…Аладдина голым бросили на глинобитный пол, рядом кинули и одежду в бурых пятнах крови. На допросы не вызывали, и он понял, что, не добившись от него признаний, враги сами состряпают, что им надо. А до этого отобьют все мозги и удавят в петле. Но пока голова еще соображала, хоть и туговато после водной пытки.
Кто ему мог помочь в этой гиблой ситуации? Десятки прихожан, с благоговейным уважением слушавшие его проповеди, придут к стенам тюрьмы с плакатами: свободу имаму Аладдину? Бред! Может, Лейла поможет? После смерти мужа она возглавила информагентство, природный ум, воля и необузданная энергия плюс журналистское образование, полученное в Сорбонне, позволили ей сделать информагентство лидером среди неправительственных СМИ. У них давно сложилась тайная симпатия, в принципе, они работали в одной сфере – «ловцов человеческих душ». Свои отношения они, разумеется, не афишировали, но с каждым днем все больше чувствовали, как им не хватает друг друга. «Знает ли она, что я в застенках тюрьмы и меня пытают, как грешника в аду? И если б знала, смогла бы выступить в защиту, используя потенциал своего агентства? Но бросить вызов всесильной Тайной полиции равносильно самоубийству в этой Республике».
– Салам алейкум, брат!
Аладдин поднял голову и увидел Асима, снова заступившего на смену.
– Валейкум ассалам… – ответил он, пытаясь растянуть в улыбке разбитые губы.
– Я спрашивал про тебя людей. Все говорили, что ты очень достойный имам и, несмотря на молодость, очень мудрый человек. В своих проповедях ты доносил слово Великого Аллаха. Я много думал вчера после ночного намаза. Ты просил меня дать телефон, я принес его. Хочешь позвонить другу?
– Я вижу, что тебя беспокоит, Асим. Я возмещу с лихвой все твои расходы. А если ты поможешь мне вырваться из этих стен, мои друзья заплатят тебе столько, сколько ты попросишь. И если спасешь безвинного человека, Аллах воздаст тебе.
Асим протянул мобильный телефон в окошко, а сам пошел к дверям следить, чтобы не появился кто-нибудь из начальства.
Аладдин выдохнул, мысленно перекрестился, набрал номер, который помнил как таблицу умножения. Прошла целая вечность, пока наконец не раздались гудки. «Ну, бери, бери трубку…» И он услышал знакомый, такой родной голос:
– Слушаю вас.
– Артур, это я.
– Влад? Ты где?
– Да, я! Слушай внимательно. Я в тюрьме, меня хотят убить. Запоминай адрес: город Михраб. Северная Африка. Республика… Охранник – Асим, с ним можно договориться. Запиши телефон моей знакомой женщины, через нее выйдешь на связь. – И Аладдин продиктовал телефон Лейлы. Пан или пропал…
– Держись, Влад, вылетаю первым же рейсом, – сразу все поняв, сказал Артур.
На этом связь оборвалась, международный роуминг обнулил счет телефона. Тут подбежал взволнованный Асим.
– Сюда идут, давай телефон!
Аладдин отдал ему трубку и лег на глиняный «диван», решив притвориться, что находится в полуобморочном состоянии.
У решетки появился Хадрис, и Асим по его приказу отворил камеру. Аладдин даже не шевельнулся.
– Чего с ним?
– Лежит, не встает, может, уж умер? – подыграл имаму Асим.
– Врача, что ли, вызвать? – озабоченно проговорил Хадрис, тормоша Аладдина, почти не подававшего признаков жизни.
Получив известие о беде, в которую попал друг, Артур тут же позвонил Лейле. По своим каналам она уже знала, что Аладдин в тюрьме. Артур сказал ей, что вылетает первым же рейсом и на месте они обсудят план спасения. Через два часа он был в посольстве Республики и, сунув взятку чиновнику, без волокиты получил визу, а спустя три часа уже летел в Северную Африку.
Лейла встретила его в столичном аэропорту. Артур оценил ее изящный черный костюм с приталенной юбкой. «Неплохой вкус у Влада», – подумал он.
По пути в Михраб Лейла рассказала, что встречалась с охранником Асимом и за определенную сумму тот согласился устроить побег.
…Аладдину-Владу особо и симулировать не приходилось, палачи отбили все внутренности. Хадрису же, которому хотелось организовать шумный процесс над шпионом, фигурант нужен был в нормальном состоянии, и он вызвал врача. Тот обследовал Аладдина, посчитал количество гематом, выбитых зубов, нашел два сломанных ребра и вынес эпикриз: нужна срочная госпитализация. Хадрис разразился проклятиями в адрес костоломов.
Везти арестанта надо было в окружной госпиталь. К счастью, как раз выпала смена Асима, уже получившего задаток в 400 долларов. И еще 800 он должен был получить после освобождения узника.
Аладдина посадили в тюремный фургон, надели наручники. Арестантов возили без охраны в салоне, нападения на конвой в Республике видели только в американских боевиках. В десяти километрах от города Асим остановил фургон, отомкнул наручники, выбросил ключ. Тут же на двух джипах подъехали Лейла и Артур. Пока друзья душили друг друга в объятиях, Лейла вытащила пистолет, прицелилась и выстрелила поочередно в передние колеса фургона и в ветровое стекло.
– Осторожней, Турик, у меня ребра переломаны.
– Как же тебя угораздило?
– Долгая история…
Влад обнялся на прощание с Асимом, после чего Артур быстро связал охраннику руки скотчем.
– Спасибо тебе, брат, ты настоящий мужчина. Оставшуюся сумму, как договорились, тебе передаст Лейла. – Потом подошел к Лейле. – Спасибо тебе, милая ты моя Лейла.
Они впервые слились в долгом поцелуе, как мужчина и женщина, без фальши восточного этикета. У Лейлы вдруг ручьем потекли слезы, у Влада тоже заблестели глаза.
– Я позвоню тебе, когда выберусь, – сказал он.
– Как хоть звать тебя по-настоящему?
– Влад.
– Русское имя… – Больше она ничего не сказала, села в свой джип и поехала в сторону города. А Влад и Артур – отправились в сторону границы…
В приграничном поселке Влад вышел на караванщиков-контрабандистов, пообещавших перевезти его козьими тропами в соседнюю Халифатскую Республику, где у него оставалось еще много друзей и полезных связей. Артур отправился туда вполне легальным путем, а Влад на персональном верблюде в составе каравана глубокой ночью, под светом звезд и полумесяца, пересекал границу.
Артур его уже ждал в приграничном городке. Влад позвонил своим друзьям, военным летчикам, и обрисовал проблему: «У меня определенные сложности, мне необходимо легализоваться, нужен паспорт гражданина Халифатской Республики. Деньги есть».
На другой день, передав через посредника требуемую сумму полицейскому чиновнику, Влад получил новенький паспорт гражданина Халифатской Республики на имя Махмуда Сейфуллы, с фотографии которого смотрел гладко выбритый и сосредоточенный господин.
Потом в российском посольстве, слава Богу, Влад был там всего лишь один раз, получил туристическую визу на въезд на территорию Российской Федерации, чудом не столкнувшись со Швыдким, который по-прежнему работал в посольстве.
И ближайшим рейсом друзья вылетели домой, на родину.
– Даже не верится, что все уже позади, – произнес Влад.
– Африканская сказка…
– А не заказать ли нам водки?
– Очень трезвое предложение, – согласился Артур.
При подлете к аэропорту «Шереметьево» самолет окунулся в густой облачный туман. Туманным было и ближайшее будущее гражданина Халифатской Республики Махмуда Сейфуллы…
Во въездной таможенной декларации он написал цель прибытия в Российскую Федерацию: туризм. Хорош турист, который должен раствориться, как субстанция, сразу же за чертой пограничного контроля.
Пограничник в будке пристально глянул на Влада (Махмуда Сейфуллу), пробежался глазами по списку международных террористов, слава Богу, ни с кем не идентифицировал и шлепнул печать в паспорте.
Здравствуй, Родина!
Только выйдя из здания аэропорта на улицу, Влад понял, как он устал, устал от чужих лиц, чужой религии, от необходимости – и это было самое ужасное – жить чужой жизнью, носить маску и ни на миг не расслабляться, и, не удержавшись, разразился витиеватым трехэтажным матом.
– Ты чего это? – рассмеялся Артур.
– Знаешь, Артур, я так соскучился по родному языку!
Вечером этого же дня они вылетели в Екатеринбург. Перед отлетом Влад позвонил родителям, которые и не знали, в какие края занесла их сына секретная служебная командировка. У них же хранился его российский паспорт, выключенный мобильный телефон, да и все документы. Так что Махмуду Сейфулле оставалось жить всего несколько часов.
Возвращение в родительский дом – особая история, радость, слезы, скупые рассказы об Африке, в основном этнографического характера. Мать с горечью заметила, что сын постарел за эти годы. В течение трех дней Влад легализовался, а потом сообщил родителям, что едет в Москву.
По прилету в столицу он, не устраиваясь в гостинице, сразу пошел в Главк – закрытое с внешней стороны глухим забором неприметное здание в пределах Садового кольца. Внутрь попасть не мог: служебное удостоверение хранилось в управлении кадров, поэтому стал набирать телефоны руководителя направления, его заместителей. Но они или не соединялись, издавая курлыкающий звук, или же были заняты. Не исключено, что во время его командировки номера или правила набора поменялись. Влад зашел в вестибюль, охранник-прапорщик на входе сразу спросил:
По прилету в столицу он, не устраиваясь в гостинице, сразу пошел в Главк – закрытое с внешней стороны глухим забором неприметное здание в пределах Садового кольца. Внутрь попасть не мог: служебное удостоверение хранилось в управлении кадров, поэтому стал набирать телефоны руководителя направления, его заместителей. Но они или не соединялись, издавая курлыкающий звук, или же были заняты. Не исключено, что во время его командировки номера или правила набора поменялись. Влад зашел в вестибюль, охранник-прапорщик на входе сразу спросил:
– Вы к кому?
– Мне надо позвонить… – И он назвал фамилии.
– Не положено, – отрубил прапорщик.
– Ну хотя бы в управление кадров можно позвонить?
Прапорщик разрешил и указал на внутренний телефон на столике. Влад набрал номер, услышав ответ, представился:
– Старший лейтенант Родин, прибыл из служебной командировки для дальнейшего прохождения службы.
Он еще назвал код подразделения и стал ждать. Сотрудник попросил перезвонить через полчаса, и Влад, чтобы скоротать время, прошелся по московским улочкам, размышляя о возможных перспективах будущей службы.
Через полчаса он снова набрал нужный номер, и от услышанного у него буквально потемнело в глазах.
– Я не понял, повторите, что вы сказали?!
– Старший лейтенант Родин у нас не числится.
– А где же он, блин, числится?!
– Извините, но это по телефону я вам сказать не могу, – прозвучал краткий ответ, и тут раздались гудки.
Влад еще раз набрал проклятый номер и потребовал, чтобы сотрудник назвал свою фамилию. После долгой паузы тот проговорил:
– Я доложу руководству, приходите завтра со всеми документами.
Влад переночевал в гостинице, а в назначенное время был уже в Главке. За ним пришел какой-то офицер, взял паспорт, выписал пропуск, затем молча сопроводил в кабинет на третьем этаже. Хозяин кабинета, крупный мужчина с гладко выбритым черепом, пожав ему руку, назвался Владимиром Анатольевичем. Что было потом – больше походило на театр абсурда. Ему сообщили, что агент под именем Аладдин Эмир погиб во время охоты в автокатастрофе. Тело обгорело, но вскрытие показало, что Аладдин, находившийся за рулем, был в состоянии сильного алкогольного опьянения, о чем есть показания начальника городской полиции.
– Но, как видите, я живой, и этот факт отрицать нельзя.
– Нас больше другие факты волнуют! – повысил голос Владимир Анатольевич. – Ты провалил задание, которое тебе поручили. А это очень серьезно, пришлось почти всю сеть на этом направлении снимать.
– Меня арестовали, бросили в тюрьму, пытали. А потом я сам, понимаете, сам смог организовать побег…
– Эти подробности оставишь для мемуаров. Что еще? – задал вопрос Владимир Анатольевич и сам же на него ответил: – Твои перспективы в нашей службе неопределенны, сам понимаешь, спалившийся сотрудник… Ладно, оставь свой контактный телефон, может, чего и подыщем…
– Спасибо, как-нибудь обойдусь, не буду создавать вам проблем, – усмехнулся Влад. – Всего наилучшего.
Его проводили к выходу, и, не оглядываясь, Влад пошел к ближайшей станции метро. На душе было муторно и пустынно, как среди песчаных барханов. Позади уже отрубленный этап жизни, а впереди – неведомо что…
Никогда еще Москва не была для него настолько чужой. В метро его дважды останавливали милиционеры, придирчиво проверяли документы, сверяя фотографию с «лицом кавказской национальности». Фамилия Родин и отсутствие акцента приводили в замешательство.
На книжке у него еще оставалась приличная сумма, полученная в качестве второго оклада за время пребывания в северо-африканских командировках. Влад сполна рассчитался с Артуром, хотя тот предложил вернуть долг, только когда у друга все «устаканится». На оставшиеся деньги Влад и стал «устаканиваться». Ему никуда не надо было торопиться, не надо было, как по часам, совершать намаз, ловить себя на мысли, что уже и думает по-арабски, опасаться провала, допустив малейшую оплошность. Он полюбил забегаловки, где заводил однодневные знакомства с мужиками-собутыльниками, споря на политические темы. А на душе становилось сумрачней и сумрачней. Несколько раз перезванивался с Артуром, который за время его командировок развернул серьезный бизнес и теперь настойчиво предлагал стать компаньоном. Но Влад отказывался: это – не мое.
Он часто вспоминал Лейлу, несколько раз пытался дозвониться до нее, но телефон глухо молчал, и это наводило на самые неприятные предположения. Начнут пытать Асима прямо, так сказать, по месту службы, и все всплывет…
Но Лейла на самом деле была жива и здорова. Как только она поняла, что ищейки Тайной полиции проявляют к ней особый интерес, тут же пересекла на машине границу с Халифатской Республикой, а оттуда вылетела прямиком в Париж. Там она, пользуясь связями, открыла информационное агентство «AFRICA-News» и радиостанцию «Radio Africa». Асим отделался увольнением из тюрьмы и на полученные за помощь в побеге доллары открыл магазин-мастерскую скобяных изделий.
А Влад-Аладдин по большому счету никому не был нужен. Чтобы скрыть побег (скандал разразился бы, хуже не представишь), начальник городской полиции и шеф Тайной полиции и разработали историю о гибели имама в автокатастрофе. А тело – использовали труп местного бродяги.
Прихожане особо не горевали: Аллах призвал на небо, посему так и должно быть.
В Екатеринбург Родин решил пока не возвращаться. В Москве он быстрей найдет работу переводчика с арабского языка.
На пятый день московской жизни ему кто-то позвонил, но это был не Артур. Мужчина на очень плохом русском языке с акцентом спросил:
– Это Влад?
– Да, – ответил Родин.
Тогда мужчина, перейдя на арабский, сказал:
– Вас беспокоят из посольства Халифатской Республики. С вами хотел бы встретиться господин посол.
– Хорошо, – не раздумывая, согласился Влад.
Ему тут же предложили время встречи.
«Вот как работают, – оценил Влад, – значит, дошла информация из Республики о том, что есть такой товарищ, вернувшийся под чужой фамилией…»
Конечно, вряд ли они знали, что Родин – кадровый разведчик. Тем более – уже бывший…
Влад не стал ломать голову в догадках. В конце концов он прекрасный специалист, лояльный, мусульманин по мировоззрению…
В назначенный час его представили послу, господину Абдель Вазиру – высокому статному мужчине, внешне похожему на Саддама Хусейна, и учтиво предложили работу специального помощника.
– Вы хорошо знаете Москву? – спросил посол.
– Да, – ответил Родин. – У меня здесь родственники, в Казани редко бываю.
– Это хорошо.
Работа заключалась в том, чтобы обеспечивать организацию, качество и решение проблем личной жизни посла, как пояснил его старший помощник. Абдель Вазир любил злачные места столицы: стриптиз-клубы, казино, бордели высшего пилотажа. В общем, обычный мужик.
Теперь каждый день Влад получал 400 долларов. И тысячу рублей на такси и другие транспортные расходы, если посольскую машину по каким-то причинам нельзя было использовать… Также в его обязанности входило сопровождать в поездках по городу супругу посла или его сына.
А по законам восточного гостеприимства он регулярно получал подарки.
Восточная сказка под московским небом продолжалась.
Жизнь удалась…
Индия, любовь моя!
«Жизнь – это любовь, наслаждайся ею.
Жизнь – это вызов – прими его.
Жизнь это мечта – реализуй ее.
Жизнь – это игра – играй в нее.
Жизнь – это песня, пой ее.
Следуй своей Совести – своему Учителю.
Без страха смотри в лицо демону.
Сражайся до конца. Заверши игру.
Это Цель человеческой жизни».
Сатья Саи Баба
Калькутта. Западная Бенгалия, Индия.
22 января 2002 года
Чтобы почувствовать соль и остроту жизни, надо время от времени открывать с чистого листа свою книгу бытия. Этот «чистый лист» Артур решил заполнить в самом крупном городе одной из самых больших стран.
Его никто не провожал. И никто не должен был встретить.
«Аэробус» приземлился в 18 часов в международном аэропорту имени Нетаджи Субхас Чандра Боса (с первого раза и не запомнишь), в 17 километрах от Калькутты, в населенном пункте Дум-Дум, видно, не без юмора названном англичанами в честь печально знаменитой разрывной пули.
Артур получил багаж – небольшой чемодан – и вышел в другой мир. Его объял горячий пряный воздух, совершенно другой, как на чужой планете, и люди здесь были совсем другие, с кожей синеватого оттенка. Беспрестанные гудки автомобилей, толпы на улицах, бездомные, спящие прямо под ногами на тротуаре, флегматичный слон, прошествовавший с погонщиком… Было в индийцах, и даже слоне, что-то такое, что до глубины души изумило Артура – все улыбались, но не фальшиво, по-американски, а всем естеством своей души. После хмурой зимней Москвы этот феномен буквально потряс его, и невольная улыбка разъехалась до самых ушей. Он подумал, что это – первое, что надо освоить, понять и примерить на себя.