Ага, значит, доспехи всё-таки были!.. Переглянувшись с королём, Светлан покачал головой: лучше не встревай. В дискуссии с сатаной уместнее безбожник, чем христианин.
– Пожалуй, тогда вы действительно братья, – признал он. – Хотя…
– Что? – сейчас же спросил Сирк.
– Может, ты – лишь заклятие Скитальца? Некая наложенная на его сознание матрица, от которой он не мог избавиться, пока не искалечил нашу планету, схватившись с Великими.
– Скорее, я был его боевым скафандром.
– Это что, помимо «доспехов»?
– А много ли стоит оружие, если нет духа бойца? Уж вы должны это понимать!.. А противники у нас были сильные, хотя разрозненные – потому и не смогли нас прогнать. Но если б я не подталкивал, не тянул напарника изо всех сил…
– А ты не переоцениваешь свою роль? Тебя послушать, так это ты затеял войну!..
– Вот чужой славы мне не надо, – осклабился хозяин. – Я был исполнителем, не более. А цели ставил ваш нынешний Бог… хотя иной раз сам их пугался. Очень ему глянулась эта планета, да и устал – скитаться-то. Ну, и как водится, с самыми благими намерениями… Братец-то у меня лицемер – даже себе врёт. Или не знали?
– А ты, стало быть, не такой, – сказал Светлан. – И во всех своих проколах винишь себя.
– Все не без греха, – хмыкнул Сирк.
– Даже дьявол? – удивился богатырь.
Дачник залился беспечным смехом, одобрительно кивая. Интересно, вдруг подумал Светлан, а что поделывают остальные его тела, рассеянные по преисподней? Наверно, в отсутствие господина ведут себя смирно, ублажая плоть простыми радостями, воздерживаясь от излишеств. Ну, а в здоровом теле, как известно… Обратная связь, как же без неё.
И сколько из этих тел – женщины? Уж этот типчик может позволить себе не привязываться к одному полу. Кстати, и Яхве представляют мужчиной скорее по традиции, в силу сложившегося патриархата, а на самом-то деле он универсален. Неудивительно, что двуполые ангелочерти прибились к этой нескучной парочке.
– Знаете, всё же мне недостаёт родича, – вдруг признался Сирк. – Потому и захотелось с вами поболтать: ведь вы, люди, носите его в себе.
– А как же эти? – Светлан кивнул на тень, подливавшую янтарное вино в его бокал. – Тоже некоторым образом божьи дети.
– Не то, нет, – покачал головой хозяин, грустно вздыхая. – Что-то происходит с ними, когда поворачиваются ко мне. Вроде и остаётся прежняя суть, но Яхве они больше не слышат.
– Так и я к нему не особенно благоволю.
– Но ведь не отринул? Не перебежал на другую сторону баррикады?
– Потому что вообще не люблю баррикад. А что хорошего в твоём брате?
– Ну, это ты зря, – вступился Враг. – Да ты и сам так не считаешь. Прежде всего Яхве умён – тут мне не угнаться за ним, вынужден признать. Кроме того, он – творец, настоящий. Таких талантов даже среди Великих не было, а ведь они тоже строили мир. К примеру, никто из них не сумел создать людей.
– А разве эльфы хуже?
– Смотря как оценивать. Если брать по отдельности – вряд ли. А если просуммировать… В конце концов, о расе судят по общему результату. И кто сможет конкурировать с человечеством? Как ни крути, это – шедевр, создание гения.
– Просто ты необъективен к нему – по-родственному.
– Может быть. Но теперь я начну бранить. Как всякий интеллектуал, Яхве слишком увлекается. Заносит его, понимаете?
– «Безумный учёный»?
– Вроде того. Сперва натворит дел, затем начинает оценивать. Поступил-то он со мной по-свински, бросил на руинах захваченного мира, точно заезженную лошадь, и – воспарил. Думал, не дотянусь до него из этих глубин. Недооценил меня, недооценил!..
– Когда затевают игры со временем, я начинаю путаться в причинных связях, – сказал Светлан. – Ведь ты бессмертен? Значит, рано или поздно достал бы брательника – даже без Шахт. Или всё же время – река? Причём такая, где пристать к берегу можно лишь в немногих местах. Да и сами пристани вроде как дрейфуют по течению.
– Скорее второе. Во всяком случае, предпочитаю исходить из этого, а не ждать, пока течение донесёт меня до царства божьего, выстроенного Яхве. Видите ли, мои дорогие, хотя незваные гости, за миллионы лет можно измениться так, что себя не узнаешь. Вот вам пример: Мифей. Поначалу-то он был вовсе не плох.
– Кстати, вы не в претензии, что мы низвергли вашего ставленника? – осведомился король.
– Ой, парни, да бог с ним! – Сирк хихикнул. – Точнее, дьявол. Он уже отыграл свою роль.
– Мавр сделал своё дело? – спросил Светлан.
– Именно, – подтвердил хозяин, внимательно на него поглядев. – Честно сказать, последнее время Мифей стал меня раздражать. Пирамиду-то он выстроил отменную и очень постарался, чтоб его некем было заменить. Но возомнил о себе, сам уверовал в свою божественную суть… даже принялся под меня копать, дурачок. Конечно, я не гоблин и меняюсь намного медленней, однако миллионы лет – это такая пропасть!.. К тому же я боялся опоздать.
– К делёжке пирога?
– Да что там делить, господи!.. Вы, люди, как та машина – мощная, но без тормозов. Вас же спасать надо, пока сами себя не уделали.
– Это у вас семейное? – поинтересовался Светлан.
Сирк вскинул брови в удивлённом вопросе.
– Я о лицемерии, – пояснил Светлан. – Ты кому врёшь: нам или себе? Спаситель, надо же! Не Враг – друг… и тоже, наверно, с прописной буквы. Чего ж ты затеял: эвакуацию? Хочешь перетащить сюда, кого удастся, пока не разразилась буря?
– Ну, как один из вариантов… А чем он плох, по-твоему?
– Хотя бы тем, что наш мир схлопнется тем раньше, чем меньше в нём останется Бога. А за это следует благодарить тебя – таскаешь по крохам!..
– Раньше, позже – какая разница? Всё равно краха не избежать.
– Это ты так думаешь. На самом деле возможны разные сценарии. А по твоей милости шансы на выживание падают.
– Очнись, богатырь, – какие шансы? Нет, ну разве ты сам не видишь? Он же выстроил мир насилия – опять. Как тот бедолага из анекдота: кого ни пробует лепить, получается хищник. А вот я хочу эту гибельную систему порушить.
– До основания, да? – усмехнулся Светлан. – Тебе бы гимны писать, революционер!.. Рушить большого ума не надо, а что сможешь выстроить взамен?
– Яхве талантлив, зато я упорен. И учусь на его ошибках лучше, чем он сам. Неизвестно, кто из нас сможет уйти дальше.
– «Упорство и труд», ага, – сказал Светлан. – Вечное противоборство ленивых гениев и бездарных трудяг – вот, оказывается, откуда растут ноги!.. Не забывай: он какой ни есть, а наш отец. В то время как ты, выходит, всего лишь дядя и не то, чтобы очень родной. И за кем, по-твоему, пойдут массы, когда встанет выбор?
– Да я про него такое знаю!..
– Думаешь, это заинтересует верующих? Вера как слепая любовь: объективности в помине нет, и любые минусы тут же меняют знак. А атеистам твои разоблачения до фонаря.
– Оглянитесь вокруг, – призвал Сирк. – Здесь я строю свой мир. И разве он хуже того, что сработал Яхве?
– Это вопрос? – хмыкнул Светлан. – Или риторика?
– Вопрос, конечно.
– Какой-то твой мир… игрушечный. Ветры тут, наверно, не сильней умеренных, дожди лишь накрапывают, и то нечасто, климат стабильный до безобразия. Побывать здесь занятно, можно даже отпуск провести. Но жить?.. На даче прилично селиться пенсионеру. Хотя вообще это больше смахивает на резервацию.
– С чего вдруг?
– Да потому что это совершенно разные вещи: обитать снаружи сферы и внутри неё. Снаружи тебе распахнута вселенная, а здесь что? Из года в год пялиться на это жалкое подобие солнца, не видеть звёзд… Кто может вырасти в замкнутой камере: прирождённый арестант?
– Зато здесь безопасно. Всё продумано, отрегулировано. Ни болезней, ни голода, ни вредной живности, а любое насилие…
– Несанкционированное властями?
– …пресекается в зародыше. Даже стихии надёжно укрощены, а главное: никаких войн.
– Надо ж, ещё один пацифист! – удивился Светлан. – И от кого это слышу?
– Да, я умею сражаться, – подтвердил Сирк. – И если приходится, дерусь насмерть. Но кто сказал, что мне это нравится?
– Мы – мирные люди, но на каждом запасном пути по бронепоезду, – поддакнул гость. – Знакомая песня.
– А разве ты не такой?
– Вот аргументация типа «сам дурак» тебя не красит, – вывернулся богатырь. – Положим, я тоже не люблю драки, но если мне станут диктовать миролюбие свыше, начну кусаться. Ишь, нашёл домашних любимцев!
– Да что плохого, когда тебя опекают?
– Слыхал пословицу: «голь на выдумки хитра». А если всё есть и нечего опасаться – на фига напрягать мозги? Хочешь, чтоб люди забрались обратно на деревья? Вот у Яхве хватило ума не слишком нас баловать, предоставить самим отвечать за себя.
– Что и привело вас на самый край.
– Бог даст, вывернемся – не впервой.
– Если дьявол не помешает, да? – засмеялся хозяин. – Ладно, вижу, с налёта вас не пронять – тут нужна длительная осада.
– А может, это тебя бы переубедили – не допускаешь?
– А может, это тебя бы переубедили – не допускаешь?
– Вряд ли, мои дорогие, вряд ли. За миллионы лет я повидал столько умников!..
– Твоё бы упорство да на что полезное, – проворчал Светлан. – Это ж какая иллюстрация к тезису о дороге, вымощенной благими намерениями! Действительно, Яхве погорячился, развязав тебе руки… Слушай, – внезапно сказал он, – а может, ты зря на него окрысился? Может, он как раз выпустил тебя на волю, а не «бросил на руинах»? Наверняка ж ты нудил, что тебя зажимают, не дают развернуться в полную мощь, – вот и получил, чего добивался, стал первым вольноотпущенником в новой истории. И так обиделся на предоставленную свободу, что решил подмять бывшего господина, постепенно обращая его отпрысков в рабов.
– А разве вы и так не рабы божьи?
– Рабы – лишь те, кто сам этого хочет, – отрезал Светлан. – Таких полно, согласен, но и это Яхве оставил на наше усмотрение. Лично меня он ни к чему не принуждал. А что люди несовершенны – кто же спорит? Многим уж так хочется под кого-нибудь лечь!..
Артур всё-таки приступил к еде – больше, видимо, из любопытства. Когда ещё представится случай погостить у сатаны, отведать адовых яств? Вежливый Грэм тоже не брезговал радушием Сирка, методично дегустируя блюда. Крон восседал за столом мрачно и молча, недвижимый как утёс. Взгляд его то фокусировался на хозяине, то принимался блуждать вокруг, словно бы высматривал кого-то. Приглашение-то великан принял, доверившись Светлану, но угощения не коснулся, вовсе не желая притворяться перед врагом.
Танцоров на озере всё прибывало, их круг расширялся, движения убыстрялись, а музыка становилась громче. К прежним, прозрачным, теням присоединялись и более плотные, выплясывая по этой странной сцене, точно в сугробе. Кого не держала вода, резвился на поверхности, лавируя меж бестелесных, или даже под ней – в неком подобии синхронного плавания. Но сумбура не было, все ухитрялись поддерживать общий рисунок танца, заявленный солистами. Или Сирк и тут верховодит? Надо же, он ещё и покровитель искусств!..
– Послушай, дядя, – снова заговорил Светлан. («Ведь недаром…») – Из твоих слов следует, что Яхве слинял в будущее сразу после Большой Битвы…
– И что?
– Значит, Великие ушли уже после него – причём в другую сторону, да?
– Верно.
– Выходит, Шахты закупорил уже ты, – заключил Светлан. – На случай, если кто передумает. И что, их вправду стерегут Сторукие? Занятно было бы взглянуть на этих чудищ.
– Лучше вам их не видеть, – молвил Сирк ласково. – Молва сильно принижает, называя монстров Сторукими, – верно, на большее у людей не хватило духа. Там счёт на десятки тысяч!..
– С ума сойти. Но та же молва утверждает, что ушли не все старые боги. Однако гоблины поклонялись не им – тебе. Разве не странно? Как ты объяснишь это противоречие?
– Очень просто, – сказал дьявол. – Пришлось мне и с этими разбираться – уже без напарника. С кем-то договорился, пообещав не трогать, если не станут мешаться в мои дела. Других, более несговорчивых, загнал в глухие дебри.
От этих, наверно, и произошли колдуны, подумал Светлан. А также ведьмы и все те, кто не вписывается в рамки, установленные Яхве, и в его мире пытается жить по своим законам, нарушая принятый порядок вещей, разводя мистику, плодя суеверия.
– А одному, самому могучему, а потому чрезмерно упрямому, пришлось, к сожалению, снести голову – иных доводов он не понимал. В итоге настоящих соперников у меня не осталось.
– Не захотел, значит, делиться властью, – кивнул Светлан. – Это по-нашему, по-людски!.. И что же стало с тем, безголовым: помер?
– Живёхонек. Тело, правда, окаменело, оставшись без духа, но голову храню у себя. Разговариваю с ней частенько, черпаю опыт – надо признать, бесценный. Я ведь не такой сноб, как ваш папаша, готов учиться у аборигенов.
– Это называется: срубить исполину башку, чтобы затем питаться его мудростью. Прямо «Голова профессора Доуэля», ха!.. Сюжетец-то пришёл из глубины миллионолетий. Кстати, и скандинавы обыгрывали его в своих сагах.
– Ну, может, просочилось что-то – через те же Шахты. Из этого я не делал тайны.
– А к скале никого не приковывал?
– Боже упаси! Вот это – полная ересь. Чтобы я делал из мести культ?..
– Можно рассматривать это, как показательную казнь. Чтоб другим неповадно было.
– Нет, я же не садист. Одно дело – испепелить противника в боевом азарте; другое – обречь на вечные муки. Дикость какая. Вот кое-кто из прежних заправил вполне мог такое устроить. Или вы и старых богов возвели на пьедестал? Ну как же, Золотой Век!..
– А ты впрямь умеешь швыряться молниями? – спросил Светлан. – И на какую дистанцию, интересно?
Покрутив головой, Сирк указал – к счастью, не на одного из своих подданных, даже не на дерево. На одинокий прибрежный валун, метрах в трёхстах отсюда.
– Нормальная мишень? Гляди, невера!
И выщелкнул кисть перед собой, нацелив на камень. Из каждого пальца, загнувшегося в странный крючок, вырвался огненный жгут, за краткий миг домчав до цели. Краем глаза Светлан следил за валуном, тотчас распавшимся на оплавленные куски, но больше смотрел на Знак, исполненный демонстратором. Это и есть пресловутое оружие Скитальца?
– Ну? – поинтересовался Сирк. – Как?
– Неплохо, неплохо, – похвалил богатырь. – Учитывая, что голой рукой.
– А без учёта?
– Ну, в моём мире уже есть плазмомёты, способные переплюнуть любую молнию, – большую скалу расколошматят за километры.
– Если бы я ударил в полную силу, здесь стало бы не до танцев. Зачем пугать моих малышек?
– Кстати, а что это за байка про гром, который разрывает? – вспомнил Светлан. – Такое в самом деле возможно? Только умоляю – не на живом!..
– За себя опасаешься? – усмехнулся хозяин. – Не бойся, я не нарушаю собственные законы.
– И слава дьяволу, – пробормотал Светлан.
Теперь Сирк применил обе ладони, словно бы ловил цель в перекрестие. Либо одна служила для второй катализатором. (Вообще, в этом был смысл: обе фигуры гляделись незамысловато, но сразу две случайно не выстроишь.) И уж второй валун, выбранный демонстратором, словно бы взорвался, угодив под акустический импульс, – его осколки разлетелись на десятки метров. Впрочем, докатившийся гром оказался не слишком громким: наверно, Сирк не хотел тревожить танцоров.
– Обычно эти Знаки я применяю вместе, – пояснил он, улыбаясь. – Комбинация зовётся Гром и Молния. Во-первых, так надёжнее, во-вторых – эффектнее.
– А в муху попадёшь? – спросил Светлан. – Видишь ли, для личного оружия едва не главное – точность.
– Здесь нет мух – лишь пчёлы. А опылителей, тем более таких полезных, я стараюсь беречь.
– Ладно, пчёлок не будем обижать. И вообще, мы что-то заболтались. А мне опять захотелось есть – вот же напасть!..
– Так налегай, – хозяин кивнул на роскошные кушанья. – Затем и выставлено.
С завистью покосившись на Артура, уже уплетавшего за двоих, Светлан хмыкнул:
– Классный харч, нагие красотки – что ещё нужно воину!.. Ну, разве подраться.
– А разве не так описывают Вальхаллу? Причём именно в такой очерёдности.
– Для северян кормёжка – важнейшее из искусств, – согласился Светлан. – А вот мусульмане в своём раю упирают главным образом на девиц. Правда, тамошних праведников ублажают не драчливые валькирии, а покорные гурии – может, в этом дело?
– Насколько знаю, и мусульмане не дураки вкусно поесть.
– Предел мечтаний – пиршественный стол, – фыркнул богатырь. – Вот как бы ещё жрать и не обжираться!.. Эй, – вдруг сказал он, – а ты что, и у мировых религий перенимаешь опыт? Забавно, забавно… Надо ж, как повернулось. – Перехватив взгляд Артура, прибавил: – Интересно было бы взглянуть на настоящий рай, да?
Король кивнул, продолжая задумчиво жевать.
– А был ли мальчик? – спросил Сирк. – Если каждый рисует это местечко, исходя из собственных потребностей и традиций… Может, рай – лишь сон? Причём без сновидений. Смутное и нудное ожидание следующего воплощения в некоем душном отстойнике. Потому-то и не вспоминается ничего после возвращения в мир живых: просто нечего помнить. А у меня – смотрите. Хотели страну-сад, населённую ручным зверьём, – ради бога. Харч, комфорт, зрелища – сколько угодно. И свободы тут завались, лишь бы на других не наезжали. По согласию хоть мужеложство, хоть садомазохизм практикуйте, если кому приспичит. А одиноких у нас в принципе не бывает – система взаимного поиска отлажена как нигде, каждому сыщется если не компания, то пара…
– Э, прекрати, змей! – прервал Светлан. – Кончай агитацию, ясно? Не знаю, что вы там с Евой учудили, пока Адам спал, но наши уши не для такой лапши.
– Вот, ещё и это на меня навешивают! – засмеялся хозяин. – Чуть что, сразу – дьявол. Не надоело искать виноватых на стороне?
– Ты что, с ума сошёл? – хмыкнул богатырь. – Это ж у нас в программе записано – видимо, в папу пошли. Да ты и сам такой.