Вторым сильным впечатлением стало непосредственное общение с представителем местного населения – таксистом. Смуглый коротышка, сама любезность, остановился по взмаху руки, подхватил чемодан, спросил адрес. Артур по-английски назвал гостиницу и улицу Шобхабазар, и – помчались по шумным улицам Калькутты, клаксоня, обгоняя автобусы, увешанные, словно невеста, разноцветными висюльками. Любуясь пейзажами Калькутты, Артур отвлекся и, глянув в карту, которую держал на коленях, понял, что таксист завез его совершенно в другой район города. То, что он схитрил, было совершенно очевидно. И Артур усвоил первый урок: постоянно быть начеку, и если не изъясняешься с индийцами на хинди, то и на английском, из-за особенностей местного диалекта, языке не всегда объяснишь, что тебе надо. А в выигрыше, как ни убеждай себя, что это обычное недопонимание, во всех случаях остаются они.
В итоге, получив дозу адреналина и заплатив таксисту в три с половиной раза больше, чем договаривались первоначально, Артур все-таки добрался до первого пункта, который определил, изучив еще в Москве отзывы в Интернете. Это была небольшая гостиница на севере города – самой старой его части, где в основном располагались многочисленные лавки и различные учреждения. Южную же часть города составляли жилые кварталы среднего класса, куда, продвигаясь по социальной лестнице, Артур должен был переселиться через пока неопределенное время.
По соображениям личной безопасности Артур не стал делать предварительный заказ по Интернету, следовало затеряться на год в десятимиллионной Большой Калькутте. Двухзвездочный отель назывался «Green Tree» – «Зеленое Дерево». И под ветвями этого «дерева», как странствующий дервиш, он устроится и начнет свой путь с нуля. Единственное, что он взял из прежней жизни, – банковскую карту с минимальной суммой на обустройство, примерно такую, какую выплачивают лейтенантам-выпускникам на новом месте службы.
Ну, если, конечно, все его замыслы рухнут и в один прекрасный момент он с неизменной индийской улыбкой окажется в картонной коробке по соседству с тощим йогом, надо будет признать, что эксперимент не состоялся. Если, конечно, он не «лузер», то есть хронический неудачник, то все равно что-то главное в этой жизни так и не понял. И тогда на оставшиеся деньги он закажет телефонный разговор с братом, попросит «капнуть» ему на карту нужную сумму и улетит из этого непонятного города-монстра в любую точку земного шара. И будет отдыхать или странствовать, ни о чем не думая.
В Интернете Артур прочитал массу отзывов наших туристов о Калькутте, о том, какие отели, какие нужны прививки, какие туристические маршруты, ну и прочие охи, вздохи и плевки. Но этот чужой опыт был ни к чему.
Он вспомнил африканские истории Влада. Артур всегда восхищался им, его способностями перевоплощения, глубиной постижения мусульманской культуры. Теперь и ему предстояло хотя бы поверхностно осмыслить глубину и силу индийской культуры, традиций и образа жизни. Освоить хотя бы верхний слой, срез, потому что понять большее для европейца невозможно, для этого надо просто родиться индийцем.
Хозяин отеля, грузный, лоснящийся от пота, радушно принял его и спросил, на сколько дней гость поселится. Сутки – 46 долларов, завтрак в стоимость входит. Если больше месяца, будет скидка. Договорились пока на две недели.
Номер был небольшой, но уютный. Кровать, тумбочка, рукомойник. Туалет и душ – в коридоре.
Делать было нечего, знакомых не было, ни одной, как говорится родственной души, и Артур решил «нырнуть» в ночную Калькутту. А это был уже совсем другой город, еще более огромный и мрачный. Киплинг назвал Калькутту «городом ужасающей ночи», а Артуру пришло в голову сравнение с огромной коммуналкой, где повсюду люди – идущие, сидящие, спящие вповалку на тротуарах. В этой жуткой духоте точно не замерзнешь, так что индийским бомжам здесь полный комфорт. Да и для Артура положительный фактор, вдруг вытурят из отеля за неуплату.
Воздух был пропитан пряным ароматом гвоздики, корицы, кориандра, имбиря. Говорят, что Калькутта – одухотворенный город и все бенгальцы – поэты и художники. Может, и эти неспящие бродяги в живописных лохмотьях, встречающиеся на пути, сочиняли в уме стих или песню?
Буквально опьянев от всех этих городских запахов, Артур поспешил обратно в отель и в своем номере мгновенно заснул.
Наутро, получив на завтрак карри – пряное густое жидкое блюдо из тушеных овощей со всевозможными травами и специями, он снова вышел в город и нырнул в ближайшую станцию метро. Этот день он решил посвятить знакомству с Калькуттой, городом, более 300 лет назад рожденным Ост-Индской компанией. Некий служащий компании Д. Чарноб получил от правившей в Дели династии Великих Моголов разрешение основать в деревушке Сутанути, славившейся своими ярмарками, торговую факторию. В 1690 году состоялось учреждение фактории, и с той поры этот год считается датой официального рождения Калькутты. Потом основатель города заложил порт, женился на бенгальской девушке, перенял индийский образ жизни, правил суд под священным деревом баньяном и мирно окончил свои дни под его зеленой листвой. Гробница Чарноба в старой церквушке Святого Джона – единственная сущая память об основателе Калькутты.
Под охраной построенной англичанами крепости – форта Уильяма, Ост-Индская компания процветала здесь до середины XVIII века, и Калькутта стала столицей Британской Индии, оставаясь ею до 1911 года.
Еще один бережно хранимый символ истории английского владычества в Калькутте и одна из главных достопримечательностей – «Мемориал Виктории». Именно туда и пошел Артур. Первый камень заложил будущий король Георг V. Вокруг мемориала – чисто английский парк с прудами, каналами, с посыпанными ярко-красным песком аллейками и геометрически подстриженными кустами. А у главного входа встречает сама королева, на бронзовом троне, со скипетром в руке и при всех королевских регалиях. Это – одна из немногих уцелевших после обретения Индией независимости статуй колониального периода.
Артур прошел в роскошные залы мемориала, они тоже в основном были посвящены королеве Виктории: уцелело много ее личных вещей – стол и кресло, туалеты, даже седло и сбруя ее лошади. В одном из залов – портретная галерея, где в тяжелых золоченых рамах взирают на посетителей британские правители. На какое-то время Артур потерял ощущение реальности, будто все это происходило не с ним. Оно еще больше усилилось при виде огромнейшего полотна нашего знаменитого русского художника Верещагина «Въезд принца Уэльского в Джайпур в 1876 году». Артур остановился, потрясенный, туристы обходили его стороной, а он забыл обо всем, рассматривая каждую деталь, каждый образ в этой фантастически реалистической картине.
– Вы, наверное, из России? – услышал Артур обращение на английском и обернулся.
Это был служитель музея.
– Да, из России. Верещагин – мой любимый художник. Но я и не подозревал о существовании этого шедевра.
– Действительно, великая картина, – подтвердил служитель и добавил: – Чтоб вы знали, уважаемый, это – самое большое художественное полотно в Индии, написанное маслом… Всего вам самого хорошего!
Перед этой картиной, изображающей въезд завоевателя в непокоренную страну, Артур ощутил внутренний подъем, гордость за своих соотечественников, вдохновение… И понял, что не зря она находится здесь, в этом мемориале, как напоминание, что никогда гордый народ не смирится, не станет на колени, и только доброта, искренность и дружба открывают двери.
Улыбнувшись уголками губ, он громко вслух сказал:
– Все у меня получится, ваше высочество, принц Уэльский!
…С первого дня Артур, как и задумал, стал вести записи. Спустя год «Индийская тетрадь» станет книгой, а возможно, бестселлером.
Итак, первой задачей было научиться жить, не пользуясь на каждом шагу банковской картой, и понять за короткое время, в каких координатах находишься. Открытие первых же дней – индийская реальность весьма сильно отличается от стереотипов, вычитанных и увиденных даже в правдивых документальных фильмах.
Хотелось сразу найти то, что он потерял в России, – духовную составляющую своей жизни. Но реальность оказалась намного прозаичней. Если не засвечивать при первой нужде банковскую карту, то как тогда с нуля организовать собственную систему жизнеобеспечения? Тут уж о душе не думаешь, когда за душой ни шиша.
Как, каким образом зарабатывать в стране, где миллионы своих безработных? Необходимо создать для себя систему, чтобы, не заботясь о куске хлеба, обеспечить свободное время на будущие проекты.
На то, чтобы осмотреться, освоиться и сделать полезные выводы, у Артура, в принципе, ушло немного времени. Неожиданным оказалось то, что в Индии экономическая ситуация находилась в гипертрофированном виде, подобно России начала девяностых годов, когда «можно было все, что не запрещено». И это открытие, как попадание в десятку, уже давало возможность выстраивать различные варианты и схемы нового бизнеса.
Хотелось сразу найти то, что он потерял в России, – духовную составляющую своей жизни. Но реальность оказалась намного прозаичней. Если не засвечивать при первой нужде банковскую карту, то как тогда с нуля организовать собственную систему жизнеобеспечения? Тут уж о душе не думаешь, когда за душой ни шиша.
Как, каким образом зарабатывать в стране, где миллионы своих безработных? Необходимо создать для себя систему, чтобы, не заботясь о куске хлеба, обеспечить свободное время на будущие проекты.
На то, чтобы осмотреться, освоиться и сделать полезные выводы, у Артура, в принципе, ушло немного времени. Неожиданным оказалось то, что в Индии экономическая ситуация находилась в гипертрофированном виде, подобно России начала девяностых годов, когда «можно было все, что не запрещено». И это открытие, как попадание в десятку, уже давало возможность выстраивать различные варианты и схемы нового бизнеса.
Наметанным взглядом бизнесмена Артур увидел, что возможности сделать деньги есть буквально на каждом шагу и, самое удивительное, что окружающие просто ленятся поднять эти деньги у себя под ногами.
К исходу недели он уже понял, как, в принципе, устроены общение, взаимодействие и деловые связи между людьми в его районе. По сути, не выходя из своего квартала, ограниченного несколькими десятками домов, практически не отходя далеко от отеля, поговорив с торговцами лавок, задав наводящие вопросы, Артур понял, что рыночные связи здесь стихийны и пересекаются, вероятней всего, из-за жесткой кастовой системы, лишь в параллельных плоскостях. Обладая преимуществом своей внекастовости, он мог общаться и заводить связи со всеми представителями населения и первый свой небольшой бизнес сделал буквально на обмене нужными товарами между несколькими местными торговцами.
Индия, как известно, страна, где лечебные травы, разнообразные специи, пряности, благовония являются таким же насущным товаром и визиткой, как сало для Украины. И лавки товаров для здоровья, где прямо при покупателях безостановочно смешивают составляющие снадобий, делают на заказ нужные лекарства, можно увидеть на каждом углу. Артуру, который оставил свою сеть на компаньонов, интересно было, как эта система здоровья действует, потому что в районе достаточно мало аптек, торгующих лекарствами крупных индийских концернов. Народ попроще стекался в местную лавку, где в кажущихся внешне условиях антисанитарии все смешивалось прямо при тебе. Артур познакомился с несколькими лавочниками-знахарями, сидел, смотрел, вникал и, наконец, понял, в чем суть: тут был тонкий психологический и лечебный фактор, индивидуальный подход к каждому пациенту, подстройка под его проблемы и его эмоциональное состояние.
А когда Артур сказал «народному аптекарю» Бахману, что он врач по образованию, тот и открыл ему трудности своего, да и конкурентов, бизнеса. Суть, как и в любом деле, оказалась в логистике. У индийцев не принято жаловаться на жизнь, потому что она априори – прекрасна! Большие затраты уходили на поставщиков – перевозчиков, какую-то граммовую специю из противоположного района города везут.
На кастовые темы у индийцев не принято говорить с европейцами. У каждого своя ячейка – в ней ты родился, в ней ты живешь и в ней же умрешь.
Перед отъездом Артур почитал в справочниках об индийских кастах, о которых слышал, как и все, только из школьного учебника. Теперь он воочию мог наблюдать эти особенности, всегда помнить и учитывать их. Потому что в общении между кастами в Индии есть строгие ограничения, а кастовая принадлежность – это самосознание индийца. Весь его образ жизни формируется в зависимости от того, к какой касте он принадлежит. Существуют четыре основные касты.
Брахманы – самая высшая каста Индии. Они служат духовными наставниками, работают бухгалтерами и счетоводами, чиновниками, учителями, владеют землями. Им не полагается ходить за плугом или выполнять определенные виды работ, связанных с ручным трудом, женщины из их среды могут прислуживать в доме, а землевладельцы обрабатывать наделы, но только не пахать.
В выборе еды брахман соблюдает множество запретов. Он не вправе употреблять еду, приготовленную вне его касты, но из рук брахманов могут принимать пищу члены всех других каст.
Кшатрии стоят сразу за брахманами в ритуальном отношении, и их задача в основном – вести бои, охранять родину. На сегодняшний день занятиями кшатрий являются работа управляющими в поместьях и служба на различных административных должностях, а также в войсках.
Вайшьи – слои, которые занимаются торговлей. Они более строго соблюдают правила, касающиеся пищи, и еще более тщательно стараются избегать ритуального осквернения. Традиционным занятием вайшьев служат торговля и банковское дело, они стремятся держаться подальше от физического труда, но иногда включаются в управление хозяйствами помещиков и деревенских предпринимателей, непосредственно не участвуя в обработке земли.
Шудры – крестьянская каста. Благодаря своей численности и владению значительной частью местных земельных угодий, они играют важную роль в решении социальных и политических вопросов. Низшие шудры – это многочисленные подкасты, профессии которых носят сугубо специализированный характер – в основном это гончары, кузнецы, плотники, столяры, ткачи, маслоделы, винокуры, каменщики, парикмахеры, музыканты, кожевники, мясники.
Самая униженная часть населения – «неприкасаемые». Они заняты самыми грязными работами, нищие или очень бедные люди, находящиеся за пределами и индийского общества. Занимаются уборкой умерших животных с улиц и полей, туалетов, выделкой кож, чистят канализацию, работают мусорщиками, прачками, нанимаются на самые тяжелые работы в шахты, на стройки. Считается, будто «неприкасаемые» продолжают осквернять членов «чистых» каст, даже если они давно оставили свое кастовое занятие и занимаются ритуально нейтральной деятельностью, например, земледелием. Хотя в других социальных условиях и ситуациях, в промышленном городе или в поезде «неприкасаемый» может иметь физический контакт с членами более высоких каст и не осквернять их.
Но не все так плохо. И тот, кто впервые придумал это разделение на касты, дал шанс на переход в вышестоящую касту. Но не в этой, а в будущей жизни. Никто, как индийцы, так не верит в перевоплощение. Тот, кто соблюдает правила своей касты, поднимется при новом рождении в более высокую. Как говорится, и на том спасибо. Ну, а тем, кто нарушает эти правила, вообще «труба» – непонятно, кем станет в следующей жизни.
На первый взгляд, Артуру было сложно определить, действительно ли существует жесткое кастовое разделение. Понято, что Бахман и его коллеги по бизнесу – из касты вайшьев, занимающихся торговлей. В новых районах внешне это кастовое разделение сглажено, но, тем не менее, существует. Самая глухая нищая индийская деревня отличается от такой же нищей российской тем, что у индийцев общение и связи идут параллельно, люди, недалеко друг от друга живущие, практически не пересекаются. То ли дело в наших селах: пьем, гуляем вместе, работаем порознь.
Впрочем, по нынешним временам в крупных фирмах и компаниях Индии больше ценят деловые качества, а не к какой касте ты принадлежишь.
Артуру до крупной компании надо было пройти еще много уровней, и он с усмешкой подумал, что сейчас он в самом низу, в касте «неприкасаемых», и до брахманов еще идти и идти, но дойти надо – и именно в этой жизни!
В общем, вся беда в этой аптекарско-знахарской торговле была в логистике, точнее, в ее отсутствии! Мудреное это слово вряд ли кто тут знал, надо найти посредника, соединяющее звено в этой системе.
«И этим звеном стану я!» – решил Артур.
Но одно дело – найти Бахману, Лочану, Мерали и их коллегам поставщика искомого ингредиента в этом же районе, а другое – как быть с нюансами в произношении названий трав и порошков, специй и всего прочего. В Индии говорят более чем на 30-и различных языках и 2000-х диалектах, значит, надо найти медицинский справочник. Достаточно было дойти до ближайшего книжного магазина, купить, заглянуть, понять, что это практически одни и те же реальные растения, и договориться о более дешевых поставках нужного товара, продавцы которого находились друг от друга всего лишь в трехстах метрах. Соль была в том, что чуть ли не испокон веков эти поставки лекарственных трав вел человек своей касты, какой-нибудь родственник из деревни находящейся, где-то у черта на куличках…
Но посреднический бизнес мог обеспечить только прожиточный минимум, потому что дальше объемов этих лавок бизнес никак не дуплицировался. К тому же лавочники и сами смекнули, где солоно, а где медом намазано. Искать такие же схемы в других районах неперспективно.
Настало время выхода на второй уровень. Как в Индии можно выстраивать бизнес? Жуткие контрасты, сразу проявляющиеся при выезде из города, просто потрясают. Есть города, в которых молодежь и специалисты среднего возраста работают на высокотехнологичных производствах и практически не соприкасаются с внутренней Индией, успешно сотрудничая с иностранными компаниями. Но для тех низов, которые он изучил за это время, делая грошовый бизнес, анклавы западного типа, с их технологиями и законами современного рынка, недоступны и враждебны.