— Мало данных, — ответил Олег сухо.
Мрак обвел рукой огромный массив полуразрушенных скал:
— Этого тебе мало? Кювье по одной косточке всего динозавра восстанавливал!
— Так то динозавра, — ответил Олег, голос его звучал глухо, подавленно.
— Динозавра я вообще по одной молекуле… Одно могу сказать наверняка, они вымерли не от свинки.
— От ветрянки?
— Даже атомная чума, — сказал Олег серьезно, — пришедшая из глубин галактики, не смогла бы им повредить. Мрак, они всем своим человечеством сделали то, что сумели только мы двое!… Они с клеточной перешли на молекулярную, а потом и на атомную структуру своих организмов. И тут же они начали переселяться на другие звезды, просто в пространство…
Он умолк. Мрак походил вокруг мудрого волхва, но Олег молчал, всматривался в даль. Ничего не дождавшись, Мрак сердито засопел, подпрыгнул, лег на воздух и унесся, как реактивный снаряд.
— Почему? — спросил Олег печально.
— Мрак, целая цивилизация вымерла!
— Да это хрен с нею, — сказал Мрак.
— Нет, ты пойми, мне, конечно же, очень жаль, вот прямо с моста в воду кинусь, но все же приятно знать, что ничто из-за угла в чистом поле не кинется.
— Мрак, это была высочайшая цивилизация!
— Да, но могла одичать, озвереть. Ты вот какой вежливый, хоть цивилизацию с тебя пиши, но как вспомню, как ты тех возле ресторана разделал…
Олег сказал раздраженно:
— Я просто тогда о чем-то задумался. Вот и превысил рамки необходимой обороны… Мрак, иди поищи еще какие-нибудь следы, хорошо?
— А ты? — спросил Мрак с подозрением.
— Я покопаюсь в том… что вижу, — ответил Олег.
— Это мало, но надежнее, чем искать крупную надпись на стене, извещающую, от чего здесь все… ну, перестали существовать.
Мрак подумал, почесался, сказал независимо:
— Ладно, жук, долби дерево. А я поищу такую надпись.
И все-таки эта огромная незыблемая твердь, откуда, прямо из грунта, вырастают немыслимой толщины трубы… наверное, трубы, на поверку оказалась все же планетой. Пришлось в это поверить: Мрак в погоне за такой надписью понесся скачками вправо, Олег — влево, а всего через десяток часов встретились почти лоб в лоб.
Ну, тысяча километров расхождения — пустяк, оба на таком расстоянии могли рассмотреть даже клещика на ляжке таракана, если бы здесь были якобы вездесущие тараканы.
Мрак сказал раздраженно:
— Ну, что-нибудь выяснил?… Я пока что надпись не встретил. По крайней мере, что крупными буквами. А мелкие… я ж не мелочный!
— Кое-что, — ответил Олег.
— А что кое-что?
куда же уходит основание, не спрятали ли секреты именно там. Мрак уже начал тревожиться, Олег умел передвигаться в толще планет почти со скоростью летящей птицы, но сутки прошли, его все нет, а здесь тоже все открытия на нуле. Даже не понял до сих пор, для чего это все, а уж тем более не понять, какие силы все еще поддерживают, не дают растерзать гравитации и приливным волнам.
Олег вылез к концу вторых суток. Хмурый, раздраженный, сказал сердито:
— Основание труб уходит в планетное ядро. Туда я проникнуть не смог…
— Ты?
— Оно из перестроенного металла, — огрызнулся Олег.
— Атомы сдвинуты со своих мест, решетка перекроена умело, явно искусственно. Впечатление такое, что это сооружение строилось как единое целое… в том числе и ядро, а потом сюда набросали всякого хлама, что переплавился и стал планетой.
Мрак опешил, отшатнулся:
— Ты представляешь, что мелешь? Это же миллионы лет!… Да что там миллионы, тут миллиарды!
Олег посмотрел на него как-то странно:
— Мрак… Мы ведь вышли за Край, помнишь? Мрак осекся, произнес севшим голосом:
— Но мы-то те, прежние…
— Другие масштабы, Мрак.
— У нас все та же линейка, — огрызнулся Мрак.
— Ладно, теперь по делу. Я облазил все сверху донизу, взял пробы всего, что попалось на глаза, и, скажу тебе, лучше бы этого не делал!
— Что стряслось?
— Да понимаю все меньше и меньше!… Если я раньше полагал, что это какой-то трамплин для космических кораблей, потом начал думать, что это особо мощная вычислительная машина, то потом начал думать о разумных железных конструкциях, углублениях в другие измерения и всякой непонятной лабуде.
Олег сказал тоскливо:
— Мрак… а если б, скажем, Ломоносова или Леонардо да Винчи подвести к современному компьютеру, он бы понял, что это? Все, что они знали, — это механика. Для того чтобы только начать понимать работу компа, надо знать хотя бы электричество. Возможно, эта конструкция, по которой мы прыгаем, как ополоумевшие блохи, что-то совсем обыденное!… Но обыденное для тех, кто знает, что за… электричеством. Понял?
Мрак выслушал молча, даже не огорчился, и Олег понял, что Мрак давно об этом думал. В самом деле, Мрак почти сразу сказал:
— Хорошо, но где народ?… Где ликующие толпы, что встречают нас? Пионеры с цветами?
— Или гицели, — пробормотал Олег. Мрак удивился:
— А это кто? Губернаторы?
— Да, но только не совсем, — сказал Олег.
— В одной стране так называют специалистов по отлову бродячих собак.
— Да иди ты с гицелями!… Где народ? Олег сказал тихо:
— Могу еще сказать… Самые свежайшие следы, что удалось надыбать, относятся к двенадцатимиллионной давности.
Мрак отшатнулся:
— Ты… это всерьез? Ты ж говорил, что два-три миллиона лет!
Олег помялся, сказал осторожно:
— Понимаешь, мне кажется, что то другие следы. Кто-то два-три миллиона лет назад побывал здесь, обнаружил то же самое, обосновался ненадолго, построил нечто вроде города… а потом то ли улетел, то ли…
— То ли тоже гикнулся?
— Да, — ответил Олег с тревогой в голосе.
— Мрак, последний раз здесь что-то делалось, строилось или ломалось местными разумными существами… подчеркиваю, местными!… двенадцать мегалет назад. Я просканировал всю планету. Это нетрудно, когда знаешь, что искать. Так вот, здешняя цивилизация возникла меньше чем тринадцать миллионов лет тому, а исчезла — двенадцать. Просуществовала, таким образом, довольно долго. Что-то около миллиона. Сравни с нашей, у нас наберется несколько десятков тысяч лет. Да и то девять тысяч лет заполнены одними бегающими мраками с каменными топорами в руках.
— А олеги появились только в последнюю тысячу? — спросил Мрак угрожающе.
— Да, как правило, — согласился Олег кротко.
— Так что эта цивилизация успела достичь высочайших вершин. Я сужу не по размерам этого сооружения, у нас когда еще пирамиды строили, а по самой структуре металла. Я не нашел ни одного участка, где металл был бы… естественным! Везде атомная решетка перестроена, понимаешь? Где для усиления прочности, где для сверхпроводимости, для устойчивости… словом, перестроить структуру атомной решетки — для них было плевым делом. И они это делали, так сказать, походя.
Мрак пожал плечами:
— Если они такие умные, то от чего они все гикнулись? Олег помолчал, сказал тихо:
— Есть шанс выяснить. Я обнаружил в толще скального массива часть уцелевшего городка. Или какого-то комплекса…
— Подземный бункер? — воскликнул Мрак.
— Значит, воевали? Атомная война? Термоядерные вихри, радиоактивная пыль, толпы мутантов, борьба за выживание, возвращение к феодализьму, мечи и бластеры…
Он задохнулся, умолк, руки возбужденно дергались, Олег бросил с презрением:
— Конечно, ты бы повоевал! Еще как бы воевал. Как не воевать… когда в руках атомная дубина?… Ладно, Мрак, я пойду рыться в пыли архивов, а ты порхай в этой конструкции. Вдруг что да выпорхаешь? Кстати, даже ядерный бункер никто не станет на такую глубину… Просто сверху нападала космическая пыль… ты знаешь, сколько миллиардов тонн выпадает на Землю ежедневно?… Образовывались горы, бункер оказался погребенным…
Вспыхнуло, он исчез, даже воздух не колыхнулся. Мрак фыркнул, опять умничанье вместо простого тыка пальцем, задрал голову, там странно и торжественно переплетаются эти трубы, отсюда похожие на ажурные переходы между высокими башнями сказочного замка…
Он поспешно потряс головой, еще чуть — и снова увидит драконов, взвился от поверхности, как стартующая ракета на простом керосине: с грохотом, огнем, родным и привычным запахом гари.
Координаты находки Олег держал в мозгу цепко, но едва не прошел мимо, когда пробивался сквозь скальный массив на сотни километров в глубь планеты. Все плато было пронизано сильнейшими помехами от все еще работающих загадочных механизмов, так же мощно сказывались особенности местного солнца, да и, чего перед собой прикидываться, полное отсутствие навыка хождения сквозь горные массивы.
Две трети бункера, как его назвал Мрак, были перемешаны с камнем, вросли в него, стали частью монолита, дальше пошли помещения, где угадывались пустоты, но тоже все разрушено, и только у последнего отсека он обнаружил устоявшие под натиском стены.
Возможно, здесь рядом и дверь, но, как выглядит, он не знал и с огромным усилием попытался протиснуться сквозь стену. Первая попытка ни к чему не привела, попытался снова, еще и еще, отступил, хотел было вернуться, но представил себе лицо Мрака и его глаза, вздохнул и сказал виновато:
— Нам сейчас отступать нельзя… И разбираться некогда.
Отодвинулся, сформировал узкий поток частиц антиматерии и направил на стену. По нервам, как кнутом по голому телу, стегнул ослепительный свет. Воздух горел, температура повышалась, но в стене быстро ширилось отверстие.
Он вырезал круг, боевой лазерный луч исчез. Круг металла под ударом кулака вывалился вовнутрь. Олег выждал чуть, на той стороне тихо, истончился и скользнул в дыру. В помещении не вспыхнул свет, как почему-то ожидалось, но он, хоть и принял тут же обычный вид рыжеволосого и зеленоглазого парня с печальным лицом, зрение все же пустил по всему диапазону. Тьма исчезла.
За его спиной еще потрескивает, остывая, металлическая стена. Дальше она изгибается, охватывает достаточно просторное помещение, поместилась бы станция метрополитена. Под стенами… аппараты? Агрегаты?… Просто камни?
Он сделал робкий шажок, ничего не произошло, системы против вторжения нарушителей не сработали. Похоже, здесь уже ничего не сработает…
Медленно смелея, он бродил по всем доступным помещениям, а их оказалось немало. Весь этот подземный горный массив оказался то ли живым компьютером — теперь все сверхвысшее нам кажется сверхъемким компьютером, — то ли квазиживым механизмом. Стены этой металлокерамической горы иногда все же реагировали на его приближение: приглашающе вздувались прозрачными пузырями, кавернами, зарослями тонких гребней, а иногда перед ним в толще возникали настоящие туннели и бежали перед ним.
Он пробовал повернуть, и туннели тут же сворачивали. Всякий раз перед ним оказывался отросток широкого туннеля, длиной не меньше чем в пять-шесть метров. Он останавливался, и туннель переставал расти, начинал двигаться. Прочневшая каменная стена услужливо творила перед ним широкий проход… но иногда что-то нарушалось, туннель останавливался. Тогда Олег холодел, оборачивался: а вдруг и сзади такое же, там в самом деле всякий раз оказывалась стена, но стоило повернуться всем телом, как возникал туннель. В конце-концов он решил, что дело не в сбоях, а в какие-то места нужен допуск повыше, чем просто «гомо сапиенс».
Мрак безуспешно пытался создать из камней жареного кабанчика. Где-то с сороковой попытки удалось сделать полное подобие, даже коричневая корочка блестела и отслаивалась от шкуры, но, когда он жадно хватал свой шедевр, под этой шкурой оказывался все тот же камень. Да и сама корочка оказывалась просто слюдой.
Олег вылез, посмотрел, молча сотворил и кабанчика, и жареных гусей, и длинное блюдо с печеными перепелками.
— А ты говоришь, — сказал Мрак обвиняюще, — что это я — едун! Я даже сделать ничего не могу, такой я возвышенный и одухотворительный. А вот ты как будто всю жизнь проторчал, роняя слюни, на кухне…
Олег сел в кресло, оно возникло прямо из воздуха, Мрак остался на камне, тысячи лет присаживался вот так, даже когда водил крестоносцев в походы или когда османов — в обратную сторону, на захват проклятой Европы. Оба ели молча, потом Мрак спросил с набитым ртом:
— Ну?
— Чего тебе? — ответил Олег раздраженно.
— Сам знаешь, не темни. Меня не интересуют их рафаэли или тицианы. А вот отчего они исчезли? Они куда-то улетели или же… погибли?
Олег кивнул, а потом, видя, с каким нетерпением Мрак ждет ответа, буркнул:
— Сегодня попытаюсь узнать.
Он был мрачным, Мрак насторожился, даже опустил ляжку кабанчика, хорошо прожаренную, сочную, как же он, гад, такую делает, а прикидывается интеллигентом…
— Это опасно?
Олег жевал медленно, вяло, он и на Земле так же ел, так что с этим все в порядке, ответил так же медленно и невесело:
— Беда в том, что они далеко ушли от наскальных рисунков. И от клинописи. И от стелл. И даже от трактатов на бумаге. К сожалению, они давным-давно отказались вообще от букв. Просто перешли на прямую визуализацию. Но как бы она ни была широка, это подразумевает в основе нечто общее для их цивилизации… да не просто цивилизации, это бы я понял сразу, а общую… даже биологию! Тем более психику, культуру… да-да, без нее никуда, увы. Мрак оборвал:
— Ты мне денты не заговаривай. Надеюсь, ты не собираешься сделать глупость?
— Собираюсь, — ответил Олег честно.
— Другого пути нет. Видишь ли, они давно отказались даже от экранов. Это у нас еще сохраняется эта глупость: создают по высшим технологиям пленку для LCD, а потом на ней показывают буквы, составленные еще Кириллом и Мефодием для живущих в лесах славян. А эти работали с компами напрямую. Подключались сами и смотрели, что желали, записывали свое, скачивали нужную информацию…
— Бр-р-р, — сказал Мрак.
— Не быркай, — ответил Олег.
— Сам наверняка жалеешь, что не можешь.
— Да нет, — сказал Мрак, — ты что, собираешься тоже…
— Я ж говорю, у них экранов не было. С другой стороны, Мрак, нам это легче, чем другим людям. Мы уже перекидывались зверьми, так что понимаешь, как это побывать в другой шкуре, побыть зверем, когда другие чувства захлестывают с головой… Да и уже знаем, что Земля круглая. Так что если у тебя есть возражения… Я имею в виду, серьезные возражения.
Мрак хмурился, Олег видел, что он старается возразить, ищет эти самые серьезные, но, к сожалению, хоть их вагон и маленькая тележка, они недостаточно серьезные.
— Тогда я сейчас спущусь еще разок, — сказал Олег просто.
— А ты… просто побудь здесь вблизи. Я не жду ничего опасного, но… просто побудь.
Мрак кивнул. По его лицу было видно, что, если даже мир расколется, он все равно не сойдет с этого места, будет ждать. Олег встал, бросил короткий взгляд в пространство между собой и Мраком. Возник широкий стол, белая скатерть, салфетки накрахмаленными шалашиками, а в средине… ну, конечно же, этот мудрец считает, что только из-за жареного кабанчика, глаза б его не видели, он будет ждать, не сойдет с места!
— Иди-иди, — сказал он.
— Раз такой жареный кабанчик… то можешь не торопиться с возвращением.
Олег, уже погружаясь в землю, бросил быстрый взгляд искоса. Мрак понял, что Олег того, тоже все понял.
ГЛАВА 26
От кабанчика остались кости, но и те Мрак, после недолгого раздумья, с удовольствием освоил, а потом спохватился: можно бы покувьить по косточке, проще понять структуру и состав мяса.
В полусотне шагов затрещала, вздыбилась шалашиком, ломаясь, каменная плита. Олег вылез, как крот, щурясь от яркого света. Мрак что-то торопливо проделывал с гранитными блоками, на десяток шагов во все стороны был окружен довольно умелыми муляжами жареных свиней. Похоже, Мрак торопился, потому не уничтожал результаты неудачных экспериментов, снова и снова, закусив губу, экспериментировал, из-под рук его летели искры, как будто трудился заправский колдун.
Он оглянулся на шаги, заорал, не дав Олегу раскрыть рта:
— Ты чо так долго?… Да это я так, балуюсь. Ну, куда делись жители этого мира?
Олег взмахом руки сотворил кресло, а когда сел и откинулся на спинку, в руке уже был большой хрустальный бокал с красным вином.
— Погибли, — ответил он коротко.
— Ни фига себе…
— протянул Мрак озадаченно.
— Такие горки устроили, а вдруг… И что их могло погубить? Сверхатомная война?
— Мрак…
— Да нет, я серьезно. Что может погубить таких здоровых, если не война?
Все муляжи исчезли, между ними стол, еще роскошнее, чем в прошлый раз, только вместо жареного кабанчика — три огромных блюда с жареными лебедями, фаршированными перепелками. Крайний лебедь зашевелился, лапка с хрустом оторвалась и перелетела через стол к Олегу. Он задержал ее в ладони, отсутствующий взгляд ушел мимо Мрака.
— Досталось тебе, — сказал Мрак с неловкостью.
— А я тут жрал в три горла…
Олег наконец вяло объел мясо с лапки, кость растворилась в воздухе, он так же вяло запил глотком вина. Мрак уволок одного гуся на свой край стола, но на блюде тут же возник его двойник. Мрак хрюкнул от огорчения. Все же он хватал, осушал, снова хватал, он не интеллигент, чтобы как курочка по зернышку, все равно весь двор будет в дерьме…
— Боюсь, — проговорил Олег, он создал еще кувшин с вином и сунул Мраку в руки, — боюсь… их погубило как раз то, что любим приписывать только своему виду.
— Ну?
— Бесстрашие, Мрак.
— С кем-то воевали? Я ж говорю, атомная война!
— С собой воевали, Мрак. И… победили. Они рискнули на то, на что по своей трусости не решился я. Я излазил все, что осталось, а этого немало, сам видел. Я понял, что они… они отказались от животного начала! Они…
Мрак сказал тоже тихо:
— Они что же… просто не захотели жить?