- Именно, - поддержал советник. - Мы найдем другого наемника.
Каким был по счету Херайя? Четырнадцатым? Пятнадцатым? От этой арифметики у Эдвина началась мигрень. Он опустил голову и устало потер виски.
- Он кое-кого посоветовал мне, - признался король. - Гэбриэл Хортон. Ты слышал это имя?
Герберт провел рукой по седой бороде, задумавшись.
- Хортон... Хортон... - пробормотал он. - Готов поклясться, что слышал это имя буквально сегодня утром, но не могу вспомнить, где и при каких обстоятельствах.
Эдвин заскрипел зубами.
- Мне нужен этот Хортон!
- Я знаю, но... - начал было оправдываться Герберт.
Ветер усилился, очередной порыв вышиб ставни, в комнату залетели звуки начавшегося дождя и стук молотков.
Старый советник бросился к окну, чтобы закрыть его, но так и замер, уставившись вниз.
- Что там? - не выдержал Эдвин и подошел ближе, не понимая, что такого увидел за окном старик.
На улице пошел дождь, но это не спугнуло собравшихся людей, их было еще больше, чем несколько минут назад, когда Эдвин смотрел вниз. Виселица была почти полностью готова. Палач уже готовил веревку.
- Я вспомнил, - выдохнул Герберт. Король, все еще не понимая, смотрел на него. - Вспомнил, где слышал это имя. И вы слышали! Я же только сегодня приносил вам на подпись приказ о повешении некоего Гэбриэла Хортона. Это его виселица!
- Что-о?! - взвился Эдвин, не желая слушать дальше. - Может, он последняя надежда! Чем ты думаешь, Герберт?! Чего ждешь?! Немедленно остановить!
- Слушаюсь, ваше величество, - испуганно пролепетал Герберт и бросился за дверь.
Эдвин же, не сдержавшись, ударил кулаком по оконной раме.
***
Народа собралось много. В Алаиде редко происходило нечто интересное, а потому люди с радостью шли посмотреть на нечастые казни. В толпе шел недовольный ропот, что сегодня преступника должны были повесить, а не отрубить голову. Почему-то массы всегда любят кровь, причем, чем больше, тем лучше.
После четырех месяцев, проведенных в полутемной камере, уличный свет до невозможности слепил глаза. Цепи гремели от каждого шага.
- Парни, вам лень было цепи смазать? - поинтересовался Гэбриэл. Несмотря на ситуацию, настроение было хорошее, хотелось шутить. Но ему никто не ответил. Что ни говори, стражники в любой стране одинаковые: огромные и молчаливые, как столбы. Широченные и грозные. Гэбриэл подумал, что из одного стражника в ширину вышло бы два, а то и три такого, как он. А что? Толпе бы понравилось - три трупа на виселице, а не один.
Вот, что его злило, так это одежда. Одели в настоящие лохмотья. Это, видите ли, тюремная одежда. Еще на смертников они правила развели. А в камере грязь, как в конюшне, умывальник с зеленой водой... Гэбриэл чувствовал себя пещерным жителем, которого зачем-то извлекли на свет божий.
Волосы отросли и падали на глаза, пришлось, несколько раз тряхнуть головой, чтобы откинуть их и осмотреться. Впереди была видна виселица.
- Парни, ну, может, на набережную сходим, море поглядим, а? - Гэбриэл замедлил шаг. - Ну что по такой жаре на площади делать?
- Иди! - стражник, идущий сзади, беспардонно ткнул его в спину латной перчаткой, не оценив шутку про жару. Капли мелкого дождя оседали на лице.
- Эй! - возмутился Гэбриэл. - Можно и поаккуратнее!
Стражники переглянулись, ухмыляясь. Все шестеро. Шестеро... Не многовато ли? Можно подумать, если бы он решил проложить себе дорогу по трупам, имело бы значение, шестеро его охраняют или шестьдесят.
- Да убери ж ты руки, - он дернул плечом и скинул со своего плеча лапищу стражника.
- Скоро тебя успокоят, - пробубнил тот.
У стражников был такой победоносный вид, словно они гуся выиграли на ярмарке, глаза жадные, все так и жаждут крови. Но одно дело, не иметь возможности сбежать из хорошо охраняемой камеры, и совсем другое - удрать от шести стражей и палача. Главное отойти подальше от тюрьмы, сверху до низу кишащей хорошо подготовленными стражниками.
В принципе, Гэбриэл мог сбежать в любой момент за эти долгие четыре месяца заключения, но в Алаиде была действительно вышколенная стража, с усердием несущая караул. Провести их и унести ноги не получилось бы ни за что. Из тюрьмы можно было сбежать одним единственным способом - перебить всех, кто окажется на пути. Вся проблема в том, что Гэбриэл не хотел убивать.
Он с облегчением расправил плечи, теперь, на людной улице, ему не составит труда скрыться, никого не лишив жизни.
Что ж, во всем нужно искать плюсы, месяцы в алаидской тюрьме - это бесценный опыт.
Виселица была уже близко. Может, Алаида и сильное развитое государство, но казнить здесь, определенно, не умели. Вешали его как-то в Беонтии, так там не виселица была, а произведение искусства, ровная, высокая, покрытая лаком, с национальными рисунками ручной работы...
- А чего не покрасили? - Гэбриэл не удержался и высказался по поводу виселицы. - Какая серая! Я отказываюсь вешаться на такой уродливой штуковине!
- Иди! - его снова толкнули, на этот раз в бок.
Иди. Легко сказать, вот их бы так вешали. Иди... Так бы он и шел, если бы действительно думал, что его вот-вот прикончат.
"Черт, а виселица, и вправду, уродливая..."
- Стой! - вдруг остановился впереди идущий стражник. - Обыскать его, чтобы ничего не выкинул, когда снимем цепи.
- Да что вы, - взвился Гэбриэл, - вешайте в цепях!
- Не положено, - пробасил стражник.
- Какое благородство, - Гэбриэл скорчил гримасу. В Алаиде вообще милый народец. Ишь, как крови жаждут! Аж глаза горят... - Ой! - его опять чем-то ткнули. - Эй! Полегче!
- Ноги расставь! - прорычал стражник, он был ужасно недоволен. Видимо, раньше ему попадались молчаливые жертвы.
Обыск был не долгим, но весьма плодотворным.
- Вот это да! - ахнул один из конвоя, глядя на предметы, которые выудили из одежды Гэбриэла. - Он же четыре месяца просидел в камере, а все вещи конфисковали. Где он это раздобыл?
- Если голова и руки работают вместе, это просто, - презрительно бросил пленник.
Конечно, Гэбриэл знал, что его обыщут и все отнимут, но просидеть столько дней и ночей в камере без дела он просто не мог, а потому из матраца была сделана веревка, ложка заточена на манер ножа, а еще было множество гвоздей, извлеченных из двери, превратившихся в крючки различной формы. Да и занимался он этим не только со скуки: вот нашли стражи кучу бесполезных вещей и решили, что раз у арестованного ничего не осталось, он и бежать не попытается. Все-таки слишком долгое чувство собственного всесилия действует отупляюще.
- Чист, - заключил начальник конвоя. - Пошли.
Стражи, действительно, нашли парочку вещей и успокоились.
Гэбриэл пожал плечами:
- Пошли так пошли.
Толпа довольно загудела. Забавно, но во всех королевствах люди любят смотреть на смерть, причем, на чужую.
Бежать момент был превосходный, еще немного, и...
Он демонстративно потер шею.
- Знаете, у меня нежная кожа и...
Но ему не дали сделать даже шага в сторону.
- Стоять! - кто-то из конвоя положил ему руку толщиной со ствол дерева на плечо.
- Гэбриэл Хортон, - важно произнес вышедший вперед вельможа, - хотите ли вы сказать что-нибудь в последний раз?
- Ага, щаз, - брезгливо отозвался Гэбриэл. - Может, песенку еще спеть?
- В таком случае, приступим.
Ну вот, у этого тоже взгляд, требующий крови. Захотелось сплюнуть, что они знают о настоящей крови?..
Его поставили под перекладиной, но решили сперва надеть петлю и связать руки, а лишь потом снять цепи. Какое великодушие! Выходит, он их напугал при аресте. Хорошо. Руки так и чесались разбить кому-нибудь нос.
Итак, Гэбриэл напрягся, пора. Пара трюков, и можно спокойно уходить, пока люди будут, поразевав рты, думать, каким это образом, он развязал руки. Сейчас...
- Стойте!!! - вдруг разнеслось над площадью. - Остановить казнь!
А вот на помощь со стороны он точно не рассчитывал. Гэбриэл удивленно вскинул брови, выискивая взглядом кричавшего.
Все тоже, как по мановению волшебной палочки, повернули головы в ту сторону.
- Герберт... - зашептали люди. - Главный советник короля.... Герберт...
Гэбриэл присмотрелся сквозь дождь. Главный советник оказался уже в летах, маленький сгорбленный старичок в серой мантии, длинные седые волосы одного цвета с бородой. А вот глаза Герберта ему понравились, в них светился ум, что ему в последнее время не так уж часто приходилось встречать.
- Освободить этого человека! - распорядился он. - А потом привести к королю во дворец.
Стражники остолбенели, толпа зароптала.
- Это приказ короля! - отчеканил Герберт для особо непонятливых, затем развернулся и зашагал обратно во дворец.
Вот это удача. Гэбриэл расплылся в довольной улыбке. Не зря он оттянул побег до последней минуты. Беседы с королями бывают очень занимательными.
Все стояли, поразевав рты, смотря, кто вслед советнику короля, а кто на спасенного, но никто не делал ни малейшей попытки, чтобы освободить бывшего осужденного.
- Э-эй! - заторопил Гэбриэл. - Я здесь! Помните? Приказы короля нужно выполнять немедленно!
Стража зашевелилась, петлю с шеи сняли. Один из стражников начал развязывать ему и руки и тут в ужасе отшатнулся.
- Развязаны... - не понимая, прошептал он побелевшими губами.
Гэбриэл тоже сделал удивленные глаза:
- Понятия не имею, что с этой веревкой. Видимо, бракованная.
Теперь в глазах стража мелькнул откровенный испуг.
***
Эдвин устроился в тронном зале в ожидании, когда же к нему приведут Хортона. Надо сказать, вид у этого наемника был тот еще: грязный, оборванный, волосы спутаны, упали на глаза, лицо перепачкано, да так, что не поймешь даже, сколько Хортону лет. Видно только, что волосы у него темные, а сам он высокий и худой.
"И это лучший? Тот, кого рекомендовал сам Херайя? - с сомнением думал Эдвин. - Простолюдин, какой-то дешевый наемник. И почему же он тогда позволил себя арестовать, раз такой умный..."
- Они пришли, - сказал Герберт, появляясь в дверях. Дворецкого он отослал специально, чтобы самому быть в курсе всех событий. Вот старый хитрец!
Хортона по-прежнему окружала охрана, но, как он шел, королю понравилось - быстро и решительно. Что ж, хорошо, его чуть не повесили, а он вполне спокоен, по крайней мере, умеет владеть собой, это уже плюс. Хотя, конечно, Эдвин был вынужден приписывать этому незнакомцу положительные черты, потому что он был последней его надеждой найти Ричарда.
А еще Хортон не собирался, как Херайя, опускать взгляд, изучая только плитки пола, откинул волосы со лба и уставился прямо на короля ясными голубыми глазами.
- Я слышал, ты наемник, - без предисловий начал Эдвин.
Губы Хортона под отросшей бородой скривились.
- Наемник, солдат удачи, - ответил он.- У моей профессии много названий. И, как я понимаю, у вас для меня заказ, иначе вы не стали бы вытаскивать меня из петли?
Заглавной "В" в обращении явно не прозвучало, это Эдвину не понравилось, но он кивнул:
- Дело очень важное.
- Ванна, еда, ножницы, бритва, все мои вещи и нормальный сон, - вдруг выдал нахал,- а завтра побеседуем.
Король даже растерялся от такой наглости.
- Виселица еще стоит, - напомнил он.
- Как и ваше дело, - парировал Хортон, и Эдвин подумал, что у него какой-то уж слишком молодой голос. - Я для вас ничтожество, но вы не потрудились отправить своего главного советника вниз на улицу, чтобы остановить мою казнь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что я вам нужен. Полагаю, вы уже нанимали ни один десяток людей, только толку не было. А раз вы не побрезговали обратиться ко мне в том виде, в каком я нахожусь, то я ваша последняя надежда.
Да, соображает, этого Эдвин отрицать не мог. Только слишком быстро он соображает и не в ту сторону, какую бы хотелось Эдвину.
- Если ваше дело действительно важное, я сделаю все возможное, чтобы выполнить его, - серьезно пообещал Хортон. - Но не в том виде и состоянии, в каком я сейчас.
Король поморщился. В общем-то, тот был прав, много он поможет через минуту после того, как был на волосок от смерти.
- Вам предоставят все, о чем вы просили, - пообещал король, и позволил увести Хортона.
***
Дворец короля Алаиды ничем особым не отличался от многих других, в которых Гэбриэл бывал, может, разве что, чуть богаче большинства. Все эти дворцы на один манер, огромные, неуютные, холодные. "Упаси боже жить во дворце", - невольно подумалось ему, он всегда искренне сочувствовал королевским отпрыскам. Ведь рождаются дети как дети, а их мучают этикетом и правилами до того, что потом из них вырастают неуравновешенные высокородные мерзавцы.
Гэбриэлу выделили просторную, светлую комнату с большой ванной. Пока разыскивали его вещи, конфискованные при аресте, он изучал свои временные апартаменты, раздумывая над тем, какое же дело так важно для короля, что он без возражений принял все условия. А условия, Гэбриэл и не отрицал, были весьма наглыми. По идее, он должен был ноги целовать тому, кто вытащил его из петли, а он тут требованиями рассыпается, это ведь только Гэбриэл знает, что никакой опасности его жизни не угрожало. Ну, ничего, с королями по-другому нельзя, а то на шею сядут. А раз король согласился, то это значит, что дело крайне для него важно, во взгляде правителя читалось нетерпение, значит, речь идет о чем-то личном.
Гэбриэл увидел зеркало на стене и немедленно подошел к нему.
- Парень, - пробормотал он своему отражению, - да ты выглядишь хуже бродяги.
Видно, он позарез понадобился Эдвину Первому, раз тот вообще решил иметь дело с человеком, который выглядит так.
Наконец, раздобыли его вещи. Ну, надо же, не потеряли. Гэбриэл мысленно поставил еще один плюс стражникам Алаиды, как и положено, они хранили вещи осужденного до момента свершения правосудия.
"Что ж, - подумал Гэбриэл, вешая на шею цепочку с кулоном, с которым никогда не расставался, и который чудом никто не стащил из его вещей, - покажем королю, как выглядят безродные, но настоящие профессионалы своего дела".
***
Эдвин не находил себе места. Он сидел в своем кабинете и то брался за брошенную вчера книгу, то снова откладывал ее.
Утро следующего дня было в разгаре. И ему дико не терпелось поговорить с Хортоном. Возьмется ли тот за это дело? Герберт сказал, что навел о нем справки и узнал, что Хортон никогда не соглашается на работу, в успехе которой не уверен.
А если откажется? Что тогда?
"Повешу эту безродную собаку", - зло решил король.
- Герберт! - вскричал Эдвин, когда старый советник показался в дверях. - Где этот наемник?! Что он о себе воображает?!
- Я только что от него, - доложил Герберт. - Он сейчас будет.
Эдвин хмыкнул. Это он должен ждать короля, а не наоборот
- Ну, и как он тебе?
- Даже не знаю, - признался советник, пожимая плечами. - Он ведет себя так, будто побывал уже в тысячах дворцов.
- Я заметил, - пробормотал Эдвин. - Он ведет себя слишком уверенно. Это плохо. Кстати, раз уж он такой известный, какого черта его не привели ко мне, едва он появился в Алаиде, а чуть не повесили?
Герберт потупился.
- Он известен за пределами Алаиды, к тому же я не думал, что человек без должного образования и воспитания может вас заинтересовать.
Эдвин выругался.
- Я готов заплатить самому черту, лишь бы он вернул мне Ричарда.
- Кроме того, о нем ходят слишком разнообразные слухи. Я не знаю, чему верить.
- Так за что его взяли и каким образом? Кто он? Вор? Убийца? Дезертир?
- Как я успел узнать, его нанял господин Ковдар, - пояснил Герберт. - Он выполнил его заказ, а потом Ковдар отказался платить.
- Подло, - прокомментировал Эдвин.
- Да, ваше величество, подло. Кроме того, он попытался применить силу, чтобы выставить Хортона вон. Хортон ответил...
Ну, ясно. Простолюдин, поднявший руку на представителя высшего общества, приговаривается к смертной казни любым, даже самым демократичным судом.
- А дальше?
- Дальше завязалась драка с охраной господина Ковдара. Говорят, Хортон почти ушел, но при этом только ранил нескольких противников, но никого не убил. А тут догадливая служанка, оказавшаяся поблизости, уронила ему на голову цветочный горшок с балкона.
Эдвин почему-то улыбнулся.
- Глупо.
- Вот именно, что глупо, - внезапно раздался голос от дверей. - Но иногда чертовски не везет.
Эдвин стремительно повернулся и широко распахнул глаза, увидев стоящего на пороге молодого человека. "Кто пропустил его во дворец без позволения?" - недовольно подумал Эдвин.
Вошедший был молод. Высокий, стройный, темные слегка вьющиеся волосы, голубые глаза, белозубая улыбка. Одежда на молодом человеке была хорошего качества, что наметанный глаз Эдвина определил сразу, скорее всего, даже сшитая на заказ, но далеко не новая. Однако, несмотря на поношенные вещи, благодаря великолепной осанке и гордо поднятой голове, молодой человек смотрелся отпрыском знатного семейства.
Тут незваный гость похлопал себя по правому бедру.
- Вот только мой меч ваша стража не вернула, - произнес он уже знакомым голосом.
И только тут до Эдвина дошло, кто перед ним. Отпрыск знатного семейства - как бы не так! Хортон. А как держится-то! Где его учили манерам? Для оборванца просто потрясающе.
- Да, Хортон, вы преобразились, - признал король.