– Точно, – подтвердил великан. – Я скакал под её дуду. Иначе бы мне не светило тут.
– Да, но ты и сейчас ворочаешься, не как прежде. Остаточный эффект, видимо?
– Вправду? – удивился Крон. – Ишь!
И поглядел на эльфку с уважением. А кому повредит такой подарок?
– Ладно, – сказал Светлан со вздохом. – Поспешим.
Глава 11. И разлетелись кто куда
Менее чем через час их отрядец, насытившийся и отдохнувший, покинул пирамиду, уже наполненную зловещими скрипами и стонами, явно предварявшими скорый обвал. В оружейной кощея они разжились новыми латами и тремя эльфскими мечами – таких изысканных форм и украшенными столь шикарно, что больше походили на произведения искусства, чем на оружие. И однако сравниться с ними мог разве кладенец Светлана – даже Экскалибур, так полюбившийся королю, уступал им намного. «Лосиные рога», конечно, пришлось сбросить – после недавнего боя их выщербленные лезвия скорее подошли бы пилам. Наконец и Крон нашёл замену своей верной палице, расщеплённой о железные головы жрецов: секиру с четырьмя длинными лезвиями, нацеленными в разные стороны, – как раз по своим габаритам. А на пояс взамен кинжала повесил эльфский меч – больше для форсу, видимо.
Сразу за тыловыми воротами, вовсе не такими массивными, как на входе, опять начались дикие пещеры. Но на сей раз антураж поменялся так круто, будто путники угодили в иной мир или скакнули в прошлое ещё бог знает на сколько миллионов лет. А воздух и вовсе обратился в сироп – нормальные люди продвигались бы тут с большим трудом. К счастью, Светлан уже ощущал себя почти здоровым. Всё же как замечательно быть богатырём!.. хотя и не всегда, наверно.
Возглавлял строй теперь Артур, заодно буксируя Лэлли, – пока что он был свежее напарника. Светлан следовал сразу за клетью, вполголоса переговариваясь с эльфкой. Крон, как всегда, замыкал шествие, погрузившись в великаньи мысли.
А разговор зашёл о некоторых высказываниях Мифея, в которых Светлан позволил себе усомниться.
– Он не может лгать, он – Древний, – утверждала девушка.
– И что? А если он из «первых учеников» – по классификации Шварца. Я вот всё думаю, – добавил он, – ваша пресловутая честность – это впрямь достоинство или только отсутствие гибкости, вполне устраняемое хорошим педагогом.
– Вы вон сколько учите великанов да драконов, – заметила Лэлли. – А много ли преуспели?
– Учителей надобно чтить, а не ненавидеть – тогда можно рассчитывать на толк.
– По-твоему, нужно искать учителя Мифея?
– А ты считаешь, мы уже дошли до точки? – Светлан кивнул назад: – Вот Крон наверняка так не думает.
– Угу, – пробурчал тот через секунду, ненадолго вынырнув из своего омута.
– Да и ваши проблемы не кончились. Мне и представить страшно, что могут устроить орки, оставшись без последней головы, ещё способной соображать. Уж от них не откупишься несколькими красотулями в год – они алчут мяса, крови, смертей. Не боишься, что тебя взгреют за самодеятельность?
– Вот уж на что мне писать с высокого облака! – отмахнулась кроха. – Может, хоть теперь эльфы проснутся.
Светлан не удержался от смешка, невольно представив такую картинку.
– По-моему, вы зашли в тупик, – заявил он. – Не знаю, как сказывается на мозгах длинная жизнь, если не грозят маразм со склерозом, – как понимаешь, здесь мне не хватает данных. Но вряд ли с возрастом прибывает инициативы, а груз знаний, возможно, лишает ум вёрткости. Недаром эльфы так привязаны к месту!.. Наверно, когда процент долгожителей превышает некий порог, стареть начинает уже народ. А со временем, как и положено, начинает впадать в детство. Собственно, люди и застанут вас не вполне… гм… взрослыми – эдакими славными малютками, прелестными и шаловливыми.
– И где ж выход? – спросила Лэлли. – Конечно, если он есть.
– Ну откуда мне знать? И кто я такой, чтобы советовать Старшим!..
– Ответственности боишься? Успокойся, мы не из тех, кто ищет виновных на стороне.
– Я мог бы предложить свежую струю, но где ж её сыщешь тут? Гоблины не подходят, гномы и сами мельчают. Великаны далеко. Тролли… тоже не то.
– Можешь? – хмыкнула эльфка. – Так предлагай!
– Э-э… что?
– Если подойти к делу утилитарно… а технологии у нас отлажены… то вы с Артуром за один присест смогли бы обслужить всех наших женщин. Чёрт, вы же богатыри, из вас этих живчиков каждый раз выплёскивается столько!.. Лучшего генного материала трудно и желать.
– По-твоему, это зовётся «присестом»? – кисло осведомился Светлан.
– Ну, назови «прилягом».
– Вообще-то донором я ещё не был…
– Разве это такая большая жертва?
Он подумал, смущённо хмыкая и крутя головой.
– Предположим, это осуществимо… хотя пока не вижу, как… и все ваши дамы, так сказать, воспылают… Или сколько?
– После надлежащей агитации не менее трети, – уверенно заявила Лэлли. – А скорее, превысит семь десятых. Верхнюю границу угадать не берусь.
– Бедные ваши мужчинки!..
– Переживут, – пожала она плечиками. – Большинство даже обрадуется, узнав, что через пару десятилетий вокруг поднимутся великанши. У нас любят высоких женщин.
– Да, ещё и это, – спохватился Светлан. – Вынашивать такой плод – при вашей миниатюрности…
– Говорю же: технологии отлажены. Никаких проблем.
– Маточные репликаторы, что ли? – изумился он. – Уважаю. Но пойдём дальше. Вы ведь получите всего две новые линии… э-э… в лучшем случае. Не слишком ли много заведётся среди вас братиков и сестрёнок? Как избежать слишком близкого инцеста?
– Опасности кровосмешения мы умеем прогнозировать, а избегать их давно научились. Не забывай: мы никогда не были многочисленны. Уж с этим как-нибудь совладаем.
– А метисы не станут у вас изгоями?
– При том, что две трети эльфок будут им матерями? Я уж не говорю о приёмных отцах, сводных братьях… И не настолько эльфы глупы, чтобы стольких юных исполинов выпихивать в чужаки, – потом это может так аукнуться!.. Ваших деток станут любить изо всех сил – вот этого я опасаюсь больше: как бы не избаловали.
– Похоже, у тебя на всё готов ответ, – проворчал Светлан. – И цель-то вроде благая: помочь братьям по разуму. Только способ странный. Тоже, нашла сеятелей!..
– Разве тебе не хочется сделаться отцом целого народа… ну, или половины?
– Боже упаси! – содрогнулся он. – Я ж не Мифей, одержимый бессмертием. Мне и думать об этом жутко.
– И что тебя пугает больше: процесс или последствия?
– Знаешь… трудно разделить. Боюсь, и всё. Я вообще пугливый, как ты заметила…
– Да уж.
– В конце концов, за последствия отвечать вам. Одни… гм… сеют, другие пожинают – как и положено. Но вот процесс!.. Я-то понимаю, что это предрассудки, хотя не лишён – признаю.
– Предпочёл бы естественный способ, да? – засмеялась девушка.
– Но как объяснить Артуру? Предложить королю заделаться племенным жеребцом…
– Отцом народа, – повторила Лэлли, – эльфского. С такой добротой и великодушием, как у нашего Артура, – разве откажет? Тем более, иного выхода у нас нет.
– Ну почему, – сказал Светлан. – Есть ещё вариант.
– Какой?
– Правда, он довольно жестокий… Хотя не настолько, каким бы стал для людей, – вы ж не хилеете с возрастом.
– Ну?
– Собрать всех молодых… более или менее, кто ещё способен на безрассудство… и сбежать от ваших старейшин, по макушку увязших в рационализме. Пусть они доживают в своём тупике, а вы поищите новые дороги.
– Где?
– Уж это вам лучше знать. Но если будете цепляться за старые корни, и сами вскоре покроетесь мхом.
– По-моему, это смахивает на бегство, – внезапно промолвил Крон.
– Конечно, – согласился Светлан. – А я о чём толкую?
– Я не имею в виду побег.
– Э-э… отступление? Лучше назовём это обходным манёвром. Как я уже убедил Артура, прямые пути не всегда самые верные. Или ты тоже хочешь, чтобы умницы эльфы превратились в проказливых мотыльков?
– Нет, – сказал великан. – Не хочу. Лэлли мне нравится больше. Но оставлять врагам поле боя…
– Лучше полечь костьми, да? Кажется, ты проецируешь здешнюю ситуацию на наши… э-э… недоразумения. Я прав?
– Может, и так.
– Ей-богу, Крончик, если бы можно было устроить, чтоб ваше зверьё грызлось с нашим, не затрагивая прочих, – да на здоровье! Но ведь страдают разумные или просто безвинные, слабые. И потом, ненависть – это такая зараза!.. Кстати, тебе понравились орки?
– Шутишь? – гыкнул Крон. – Мы их всегда давили.
– А ведь они сильно смахивают на самых идейных из твоих родичей. Эдакий вражеский шарж. Нет, ты вглядись!..
– Кто ж виноват, что вот так некоторые великаны понимают патриотизм?
– Доказывать любовь к своим через ненависть к чужакам? – усмехнулся Светлан. – Такая тропка любого приведёт к оркам.
Оглянувшись через плечо, Артур показал, что тоже внимает, – на случай, если кто не понял. Так что беседа уже сделалась общей.
– И всё же гоблины, видимо, уважали Мифея, – сказал Крон. – Иначе как бы он держал в узде такую ораву буйнопомешанных?
– Твоё счастье, верзила, что ты не знаешь тоски раба по кнуту. А у нас такое – сплошь и рядом. Там ведь чем сильнее бьют, тем слаще любовь и крепче память. Вон Чингиз-хана уж сколько веков почитают! Или того психа – Ваньку Грозу… не говоря о Петре, поставившем страну на дыбы. Впрочем, с ними ты ещё не знаком.
– Ладно, к дьяволу орков. А вот чего ты заливал царю про замену Великих? Да ещё с таким нахрапом, будто всё знаешь про нового бога.
– Я импровизировал, – сказал Светлан. – Метал стрелы, следил за реакцией. Вроде бы попадал. Хотя, если честно, все религии мне – до лампочки. А что за ними кроется, какие явления, сущности, существа… – он пожал плечами. – Пока что и ваших Великих, и нашего Скитальца я могу принимать, как гипотезу. Ни их, ни его вживую не видел. Вот в эльфов я уже верю.
– Ну, спасибо! – фыркнула Лэлли.
– Хотя пощупать бы не отказался. А вдруг ты – зрительно-слуховая иллюзия, эдакий наведённый мираж?
– А уж как я этого хочу!..
– Чего ж ты наезжал на Великих, если сомневаешься в Страннике? – спросил великан.
– Понимаешь, громила, я кто угодно, только не соглашатель. Тоже, видимо, конформист, но на свой лад. Когда сталкиваюсь с фанатами одной веры, поневоле сдвигаюсь в сторону их противников. Так и болтаюсь меж ними – туда-сюда. Хотя вообще, если начистоту… Люблю резать священных коров!
– Ты ж вегетарианец, – удивился Крон.
– Но их же не обязательно затем есть? Кстати, кумиры Древних мне даже симпатичней. У нас ведь не столько богопочитание, сколько богобоязнь. Большинство наших конфессий выстроено на страхе. А страх, как вы знаете, плохо уживается с совестью – это удел лакеев. Но если ты свободен и разумен, тебе достаточно внутреннего закона, а надзиратели – что на земле, что в небесах – ни к чему. Мне кажется, что Скиталец, растворяясь в людях, пытался уйти от рабства. Был такой период в нашей истории, когда новые идеи набрали было силу, разлились от Греции до Китая. Однако натура оказалась сильней, и боги опять сделались грозными… А твоё христианство – из того же ряда, – сказал он Артуру. – За это и не люблю его, уж прости.
– Возможно, мой друг, ты путаешь веру с теми, кто вокруг неё кормится, – предположил тот. – Эта публика мне тоже не по нутру – сам знаешь. А что нашу церковь нужно реформировать, я никогда не отрицал.
– Ну, если хорошенько отреформировать Змея Горыныча, – хохотнул Светлан, – в конце концов из него получится райская птица!..
– Так чего там с новым богом Мифея? – напомнил Крон.
– Кто-то за нашим царьком стоял – наверняка. Бог или какая другая скотинка, можно только гадать. Вот доберёмся – и увидим… я надеюсь.
– Ясно, – кивнул великан. Затем опять умолк, далеко уйдя в себя.
Следом и Артур отстранился, как всегда деликатный до омерзения, предоставляя парочке откровенничать дальше. Впрочем, ему и впрямь лучше не отвлекаться на болтовню: здешние места не для туристов – чёрт знает, что может случиться в следующую секунду.
А эльфка не унималась, принявшись выспрашивать Светлана о его качествах и предпочтениях, будто в самом деле примеряла богатыря на роль «свежей струи». Смущённо посмеиваясь, Светлан нехотя делился сокровенным, по мере сил стараясь быть объективным к себе, – при том, что совершенно не ощущал готовности стать отцом, тем более такого масштаба.
– Я ведь скучный… э-э… сапиенс, Лэлличка, – говорил он. – Пожалуй, что нетипичный. Власть меня не влечёт, без богатства тоже обойдусь, на славу плюю… ну, почти. По правде говоря, у меня не было серьёзных искушений… насколько помню. А те, что случались, я с лёгкостью одолевал – просто потому, что люблю красивые поступки. Свои или чужие – всё равно. Меня они… э-э… умиляют. Наверно, это сентиментальность, да?
– А как насчёт Артура?
– Ну, для него тут и вовсе нет проблем. Если я лишь красуюсь перед собой и другими, то для Артура благородство естественно, как дыхание. Или как для вас, эльфов, честность. Вдобавок он умница и добряк, но при этом настолько силён телом и духом, что способен выжить, оставаясь собой даже в самых опасных ситуациях.
– Как и ты?
– Я бы выжил и не будучи богатырём, – вздохнул он. – Слишком я благоразумен, чтобы кидаться на мельницы. Даже не знаю, как далеко я смог бы отступить, потеряй силу.
– Знаешь, мне трудно представить тебя подлецом.
– Мне себя тоже. Но, может, дело в нехватке фантазии?
– Разве ты отступал, когда грозила смерть?
– Когда грозила – нет. Но если б она сделалась неотвратимой… Не знаю, до сих пор меня не ставили перед таким выбором – надеюсь, и не поставят. Вообще, над этим лучше не ломать голову. Зачем умирать раньше смерти?
– Ну да, ты же в любой ситуации стремишься углядеть хорошее!
– На моё счастье, я не из тех, чей бокал всегда наполовину пуст, – согласился Светлан. – Для здоровья куда полезнее быть оптимистом.
– Видишь? – сказала Лэлли. – Вот такие… э-э… сапиенсы нам нужны.
– Мартышка, – фыркнул он.
– Я на полном серьёзе – ты чего? Как раз этих черт эльфам и не хватает, чтобы опять начался подъём. Даже среди наших юных столько стариков!..
– Как будто у нас не так.
– Наверно, пропорции всё же разнятся – раз вы растёте, а мы мельчаем. Я имею в виду не только наши размеры, которые ещё можно списать на изменённое солнце.
– Ну, бог вам в помощь, – вздохнул Светлан. – Чего ещё с меня можно взять, кроме пожеланий?
– А если бы от тебя зависело, согласился бы помочь?
– Думаю, что в конце концов вы бы меня уговорили, – засмеялся он. – А может, и Артура тоже. Только не воображай, будто мы придём в восторг от такой чести!..
– Вот и славно, – кивнула эльфка, словно лишь этого и добивалась. После чего сладко зевнула и тут же заснула, свернувшись по центру клети в изящный золотистый клубок, небрежно прикрытый облачком пышных волос. Усталость наконец догнала малышку, напряжение последних часов, прожитых ею на самом пике чувств и усилий, сменилось неизбежным спадом.
А вот Светлану не хотелось спать. Обе его раны давно затянулись, многочисленные ссадины и ушибы тоже зажили, не оставив следов. Да и силы, растраченные в недавней баталии, возвращались с каждой минутой, набрав уже такую инерцию, что грозили далеко перекрыть прежний уровень. Нормальная суперкомпенсация, да? Хотя… Уж не унаследовал ли он часть кощеевой мощи, пособив Мифею переплыть Стикс? А чего, законный трофей убийцы – даже лучше меча, а тем паче скальпа или, скажем, головы… бр-р-р… На стену, правда, не повесишь, зато пользы намного больше. Лишь бы в нагрузку к сему дару не заполучить какую-нибудь пакость. Уж кем я точно не желаю быть, так это новым Драконом.
Даже спящая, Лэлли притягивала взгляд. И… гм… мысли. Каждым её пальчиком, каждым изгибом, выпуклостью, складкой можно было любоваться часами, погружаясь в эльфское очарование, как в медитацию. Слава богу, сам он бодрствует, иначе могло бы такое привидеться!.. особенно после всех её намёков. В снах-то позволяешь себе намного больше. Уж там инстинкты вырываются на волю, одолевая высокие чувства, пренебрегая запретами… хотя это не избавляет от угрызений. И понимаешь, что скверно, а – делаешь. Гормоны, что ли, играют? Ах, Анджи, Анджи, нельзя нам разлучаться надолго!.. А что ты поделываешь без меня, какие сны видишь?
С тоски Светлана опять потянуло есть. Или дело в том, что он продолжает расти? Чёрт возьми, пора бы остановиться! Ещё чуть, и они с Артуром переступят грань, отделяющую людей от великанов. Конечно, для их посольской миссии это даже лучше, но потом-то придётся возвращаться. И как их встретят те, кого они представляют? Когда Светлан подряжался работать богатырём, никто не предупреждал, что заодно придётся записываться в уроды. Записной урод – как вам такое сочетание? Или лучше сказать: писаный? Гм…
Вообще тут хватает тумана. Богатырской-то мощью Светлана наделили, но упустили из виду, что он ещё и художник… э-э… творец некоторым образом. И вот эти его свойства, соединясь с силой, образовали странную смесь. Богатырь-чародей – над такой окрошкой ещё придётся ломать голову. В какие выси сможет взлететь магия, если резервуары под неё примется строить настоящий силач? До сих пор-то чары сдерживались прочностью стен, а чтобы достичь заоблачных вершин, обычно требовались века. Сколько туда карабкался, скажем, Паук? А тут – одним скачком. Эдакий кузнечик, ну да… весом под три центнера. Впрочем, прыжок – понятие относительное, на него тоже могут потребоваться месяцы, а то и годы. Но для этого, как минимум, надо выбраться из проклятых пещер!..
Здешние тоннели и впрямь нагоняли трепет. Под ногами то и дело змеились белёсые твари, похожие на ожившие корни. Вдоль стен проскальзывали угловатые силуэты, скрежеща о камень быстрыми лапами, которых у них явно было больше, чем у пауков. В щелях ворочались жутковатые тени, посверкивая россыпями колючих глаз. Изредка над головой мелькали и вовсе странные создания, безмолвные и стылые, похожие на сгустки мрака. Освещалось всё это значительно хуже, чем даже владения покойного Мифея, предварявшие Пирамиду, но постепенно глаза приноравливались и к такой темени. Хорошо, на этот уровень их забросили не сразу, иначе пришлось бы несладко. Всё же тренинг – замечательная вещь. Так и надо двигаться: этап за этапом.