– Этого только не хватало, – поежился Детеринг.
– Угу, – кивнул штурман. – Так что от тебя, друг мой, сейчас требуется не столько мастерство штурманяги, сколько чутье солдата. «Глазки» у нас, – он с улыбкой похлопал рукой по гладкой черной панели обзорной системы корварского производства, – видят далеко, куда дальше, чем у этой мрази, так что постарайся не прозевать. Что бы ты ни увидел, никаких самостоятельных тестов и вычислений, немедленно тревогу. Дальше решать будет тот, кто сидит в пилотском кресле.
Йоргу приходилось слышать, что леггах в последнее время значительно активизировались на некоторых секторах своего направления, однако рейды в глубину корварских пространств выглядели сверхнаглостью. Если сфера Фейнд экономически важна для своих хозяев, рано или поздно туда придут десятки кораблей, и разгром станет неизбежен: для боевых кланов война была веселой работой, от которой они отказывались редко.
К счастью, все шесть корабельных суток до неведомого Ойсмолла прошли вполне буднично. Лишь раз Драпендра оставил в бортжурнале запись о моторной сигнатуре огромного корварского транспорта, который промчался очень далеко, за кормой «Шерпы»: «глаза» наблюдали его всего несколько миллисекунд, после чего корварец ушел из обзорного поля, растворившись в темных глубинах Галактики.
Торможение и вход в систему пришлись на вахту Детеринга. На четвертом часу к нему заскочил второй штурман Бигби и предупредил, что скоро придет Дра-дра, а следом за ним появился и сам старший.
– Вали дрыхнуть, – велел он Бигби, скребя ногтями по вечно небритому подбородку (Магеллан Драпендра убирал растительность с лица только раз в трое суток, мотивируя это якобы подхваченной где-то неизвестной науке болезнью, вызывающей конвульсии всякий раз, когда его кожи касался крем), – хрен его знает, что там у Киршбаума: может, грузиться будем сразу после посадки, а ты сам знаешь, что у нас с трюмниками.
Второй раздраженно рубанул рукой воздух и ушел. Йорг уже знал, что в экипаже осталось только пять толковых трюмных операторов, а работа с манипуляторами требует устойчивых навыков, и кого попало на нее не поставишь.
– Выдерни мне кофе, – приказал Драпендра и уселся в высокое кресло, которое только что покинул Детеринг.
Йорг послушно подошел к автомату, вмонтированному в переборку слева от входной двери рубки. Собственно, концентрат, заряженный в него, к кофе не имел ни малейшего отношения. Настоящий кофе закончился на борту еще три месяца назад, и теперь приходилось пить желтоватую бурду из неких ягод, произрастающих в одном из лидданских миров. Бодрила она неплохо, а необычный мятный вкус Йоргу даже нравился.
Он нажал клавишу, дождался, пока закончится шипение, и достал из ниши раздачи большой прозрачный стакан, над которым стояла белая шапочка пены. Штурман не глядя протянул руку, воткнул стакан в специальную «лузу» на панели под правой рукой.
– Следи за моими действиями, – сказал он. – Потом мы с тобой погоняем маневрирование более плотно, а пока просто смотри.
Драпендра работал стремительно, и в его движениях чувствовалось подлинное вдохновение. Сидящему в ходовой рубке Костасу оставалось лишь отрабатывать вводные, ни о чем другом не заботясь. Торможение корабля Йорг ощутил физически: на несколько секунд, мягко подкравшись, его придавила волна тяжести. Он задержал дыхание. Когда тугая лапа, ухватившая грудь, исчезла, Детеринг облегченно потер шею. Гравикомпенсаторы, сожрав немалое количество энергии, благополучно сохранили корабль и его экипаж в целости и сохранности.
– Ты не волнуйся, – произнес Драпендра, оборачиваясь, – с техникой у нас все в порядке. Костас не из тех идиотов, которых размазывает от жадности.
– Размазывает? – До Йорга не сразу дошло, о чем идет речь.
– Размазывает, размазывает, – повторил штурман, – если жалеть денег на плановые ремонты. Ты знаешь, что происходит, когда главный генератор не дает нужной мощности на торможении? Вот то-то…
О таких авариях Йорг даже и не слышал, но представить себе, что случится с экипажем, если компенсаторы не потянут нагрузку, было нетрудно. Мокрого места не останется.
«Шерпа» маневрировала в системе больше двух часов. В конце концов транспортник встал на относительно низкую орбиту Ойсмолла – небольшой голубой планеты, ничем на первый взгляд не отличающейся от остальных миров «земного» типа, – и послал на поверхность вызов. Получив ответ, Костас повел свой корабль на посадку.
…Поднявшись в каюту, Йорг застал там Киру, сидящую перед мониторами кругового обзора, – старшему офицеру корабля полагалось иметь в своих апартаментах довольно мощный информационный узел.
– Ну, что у нас там? – поинтересовался он, садясь на диван рядом с ней.
– Решительно ничего особенного, – отозвалась Кира. – Много воды, четыре больших континента и уйма всяких островов. Один из континентов лежит вокруг Северного полюса, полностью покрыт льдом, и вообще снега на севере спускаются гораздо ниже, чем на юге.
– А где база?
– Смотря какая…
Кира положила себе на колени выносную клавиатуру и прошлась пальцами по сенсорам. На одном из трех больших стереоэкранов, показывавшем густо-зеленый с серебряной искрой океан, возникла соломенного колера равнина, усыпанная причудливо изогнутыми линиями коричневатых холмов. Центр экрана занял небольшой, насколько мог понять Йорг, овальный космодром, с двух сторон которого лепились одна к другой крыши ангаров и административно-сервисных строений. К югу тянулись, постепенно расходясь на запад и восток, две ниточки дорог. По виду порта Детеринг понял, что строили его корварцы.
– Но мы идем не туда, – произнесла Кира. – Наши приятели любят экономить горючку, так что главная база у них ближе к экватору.
– Вполне ожидаемо, – кивнул Йорг.
– Хм… там интересно.
На экране возникла изломанная линия океанского берега, местами отсвечивающая серебром прибоя. Кира прибавила разрешения: Костас снижался очень медленной, пологой спиралью, держа точку финиша ее центром, но картинка, наблюдаемая Детерингом, была стабильна за счет постоянной процессорной обработки.
Космопорт находился на берегу ослепительно-бирюзовой бухты, плиты огромного, в десятки километров, овала частично уходили в воду. Количество припортовых сооружений поражало – тут выстроили целый город!
– Дальше к западу небольшие фермы, довольно приличная дорожная сеть, – сообщила Кира. – Планета, можно сказать, колонизирована. Хотя, как я понимаю, для корварского размаха такая база, в общем-то, ничтожна.
Детеринг не ответил: «Шерпа» сменила вектор тяги, и он понял, что Костас занял посадочную глиссаду. С коротким, но ощутимым по всему кораблю толчком вышли посадочные опоры. Несколькими секундами позже Йорг почувствовал мягкое прикосновение к поверхности, и тотчас же пропала нудная вибрация двигателей опорной тяги, державших звездолет в атмосфере.
Детеринг достал сигарету. Ему было стыдно признаться самому себе в том, что первая посадка «Шерпы» его пугала, хотя Йорг уже успел убедиться в отличных профессиональных качествах экипажа Костакиса и такое недоверие, пусть даже глубоко внутри, оскорбило бы его товарищей.
Кира уже перенастроила обзор.
– Температура за бортом – плюс тридцать один, атмосферное давление семьсот шестьдесят, – отрапортовала она. – Влажность восемьдесят пять. Сюда можно курортников возить!
– Они сами прилетают, – усмехнулся Детеринг.
Камера смотрела на юго-запад, захватывая довольно широкое обзорное поле, и он с интересом разглядывал самые натуральные пальмы на краю поля, выложенного серыми шестиугольными плитами, невероятно прочными и тяжелыми. За пальмами сверкала глубоким предзакатным оранжево-розовым тоном зеркальная стена довольно высокого здания с плоским верхом, возведенного явно не в корварском стиле. Видимо, его строили хомо; а вот желтое трехэтажное строение с овальными окнами и острой черепичной крышей шатром, что стояло по соседству, отделенное от сияющего билдинга небольшой лужайкой, было стопроцентно корварским.
Детеринг развернул головку. Костас аккуратно опустил свой корабль на краю необъятного космодрома, и по правому борту Йорг видел только уходящие к горизонту серые плиты.
– Мы здесь одни? – удивился он.
– Не совсем так, – поправила Кира и сменила настройку. – Вон, старик. Но его, кажется, используют как энергостанцию.
Километрах в трех за кормой «Шерпы» виднелся матово-черный купол, в котором Детеринг сразу узнал давно снятый с вооружения лидданский корвет одного из наиболее распространенных когда-то типов. Судя по торчащим из его борта пакетам волноводов, которые уходили в грунт сразу за границей посадочного поля, Кира была права, древний корабль стоял на приколе с постоянно работающей энергоустановкой. Правее корвета, за низкой зеленой изгородью Йорг разглядел нечто вроде поселка, странного в своей эклектике: среди вычурных, разноцветно-нарядных корварских трехэтажек, украшенных классическими «башенками поющего ветра», там и сям попадались типичные образчики человеческой «архитектуры освоения», а именно – наспех отлитые фабберами кубики из стекла и бетона. Почти каждый фасад был оснащен парой, а то и больше, светящихся вывесок на разных языках, причем интер, как подсказывали Детерингу его острые глаза, находился в вопиющем меньшинстве.
– Не совсем так, – поправила Кира и сменила настройку. – Вон, старик. Но его, кажется, используют как энергостанцию.
Километрах в трех за кормой «Шерпы» виднелся матово-черный купол, в котором Детеринг сразу узнал давно снятый с вооружения лидданский корвет одного из наиболее распространенных когда-то типов. Судя по торчащим из его борта пакетам волноводов, которые уходили в грунт сразу за границей посадочного поля, Кира была права, древний корабль стоял на приколе с постоянно работающей энергоустановкой. Правее корвета, за низкой зеленой изгородью Йорг разглядел нечто вроде поселка, странного в своей эклектике: среди вычурных, разноцветно-нарядных корварских трехэтажек, украшенных классическими «башенками поющего ветра», там и сям попадались типичные образчики человеческой «архитектуры освоения», а именно – наспех отлитые фабберами кубики из стекла и бетона. Почти каждый фасад был оснащен парой, а то и больше, светящихся вывесок на разных языках, причем интер, как подсказывали Детерингу его острые глаза, находился в вопиющем меньшинстве.
– Н-да, – пробурчал он, не подавая вида, что картинка поразила его, – наши всегда там, где гуще…
– Я ожидала увидеть нечто в таком духе, – безмятежно отозвалась Кира.
– Да? – покосился на нее Йорг.
– А ты думал – грязи по колено, хибары, слепленные из чего попало?.. пьяные пираты в канавах дрыхнут? Ага – дураков нет. Нет, мой дорогой, те, кто сюда вкладывался, делали это пусть не на всю жизнь, но надолго уж точно. Могу спорить, что в той же Метрополии найдется немало людей, готовых прикупить любую местную лавку. Наше счастье, что пиратство ограничено в возможностях социальной рекламы.
– Ну, ты скажешь. – Детеринга передернуло.
Йорг понимал, что возразить тут нечего. В многочисленных докладах и досье, которые капитан Детеринг старательно штудировал перед тем, как оказаться в Виктории, инфраструктура, обеспечивающая пиратство, упоминалась будто бы неохотно. Попросту говоря, Служба предпочитала на ней не заостряться. В итоге Йорг действительно представлял себе нечто мрачное: пусть не «грязь по колено», но…
А на экране легкий ветер шевелил яркими цветами на длинных стеблях, что торчали над ровными, ухоженными живыми изгородями. Детеринг прибавил разрешения: рядом с крайним строением «поселка», приземисто-бетонным, но выкрашенным при этом жизнерадостной желтой краской, стоял шестиколесный вездеход неизвестного производителя, возле откинутого борта машины суетились двое – очень высокий человек в чистеньком серебристом комбезе и полуголый корварец, умостивший зад в креслице гусеничного погрузчика. Ситуация, совершенно немыслимая для любого имперского мира, выглядела, однако, настолько банальной, бытовой, что Йоргу не хотелось верить в увиденное.
Над крышей желтой коробки мигала пробитой трубкой трехъязыкая вывеска: «Мясная консервация на любой вкус. Томпсон и партнеры».
Это было бредом, галлюцинацией… На втором этаже, вероятно, сидит в уютном кондиционированном кабинете добрейший мастер Томпсон с сигарой в зубах и огромной, «фермерской» кружкой кофе на столе, в то время как его служащие разбираются с покупателем, желающим запастись первосортной тушенкой длительного хранения.
Из расположенного рядом корварского домика, отделенного от тушеночной фирмы аккуратным деревянным заборчиком, вышел лиддан в развевающейся на ветру хламиде-фетте, дружелюбно помахал рукой парочке возле вездехода, что-то сказал… корварец на погрузчике завертел над головой ладонями (этот жест остался для Йорга непонятным), отчего человек жизнерадостно расхохотался, а лиддан, снова махнув рукой, свернул в узкую улочку и пропал из виду.
Внутри Империи Человечества подобные взаимоотношения представителей трех различных рас выглядели бы подлинной фантасмагорией. Межрасовые торговые сделки, при всем немалом их объеме, совершались исключительно крупными корпорациями, способными приобрести специальную лицензию. Переговоры происходили на отдельно выделенных территориях; фактически «иные разумные» попадали в Империю только в качестве дипломатов или, чаще, торговых представителей. Существовали также военные программы «образовательных обменов», в одной из которых принял участие Йорг Детеринг, но все они носили сугубо секретный характер, рассуждать о них не рекомендовалось. Человечество вовсе не страдало ксенофобией, однако представить себе взаимодействие на уровне бытовом, утилитарном было трудно даже Детерингу с его образованием и специфическим служебным опытом. Он знал, что Империя здесь – белая ворона: оказавшись в одной из росских столиц, Йорг был совершенно шокирован толпами корварцев и лиддан, пополняющих фамильные видеоархивы на роскошных древних площадях, жующих в многочисленных забегаловках, где для них готовили особые, легендарные блюда давно сгинувших владетелей. Туристы были демонстративно вежливы и старались не удивляться, видя юношу homo в длинном плаще горного послушника. Лишь однажды к нему подошел старый корварец в очень богатых одеждах и, приветствовав его традиционным воинским взмахом руки, попросил сняться с семьей младшего правнука на память. Его интер был безупречен… отчаянно смущаясь, Йорг пробурчал, что опаздывает к наставнику, после чего поспешил скрыться в паутине тесных многотысячелетних переулков.
Входная дверь распахнулась, открытая чьим-то ключом. Кира дернулась от неожиданности, но тут же с улыбкой опустила плечи: в проеме торчала широкая фигура Драпендры. Привычный уже Йоргу флотский комбинезон он сменил на белые кожаные штаны, ботфорты и короткую полотняную жилетку на голое тело. На голове у штурмана красовалась высокая широкополая шляпа, тулью которой охватывали дужки темных очков.
– Возрадуйтесь, дети мои, – дыхнул он ромом, – Костас разрешил вам почирикать на свежем воздухе.
– А, – вскочил Йорг. – Ну наконец-то!
– Только никакого оружия! – назидательно поднял палец Драпендра. – С этим здесь строго.
– Обойдусь, – осклабился Йорг, вытаскивая кофр с одеждой.
– А вот этого, сын мой, – не надо… это я тебе как специалист советую. А? Или что-то не понятно?
Глава 10
Под трапом «Шерпы» их ждало довольно своеобразное транспортное средство, представляющее собой шестиколесную платформу с тремя рядами плоских диванчиков и местом для груза сзади. По характерному расположению органов управления, сконцентрированных на руле, Йорг сразу опознал корварскую работу. Самоделкой, впрочем, кар не выглядел – очевидно, он был произведен каким-то из промышленных кланов для использования на «полудиких» планетах. Драпендра плюхнулся на передний диван, подождал, пока за его спиной расположатся Йорг с Кирой, и дернул торчащую из жемчужного пластика передней панели «кочергу» с золотистой рифленой ручкой. Машина тотчас же тронулась с места – запуск двигателя здесь осуществлялся одновременно с замыканием примитивной гидротрансмиссии. При нажатии на подрулевую скобу тормоза клапана колесных гидромоторов плавно закрывались до полной остановки машины. Вторая скоба отвечала за акселератор: на этом тонкости управления заканчивались. Конечно, подобный аппарат опасно было выпускать на улицы большого города, зато ездить на нем могло любое существо, имеющее две конечности с пальцами и способное нормально разместить свое тело на диване. Йорг украдкой пощупал гладкий легкомоющийся пластик под своей задницей и подумал, что производители, пожалуй, недурно зарабатывают на таких конструкциях. Все было просто и дешево, как фермерские ботинки, однако же в каждой детали вездехода сквозила свойственная корварцам высочайшая техническая культура: передок машины представлял собой округлый пластиковый капот, целиком поднимающийся вперед, – видимо, там можно было возить инструмент и запчасти. Ветровое стекло имело петли, позволяющие откинуть его на специальные упоры с защелками, торчащие из капота. Широкие и мягкие цельнолитые шины с развитым рисунком говорили о серьезных внедорожных возможностях. Сама же платформа, из которой торчали мощные рычаги торсионных подвесок, была сантиметров двадцати толщиной – в ней располагались двигатель, энергосистема и насосы.
Такую машину можно было продавать в имперских мирах миллионными тиражами, даже не тратясь особо на рекламу. Но этого почему-то не происходило…
Драпендра уверенно въехал в припортовое селение, свернул на одну из боковых улиц и вскоре остановился на аккуратно размеченном паркинге у основательного здания с острой крышей – явно человеческого, однако не литого, а сложенного из ровных каменных блоков.
«У белого пера», – прочитал Йорг на вычурной деревянной вывеске.
Он спрыгнул на траву, подал руку Кире и поправил на голове шляпу. Драпендра тем временем поманил их пальцем и пошел по плиткам вдоль фасада таверны, чтобы через десяток метров толкнуть лакированную деревянную калитку веранды.