Мерцающий фонарь на передке дрезины озарял бетонные стены туннеля с черными потеками воды и покатый свод. Тускло поблескивали рельсы, мелькали гнилые шпалы.
Дрезина набрала скорость. Впереди по-прежнему что-то стучало, и звук нарастал, но медленно – поначалу он казался оглушительным из-за эха, теперь Атила сообразил, что источник звука где-то очень далеко.
Картограф уселся возле тумбы с рычагами управления. Выглядел провожатый бодрым, будто не он столько шарахался по Зоне и настороженно всматривался в темноту тоннеля.
Егор устроился на сидушке удобнее, достал ПДА, чтобы проверить скайп. Экран рябил помехами, но Атила не спешил убирать ПДА.
Большой пересел к Картографу. Грохочущий стук впереди его нервировал, и Мишка держал наготове автомат с отлетевшим прикладом. Стрелять из такого, наверное, можно, но очень сложно. А что из оружия у Картографа припасено на черный день – черт его знает. Может, и ничего, разве что эти его читы…
Атила часто с сомнением и подозрением поглядывал на провожатого. Что это за человек? Замер, вон, манекеном… Все его странноватые намеки, не совсем обычное поведение, «залипание», когда он замирает, ни на что не реагируя, жесты… Кто он на самом деле? Какое отношение имеет к Альфе, к «Сталкеру», к «Русо-Вирту», к тому, что случилось в игре?
Монотонная мрачность туннеля давила. Большой притих, молчал Картограф, лишь все громче грохотало вдалеке, будто там билось металлическое сердце гигантского монстра.
Егор приложил ладонь ко рту, сглотнул несколько раз подряд. Ему с каждым часом становилось хуже. Пора выходить из игры, спасать себя, приводить в порядок лежащее на диване в далекой Москве тело, но Альфа взял его сознание в заложники!
Атила снова глянул на экран ПДА, открыл скайп… Нет, связи вообще нет. ПДА не работает, скайп не работает, ни черта не работает.
– Слева рукав, – проговорил Картограф, не меняя позы.
Мишка подтянулся, заозирался:
– Их там несколько!
Дрезина пронеслась мимо узких боковых туннелей. В двух было темно, а в глубине последнего горел огонек, тусклый и одинокий, и не просто горел – рывками приближался, становился ярче.
Что это, Атила не успел рассмотреть – дрезина пролетела мимо. Когда оглянулся, сзади померещилось движение, и он посветил туда: луч фонарика выхватил из тьмы овцу. Появившись из бокового тоннеля, она тащилась за дрезиной – жалкая, облезлая, хромолапая, да еще и одноглазая. На месте второго глаза вздулась гниющая лиловая опухоль. Большой без азарта прицелился в нее, но Атила ладонью опустил ствол его автомата.
– Не стреляй, все равно не догонит.
Тварь что-то выкрикивала, но из-за грохочущего стука слов было не разобрать. Когда грохот ненадолго стих, донеслось:
– Тени! Тени идут! Света нет! Люди, помогите!
Разевая слюнявый рот, она длинными скачками, спотыкаясь о шпалы, бежала следом. Овцы были неразумны, но, как попугаи, могли имитировать человеческий голос.
Большой повел плечами и спросил:
– Чего это она?
– Не обращай внимания, просто повторяет, услышала где-то.
– Где? Кто так странно на помощь звал?
– Люди, помогите! – повторила овца, голос звучал механически, без всяких эмоций. – Тени! Тени везде! Помогите! Идут они! Люди, тени идут! Помогите!
Голос становился все тише, она начала отставать, споткнувшись, упала в лужу между шпалами. Поднявшись, продолжала взвывать, тоскливо глядя вслед удаляющейся дрезине единственным глазом.
Мишка поежился, покачал головой.
– Там, – сказал Картограф, когда льющийся спереди грохот стих, и его громкий, безжизненный, как у овцы, голос резанул по натянутым нервам.
Большой встал, настороженно вглядываясь в черноту впереди.
– Что – «там»?
– Конец туннеля. Мы прибыли.
Картограф дернул рычаг – дрезина начала сбавлять скорость и вскоре совсем остановилась. В свете фар было видно, что тоннель заканчивается развороченной бронированной дверью-заслонкой. Возле нее рельсы вздыбились и изогнулись, как две змеи, приготовившиеся к атаке. Полусгнившие шпалы валялись бесформенной кучей.
Фары дрезины быстро угасли, и пришлось включить фонарики. Картограф направился к двери, пригнулся, пролезая под рельсами, и исчез в дырке, похожей на лилию, развернувшую лепестки. Донесся его голос:
– Это «Ящик».
Следом за Картографом в дыру протиснулся Большой, за ним – Атила.
Они оказались в машинном зале, отгороженном от железнодорожных путей стальной дверью. Лучи фонариков ползали по «стрелкам» и коротким веткам, Егор разглядел две платформы, заваленные пластиковыми боксами и трубами.
На потолке ржавела блок-лебедка, до самого пола свешивались стальные тросы. Мазнув по потолку лучом фонарика, Егор сказал:
– Мы под заводом, я правильно понял? А над нами…
Картограф, пожав плечами, ответил:
– Мертвый город. От него недалеко до АЭС.
Большой шумно поскреб в затылке.
– Мы, блин, даже не знаем, что и где искать. Оружие? Че за оружие, где оно? Знахарь же ничего толком и не объяснил.
Картограф направился вперед, переступил через ржавое ведро. За платформами в стенах справа и слева был ряд дверей, обитых дерматином. Атила толкнул ближайшую – скрипнули петли, и он очутился в просторной комнате, где в два ряда стояли столы, покрытые жестью, станки, погасшие лампы-панели под низким потолком.
Рядом скрипнула другая дверь, Большой чихнул от поднятой пыли и сказал:
– Тут то же самое. Мастерские.
Картограф по своему обыкновению отмалчивался.
Начало тошнить, закружилась голова, подкосились ноги. Атила вцепился в дверной косяк. Хреново-то как! Во рту горечь, постоянно хочется пить, каждый шаг дается с трудом. Он отстегнул флягу от пояса и присосался к горлышку – вода наполнила рот, заструилась по пищеводу, но легче не стало.
– Картограф, ты хоть примерно можешь сказать, что мы ищем? – прохрипел он.
– Когда найдем, думаю, сразу узнаем, что это именно оно, – ответил Картограф, закрывая дверь одной из мастерских.
– А может, ты прямо сейчас нам пароль дашь? – предложил Большой. – А то еще выскочит из-за угла какой-нибудь упырь, голову тебе отхватит… Как ты нам без головы пароль скажешь? – он неуверенно захихикал над своей шуткой.
– Пароль получите, я не обманываю. Что это?
За рядом дерматиновых дверей обнаружились небольшие железные ворота, покрытые серой краской, вздувшейся волдырями. Картограф потянул за ручку – петли отозвались ржавым скрежетом, пахнуло ржавчиной и сыростью подземелья. Едва Атила переступил порог, как возобновились гулкие удары. Атила мысленно отметил, что не заметил, когда они стихли. Теперь в железо колотили совсем близко, причем из-за эха трудно было разобрать, где находился источник звука.
За воротами открылся квадратный тоннель. В темноту убегали три совсем узкие рельсовые ветки, заваленные приборами, выпавшими из картонных ящиков. К стене справа жались стеллажи и столы. Атила, шагнув вперед, посветил в черноту: дальше свод обвалился, и тоннель засыпало камнями.
Картограф подошел к стеллажам, разглядывая за ними жестяную будку высотой в человеческий рост, похожую на небольшой металлический гараж. Задней стенкой она примыкала к стене тоннеля, а в передней были закрытые ворота, но замок из них кто-то вырвал с мясом.
– Это еще что? – пробормотал Большой в паузе между громкими ударами. – Опять тоннель?
Пока Картограф возился с воротами, Атила оперся о стол, облизнул пересохшие губы и сказал:
– А почему ветки такие узкие? Это ж даже не узкоколейка, это… – Он щелкнул пальцами. – А! Тир! Тир-туннель.
– Че еще за тиротуннель? – проворчал Мишка.
– Длинный тир для испытания какого-то мощного оружия. Так, Картограф? – спросил Атила, оборачиваясь.
Заскрипели петли – Картограф сунулся в «гараж».
Дожидаться его Атила не стал, двинулся вдоль стеллажей, освещая их. Если его предположения верны, значит, где-то тут… Ага, вот оно! Заметив прикрытый ветошью приклад, Егор прибавил шаг, ухватился за него и потянул на себя. Ну и оружие – громоздкое, килограммов пятнадцать, вокруг ствола что-то вроде ячеистой трубки… Егор покачал его в руках, прицелился и объяснил Большому, замершему с разинутым ртом:
– По этим рельсам откатывали мишени, понял? А отсюда стреляли.
Его голос утонул в возобновившемся грохоте. Мишка крикнул:
– Что там стучит? Задолбали. Слушай, а ведь грохот, по-моему, из глубины тоннеля идет. То есть из-за завала того…
В размеренный стук влился рев мотора, донесшийся из «гаража». Секунда – и, лязгая гусеницами, оттуда выкатила машина, Атила ее про себя сразу же обозвал «самоходкой», – что-то среднее между легким трактором и вездеходом. Позади машины была пушка, увеличенный вариант того оружия, что Егор держал в руках. Ствол ее тянулся над головой Картографа, сидящего в переднем отсеке механика-водителя.
Атила стоял лицом к завалу в дальнем конце туннеля и целился, хотя стрелять он не собирался, но когда машина выкатилась из «гаража», вздрогнул – и палец сам собой вдавил спусковой крючок.
Атила стоял лицом к завалу в дальнем конце туннеля и целился, хотя стрелять он не собирался, но когда машина выкатилась из «гаража», вздрогнул – и палец сам собой вдавил спусковой крючок.
Его качнуло, оружие дернулось, что-то молниеносно вылетело из ствола…
Завал в конце тоннеля просел с низким протяжным грохотом. Заложило уши, разлетелись каменные крошки, обломки покрупнее забарабанили по стенам и потолку, кусок земли ударил Егора в грудь, голову осыпало песком.
– А-а-а! – присев, завопил Большой. – Ты что делаешь, блин-нафиг-твоюмать?!
– Я… – начал Атила и замолк, разглядывая самоходку, резко остановившуюся в двух шагах от него. – Я понял – это скорчеры, силовые винтовки.
– Точно! – с азартом крикнул Большой, выпрямляясь. – Только… но их же даже в игровом магазине нет! Я слышал, хотели запустить, но что-то не сложилось… Их нет в игре вообще!
– Теперь есть. И если мы сможем… Что там?
Пыль в тоннеле оседала. Там, где был завал, что-то двигалось, Егор посветил туда – луч скользнул в широченную дыру, проделанную зарядом скорчер-пушки.
Оттуда перли мутанты. Атила не сразу разобрал, что это за твари. Одна из них шарахнулась от луча фонаря, и тогда он узнал подземного пси-брутора – горбатого человекообразного карлика. Наземные бруторы были здоровенными, постоянно голодными, злобными, безжалостными чудищами. Про их пси-разновидность Атила только слышал, но не видел ни разу… и вот, наконец, довелось столкнуться. Хуже всего то, что карликовые пси-бруторы, живущие большими таборами, обладали телекинетическими способностями, то есть умели силой мысли перемещать предметы.
Донеслись бормотание, шорохи, стуки – мутантов в тоннеле было много.
Картограф включил фары самоходки и спокойно произнес:
– Садитесь в машину, уезжаем. Быстро!
Коренастый пси-брутор, похожий на уродливого тролля, стараясь обойти стороной лучи света, спешил к машине. В руках он сжимал кувалду. В тоннеле появился второй карлик – с копьем из гнутой арматуры, – за ним угадывались другие силуэты. Бруторы применили телекинез, и в воздух взлетело несколько камней: один просвистел над головой пригнувшегося Атилы, второй ударился в машину, не причинив ей заметного вреда. Залезая в отсек позади турели с пушкой, Егор нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало.
– Скорчеры подзаряжаются долго! – Большой устремился к стеллажам. – Подождите, там еще два, их надо забрать!
Картограф повысил голос:
– Не надо геройствовать. Пси-бруторы опасны, лезьте под броню.
Атила забрался в самоходку, прищелкнул магазин к автомату и разрядил его в карликов, но пули не долетели до них, натолкнувшись на генерируемое мутантами поле.
В машине было всего три места: водительское впереди и два в заднем отсеке, видимо, командирское и наводчика. Пушка работала на электроприводе – у наводчика был пульт, педали и рычаги, а у командира – монитор радиолокационной станции, мерцающий зеленоватым свечением. По нему, очерчивая окружность за окружностью, бегала ярко-зеленая полоса, вспыхивали точки – враги. Их становилось все больше, они приближались…
Наконец подбежал Большой, в каждой руке он с трудом удерживал по скорчеру. Сгрузив один ствол под ноги Картографу, Мишка вскинул другой, но пошатнулся – в лоб ему ударил запущенный карликами камень. Он достиг цели на излете, и Большой устоял, иначе ему бы не поздоровилось.
– Побер-р-регись! – взревел он и выстрелил.
Силовая винтовка издала ахающий звук, дернулась в руках Большого, и завал позади пси-бруторов взорвался, швырнув на лобовое стекло гравий и землю. В карликов Мишка не попал – на миг остановившись, они снова ломанулись к самоходке.
– В отсек! – гаркнул Картограф. – Живо!
Охваченный азартом, Большой снова прицелился. Ругнувшись, Атила вылез из люка, схватил его за шиворот и затянул в машину, где толкнул на сиденье наводчика.
– Придурок! Жить надоело? Сам же сказал, что они так быстро не заряжаются!
– Псих ты! – заорал Мишка. – Я из-за тебя скорчер уронил!
Он потянулся к люку, но Атила толкнул его обратно в кресло и зашипел:
– Только вылези – сам тебе башку проломлю!
По корпусу барабанили камни. Пока до самоходки долетали лишь самые мелкие, а крупные падали неподалеку, но бруторы были все ближе.
– Целься! – скомандовал Атила, глядя на монитор РЛС.
– Как? – Большой приник к прицелу, попытался вращать рукояти, но они не сдвинулись с места.
Егор, оторвавшись от монитора, отщелкнул стопор на поворотном устройстве пушки, и ладонь Большого сорвалась с рукояти, он ударился носом о прицел. Пушка начала поворачиваться, но Мишка успел схватить рукоять, развернул турель, прицелился в карликов и выстрелил с криком:
– Получайте, с-суки!
Машина дрогнула. Посреди тоннеля взметнулся фонтан камней, рельсы выгнуло дугой. Щебень полетел шрапнелью, посек бегущих наперерез уродцев.
– Едем. Держитесь! – скомандовал Картограф.
Атила ухватился за скобу над плечом. Самоходка, круто развернувшись, рванула через дверь наружу, в просторный ангар, заваленный ржавыми железками.
Следом в ангар высыпали пси-бруторы, помчались за машиной. Самоходка свернула в зал, где вдоль стен стояли деревянные ящики, накрытые брезентом, снова повернула, вышибла хлипкие ворота.
Теперь она мчала по «гаражу» с навеки застывшими грузовиками и небольшими подъемными кранами на колесных станинах.
В прямоугольные окна ангара, расположенные под потолком, пробивалась предрассветная серость. Было сумеречно, но после подземелья Атиле казалось, что помещение ярко освещено.
На мониторе радара бруторы слились в широкую колышущуюся полосу. Они лавиной текли следом за самоходкой, прыгали в окна ангара, возникали между каменными перегородками, появлялись в дверях. В самоходку со всех сторон градом сыпались метательные снаряды: табуреты, банки, камни, арматура.
– А ведь их Альфа на нас натравил, а?! – прокричал Мишка.
Картограф приказал:
– Пушку разверните назад. Сейчас будет аппарель, по ней вырулим наверх.
– Правильно! Ща я по ним еще раз шмальну!
Атила откинул люк и выглянул – пушка начала поворачиваться на турели, утопленной в корпус, застрекотали шестерни. Самоходка вылетела в очередной ангар и свернула к наклоненной платформе, предназначенной для погрузки техники. Взревел мотор, машина сбавила скорость на крутом подъеме.
Атила, захлопнув люк, бросил Мишке:
– Не вздумай стрелять!
– Чего это?!
– Угол наклона большой, если из пушки аппарель зацепишь…
– Да ладно, они ж догоняют!
– …Нас просто завалит!
– Фигня! – Большой высунулся из соседнего люка – воодушевленный, с горящими глазами: – Я их щас…
Но тут запущенный карликами камень ударил его в темя. Мишка охнул, глаза закатились, он начал съезжать на сиденье.
Атила потянулся к нему, рывком вернув на место, пристегнул страховочным ремнем. Тупой школьник, даже не пристегнулся! Картограф бросил штурвал в сторону – машина скользнула по полу в повороте, и Мишка ударился головой о выступ в отсеке.
Самоходка, рыча, мчалась вдоль ржавой гофрированной стены, пестрящей вентиляционными решетками. Одна из них вдруг вывалилась, звякнула о кузов, из отверстия прыгнул пси-брутор – нашел, как срезать путь, сволочь! Откинув люк на самоходке, горбатый уродец свесился в него и схватил Егора за плечи.
Атила ударил его кулаком в подбородок. Человека такой удар опрокинул бы на спину, но брутор лишь дернулся и тотчас вцепился в кулак зубами. Пальцами свободной руки Егор попытался ткнуть его в глаза, но карлик завертел башкой, и удалось лишь расцарапать грубую шкуру на лбу.
Машина сильно дернулась – брутор провалился в салон до пояса, повис вниз головой, раскачиваясь. Оскалился, норовя вцепиться желтыми клыками в лицо. Атила долбанул его лбом по носу, но брутор, похоже, не чувствовал боли.
Прямо над своим плечом Егор заметил ствол скорчера и заорал:
– Не стреляй!
Но очнувшийся Большой его не послушал – и надавил на спусковой крючок.
Безголового карлика отбросило от машины – только грязные пятки сверкнули. Выстрел оглушил и ослепил Егора. Перед глазами сгустилась багряная пелена, где плясали разноцветные круги, в ушах звенело. Он беззвучно заорал, широко разевая рот. Его выворачивало наизнанку, ему было тесно в собственном теле, хотелось разорвать грудную клетку, сбросить тесную оболочку… Атила до боли сжал кулаки и закусил губу. Постепенно зрение начало возвращаться, и сквозь слезы он разглядел окружающее.
Все еще оглушенный, ничего не слыша, Атила повернулся и пригрозил кулаком сияющему от счастья Большому. И тут звуки ворвались в его мозг, по телу словно прокатилась горячая волна, и он услышал собственный крик:
– ИДИОТ!!!
В кармане трепыхнулся, завибрировав, ПДА – Егор даже ахнул от неожиданности, мгновенно позабыв о выходке Большого. Сунул руку за пазуху, выхватил ПДА, взглянул на экран: связь восстановилась! В скайпе мигало непрочитанное сообщение. Атила открыл его, ожидая чего угодно: просьбы о помощи от игроков, дезинформации от Альфы, обычного спама… Но это было сообщение от Яны: «я в русовирте. дверь кладовки закрыта на электронный замок. не могу пройти, что делать?!»