– А почему ты думаешь, что граф Рэйвенвуд сказал неправду? Ведь и он в церкви вложил в клятвы всю душу и сердце. И я бы даже поставила все мои деньги, если бы могла ими распоряжаться, на то, что он действительно готов сделать все, чтобы ты была счастлива.
– Только вот его поведение говорит совсем о другом. Он постоянно со мной спорит, ненавидит все связанное с компанией и промышленностью, невзлюбил Глазго с первого взгляда, рассорился с Мортимером и ужасно надменно вел себя с партнерами и друзьями отца. И вообще… Я не понимаю, что я в нем нашла. Ну, кроме его обаяния и искусности в любви.
Анна опять покраснела.
– Да и от этих достоинств мало толку, ведь теперь он не приходит ко мне. Правда, я сама его выгнала, – призналась Луиза.
– А Мортимер – это тот молодой человек, партнер твоего отца?
– Да.
– Прости, дорогая, но он мне показался не очень приятным джентльменом.
– Он просто расстроен, что я вышла замуж за Руперта.
– Но… – Анна удивленно нахмурилась. – На каком основании?
– Он с детства полагал, что я должна выйти за него. Но это были только его фантазии.
– Ах, в последнее время мне начинает казаться, что мужчины вообще принимают во внимание только собственные прихоти, – думая, видимо, и о своем, проговорила Анна. – Как бы то ни было, дай графу возможность все исправить. Мне кажется, он хороший человек.
– Может быть, это так, но я не уверена, что он – тот, кто мне нужен.
– А кто тебе нужен? Мортимер?
– Вот уж точно не Мортимер, – ужаснулась Луиза.
– Тогда дай графу шанс, – повторила Анна.
– Я и так дала ему шанс. Точнее, он вырвал у меня обещание, что я подарю ему этот шанс: если ему удастся устроить одно дело с железными дорогами, то я уеду с ним в Рэйвенвуд и дам ему возможность стать для меня настоящим мужем. Не знаю, правда, что он под этим подразумевает…
– Наверное, любовные утехи, – попыталась пошутить Анна.
– Если бы жизнь состояла только из них! – вздохнула Луиза.
– Тогда бы все быстро умерли от голода.
– Кстати, о голоде, – встрепенулась Луиза. – Обед, наверное, уже давно подан. Пойдем, продолжим разговор в столовой.
За обедом девушки старались не касаться грустных тем, обсуждая сплетни, что занимали умы столичного светского общества с тех пор, как молодожены покинули Лондон. Анна рассказала о тех пари, что заключают в гостиных и клубах, а Луиза предложила сделать определенные ставки и поделить прибыль пополам. Информация о дружбе мисс Суэверн и графини Рэйвенвуд еще не стала достоянием общественности, так что можно было воспользоваться ситуацией. Анна сначала возражала, считая это нечестной игрой, но вскоре согласилась.
Обед с Пэджетом привел к тому, что Руперт получил приглашение нанести визит маркизу Лентеллу, крупному чиновнику Ост-Индской компании, который в настоящее время находился в Лондоне и должен был принять решение о том, какая из конкурирующих компаний получит заказ на строительство нескольких железнодорожных линий, призванных соединить основные центры Британской Индии. Да, из разговора с Пэджетом Руперт отлично понял, какой это лакомый кусок: государственный заказ на такое масштабное строительство. Если вопрос уладится, то можно будет сослать в Индию этого заносчивого мерзавца Фланнагана… Оставалось подготовиться к встрече с маркизом Лентеллом, ведь там придется доказать, что именно «Грэхем и Ко» – достойнейший выбор. Можно, конечно, – и это было бы правильным решением – позвать с собой Фланнагана и предоставить ему возможность убедить маркиза, но Руперту не хотелось уступать этому шотландцу ни унции своей славы. Луиза должна знать, что контракт получен исключительно благодаря графу Рэйвенвуду, только тогда пари будет считаться выигранным.
Когда граф вернулся домой и поинтересовался у первого попавшегося слуги, где графиня, ему вежливо сообщили, что хозяйка читает в саду. Действительно, Луиза сидела на скамейке под розами с книгой в руках.
– Может быть, мне переехать во флигель, чтобы ты снова мне улыбнулась? Чтобы снова пришла ко мне?
Луиза вздрогнула и выронила книгу, которую держала в руках, но так и не раскрыла.
– Мне кажется, что все затевалось для того, чтобы граф Рэйвенвуд переехал из флигеля в дом.
– Все затевалось для того, чтобы мисс Луиза Грэхем стала графиней Рэйвенвуд. Причем это было нашей общей целью. – Руперт поднял руки в жесте примирения. – Я не хочу снова спорить об этом. Я вообще не хочу спорить. Особенно здесь, на этой скамейке.
Луиза продолжала настороженно молчать. Руперт осторожно присел рядом, стараясь даже не коснуться ее юбок. Так будет безопаснее.
– Я просто хочу сообщить тебе, что я устроил встречу с маркизом Лентеллом. Завтра, в три пополудни, в его кабинете в конторе Ост-Индской компании.
– А Мортимер вернулся ни с чем.
– Есть двери, которые открываются только для графа Рэйвенвуда и остаются наглухо запертыми для Мортимера Фланнагана.
– Что ж, поздравляю, ты достиг определенных успехов.
– Определенных успехов? – искренне возмутился Руперт. – Мне кажется, это победа.
– По условиям пари ты должен добиться заключения контракта, а не просто получить приглашение от Лентелла. Он может выслушать предложение и отказаться сотрудничать.
– Вот об этом я и хочу поговорить. Мне нужна твоя помощь, чтобы подготовиться к встрече с маркизом.
– Это будет нечестно.
– Да, я знаю.
– И это тебя, конечно же, не останавливает.
– Я мог просто повести разговор так, что ты сама бы мне все рассказала. Но я прошу помощи и сожалею, что не сделал так раньше.
– В каком смысле?
– Я не поговорил с тобой честно до свадьбы, и это было не просто ошибкой, это было трусостью с моей стороны. А я не хочу больше лгать. И уж тем более мне противно быть трусом.
– Похвально, – пожала плечами Луиза. – Но я не буду тебе помогать с контрактом. Даже если это приведет к его потере. Мы заключили пари.
– Я попытался, – улыбнулся Руперт. – Лучше спросить – и получить отказ, чем не спросить вообще. И, кстати, о вопросах: у нас есть приглашение на званый ужин у Гринуэев.
– Мы же не развлекаться приехали. К тому же я в трауре.
– Ты уже можешь надеть фиолетовое, а ужин – это не бал. Я уверен, что твой отец сказал бы, что любовь к нему – в твоем сердце, а не в черном платье. И еще: у Гринуэев мы встретились впервые.
– Сколько доводов!
– Соглашайся.
– Только ужин?
– Один танец?
– Тебе говорили, что иногда ты не умеешь вовремя остановиться?
– Ни разу. Один танец? Вальс?
– Хорошо. Один танец.
Луиза смотрела в зеркало, как Мойра заканчивает укладывать ее заплетенные волосы в вечернюю прическу. Почему она согласилась пойти к Гринуэям? Потому что Руперт попросил. Это было абсолютной правдой. Просто потому что он сидел рядом и она чувствовала его тепло, потому что он сделал все, чтобы не начать снова спорить и ссориться. Просто попросил. Странно, но здесь, в Лондоне, в этом доме, Руперт как будто снова стал тем человеком, которого она захотела, стал графом ее мечты. Родные стены помогают? Глупости. Но все же она идет с ним на званый ужин. А завтра Руперт может заключить контракт – и выиграть пари. Тогда он увезет ее в Рэйвенвуд и… О том, что будет дальше, Луиза боялась думать, боялась, но все же постоянно возвращалась мыслями к тому, что означает «жить как муж и жена».
Прибытие графа и графини Рэйвенвуд не осталось незамеченным: все разговоры стихли на мгновение, а потом продолжились с утроенной силой. Светское общество спешило обсудить уже ставший историей поспешный брак, а также строило предположения насчет дальнейшего развития событий. Графине удивительно шел глубокий темный оттенок фиолетового шелка, из которого было сшито ее платье, а граф был, как всегда, очарователен. Скоро Луиза сама не заметила, как оказалась вовлечена в оживленную беседу со знакомыми и не очень знакомыми дамами, которые желали поближе сойтись с графиней Рэйвенвуд. Когда-то эти же леди не особо стремились подружиться с мисс Грэхем. Тем не менее Луиза получила от беседы определенное удовольствие. Например, ей понравилось смотреть, как дамы не находят слов и краснеют, если слышат что-то, что, по их мнению, не должна произносить юная леди, пусть даже замужняя.
А еще Луиза почувствовала необъяснимое облегчение, избавившись от общества Мортимера. Раньше, до знакомства с графом, Фланнаган был вполне приятным собеседником и товарищем по детским играм. Сейчас же он раздражал Луизу даже больше, чем граф в самые ужасные моменты их отношений, хотя Мортимер уж точно не делал ничего плохого. Здесь, у Гринуэев, куда Фланнаган попасть никак не мог, Луизе даже дышалось легче.
Графиня ловко отклонила множество приглашений на танец, прикрываясь трауром, так что бальную карточку она даже не стала доставать из сумочки. Однако граф помнил об обещанном вальсе, и, когда заиграла мелодия, под которую они танцевали в тот самый первый раз, Руперт неожиданно возник рядом, словно из-под земли.
– Миледи!
– Милорд!
Он повел ее в танце, и все те ощущения, что вскружили ей голову и зажгли огонь в сердце в первый раз, снова вернулись, как будто и не было никаких ссор и разногласий. И Луиза улыбнулась графу, искренне и беззаботно.
Не то чтобы Руперт действительно надеялся, что один приятно проведенный вечер распахнет для него двери спальни графини, но он все же попробовал. Нет, двери остались заперты, и графу пришлось отправиться спать раньше, так что Руперт проснулся засветло и тут же направился в контору мистера Кортни, прибывшего в Лондон следом за четой Рейвенвудов. Если кто и мог дать графу нужную информацию, так это мистер Кортни.
Через час он вышел от поверенного и подавил желание вытереть пот со лба. Руперт вообще старался не делать лишних движений головой, опасаясь растерять те знания, которые он только что получил. Если граф что-то забудет или перепутает… Это будет конец всему. Уже добравшись до клуба «Эймс», Руперт понял, что совершил ошибку: не нужно было стараться все запомнить, надо было просто взять мистера Кортни с собой на переговоры. С другой стороны, если бы он раскрыл перед поверенным свои планы, эта информация могла бы дойти до Фланнагана, который также собирался зайти к Кортни. Оставалось подождать пару часов, стараясь не трясти головой, а потом все кончится, так или иначе.
Когда Луиза проснулась, было уже за полдень. Хотя вчера они и вернулись от Гринуэев не слишком поздно, уснула она только под утро. Но Луиза никому и никогда бы не призналась, даже под страхом смерти, что сон бежал от нее потому, что она прислушивалась и ждала, что граф попытается войти в ее комнату. Однако из-за двери в гардеробную не доносилось ни звука. Сначала, когда Мойра только вышла из комнаты, Луизе показалось, что ручка двери слегка повернулась, словно кто-то осторожно пробовал, заперта ли спальня, но больше оттуда не донеслось ни звука. А Луиза лежала без сна, вслушиваясь в шорохи старого дома и щебет птиц в саду, а потом проснулись слуги, на улице заскрипели колеса телег, везущих продукты, воду и уголь… Он не пришел. Не захотел нарушать условия пари? Просто вернулся к Гринуэям или пошел в клуб, скоротать ночь за картами?
Когда Луиза спустилась в гостиную, там уже сидел Мортимер, мрачный как туча.
– Доброе утро, – жизнерадостно поприветствовала его Луиза.
– Доброе, если настаиваешь, – ответил Мортимер, по-прежнему хмурясь.
– Как я вижу, ты уже узнал об успехах графа, – проявила догадливость Луиза.
– Я заходил в контору мистера Кортни вскоре после того, как оттуда ушел «его светлость». Конечно, я догадался, зачем он расспрашивал поверенного. Каким-то образом графу удалось добиться встречи с Лентеллом.
– Некоторые двери открываются только для графа Рэйвенвуда, – процитировала Руперта Луиза.
– Ты, кажется, рада, что ему все удается.
– Я рада, что мы получим этот контракт. Это же общее дело, не так ли?
– Да, контракт – это главное. Но я не верю, что граф сумеет убедить маркиза Лентелла.
– О, я бы не была так уверена! – Луизе все чаще и чаще казалось, что Руперт способен уговорить даже чертей в аду не разжигать огонь под его котлом.
– Посмотрим, – мрачно проговорил Мортимер, погружаясь в чтение газеты.
Луиза пожала плечами и пошла в сад: если и придется ждать возвращения графа с переговоров, то она предпочитает делать это в одиночестве.
Руперт вышел из клуба за полчаса до назначенного времени. Идти до конторы Ост-Индской компании было буквально четверть часа, но эти полмили едва не стоили Руперту жизни.
Он шел по тротуару, несколько раз раскланялся со знакомыми, а потом оказался в небольшой толпе, собравшейся у какой-то витрины. Руперта не особо заинтересовало то, на что все смотрели, но он все же бросил взгляд в ту сторону, поэтому толчок в спину получился неожиданным. И неожиданно сильным. Прежде чем Руперт успел опомниться, его снова толкнули, в этот раз сбоку – и он полетел головой вперед на дорогу, прямо под колеса телеги, груженной мешками с мукой.
Потом, пытаясь вспомнить произошедшее, Руперт старался понять, как он смог извернуться и перекатиться через правое плечо под телегу. Переднее колесо проехало в дюйме от его лица, а заднее задело носок ботинка. Те мгновения, пока днище телеги проплывало над ним, показались Руперту вечностью, а первые крики ужаса и удивления донеслись до графа лишь тогда, когда перед глазами оказалось голубое небо и стая голубей, сорвавшаяся с крыши соседнего дома.
Сразу десяток рук подняли Руперта с земли, отряхнули с него пыль, а потом все одновременно стали задавать вопросы и выкрикивать предположения:
– Что случилось?
– Его кто-то толкнул! Я видела!
– А вы видели?
– А кто это был, вы заметили?
– Кажется, он сбежал туда, в переулок!
– Мужчина в зеленой кепке!
– Какой мужчина! Это был другой, парень в куртке!
Руперт, рассыпаясь в благодарностях и извинениях, выбрался из толпы и остановился, раздираемый желанием броситься в погоню. Нет, надо идти на встречу с Лентеллом, а поиски предполагаемого убийцы оставить на потом.
Уже поднимаясь по ступеням конторы Ост-Индской компании, Руперт понял, что получил ответ на вопрос, мучивший его с того первого покушения в Глазго (а теперь он не сомневался, что то происшествие не было случайностью, как и сегодняшнее): за этими случаями стояла не Луиза. У нее не было никаких причин пытаться убить графа сейчас, когда от него зависело заключение контракта. Да и вообще, с момента возвращения в Лондон она, кажется, снова стала благосклонна к нему. Неужели что-то в воздухе Глазго плохо влияло на Луизу?
Руперт внимательно осмотрел свой костюм: кажется, близкое знакомство с мостовой ему не сильно повредило, так что можно было идти к Лентеллу. Удивительно, но тележное колесо, едва не проехавшее по голове, не вытрясло из нее ни одной мысли из тех, что набил туда мистер Кортни. Руперт чувствовал себя в силах не просто убедить маркиза в необходимости отдать контракт именно «Грэхем и Ко», но и выторговать как можно более выгодные условия. Ну что ж, вперед, Макдуф![5]
– Я думаю, ты можешь попросить Мойру упаковать вещи. Завтра едем в Рэйвенвуд. Я уже послал Виггса купить билеты. Думаю, все дальнейшие вопросы по контракту может утрясти Мортимер с помощью Кортни.
Луиза уронила книгу на траву.
– Итак, ты выполнил условия пари.
– Да, полностью.
– Тогда я исполню свои обязательства.
– Луиза, если ты действительно не хочешь ехать, я не буду тебя принуждать.
– Я же заставила тебя выполнить все условия. Даже не стала помогать тебе, что было глупо. Я рисковала контрактом.
– Забудь про контракт! – взмолился Руперт.
– Я не…
– Просто забудь. Я говорю о нас с тобой, а не о контракте или компании. Я не хочу и не буду тебя заставлять.
– Я хочу выполнить условия пари. – Луиза задержала дыхание, пытаясь справиться с волной панического страха. Она боялась не того, что придется исполнить обязательства, а того, что Руперт решительно откажется требовать выигрыш.
Глава 19
– А какой он, Рэйвенвуд?
– Ты бы сказала, что он старый, – улыбнулся Руперт.
– А на самом деле?
– Он действительно старый. Но по мне – это самое прекрасное место в Англии: зеленые поля и леса, аромат цветов и сена, чистые ручьи с форелью и спокойная жизнь.
– Звучит хорошо, но немного скучновато.
– Управлять большим поместьем не так уж и скучно. И даже не просто.
– А ты этим занимался?
– Не довелось, – признался Руперт. – Сначала я был слишком мал, потом отец умер, оставив только долги, имением управлял поверенный, но он оказался то ли мошенником, то ли просто неудачником. Дела совершенно расстроились, так что к моему совершеннолетию Рэйвенвуд пришел в упадок, несмотря на все усилия нового поверенного, Адамса. Тех денег, что я добывал за карточным столом, не хватало даже на самое необходимое. Но я делал что мог. Если бы вы с тетей не арендовали дом на лето, то сейчас мне некуда было бы привезти жену.
– Почему? – удивилась Луиза. – Мне казалось, это майорат. От него не избавиться – но его и не отнять за долги.
– Лишиться поместья можно и в буквальном смысле. Некоторое время назад случилось наводнение. Я говорю это не в качестве оправдания, но именно это подтолкнуло меня…
– К соблазнению. – Луизе не хотелось говорить об этом.
– К решительным действиям, – дипломатично поправил Руперт. – Адамс докладывал мне, что восстановление домов арендаторов идет своим чередом, а вот главный дом еще и не начинали ремонтировать. Я посчитал, что главное – это помочь людям вырастить урожай, а я сам могу пожить и в пристройке, мне не привыкать. Флигель стоит высоко на холме, так что полностью уцелел.
– Как романтично!.. Уединенный флигель на холме…
– Я не думал о романтике, но если тебе так больше нравится…