– Как романтично!.. Уединенный флигель на холме…
– Я не думал о романтике, но если тебе так больше нравится…
– Я просто поддерживаю беседу, – пожала плечами Луиза.
От станции они ехали в открытом экипаже, который нанял для них Джон Кук, управляющий Рэйвенвуда, так что Луиза успела вдоволь полюбоваться прекрасными пейзажами южной Англии. Лето перевалило за середину, стояли чудесные солнечные деньки, так что Луиза предполагала, что несколько месяцев в деревне можно провести с пользой и удовольствием. Как странно: еще не так давно, в Глазго, ее приводила в ярость сама мысль о том, что придется остаток жизни провести с Рупертом, сейчас же, после Лондона и после успешного заключения контракта, Луиза даже с некоторым нетерпением ждала этих самых трех месяцев уединенной жизни с мужем.
И тут дорога сделала очередной поворот, и перед взорами графа и графини открылась широкая речная долина, в которой и располагался Рэйвенвуд. Дом, вернее замок, выглядел не просто старым, а полуразрушенным. На первом этаже оказались выбиты почти все окна, кое-где из искореженных проемов торчали ветки и даже целые стволы деревьев. Видимо, наводнение было очень серьезным. По всей долине кипела работа, но пока что даже дома арендаторов не были приведены в порядок. Многие поля оказались размыты или засыпаны камнями и ветками, изгороди вокруг пастбищ повреждены, грязные овцы бродили повсюду, жалобно блея. Тем не менее дело двигалось – а это значило, что имение будет восстановлено.
Взглянув на Руперта, Луиза увидела, что открывшееся их взору зрелище больно ранило его. Граф словно окаменел, а в глазах появилась тоска, сразу сделавшая его старше на добрый десяток лет. Даже рыжие волосы, казалось, потускнели. Луиза молча отвела взгляд. Она не знала, что сказать. Земля для нее являлась всего лишь еще одним активом, ничем не отличающимся от станков или кораблей. В то время как для Руперта она была не просто участком со старым домом. На земле работали люди, у людей были семьи. Многие из этих семей жили в своих домах десятилетиями, если не столетиями, как и семья графа. До сегодняшнего дня это просто не приходило Луизе в голову.
А ведь земля действительно может приносить прибыль, если все организовать по уму и с учетом новейших изобретений в сельском хозяйстве. Но для этого нужны деньги, и деньги огромные, принимая во внимание размеры поместья. У графа Рэйвенвуда действительно было много земли. И много людей жило на этой земле. Людей, которым некуда было идти и которые не покинули бы свои дома ни за какие блага, потому что в этих домах жили их предки, родились и выросли они сами.
Кажется, граф действительно любил Рэйвенвуд и готов был выполнять свой долг до конца. И любыми способами. Но об этом думать Луиза не хотела.
Руперту казалось, что он достаточно хорошо представляет ситуацию в поместье по докладам Адамса и Кука. Но действительность заставила его сердце сжаться. Граф был в ужасе от увиденного. Ремонт тут мало поможет. Все придется восстанавливать с нуля, все, начиная с главного дома, заканчивая изгородями и садами. А самое неприятное состоит в том, что для воплощения задуманного не хватит той суммы, о которой договорились Кортни с Адамсом. И даже если взять деньги из ежемесячного содержания, то и это мало поможет. Кажется, Руперт опять стоит перед необходимостью принять трудное решение. Единственный способ раздобыть нужную сумму – получить контроль над финансами Луизы. А это невозможно, если жена сама не передаст все в управление мужа, что Луиза вряд ли сделает, учитывая обстоятельства. Да, у него есть три месяца совместной жизни. Но у Рэйвенвуда этого времени нет. Если не завершить строительство к осени и не закупить семян и продуктов, а также кормов для животных, то зиму не переживет никто из арендаторов, а если и переживет – следующей весной просто некому и нечего будет сеять. Высшие силы словно издевались над графом.
Он уже сделал ошибку, не попросив помощи, а начав кампанию по соблазнению Луизы. Но сейчас, глядя на разрушенное поместье, Руперт не был уверен в том, что не поступит так же снова.
Во флигеле было чисто, мебель избавлена от чехлов, а полы натерты до блеска. Дверь графу и графине открыл сам мистер Кук, мужчина в полном расцвете сил, улыбчивый, громкоголосый и совершенно лысый. Кажется, он до сих пор не верил, что хозяин с молодой женой почтили поместье своим присутствием и собираются остаться минимум на три месяца.
– Домик очень маленький, – торопливо объяснял он, – всего одна спальня, одна гостиная, она же столовая, кухня с чуланом для продуктов. Ваши слуги смогут спать в гардеробных или же уходить на ночь в гостиницу. Кухарку я нанял, сейчас жены арендаторов берутся за любую работу, ведь поля пока нельзя обрабатывать, а деньги на еду нужны. Вот, заплатил за уборку девушкам из деревни, теперь несколько семей не будут голодать неделю.
– Все прекрасно, Кук, – заверил управляющего Руперт. – Мы приехали без слуг, так что пришли кого-нибудь, дадим людям шанс заработать.
– Одна спальня? – переспросила Луиза, едва мистер Куку закрыл за собой входную дверь.
– Да. Мы же будем жить как муж и жена, – напомнил Руперт.
– У мужа и жены обычно отдельные спальни.
– Представим, что мы – небогаты, – развел руками Руперт. – Это ведь частично правда.
– Хорошо, – согласилась Луиза. – Но если ты будешь толкаться и храпеть…
– Я не храплю! – возмутился Руперт.
– Зато толкаешься, я отлично помню! И одеяло стягиваешь!
– Да? – Руперт улыбнулся, эта тема разговора ему нравилась. – Обещаю, больше не буду.
Луиза изо всех сил старалась не покраснеть, чтобы Руперт не понял, насколько она взволнована. Пусть графиня закрыла перед ним двери своей спальни, это не значило, что мысль о совместных ночах с мужем под одним одеялом была ей противна. Собственно, если не считать краткого мига помешательства в начале отношений, когда у Луизы вырвались слова любви, единственными безусловно прекрасными моментами были именно ночи, проведенные вместе с Рупертом. И только воспоминания о них подтолкнули Луизу согласиться на это безумное пари, которое привело к заключению контракта и к появлению графини у порога этого скромного флигеля.
– Что ж, – наконец совладала с голосом Луиза, – дам тебе еще один шанс.
– Еще раз спасибо, – не смутившись и не отведя взгляда, произнес Руперт.
Прекрасно!
Вскоре появились парень и девушка, похожие, как близнецы, и представились братом и сестрой, Мэг и Питером Вин. Они и были слугами, которых обещал прислать Кук. Расторопные брат и сестра ловко разложили багаж и накрыли легкий ужин. После того как стол был сервирован, Руперт отпустил слуг.
Луиза изо всех старалась унять стук сердца: она наедине с мужем, без посторонних. Прислушавшись к себе, графиня поняла, что это ее скорее радует, чем пугает. Может быть, действительно не все потеряно для их брака, пусть и начавшегося не совсем удачно. Может быть, и после свадьбы можно жить счастливо, что бы там ни говорилось в сказках. Несмотря на то что за весь день у нее не было во рту ни крошки, Луиза не ощущала голода, только непонятную пустоту внутри. Как странно… Она уже была близка с этим мужчиной, у них были совместные ночи, но все это вспоминалось как сон, как будто это было не с ними. Сейчас все совершенно иначе. Наверное, это и есть ее первая настоящая брачная ночь. Во рту пересохло. Луиза сделала глоток чистой воды из бокала и замерла, забыв поставить фужер обратно.
Руперт, казалось, не замечал ее состояния, но потом графиня увидела, что он тоже задерживает дыхание, словно боясь спугнуть изменчивое счастье. И тогда она улыбнулась ему. Улыбнулась искренне, отринув все сомнения и все то, что встало между ними.
Когда Луиза улыбнулась, у Руперта чуть сердце не остановилось. Уже достаточно давно ему казалось, что он больше никогда не увидит такой улыбки. Улыбки, предназначенной именно ему, только ему. Медленно, стараясь не делать резких движений, словно она была птичкой, которую легко спугнуть, Руперт обошел стул и протянул Луизе руку, она доверчиво подала свою. Десяток шагов до маленькой спальни показались Руперту нескончаемой дорогой.
Крючки и ленты, шнуровка, ворох кружев и тонкий батист сорочки – все это было бесконечным, как и тугие пуговки жилета, плотно сидящие сапоги и затянувшийся узел галстука. Луиза помогла мужу с пуговицами, но пальцы плохо слушались ее. А когда он прикоснулся к ее губам, нежно и даже спокойно, Луиза тихо застонала, словно не имела больше сил сдерживаться. Словно не могла дождаться того, что последует дальше. И, как и все прошлые ночи, проведенные вместе, эта тихая и полная летних ароматов южная ночь унесла их куда-то в бесконечную тьму, заполненную лишь страстными вздохами, горячими прикосновениями и объятиями, которые так трудно разжать.
Утром Луиза проснулась одна. На кухне тихо шуршала Мэг, протирая посуду и расставляя ее по местам. На вопрос, не видела ли она графа, служанка ответила, что его светлость ушел еще до ее прихода, судя по всему, взяв скромный завтрак с собой. Луиза попросила заварить чаю и подать его с тостами в гостиную. Пока Руперта нет дома, у нее есть время немного побыть наедине с собой и попытаться все обдумать. Ночь была чудесной, но породнила ли она графа и графиню хоть сколько-нибудь? И как такое может быть: близость тела без близости душ? Ведь Луиза до сих пор была уверена, что Руперт ей даже не нравится. То есть перестал нравиться. Теперь же она окончательно запуталась. И принесут ли ясность новый день или новая ночь?
Утром Луиза проснулась одна. На кухне тихо шуршала Мэг, протирая посуду и расставляя ее по местам. На вопрос, не видела ли она графа, служанка ответила, что его светлость ушел еще до ее прихода, судя по всему, взяв скромный завтрак с собой. Луиза попросила заварить чаю и подать его с тостами в гостиную. Пока Руперта нет дома, у нее есть время немного побыть наедине с собой и попытаться все обдумать. Ночь была чудесной, но породнила ли она графа и графиню хоть сколько-нибудь? И как такое может быть: близость тела без близости душ? Ведь Луиза до сих пор была уверена, что Руперт ей даже не нравится. То есть перестал нравиться. Теперь же она окончательно запуталась. И принесут ли ясность новый день или новая ночь?
Ночью Руперт почти не сомкнул глаз. Сон бежал от него, даже когда Луиза уснула, доверчиво прижавшись к его груди. Жена открылась ему навстречу, откликнувшись на зов плоти, но в душе Луиза оставалась настороженной и даже отстраненной. Если бы он мог все свое время посвятить только ей, приложить все силы, чтобы вернуть ее доверие – или завоевать его? Но мысль о том, что он недостаточно сделал для Рэйвенвуда, что время утекает сквозь пальцы, не давала ему покоя и мешала поверить в то, что он чувствовал.
Графу двадцать пять, у него богатый опыт в отношениях с женщинами. И он не привык себе врать. Поэтому Руперт даже не пытался убедить себя в том, что то, что он чувствует к Луизе, – это не любовь. Это она и есть. Но как можно одновременно и любить, и расчетливо строить планы на деньги жены? И может ли любовь вообще возникнуть вот так, среди полностью фальшивого и разыгранного как по нотам романа? Или же граф просто был так убедителен, что увлекся и сам? И сколько это продлится, если это всего лишь наваждение, вызванное его собственным актерским талантом, – вот уж чего Руперт в себе не подозревал.
Граф каждый день вспоминал слова Луизы о том, что она любит его, несмотря ни на что. Что это было? Секундный порыв? Чистая правда?
И если это была правда, то как могло так получиться, что Луиза едва ли не возненавидела его? А он – ее? И как все исправить?
Но все личные переживания оставляли достаточно времени для мыслей о долге перед Рэйвенвудом и перед людьми, его населяющими. Руперту срочно нужны были деньги. И как бы искренен он ни был с Луизой, когда она поймет, чего он хочет, она больше никогда ему не поверит. Никогда и ни единому слову.
Что же делать?
Время шло к обеду, Мэг и Питер накрыли на стол, а Руперта все не было. Чтобы скоротать время, Луиза принялась расспрашивать слуг о состоянии дел в поместье. Картина складывалась неутешительная. Луизе до зуда в ладонях захотелось полистать бухгалтерские книги Рэйвенвуда, чтобы понять все до конца. Можно будет завтра попросить у Кука бумаги и заняться ими в следующий раз, когда Руперт исчезнет по своим делам.
Граф почти не опоздал к обеду, но за столом был мрачен и неразговорчив. Луиза поборола желание засыпать его вопросами: всему свое время и свое место. А когда Руперт предложил прогуляться после обеда по берегу ручья, оставшегося не затронутым наводнением, Луиза с радостью согласилась.
Следующие несколько дней были похожи друг на друга, как близнецы. Встретиться с мистером Куком не удавалось, но в целом Луиза чувствовала себя отдохнувшей и полной сил, несмотря на почти бессонные ночи.
Наконец с Куком получилось увидеться в воскресенье, в церкви, где худой и, казалось, глухой священник читал бесконечную проповедь, в последней части которой призвал людей жертвовать на нужды прихода. Паства была одета просто, но не бедно, что не могло не радовать. Сначала Кук удивился просьбе графини, а потом пообещал все принести уже завтра с утра. Руперт о чем-то беседовал с немолодой парой, окруженной десятком ребятишек разных возрастов, поэтому не заметил переговоров Луизы с мистером Куком.
Управляющий оказался человеком ответственным, поэтому Луиза смогла приступить к изучению бухгалтерских книг сразу же после завтрака на следующий день. Граф, как всегда, исчез с утра и, как уже повелось, должен был вернуться к обеду, чтобы провести время с женой. Луиза ждала этих послеобеденных моментов, как дети ждут праздников, чтобы узнать, что им подарят. Каждый раз Руперт предлагал что-то новенькое: прогулка по лесу, поездка на ярмарку, пикник на берегу потаенного озера, наблюдение за семейством кроликов, поселившихся на большой поляне в лесу и превративших ее в один большой дом для нескольких десятков ушастых. Граф оказался неистощим на сюрпризы и был готов поддерживать беседу на любые темы. Луиза с каждым днем узнавала его все лучше – а понимала все меньше. Муж был предупредителен, весел, открыт и остроумен, беседы с ним доставляли Луизе не меньшее удовольствие, чем совместные ночи. Руперт получил отличное образование, но не имел шанса продемонстрировать полученные знания, светское общество не располагало к умным беседам. Луиза давно не встречала того, с кем можно поговорить обо всем – и не опасаться ни насмешки, ни непонимания. Наверное, только отец был для нее таким же хорошим собеседником. И другом.
Разве может человек, мужчина, которому не доверяешь, быть другом? Прошла всего неделя, а Луиза опять подпала под чары графа Рэйвенвуда и хотела, отчаянно хотела ему поверить. Она не находила в его поступках и словах фальши. Но ведь Луиза часто не замечала неискренности Руперта и тогда, когда он стремился заполучить ее в жены. Нет, были минуты, когда она ясно понимала, что и зачем он делает, но все важные моменты, ночь на балконе, во флигеле, утро свадебного дня – Руперт не лгал ей ни словом, ни делом. А потом – все менялось. И те эпизоды казались просто сном, просто ошибкой. Но ведь это был не сон! И эти дни и ночи в маленьком флигеле среди полуразрушенного поместья тоже не были сном! Но подозрения о том, что у графа есть какие-то свои причины добиваться ее расположения, не оставляли Луизу.
И чем дальше продвигалось изучение бухгалтерских книг, тем сильнее становились подозрения. Конечно, граф получил значительную сумму по брачному контракту, и ее вполне хватило бы на простое восстановление поместья, но не на полную его реконструкцию и введение всех усовершенствований, запланированных Рупертом. Граф хотел превратить имение в сельскохозяйственную машину, приносящую стабильную прибыль как арендаторам, так и хозяину, но имеющихся денег будет явно недостаточно, а остановить запущенный процесс на середине невозможно, все достигнутое пойдет прахом. Руперт уже успел перенаправить в поместье значительную часть ежемесячного содержания. Пока что недостаток расходных средств не был заметен в хозяйстве, но скоро он станет очевидным, а денег не хватит даже на восстановление домов арендаторов и рекультивацию земель и пастбищ, на закупку скота и семян, не говоря уже о ремонте графского дома.
Как так получилось? Ведь при заключении контракта граф мог запросить любую сумму, если бы обосновал необходимость с расчетами на руках. Луиза отодвинула от себя гроссбух и рассмеялась: конкретные суммы обсуждали поверенные, граф же сам признался, что управлять поместьем ему «не довелось». Был ли это просчет Адамса или жадность Кортни – теперь уже не определить, но ситуация предельно ясна: графу снова нужны деньги. И нужны срочно. Не в этом ли причина его во всех отношениях безупречного и очаровательного поведения? И как узнать правду?
У Руперта болела голова. Кажется, все жалобы и запросы просто в ней не помещались. Конечно, все практические вопросы решал Кук, но управляющий с радостью переложил на плечи хозяина бремя общения с арендаторами и переговоров с поставщиками и подрядчиками. Руперт полагал, что умеет и любит общаться с людьми, но сейчас этого общения образовался явный переизбыток. После всех хлопот послеобеденное время с Луизой действовало как глоток живительной влаги в жаркий полдень. Если бы жена еще не бросала на него таких испытующих взглядов время от времени, можно бы было подумать, что план графа по восстановлению отношений – или построению их с нуля – работает. Особенно ночами. Но все же, все же… Эти моменты, когда разговор неожиданно прерывался и Руперту приходилось срочно менять тему, эти взгляды. Луиза по-прежнему была настороже, и каждое слово и действие мужа подвергалось тщательному обдумыванию и анализу с ее стороны.
Вот и сейчас, едва войдя в гостиную, Руперт наткнулся на изучающий взгляд жены. Вот, опять что-то не так. Что именно не так, Руперт догадался практически сразу: перед Луизой лежали гроссбухи и исписанные мелким бисерным почерком листы. Мисс Грэхем, вне всякого сомнения, легко разобралась во всех этих хитросплетениях, из которых Руперт понимал только одно: ему срочно нужны деньги.
– Да, мне нужны деньги – и очень, очень срочно, – не дрогнув, признался Руперт.
– И когда ты собирался мне об этом сообщить?