Приглашение в Россию несколько удивило валетов: чего другого, а убийц на родине хватает. Но аванс был выдан своевременно, дело казалось простым. Когда офицеры были ликвидированы, им предложили еще более простое дело — убрать бандита с любовницей, правда, предупредили, что за парочкой последует офицер криминальной полиции, он и является основной мишенью. Честно предупредили, офицер опытный, на него уже были покушения, так что нужна максимальная осторожность.
Валеты играли в карты, пили кофе, жевали бутерброды и пережевывали полученную информацию. Факт, что их вынудили оставить горячее оружие, не вызывал особых опасений. Ясно, все хотят свалить в одну кучу, разбирайся потом, кто в кого в каком порядке стрелял.
В определенных кругах братьев звали счастливчиками, но они просто были людьми крайне предусмотрительными и осторожными. Оглядев квартиру, они, естественно, сразу засекли два выхода, усмехнулись. Эти двери устроены для слепых котят-первогодков. Квартира была старинная, со своими плюсами и минусами. Стены кирпичной кладки — серьезный минус. А деление квартиры на барскую половину и служивую — безусловный плюс. Не может в служивой половине не быть хода для ловкого парня с блядскими замашками. Дом подлежал сносу, но в перспективе. Первые две комнаты были нормальные, даже горячая вода имелась, здесь и проживала гражданка Регина Караваева, у которой с упорным постоянством брали подписку, что по первому требованию она готова квартиру освободить. Регина знала, в городе подобных квартир тысячи, И, сунув в начальственную длань пару сотенных зеленого цвета, считала, можно еще долго жить спокойно.
Тем более что как употребить вторую половину квартиры, никто не знал: затейливые коридорчики, тупички и чуланчики реконструкции не подлежали, а сносить жалко, и денег на это не выделяли.
В квартире имелся прямой коридор, ведущий к черному ходу, то есть прямо под пулю или за решетку. Валеты такой дорогой идти не собирались, после недолгих поисков они отыскали нишу со стенкой в один кирпич. Явно данный кирпич кто-то уже проламывал и привешивал калиточку. Затем, в морозы, видимо, кали-точку сунули в печку, а положили снова один кирпич.
Валеты провели отверткой по шву кладки, кое-где подрезали, получилось как следует, с виду стенка солидная, но удара сапога хватит. Чтобы не суетиться, не бегать, решили того полицейского чина сюда привести.
* * *После неудачной погони Нестеренко вернулся в казино, оставил пистолет под сиденьем в тайнике, прошел в дверях контроль на металл, построже, чем в Шереметьево, и двинулся в глубь зала. Опер, словно бывалый игрок, равнодушно взглянул на столы с рулеткой и игры в карты, подошел к стойке бара, где сразу увидел Регину, которая выделялась на фоне своих товарок элегантностью и обманчивой чистотой. Опер взял у бармена стакан сока, облокотился на стойку и стал смотреть в зал. Как ему показалось, она вроде бы собиралась к нему подойти. Потолковать с подружкой Волоха розыскнику всегда интересно, и Нестеренко отодвинулся в дальний угол бара, как бы приглашая Регину. Она прихватила свой бокал с коктейлем, перешла от столиков к стойке, оказалась рядом, весело сказала:
— Привет, молчаливый. Что-то вы каждый вечер все один и один, не играете, не выпьете, девочками не интересуетесь.
— Здравствуй, Регина, — ответил Нестеренко, помолчал. — Игра мне не интересна, а на девочек у меня и денег нет. Признаться, я в жизни женщине не платил.
— С вашей молодостью и красотой деньги не нужны, — насмешливо заметила Регина.
— Что выросло, то выросло, — усмехнулся Нестеренко. — А напоминать о моем возрасте некрасиво.
— Сказали бы прямо, я, мол, на службе, развлекаться не ведено, — Регина стрельнула взглядом. — Мы же все здесь битые-перебитые, опытные и наблюдательные.
— Это хорошо, — Нестеренко кивнул, — разговаривать проще. Что-то я сегодня вашего постоянного ухажера не вижу. Не приболел?
— Виталий? — беспечно спросила Регина, постаралась также беспечно улыбнуться, нервы были напряжены до предела, рука дрожала, и проститутка поставила бокал с коктейлем на стойку. — Что ему сделается? Здоров, позже заявится. А я не вижу вашего голубоглазого начальника. Очень интересный мужчина.
— Ас чего вы взяли, что он мой начальник? — Нестеренко пожал плечами. — Приятель.
— Я же сказала, мы люди опытные. Жаль, что его нет, Виталий с ним потолковать хотел, — Регина старалась не выдать своего волнения, но опер его заметил.
— Возможно, придет, еще рано, — Нестеренко отлично понял, что Гуров получил приглашение к разговору.
— Не прощаюсь, майор. — Регина оставила свой бокал, отошла к игровым столам.
Кругом разговаривали по мобильным телефонам, отчего зал казино походил на биржу. Нестеренко достал из кармана аппарат, связался с Гуровым.
— Как я и говорил, “мерс” от меня ушел, а я вернулся в “Три свечи”.
— Валентин, я же просил продавцов не преследовать, — сказал Гуров, если он и раздражался, то по голосу это заметно не было. — Завтра твой продавец заявится снова. Ты его запомнил? Подумаем, может, пустим за ним “наружку”.
— Извини, командир, от долгого безделья нервишки шалят. Ты знаешь Регину?
— Платиновую? Девчонку Волоха? Так ее все знают, — несколько удивился Гуров. — К чему вопрос?
— Якобы Волох ищет тебя, имеет разговор.
— Интересно. Жди, я сейчас подскочу, — сказал Гуров.
Минут через тридцать Гуров уже пил кофе в баре казино, наблюдал за Региной, которая последовательно спаивала какого-то невзрачного, но серьезного мужичка, в чем сыщик не сомневался, иначе профессионалка не тратила бы на него время. В зале было много небрежно, даже бедно одетых мужчин, на запястьях которых можно заметить золотые часы стоимостью в двадцать и более тысяч долларов.
Гуров не упирался взглядом в платиновую подружку Волоха, она сама сразу увидела сыщика, будет нужно — подаст знак.
Что кроется за приглашением Волоха? О чем он хочет переговорить? Связан разговор с валетами или он, сыщик Гуров, шарахается от куста? Пока ни Волоха, ни кого-нибудь похожего на наемников не видно. Генерал Орлов категорически запретил из казино куда-нибудь выезжать. А полковник Гуров — ребенок, и не имеет права на принятие самостоятельного решения? В зале появился Станислав, вскоре пришел и Гриша Котов. Стало ясно, Петр принял решение, Гурова даже не поставили в известность. Хорош старший группы, нечего сказать! Он сдерживал себя, но раздражался все больше и больше.
Сыщик скользил безразличным взглядом по окружающим, постоянно возвращаясь к Регине, которая в данный момент говорила по телефону. Она убрала в сумочку аппарат и в упор посмотрела на Гурова. Он расплатился, забрал с вешалки плащ и вышел на улицу. Вскоре прошел Котов, вел под руку молоденькую девочку, деловито прошагал к своему “мерсу” Станислав.
Ни Волоха, ни двух незнакомцев видно не было. Гурова знобило. Подъезжали и отъезжали машины, ходили мимо люди, но сыщик чувствовал себя одиноко. А если предложение встретиться поступило прямо от валетов? При их умении обращаться с оружием возможен выстрел из любой машины.
Наконец из казино вышла Регина со своим клиентом, который, оказавшись на улице, сразу опустился на четвереньки, так и пошел враскоряк к сверкающему “трехсотому” “Мерседесу”. Регина вытащила из кармана спутника ключи, открыла дверцу, попыталась поднять тяжелое тело.
Гуров стоял у своего “Пежо” шагах в десяти от происходящего, смотрел пустым взглядом. Регина повернулась к сыщику и, адресуясь именно к нему, сказала:
— Помогите посадить этого урода в машину. Я отвезу его к себе домой. Поедете со мной? — Регина протянула Гурову ключи.
Сыщик молчал, пытался найти верное решение.
Если все происходящее инсценировано, то режиссурой занимались валеты, и ехать нельзя. А как к ним подойти иначе? Они профессионалы. Но и мы не из детского сада.
Гуров нашел взглядом Станислава, кивнул. Нестеренко и Котов сели в “Москвич”. А к “Мерседесу”, в который пыталась посадить клиента Регина, подошел охранник казино, помог пьяному сесть в машину.
Гуров переложил “вальтер” в карман плаща. Все. Ждать нечего, надо ехать. Лучше ситуации не будет, нас четверо... Сыщик услышал, как в кармане заверещал звонок, выхватил аппарат, быстро сказал:
— Слушаю.
— Стой, где стоишь. Лева, — прозвучал в трубке напряженный голос Орлова. — Если ты вышел в цвет, остальное не твое. Если пустые хлопоты, тем более не твое.
— Петр, это моя работа! — шептал Гуров.
— А я говорю, ты свое сделал.
Регина, словно мужик, сплюнула под ноги, села за руль, отъехала.
* * *Адрес Караваевой был известен, группа захвата стояла в квартале от нужного дома. Шестеро атлетически сложенных парней сидели в “рафике”, старший негромко, но настойчиво говорил:
— Нас пугают, и мы будем осторожны. Действуйте по расписанию. С Богом!
Через несколько секунд они уже входили в подъезд, блокировали черный ход, подстраховывали окна.
Дверной замок выбили выстрелом, дверь — плечом, ворвались в квартиру, но схватили лишь воздух.
Связанный, с пулей в голове, лежал на кровати Волох.
Лаз, ведущий на помойку, нашли сразу. Как сразу наткнулись и на труп лейтенанта, который оказался на пути ушедших валетов.
Через некоторое время подъехал Орлов, прошелся по квартире, опустился на стул напротив сидевшего за столом, безучастно тасовавшего карты Гурова.
Генерал некоторое время молчал, затем спросил:
— Думаешь, ты бы их взял?
— Не знаю, но человека не потерял бы точно. — Гуров отложил колоду. — Это была наша работа. Группа захвата хороша против обыкновенных бандитов.
— Я подам рапорт. — Орлов ссутулился, казалось, постарел.
— Ничего ты не подашь, — спокойно возразил Гуров. — Старший группы я, мне и отвечать.
— Пули немедленно извлечь, отправить на экспертизу, — безучастно произнес Орлов.
— Обязательно. А ты сомневаешься?
— Что киллеры международного класса здесь ищут? — Орлов протер короткопалой ладонью лицо.
— Как говорит Станислав, я тоже умею задавать вопросы. Пошли, Петр, не раскисай, ты генерал.
— Будь оно проклято. — Орлов поднялся.
* * *Утром собрались в кабинете генерал-полковника Шубина. Он о гибели незнакомого лейтенанта особо не сожалел. Война как война. Группа захвата часто несет потери. Эксперты дали категорическое заключение: стреляли из “горячих” “ТТ”, значит, киллеры не ушли из Москвы, и все впереди.
— Четыре выстрела в голову... — задумчиво произнес пожилой генерал, поднимаясь. — Извините, Василий Семенович, но так работать нельзя, — и пошел из кабинета.
Все сидели, стоял только Гуров.
— Сядь, полковник, не отсвечивай. Не бойся, о тебе не забудут. — Шубин проводил взглядом ушедшего генерала, вздохнул: — Ну, нет сил служить — увольняйся, все сроки вышли, — Шубин оперся на стол ладонями. — Когда эти межведомственные дрязги кончим? Ты, генерал-майор, конечно, не в ответе, — обратился он к замначу контрразведки Кулагину. — Только я к твоему шефу раз в неделю захаживаю, а он не знает, где мой кабинет находится. Сегодня понятно, что дело валетов чисто криминального окраса? Извини, Павел, не по делу я на тебя накатил. Розыск должен вести Гуров и только Гуров. И будь мы сегодня не обескровлены, так взяли бы голубчиков. Оперативники их взяли бы, никто не обращался бы за помощью к группе захвата. Политика, везде политика. Застрелили двух старших офицеров милиции, а мы заговоры ищем. Лев Иванович, ты можешь честно ответить...
Замминистра еще не договорил, Гуров встал и четко сказал:
— Не могу, господин генерал-полковник!
— Не знаешь или не можешь? — генерал уже кричал.
— Не могу, господин генерал-полковник!
— Всю жизнь в полковниках служить будешь!
— Согласен, господин генерал-полковник! Группу вызвал генерал Орлов. Вопрос был согласован со мной. Я веду розыск, я и отвечаю.
— Ответишь, дай срок. Оперативники свободны. Рапорт подать до полудня.
— Слушаю, господин генерал-полковник! — Гуров четко развернулся.
За ним так же четко вышел полковник Крячко.
— А что мы без них можем? — тоном ниже спросил Шубин и вздохнул. — И не смотрите на меня так! Не боюсь! Я уже ничего не боюсь! И не в подхалимаж я вдарился! Петр Николаевич, у вас служат толковые парни, светлые головы, и есть честные ребята. Много не надо. Отберите десяток, скажите, Гурову надо помочь. Пусть, как в молодости, послужат недельку, пусть не спят и не жрут, пашут, как выражаются оперативники.
— Понял, — Орлов сделал пометку в своих записях, закрыл папку. — Разрешите следовать за своими светлыми офицерами?
— Спасибо, все свободны! — Хозяин проводил каждого гостя до двери, каждому пожал руку и услышал, как Орлов шепнул:
— Молодец!
А через два часа Шубин вышел от министра несколько ошарашенным и одновременно в хорошем настроении. Беседовали втроем, если такой разговор можно было назвать беседой. Министр говорил, начальник ФСБ вставлял реплики, Шубин молчал. Оба с самого начала дали ему понять, что никаких объяснений или оправданий им и не требуется. Разговор идет лишь о степени вины генерал-полковника и о мере его наказания.
Министр начал мягко, спросил:
— Василий Семенович, я когда-нибудь на вас кричал?
Самыми распространенными словами в разговоре с подчиненными у министра был отборный мат.
Шубин задумался, словно вспоминая, сообразив, что вопрос — лишь обыкновенная провокация, ответил:
— На службе случается разное, конкретных примеров я не помню, — спокойно соврал он.
— У меня четыре рапорта, офицеры жалуются на вас, генерал-полковник, — сказал министр.
— Как получилось, что киллеры ушли из оцепленного здания? — мягко поинтересовался директор ФСБ.
Шубин хотел сказать, что дом, в котором находились киллеры, оцеплен не был, да и пребывание их в настоящем месте находилось под вопросом.
Но ничего подобного, как и иного, ему сказать не дали. Напомнили о высокомерии и зазнайстве: в органах без году неделя, а систематически оскорбляет старших по возрасту.
Сыщики шли, следуя интуиции, практически вслепую, хотел сказать Шубин. Офицеры милиции не видели киллеров, которые ушли через пролом задней стены.
Министр не слышал мыслей заместителя. Шубин не слышал, о чем кричит министр.
Неожиданно наступила тишина. Шубин упрямо сказал:
— Господин министр, наши люди проявили незаурядное мужество, работали на пределе...
— Идите! Идите! — министр не дал Шубину договорить, и тот оказался за двойными дубовыми дверями.
Шубин шел по коридору и думал, что с ним еще никто и никогда так сердечно не здоровался.
— Развалишь министерство! — вздохнул встретившийся малознакомый генерал и сверкнул хитрым глазом.
Стоило Шубину зайти в генеральскую столовую, как стерва Верка, зная, что генерал к ней неровно дышит, бывало, не подходила по двадцать минут, а тут — подлетела, сияя глазами и веснушками, выпалила:
— Здравствуйте, совсем нас позабыли! Можете не заказывать, ваши вкусы известны.
— Вот так, братец, — опираясь на стул Шубина, сказал другой замминистра. — Как стать знаменитым? Очень просто, следует не бояться своего начальника, и все тебя безумно зауважают.
* * *А Гуров говорил по телефону, выслушивал одни и те же вопросы, отвечал без разнообразия.
— Лев Иванович, слышал, ты снова победил, приказано явиться в твое полное и окончательное распоряжение.
— Здравствуй, приходи, оденься средне. К пяти часам в кабинете Орлова, сам хозяин демонстративно отсутствовал, подчеркивая, что старший здесь полковник Гуров, собрались четырнадцать человек. Почти все были знакомы друг с другом, многие приятельствовали.
— Ну расскажи нам о них. Лева, — сказал совершенно седой полковник, теребивший фетровую поношенную шляпу.
— Тридцатник, в рукопашной нам против них не устоять. Думаю, кроме пистолета, вооружены метательным оружием, наверняка хороши в беге, мыслят быстро, неординарно, иначе их давно бы взяли. По правде сказать, дальше я начну врать, по-культурному — фантазировать. — Гуров замолчал.
— Валяй, кто не соврет, тот и правды никогда не скажет, — некоторые рассмеялись, но невесело, словно по принуждению.
— Есть одно приятное известие — патроны у них не отравлены. Второе дурное — они практически не промахиваются.
— Может, после вчерашнего они ушли из Москвы?
— Это вряд ли.
— Какое у них задание? Почему после убийства они продолжают топтаться в Москве?
— Если бы я знал, — Гуров привычно пожал плечами. — Почему они связались с авторитетом Волохом и валютной проституткой? А если валеты перекрывают дорогу мне. Льву Гурову? Похоже, нарко-синдикат считает, что я на верном, значит, опасном для них пути?
— Ребята, давайте выключим гения и будем мыслить сами. Он явно замыслился, — сказал Станислав.
— Брось, Стае, прав Гуров или нет, но это его жизнь! Допустим, точки засад будешь определять ты. Всем руководить будешь ты, Станислав Крячко. А убьют Льва Ивановича, — говоривший сплюнул через левое плечо. — Ты застрелишься или в монахи подашься?
На физиономии Станислава враз высыпали веснушки.
— Ладно, извини, нервы к старости ни к черту.
Участливо, словно разговаривал с тяжелобольным, другой опер сказал:
— Лев Иванович, командуй.
— По моим прикидкам, они будут искать меня. — Гуров снова закурил. — К подъезду дома и к конторе не пойдут. Они могут ждать у прокуратуры...
— Несколько лет... — вставил кто-то.
— Мне следует продолжать работать по героину, валеты найдут меня, — упрямо сказал Гуров. — Вызов козырных валетов в Москву может объясняться лишь неполадками на линии. А на этой линии, кроме моей группы, никто не стоит.