Счастливые, еще счастливые слезы -
я думаю, он здесь.
Взмахи ресниц, мучения век - и картинка становиться четче.
НЕТ. НЕТ его...
Врач, медсестра…
… и исправно исполненное обещание.
Ушел.
Одна.
Навеки. Глава Двадцать Первая
***
Странное, странное письмо. Я никогда с ним не расстанусь, хоть и до конца не понимаю смысл, тайну его.
Словно чувствовала, словно знала…
За полгода до своей смерти она написала мне его, с наставлением на будущую жизнь. Жизнь, БЕЗ НЕЕ.
Словно мне была отписана вечность, в то время как у нее - и года больше нет.
Мой Ангел, моя милая, дорогая мамочка, что-то знала, что-то…
но так и не смогла рассказать правду, не успела.
На память уже заучила эти строки, перечитывая, выплакивая их по сотому кругу.
"Если совсем уж станет туго, и не к кому будет притулиться, согреться, если в душе засядет мрак, а в сердце - пустота, езжай на Эйзем, дивный остров рядом с Римом. Колыбель тишины и покоя. Найди Клариссу Марию и попроси приютить, тебя, дочь Фернандо Беллини" .
Дочь… этого ублюдка. Мамочка, маменька, уж лучше бы я вообще не родилась, чем быть отродьем этого подонка, труса, что сбежал от нас, едва я родилась на свет.
ТРУСА и СВОЛОЧИ!!!
***
Эйзем. Не слышала раньше никогда о таком. Сколько в Риме - а нет, нет, и никто не знает, где искать это чудо-место.
Сегодня съезжу в порт. Спрошу, может, что там скажут.
***
- Монастырь клариссинок?
(невольно вздернула плечами)
- Не знаю.
- Фу, то дурное место. Нечего туда ехать. Там давно уже не пахнет богоугодничеством. Да тАакие слухи ходят…
Не думаю, что моя мать послала бы меня в ад, к бесам, демонам.
Просто, видимо, не всем дано понять, объять, принять чужие, непривычные простому миру, уклады.
- Так вы можете меня туда отвезти?
(нервно скривился)
- Если уж так хочешь, только назад я тебя дожидаться не буду. Там уже ищи извозчика.
***
- У Ферни дочь??? - удивленно вскрикнула монахиня, и даже невольно приподнялась, вскочила на своем месте (упираясь руками в стол).
- Он нас бросил, - холодно, жестоко отрезала я,
обрезая глупые домыслы, будто его родство для меня что-то значит.
- Неважно, - вдруг ответила та.
Взгляд, бессмысленным лучом, скатился с меня… куда-то в сторону.
- Д-да, конечно, - вдруг продолжила, - Мы примем тебя.
(тяжело сглотнула; и тут же уставилась в глаза)
- И как зовут тебя? Дочь Белинни.
- Амэли.
(попытка мило улыбнуться)
- Что же, добро пожаловать на Эйзем, Амэли. Часть ТРЕТЬЯ
А время, а время - оно не лечит.
Оно не заштопывает раны -
оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений,
новых ощущений, жизненного опыта...
И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает,
и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль... и новую жизнь...
Время - плохой доктор...
Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые...
Так и ползем по жизни, как ее израненные солдаты...
И с каждым годом на душе все растет и растет
… количество плохо наложенных повязок.
(неизвестный автор,
гений)
Глава Двадцать Вторая
***
(Асканио)
Время шло.
Я отчаянно старался исполнять данное мной обещание.
Пытался забыть,
пережить,
выбросить из головы, как глупую, грубую, гадкую ошибку. Непростительную ошибку.
Но с кем не бывает?
Да?
Повело не туда.
Но мне не легче. Не легче ни от этого понимания, ни от этих попыток!
Змеей залезла в сердце - и наотрез отказывается выбираться вон.
…
Сны.
Мечты.
Простые вещи, словно яд терзающие гадкими (о, черт! сладкими, СЛАДКИМИ !!!) воспоминаниями.
Ничего не проходит. Всё остается внутри.
Прошло три года.
А словно только вчера… я ушел. Словно вчера.
Но отчего тогда … ДЫРА В ДУШЕ настолько огромная???
Черная дыра - от этой боли все эмоции чернеют, рушатся и тлеют.
Мне не просто дали глоток воздуха. Не просто дали унюхать счастье. НЕТ! НЕЕЕТ!
Они меня окунули в него целиком, с головой. Наполнили душу, тело, разум - а затем бах - и ВЫСОСАЛИ всё назад, оставив лишь воспоминания.
В каждой клеточке, в каждой ячеечке - ВЕЗДЕ ОНА.
…
Ненавижу ли я ее… за всё? За всё, что разрушила?
Нет! НЕТ!
Только сильнее люблю,
как глупый, больной мазохист боготворю свою Мучительницу.
Я всё, я всё прощу, всё отдам, всё принесу в жертву -
Но ничего не нужно ей. Лишь покой, и мое отсутствие.
Вот покорно я и выполняю волю Божества.
…
Прям, до горького смеха доходит порой осознание того, как ты меня изменила.
С каких-то пор я стал любить ходить пешком, гулять в дождь. Восторгаюсь гениальности Гарофало. Представляешь? Какого-то там Тизи.
Перечитал Китса, Оскара Уайльда.
Все полки забиты Шевченком, Коцюбинским, Ахматовой… и кем ты там еще восторгалась?
Всем, всем….
Моя кровать нынче усыпана маленькими ажурными подушечками, словно у барышни вредной.
Люблю лазанью, люблю Тирамису… мороженое вишневое.
Все то, что так любила ты.
Я больной. Больной придурок.
Я знаю.
Каюсь.
Прости…
Я - твой маньяк, болеющий тобою.
В Ферраре я стал бывать чаще, чем в Риме - хожу теми улочками, что и ты. Восторгаюсь всем тем, что и ты.
Меня не вылечить.
В моих глазах - ты. Ты, и только ты.
И вечно так будет.
Мне все равно, что я тебе не нужен.
Давно уже смирился.
Авось, переживу…
***
Вчера сорвался. Приехал проведать старого друга на Cimitero Acattolico.
Его?
Я искал тебя, я больше не мог. Сорвался…
Прости.
Но тебя нигде не было.
А знаешь, старый Тед умер в прошлом году. Инфаркт, до больницы и довезти не успели.
…
Всё уходит. Все уходят. И ты ушла.
Я проведывал твою мать. Прости, если нельзя было.
Ты не часто здесь бываешь. Да?
Могила опрятная, но цветы засохли, и листья желтые лежат мерным покрывалом.
Но знаешь, я думаю, она не грустила. Спала. Спала, летая где-то в светлых снах.
Прости…
Я, наверно, зря всё это затеял. Зря.
Прости,
… уже ухожу. Глава Двадцать Третья
***
(Рита)
Время шло.
Я пыталась жить дальше.
Новый мир, размеренный, непоколебимый уклад. Расписано всё - отсутствие эмоций.
Лишь по ночам… я открываюсь.
Горько, дико реву, вою от боли.
Говорят, время лечит?
Нет, нет - только сильнее болит,
потому что НАДЕЖДА… крошиться,
рассыпается.
С каждым годом… всё больше праха от грёз,
всё больше золы - от сердца.
Ничего не лечиться. Все так же болит. А я - … люблю сильнее.
Мне удается выбраться с Эйзема три раза в год.
Удается? - или просто не хочется?
Я устала искать.
Едва высаживаюсь по ту сторону пролива - как тут же спешу, бегу, галопом мчу на наше… C. A.
Нет тебя.
И в этот раз нет.
- Здравствуй, Ферни. Как дела? Что нового? …
… Как твой друг? Давно видел?
Молчишь? Молчи. Не говори.
Не нужно мне знать.
… не нужно.
…
Мамочка, как ты тут? Скучаешь?
А я конфеты твои любимые принесла. Жаннет передала пирожки, а Кальми - печенье.
И цветы я тебе принесла. Белые ромашки. Помнишь, помнишь, как мы из них плели венки?
Давно это было… лет пятнадцать уже прошло.
…
Ты знаешь, я уже не плачу. Проще стало.
Сны теперь сняться… не о нем. И кошмаров меньше.
Арина была права, настой тех трав - что-то невероятное,
меньше стала дергаться по ночам, меньше сдают нервы.
На следующий год… я вот думала съездить в Киев, в Печерские Лавры. Жаклин обещала все оплатить, организовать. Мне выделят… целых три дня.
Во Львов не поеду. Родственников видеть запрещено.
…
Мам, почему он ушел?
АХ, ладно. Молчу. Молчу. Я знаю, знаю - тема запретна.
Ладно, пойду я уже. Пора. Скоро стемнеет, а мне еще нужно извозчика найти до Эйзема.
Люблю тебя, и скучаю.
Не грусти…
…
Сегодня твой День рождения. Прости, но выбраться смогу только завтра.
Прости…
***
Бегу, бегу на встречу, жадно сжимая в руках букет белых роз, твои любимые конфеты и
в подарок - вазу!
Красивую такую нашла, медная с черными отливами, ручной работы гравировка.
Ведь старая уже - облезла, ржавчина поел….
Что это?
(несмело замерла на расстоянии полушага)
Белые ромашки, нежные, яркие, веселые, мило улыбались мне, возвышаясь из серебреного кувшинчика.
Несмело опустилась на колени. Дотронулась, дотронулась, словно пробуя видение на прочность - живые. Свежие.
Кто это мог быть?
Об этом месте только ты знаешь.
Только ты, Аско.
Только ты, Аско.
Или нет?
Неужели, неужели????????
… до сих пор помнишь?
(болезненный ком застрял в горле, обещая провалиться, провалиться внутрь и тут же безжалостно разодрать душу)
Замерла, не дыша.
Ты пришел поздравить… мою маму с Днем Рождения?
А я… а я … опоздала на один день. Один - зато какой.
Остановитесь, остановитесь слезы!!! Молю!!! Я не должна расстраивать свою маму!!!!
Остановитесь, успокойтесь, прошу…
Прости, мамочка. Я не хотела. Оно само…
***
Целый год я молилась на этот день. Целый год я считала мгновения, словно предчувствуя что-то НЕВЕРОЯТНОЕ. Предчувствуя ЧУДО.
Предчувствуя встречу с ТОБОЙ!!!
Бегу, бегу, БЕГУ навстречу!
Но в кувшинчике… мертвые цветы.
Желтыми листьями укрытый Ангел. Спит.
Ты не пришел.
Ждала до самой ночи.
***
И снова год - и снова тебя нет.
Самообман.
А я так… верила. Глава Двадцать Четвертая
***
(Асканио)
Девятнадцать лет прошло. Девятнадцать…
Уже девятнадцать.
Теперь … даже не вериться, что всё то было… реальным.
Сон, милый, нежный, далекий сон,
выдумка,
детская сказка.
Отчаялся? Утратил веру?
Наверно.
Пусто теперь в душе.
Даже боль… плесенью с паутиной покрылась.
Чертова душа разодранная в клочья… и даже уже не пытается собраться воедино.
Я…
я снова впустил в свою жизнь… женщину.
По-попытка быть счастливым?
(невольно рассмеялся)
Наверно.
Жозефина…
Маленькая, бешенная, дерзкая, взбалмошная…
Но они чем-то похожи… Похожа она на мою Риту.
Такая же нежная, хрупкая, ранимая…
Порой упертая и гордая, порой - сумасшедшая.
Вечная жажда к совершенству…
Черт. ЧЕРТ! Чего я снова заладил с этой Ритой? Чего сравниваю с ней???
Нет. НЕТ больше Бренской!!! НЕЕЕТ!!!
(глубокий вдох)
Она, наверно, давно уже замужем,
дети.
Своя семья, свои заботы.
Муж, любящий… Кум, кума. Счастливые родственники.
Ха.
Забудь, Асканио. Забудь. Теперь ты ей… уж точно не нужен.
"Нет Амели. И никогда не было" - так, кажется, она сама говорила. Кричала тебе в лицо. Чего же ты не веришь?
…
Чего?
Пора жить дальше, ПОРА !!!
Да и Жозефине… без меня не справиться.
Не вынести ей всю ту боль, что причиняет Бельетони.
Отличный человек. Прекрасная женщина.
И, кажется, я к ней неравнодушен.
Рита, Рита… БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА Я ТЕБЯ ВСТРЕТИЛ !
… и полюбил.
Когда поверил в Сказку.
…
Ты, наверно, уже и не вспоминаешь про меня?
Забыла… как дурной сон?
Да?
Правильно. Я не виню.
Правильно.
И мне пора так сделать. Сколько же… еще ждать? СКОЛЬКО?
***
Женюсь. Я женюсь - и всё будет иначе.
Я люблю Жозе. Люблю.
Не так, как тебя. НО люблю.
По-своему. По-другому.
Она мне радуется, улыбается. Для нее - я друг. Опора. Защита.
Всё то, что я всегда желал дать тебе.
Хых.
Но, почему-то, ты посчитала меня недостойным.
Слабым? Трусливым? Глупым?
Не знаю.
Я принял решение. И я им - доволен.
Я начинаю жить дальше.
Без тебя.
… и не кривлюсь, не кривлюсь я, просто… так улыбаюсь. Глава Двадцать Пятая
***
(Асканио)
- Куда ты меня тащишь, Жозе?
- На кладбище.
- Зачем??
- Она там. В общем, неважно.
- Мы должны уже ехать.
- Короче, не хочешь - не надо. Я сама быстро к ней сбегаю, расскажу всё - и вернусь!
(и на этих словах тут же сорвалась с места, убегая по тонкой улочке, между жилыми постройками - от меня).
***
(Рита)
- Здравствуй, Амели! - вмиг звонкий колокольчик раздался над моим ухом, тут же перерастая уже в звонкий смех.
Спешно обернулась.
- Жозефина?! -заулыбалась, невольно радуясь своей подруге, - Какими судьбами?!
(спешно отложила свой рисунок на лавочку, и бросилась приветствовать, обнимать свою дорогую гостью).
- А я здесь - ради тебя.
- Меня? - игриво скривилась, корча недоверие.
- Да. Хочу пригласить тебя на свою свадьбу!!!
- Свадьбу??? Ты замуж выходишь?!!
- Да. А ты разве не слышала?
- Нет.
- Ну, ладно. В общем, жду тебя завтра на Аетфе, в девять утра. И помни, ты там мне очень ВАЖНА, так что сильно обижусь, если не придешь! Поняла?
- Конечно, постараюсь.
- Жозе, ты скоро? Клариссе не нравиться, если исковцы бродят по Эйзе…
(и тут его голос стих, глотая буквы)
Не могла шевелиться и я, дышать, моргать. Взгляд стальными прутьями прикипел к дорогому лицу (ничуть не изменившемуся за эти годы) и… наотрез отказывался даже дрогнуть.
- А вот и мой будущий муженек, - радостно захихикала Жозефина, и тут же прильнула к нему, обняла за поясницу и жадно прижалась всем телом. Ласковый поцелуй в губы - снова уставилась на меня.
- Познакомьтесь - (поочередно ткнула на него - на меня) - Асканио - Амели.
Не двигается, замер, застыл, словно каменная статуя. А на лице - эмоции умерли. Лишь тихий ужас.
- П-привет, - едва слышно прошептала я.
Резкий рывок (схватив свои калякули) - и вмиг сорвалась на бег, пролетела мимо него, НЕГО (о, Господи!!!),
боясь даже на мгновение задержаться рядом,
снова уловить взглядом, коротким, невольным. Неважно.
Мчу на чертов выход с кладбища! МЧУ!!!
- Э-э-э, ты куда??? - обижено запищала Жозефина мне вслед.
(от страха, и предвкушения внутреннего взрыва истерики, я вся дрожу, невольно, заметно; зубы цокают от волнения, а разум - мутнеет, заволакивая пеленой слез очи)
Ноги несут, несут, не слушая больше меня. Несут - ДОЛОЙ ИЗ АДА !
***
Бегу,
бегу и горько вою!!!
РЕВУ, словно ополоумевшее создание!!!
МАМА ДОРОГАЯ!!!!
ЗА ЧТО?? ЗА ЧТО МНЕ ВСЁ ЭТО????
Мамочка!!!!! Мамочка,
за что????
Почему ты не забрала меня к себе,
почему дала дожить до этого???
Мамочка!!!
- Рита, РИТА,
РИТА СТОЙ!!!!!!!!!! - вдруг послышалось за спиной.
Резкий рывок - (жесткий удар ветром) - и вдруг схватил, сжал, СЖАЛ до дикой боли в своих объятиях.
- Стой, - едва слышно уже прошептал на ухо.
Замерли
(уткнулась носом ему в грудь, пряча слезы,
но все равно рыдания вырываются,
вырываются наружу, выдавая меня сполна).
- Рита, - робко позвал.
- Я тебя везде искал.
Я тебя ждал,
… ждал.
(а я - только ною, вою в ответ,
не имея возможности произнести и слова)
- Прости меня, - (едва слышно ...)
(ну же!
глубокий вдох;
взгляд в глаза
- второе дыхание!
сквозь боль и помрачнение - ШЕПЧУ)
- Не за что прощать.
Слишком много …
времени прошло.
Упустили…
(и снова рыдания сорвались в горле, ломая слова в звуки)
- Прости…
(и снова вдох,
и снова попытка говорить)
- Жозефина будет отличной женой.
Тебе с ней повезло,
(отчаянье сдавило грудь;
нервно дернулась, вырвалась я… - не сопротивлялся)
- Я ей нужен. Она не справиться, без меня... Я должен…
- Да… Да.
Я понимаю,
(резкий разворот - и со всех сил… со всей дури… помчала, побежала ВОН!!!)
Господи, забери меня к себе.
Я не хочу все это переживать. Не хочу.
Мамочка, умоляю. Умоляю,
уговори Боженьку забрать меня…
Уговори…
Не нужна мне … эта чертовая вечность. Глава Двадцать Шестая
***
- Пожалуйста, отпустите меня.
- Куда? - удивленно вздрогнула Жаклин.
- На свадьбу… к Жозефине. Она очень просила меня приехать.
(удивленно хмыкнула)
- И ты, так этого хочешь?
(тяжело сглотнула)
- Да.
- Тогда собирайся, мы с Клариссой тоже едем. Возьмем - и тебя.
- Н-нет, - спешно выпалила, - она просила меня раньше явиться. Я буду одной из дружек. Подготовиться нужно еще успеть.
(и снова недовольная мина, нервно проглатывает эмоции)
- Ладно. Иди одевайся, зайти к Клемесине - она тебе денег на дорогу выделит.
- Спасибо.
***
Холодный серый камень - мне за постель.
Мамочка, прости за все.
Я искренне пыталась сражаться. Пыталась сдержать данное ему слово. Ему…
Сегодня будет погребена моя надежда. Последнее, что держало меня в этом мире.
Из дня в день, из минуты - в вечность, я шагала, дышала лишь мечтами о встрече с ним.
Больным, дурным, стааарым. Неважно.
НО Моим. МОИМ!
А теперь все будет иначе.
В моем мире - больше нет воздуха, нет солнца. НИЧЕГО НЕТ.
Лишь стеклянное, холодное небо.
Всматриваюсь в нежную голубую гладь… Белые перья - разводами из облаков.
Черные птицы - хороводов цветок.
Движется, движется мир, шепча, шурша мне буйными травами, усталыми кронами пышных деревьев.
Я умираю…
Я… надеюсь, что я умираю.
В голове уже начинает набухать тяжесть. Тошнота волнами подкрадывается к горлу, обещая назад выбросить все таблетки.