– Довольно!
Тайскренн подступил вплотную к Хохолку. Тот замер, глаза его блестели от возбуждения.
Калоту показалось, что в шатре стало совсем темно. Он беззвучно хохотал и вытирал платком слезы, катившиеся по щекам.
«Проклятая сила их магии, – думала Дырявый Парус. – У меня сейчас голова расколется».
– Ладно, – прошептал Хохолок. – Выкладывай карты на стол. Уверен, что Железный кулак оценит твою искренность. Он кое-что подозревает. Надеюсь, с твоей помощью его подозрения выстроятся в правильном порядке. Давай, дружище, начинай.
Дырявый Парус бросила взгляд на Дуджека. Лицо командующего стало непроницаемым, сощуренные глаза безотрывно смотрели на Тайскренна.
– Парус, что тут вообще происходит? – спросил, наклоняясь к ней, Калот.
– Понятия не имею, – шепотом ответила она, – но становится ощутимо жарко.
Хотя эти слова были произнесены шутливым тоном, разуму колдуньи было не до шуток. Ее внутренности были стянуты холодным узлом страха. Хохолок находился на службе империи дольше, чем они с Калотом. Он был в числе магов Семиградия, сражавшихся против малазанцев до того, как пал Арен, а силы Священного Фалахада оказались смятыми и рассеянными. Хохолок перешел на сторону империи прежде, чем его поставили перед выбором: смерть или служба новым хозяевам. Он примкнул к боевым магам Второй армии в Панпотсуне. Там же сражался и Дуджек, командуя старой императорской гвардией. В те дни сила, противостоящая законному правлению, впервые подняла голову и нанесла удар. Тогда был предательски убит Дассем Ультор – первый меч империи. Хохолок, несомненно, что-то знает. Но что именно?
– И в самом деле, довольно, – подчеркнуто медленно произнес Дуджек. – Пора заниматься делом. Вот и займемся им.
Дырявый Парус вздохнула. Однорукий не станет увязать в словах. Она хорошо знала этого человека. Нет, не как друга (друзей у Дуджека не было), а как лучшего военного стратега империи. Если подозрения Хохолка верны и кто-то где-то решил предать Железного кулака, а Тайскренн является частью заговора… тогда мы все загремим в тартарары. В свое время Калот сказал ей: «Берегись империи, когда она начнет разваливаться. Призраки воинов Семиградия ждут часа отмщения. Они были разбиты, но все равно остались непобедимыми…»
Тайскренн махнул рукой ей и остальным магам. Дырявый Парус и Калот встали. Хохолок оставался сидеть с закрытыми глазами, будто задремал.
– Так как насчет моего перевода? – напомнил Дуджеку Калот.
– Давай потом, – отмахнулся Железный кулак. – Писанина – кошмарное занятие, когда у тебя одна рука.
Он, видимо, хотел добавить что-то еще, но Калот вдруг произнес:
– Аномандарис.
Хохолок тут же открыл глаза и с нескрываемым злорадством посмотрел на Тайскренна.
– Да… конечно… Значит, еще три верховных мага. Только три?
Дырявый Парус следила за бледным, напряженным лицом Дуджека.
– Баллада, – тихо сказала она. – Я помню, как она начинается:
Калот тут же подхватил:
Колдунья продолжила:
Когда отзвучали последние слова баллады, глаза всех собравшихся были устремлены на Тайскренна.
– Похоже, он пробуждается, – сказала Дырявый Парус, ощущая противную сухость во рту. – «Аномандарис» – так называется героическая баллада, которую написал Рыбак из Тата.
– Но баллада посвящена не Каладану Бруду, – хмурясь, заметил Дуджек.
– Верно, – согласилась колдунья. – Там рассказывается о спутнике Бруда.
Хохолок медленно встал. Он едва ли не вплотную приблизился к Тайскренну и сказал:
– Аномандер Рейк, правитель тистеандиев. Их называют душами Беззвездной Ночи. А самого Рейка – Гривой Хаоса. Вот кто находится в базальтовой крепости. А ты хочешь бросить против него четверых верховных магов и горстку боевых?
На гладком лице Тайскренна выступили едва заметные капельки пота. Голос его оставался ровным.
– Тистеандии не похожи на нас. Вы считаете их непредсказуемыми, но это не так. Совсем наоборот. У них нет ни собственного государства, ни собственных дел. Тистеандии вмешиваются в войны людей, кочуя с места на место. Или вы всерьез думаете, будто Аномандер Рейк останется здесь и будет сражаться?
– А Каладан Бруд когда-нибудь показывал нам спину? – парировал Хохолок.
– Не забывай, Хохолок, он не тистеандий. Он человек. Кое-кто утверждает, что в его жилах есть часть крови баргастов. Однако у него нет ни капли крови Древних, и ему несвойственно их поведение.
– По-твоему, Рейк предаст магов Крепких Стен? Нарушит соглашение с ними? – вмешалась колдунья.
– Повторяю вам: тистеандии думают не так, как люди, – ответил Тайскренн. – Кстати, колдунья, Беллурдан нашел в Генабарисе кое-что интересное. За Чернопсовым лесом, где-то в горах он наткнулся на хранилище древних свитков. Среди прочего там оказались и неизвестные свитки с «Глупостью Гофоса». Есть весьма примечательные описания тистеандиев и других древних рас. Запомните: до сих пор Дитя Луны уклонялась от стычек с силами империи.
Волны страха пронзали колдунью насквозь, заставляя трястись ее поджилки. Она грузно опустилась на стул, отчего тот жалобно скрипнул.
– Тайскренн, ты обрекаешь нас на смерть, – выдохнула она. – В случае провала погибнут не только маги, но и вся армия Однорукого.
Тайскренн неторопливо повернулся к ним спиной.
– Не я обрекаю. Таков приказ императрицы Ласэны. Остальные верховные маги доберутся сюда по магическому Пути. Когда они прибудут, мы обговорим, кто где разместится. Пока все.
Тайскренн вернулся на другую половину и вновь уселся за стол с боевыми картами.
Дырявому Парусу показалось, что Дуджек стареет у нее на глазах. Ей было больно и страшно смотреть на его лицо – лицо обреченного человека, знающего о скором предательстве.
«Трусиха ты, колдунья, – мысленно сказала она себе. – Трусиха».
Наконец Дуджек заговорил:
– Боевые маги, приготовьте ваши Пути. Условия прежние: услуга за услугу.
«А в смелости Тайскренну не откажешь», – думала Дырявый Парус.
Верховный маг стоял на первом холме, находясь почти в тени, отбрасываемой базальтовой крепостью. Все маги разделились на группы, и каждая заняла вершину холма вокруг осажденного города. Боевые маги оказались дальше всех от места атаки. Первый удар в случае чего должен был прийтись по Тайскренну и его группе. Дырявый Парус знала их всех. Знала Ночную Стужу – верховную имперскую колдунью: черноволосую, величественную. Помнится, присущая ей жестокость всегда восхищала прежнего императора. Конечно же, вместе с ней сюда явился и ее извечный спутник Беллурдан – «сокрушитель черепов», теломенский великан. Если понадобится, он весьма ощутимо ударит по базальтовой крепости. Третьим был Акаронис – маг огня, невысокий и круглый. Зато его огненный жезл по длине превосходил любое копье.
Полки Второй и Шестой армий расположились на равнине. Семь тысяч опытных солдат и четыре тысячи новобранцев. Все находились в полной боевой готовности и ждали сигнала, чтобы устремиться в город. В четверти мили к западу выстроились легионы черных морантов.
Воздух застыл. Над солдатами вились тучи мошкары. Небо сплошь заволокло полупрозрачными облаками.
Дырявый Парус стояла на вершине холма, обливалась потом и глядела на своих соратников. Подобная атака требовала объединенных усилий не менее семерых боевых магов. На холме же их было всего трое, считая ее. Хохолок расположился чуть поодаль и ждал, завернувшись в свой непромокаемый плащ, служивший ему боевым одеянием. Вид у мага был хитроватый.
Калот толкнул локтем колдунью и кивнул в сторону их соратника.
– Чему он радуется?
– Эй, Хохолок! – окликнула мага Дырявый Парус.
Тот обернулся.
– А ты оказался прав насчет троих верховных магов. Как ты узнал, что их будет трое?
Хохолок улыбнулся, но не ответил.
– Терпеть не могу, когда он что-то скрывает, – признался Калот.
Колдунья хмыкнула.
– Ну сказал и сказал. Не приставай к нему. Меня занимает другое: почему именно Ночная Стужа, Беллурдан и Акаронис? Почему Тайскренн выбрал их? Может, наш Хохолок угадал даже их имена?
– Вопросы. Всегда одни вопросы, – вздохнул Калот. – Они давние знакомые. Во времена императора каждый из них командовал батальоном адептов. Так тогда называли боевых магов. В имперской армии их было столько, что хватало на несколько батальонов. Акаронис заработал свой чин, участвуя в Фаларийской кампании, а Ночная Стужа и Беллурдан – еще раньше. Они участвовали в войнах за объединение.
– Давние знакомые, – рассеянно повторила колдунья. – И долго находились не у дел. По-моему, их последней кампанией было Семиградие.
– Давние знакомые, – рассеянно повторила колдунья. – И долго находились не у дел. По-моему, их последней кампанией было Семиградие.
– Тогда Акаронису хорошо досталось на Панпотсунских пустошах.
– Он вообще оказался в подвешенном состоянии. Только что убили императора. Везде полнейший хаос. Тлан-имасы отказались признать новую императрицу и вернулись в Джагодан.
– Ходили слухи, что туда добралось не более половины. Никто толком не знал, что именно их скосило, но тлан-имасам не позавидуешь.
Дырявый Парус кивнула.
– Ночной Стуже и Беллурдану приказали отправляться в Натилог, где они и проторчали лет шесть или семь.
– Пока Тайскренн не отправил теломенского великана в Генабарис копаться в древних свитках.
– Мне страшно, – призналась колдунья. – Очень страшно. Ты видел лицо Дуджека? Он что-то понял. Я следила за ним. Его как будто ножом в спину ударили.
– Пора браться за дело, – окликнул их Хохолок.
Калот и Дырявый Парус повернулись к нему.
Колдунья оторопела. За эти годы она привыкла видеть базальтовую крепость равномерно вращающейся. Теперь же Дитя Луны остановилось. На самом верху, где был небольшой уступ, в стене вдруг обозначилось углубление. Портал. Пока что там было пусто.
– Он знает, – прошептала Дырявый Парус.
– И не торопится убегать, – добавил Калот.
На первом холме верховный имперский маг Тайскренн встал и простер руки. По ним прокатилась волна золотистого пламени и взмыла вверх, устремившись к базальтовой крепости. Огненный шар ударился о черные камни, вызвав дождь обломков. На осажденный город и на малазанские отряды пал смертоносный дождь.
– Началось, – выдохнул Калот.
Ответного удара не последовало. Было слышно, как падающие куски базальта ломают черепичные крыши городских строений. Вскоре к ним добавились крики раненых солдат.
Глаза всех были обращены к небу. Ответ правителя тистеандиев оказался совсем не таким, как ожидалось.
Дитя Луны вдруг скрылось в черном облаке. Вскоре оно начало разлетаться в разные стороны. Колдунья поняла, откуда оно взялось.
Вороны.
Тысячи и тысячи Больших Воронов. Должно быть, они гнездились среди утесов базальтовой крепости, заполняя собой пещеры и ложбины. Их сердитые крики становились все громче. Гигантские птицы покинули насест. Взмахивая пятнадцатифутовыми крыльями, они кружили над городом и равниной.
Страх колдуньи превратился в нескрываемый ужас.
Хрипло посмеиваясь, к ним подошел Хохолок.
– Ну что, дорогие соратники? Вот мы и дождались вестников Луны.
Глаза мага блестели как у безумца.
– Стая хищных птиц, каких больше нигде не сыщешь!
Хохолок сбросил плащ и поднял руки.
– Их тридцать тысяч, и заботливый хозяин следит, чтобы его птички не голодали.
Из портала на уступ вышел Аномандер Рейк. Он тоже поднял руки, и ветер развевал его длинные серебристые волосы.
Грива Хаоса. Аномандер Рейк. Правитель расы чернокожих тистеандиев. Говорят, ему не менее ста тысяч лет. Он сражался еще с драконами и вкушал их кровь. Он правит последними своими соплеменниками, восседая на троне Скорбей. Тистеандии обречены. Дитя Луны – все, что у них есть. И больше ни клочка земной тверди, который они могли бы назвать своими владениями.
С такой высоты Аномандер Рейк казался игрушечной фигуркой. Но вскоре Дырявый Парус ощутила его магическую силу, струящуюся вниз.
– Приготовить Пути! – дрогнувшим голосом скомандовала колдунья. – Удар!
Пока Аномандер Рейк собирался с силами, к нему с центрального холма устремились два голубых огненных шара. Они ударили по основанию крепости, заставив базальтовую громадину всколыхнуться. Следом Тайскренн выпустил целую волну золотистого пламени, из которой вырывались красные огненные языки.
И тогда тот, кого называли Гривой Хаоса, ответил. На первый холм обрушилась черная, извивающаяся волна древней магической силы. Тайскренна опрокинуло; холм вокруг него вспыхнул, и языки пламени покатились по склону, окружая ближайшие ряды солдат. Беззащитных людей накрыло полуночной мглой. Земля содрогнулась от грома… Когда черное пламя рассыпалось и погасло, солдаты напоминали колосья на поле, по которому прокатился огненный вихрь. В воздухе отчетливо запахло горелым человеческим мясом.
«Куральд Гален – магия Древних. Дыхание Хаоса», – пронеслось в мозгу колдуньи.
Дырявому Парусу стало тяжело дышать. Она почувствовала, как ее переполняет сила Тюра – Пути света, ее Пути. Колдунья произнесла заклинания, превратив поток силы в снаряд, затем выпустила его по базальтовой крепости. Следом ударил Калот, Путь которого именовался Мокара. Последним из троих нанес удар Хохолок (они так и не знали, из какого источника маг черпал свою силу). Теперь и они находились в состоянии войны с Аномандером Рейком.
В сознании Дырявого Паруса оставался небольшой уголок, наблюдавший за происходящим как бы со стороны. Только он не был охвачен паническим ужасом.
А ужасаться было чему. Магические удары по базальтовой крепости превратили окружающий мир в настоящий кошмар. Магические силы, выпущенные на свободу, уже не разбирали, где свои, а где чужие. Земля равнин вздымалась; вверх летели пыльные облака. Обломки раскаленного базальта прожигали людей насквозь, словно те состояли из снега. Нескончаемым дождем падал пепел, накрывая серым саваном и мертвых, и еще живых. Солнце казалось громадной медной монетой, блестевшей за дымной пеленой. Небо приобрело зловещий кроваво-красный оттенок.
Колдунья успела лишь увидеть, как магическая волна смела все защитные барьеры, возведенные Хохолком, а его самого перерезала пополам. Он зарычал – не столько от боли, сколько от ярости. Потом его крики стихли, и не потому, что Хохолок перестал кричать. Следующий удар чужой магии был направлен против Дырявого Паруса – холодный, точно рассчитанный, готовый уничтожить ее. Колдунья попятилась и упала на спину. Калот тут же направил ей на подмогу силы своего Пути. Магическая сила понеслась дальше, вниз по склону. Колдунья решила, что они с Калотом еще дешево отделались.
Она кое-как встала на колени. Калот склонился над нею, бормоча слова заклинаний. Его лицо было повернуто не в сторону базальтовой крепости, а в противоположную. Щуплый боевой маг глядел куда-то вниз, шаря глазами по равнине, и глаза его были полны ужаса.
Поздно… слишком поздно Дырявый Парус поняла, что же происходит вокруг. Калот спас ей жизнь ценою собственной. Он защищал свою подругу до последнего мгновения, хотя смерть уже приближалась к нему. Калот потонул в ослепительно яркой вспышке. Все защитные сети, возведенные им вокруг колдуньи, мгновенно порвались. Оттуда, где только что стоял Калот, пахнуло нестерпимым жаром. Дырявый Парус опрокинулась на бок. Потом пронзительно закричала, но свой крик услышала не сразу. Теперь, когда вся защита была сметена, действительность навалилась на колдунью и буквально вдавила в землю.
Выплевывая глину и пепел, набившиеся в рот, Дырявый Парус кое-как встала на ноги. Она продолжала воевать, но уже не против базальтовой крепости, а за то, чтобы остаться в живых. Откуда-то изнутри, из затылка, раздавался истошный, перепуганный голос: «Калот глядел не в сторону Дитя Луны! И удар, располосовавший Хохолка, тоже пришел со стороны равнины!»
Дырявый Парус увидела, как над Ночной Стужей закружился кенриланский демон. Дико хохоча, голодная тварь нависла над женщиной и принялась рвать ее на куски. Когда подоспел Беллурдан, демон уже вовсю пировал. Увидев теломена, демон вонзил ему в грудь свои когти. Беллурдан взревел от боли, но не растерялся. Не обращая внимания на хлещущую из ран кровь, он сжал могучими ручищами голову демона и раздавил, будто ореховую скорлупу.
Акаронис продолжал метать молнии из своего огненного жезла, направляя их на базальтовую крепость. Дитя Луны скрылось за завесой его рукотворного огня. И вдруг низенького и толстенького мага со всех сторон окутало льдом. Еще через мгновение от него осталась лишь горстка праха.
Тайскренн по-прежнему стоял на коленях. Холм почернел и во многих местах обуглился. Вокруг мага бушевали зримые и незримые вихри. Но любой из них, направленный в него, маг отбрасывал прочь, увеличивая потери среди солдат на равнине. В воздухе удушливо пахло горелым человеческим мясом. Куда ни повернись – везде кружился пепел. Хрипло кричали вороны; их крики переплетались с предсмертными криками людей и гоготом демонов, нашедших на равнине изобилие живой пищи. Тайскренн как будто ничего этого не замечал, продолжая вести свою битву. От базальтовой крепости откалывались огромные куски размером со скалу и неслись вниз, таща за собой шлейфы черного дыма. Часть их падала на осажденный город, превращая Крепыш в котел смерти и хаоса.
Уши Дырявого Паруса уже не вмещали никаких звуков. Она дрожала всем телом. Казалось, не только ее легким, но даже коже не хватает воздуха. Колдунья не сразу поняла, что магические удары прекратились. Смолк пронзительный внутренний голос, грозивший свести с ума. Она подняла глаза к небу. От базальтовой крепости валил дым; в нескольких местах метался огонь. Но Дитя Луны… удалялось. Кренясь набок, крепость прошла над городом и направилась к югу, в сторону далеких Талинских гор.