуй, я готов встать на ее сторону.
– Парень заслуживал тюрьмы, но не могильной плиты. Может, женщина, которая обнаружила, что секс был не таким уж добровольным, а может, ее муж или бойфренд, до которого это дошло. Или женщина, которой не понравилось, что он спит со всеми подряд, или обманутый муж этой женщины. Вариантов много. А тут еще деньги, что наводит на мысли о шантаже. А шантаж, как известно, ничем хорошим не заканчивается.
– Тем не менее продолжает оставаться классикой жанра, – заметил Рорк.
– Тайны плюс жадность. Это уравнение всегда кончается могилой.
– Полицейская математика, – улыбнулся Рорк. – Как правило, довольно точная.
– Список его клиентов состоит в основном из женщин, хотя и мужчины там встречаются. И клиенты эти – люди с деньгами.
– Должно быть, ошибся с выбором источника.
– Скорее всего. Вообще мне кажется, что эта сфера деятельности – деньги за секс и/или шантаж – была для него относительно новой. Не то чтобы раньше он не занимался ничем подобным, просто тут он ввязался в это всерьез. С подружкой Трины Зиглер расстался пару недель назад, а замки на шкафчике поменял еще двумя неделями раньше.
– Планировал увеличить ставки, – предположил Рорк.
– Возможно. – Ева бросила взгляд на досье убитого. – Вообще, ему было из кого выбирать. Я хочу еще раз поговорить с Симой, а это значит, мне придется пообщаться и с Триной.
– Ей ты купила подарок?
– Нет. – На лице у Евы явно читался шок. – С какой стати? Я же не должна. Или должна? Я больше не вернусь туда, Рорк. Эти ребята с сумками – милые люди, но туда я больше не вернусь.
– Не переживай, я сам об этом позабочусь. Трина – твой стилист и косметолог, хочешь ты того или нет. И небольшой подарок ей явно не повредит.
– Все это просто немыслимо, – в состоянии шока Ева проглотила зелень со своей тарелки. – Ты же пригласил ее сюда, правда? Чтобы она как следует помучила меня перед вечеринкой? Волосы, тело и лицо.
– Это цена, которую ты, дражайшая Ева, платишь за прием такого количества гостей. Ну а я тем временем, если позволишь, проверю финансы вашей жертвы. Не исключено, что у него припрятаны и другие суммы.