– Если посчитают, что это необходимо. – Белинджер вошел в искореженную кабину лифта. – К тому же они не так много и знают о нас.
– А с чего ты взял, что я думала о нас?
– А разве нет? – Белинджер протиснулся в открытый люк и начал взбираться по шахте.
– Куда ты? – крикнула Квое.
– Хочу посмотреть, был ли у потерпевшего шанс.
– Можно было и по лестнице, – сказала Квое, махнула рукой и начала подниматься. Они встретились на двадцатом этаже. Вернее, Квое услышала, как Белинджер стучится изнутри в закрытые двери шахты. – Подожди! – крикнула она, пытаясь открыть их. – Черт! – Квое поморщилась, чувствуя, как сломался ноготь.
– Кто-то помог ему, – сказал Белинджер, выбравшись из шахты. Пожилая женщина засуетилась, указывая на дверь Карлоса.
– Это он, – сказала она. – Я думала, что в лифте был еще мой внук, но парнишка заверил меня, что нет. Но мне все равно как-то тревожно. Не могли бы вы связаться с ним и спросить, все ли у него в порядке?
– С кем? – спросила ее Квое.
– С моим внуком, – женщина улыбнулась и начала рассказывать о том, где он работает и насколько удачлив его брак.
– С ним все будет в порядке, – пообещала Квое.
– Могу я поговорить с вами наедине? – спросил Белинджер уже в квартире Карлоса.
– Да я просто помог ему выбраться и все, – бормотал бородач, выходя в коридор. – Шел в магазин, ждал лифта, а тут такое…
– А ваш киндрид? – спросил Белинджер. – Он ведь был с вами?
– Конечно.
– И ничего не говорил?
– О чем?
– Например, случаем не он предложил вам пойти в магазин или…
– Нет, – затряс головой Карлос. – Даже странно, но он… Он пытался отговорить меня от этого.
– Отговорить? – спросил Белинджер. Карлос кивнул. – Но вы не послушали? – снова кивок.
– А ваши родственники? – спросила Квое.
– Марсия, – сказал Карлос.
– Кто?
– Моя дочь. Мы живем вдвоем.
– Ее робот не предлагал ей вместо вас сходить в магазин?
– Нет, – затряс головой Карлос. – Она вообще спала.
– А тот, кого вы спасли…
– Мэрдок.
– Что?
– Так, он сказал, его зовут.
– Хорошо. Мэрдок. Что он вам сказал?
– О чем?
– О том, что случилось в лифте.
– Да ничего в общем.
– Вы механик? – спросил Карлоса Белинджер.
– Нет.
– Откуда тогда вы знали, как открыть двери лифта?
– Ниоткуда. Просто попробовал, а там… – Карлос замялся и нетерпеливо зашлепал губами.
– Вас что-то беспокоит?
– Марсия.
– Что?
– Она сейчас там одна… С этим… Ну, кого я спас…
– Вас это беспокоит? – спросила Квое.
– Она просто совсем ребенок, а он…
– Хотите сказать, что он вам не понравился?
– Он просто мужчина. – Карлос смутился. – Хоть и тощий, но уже мужчина…
Кто-то забарабанил в закрытые двери шахты лифта.
– Твой киндрид, – сказала Квое Белинджеру.
– Я знаю. – Он посмотрел на Карлоса. – Будьте добры, покажите, как спасли этого парня.
Бородач послушно раздвинул двери и вытащил робота.
– Только Мэрдок был тяжелее, – подметил он. Белинджер кивнул, посмотрел на Квое и спросил у Карлоса, могут ли они поговорить с его дочерью.
– Вы или она? – спросил Карлос, показывая на Квое.
– Я, – сказала Квое.
– Ну, раз так… – Карлос вздохнул.
* * *– Ну и что ты думаешь об этом? – спросила Квое уже в отделе.
– Ты знаешь, что я думаю. – Белинджер закурил.
– Значит, он должен был умереть?
– Значит, да.
– И что теперь?
– Откуда я знаю? Выдадут ему нового киндрида, напишут другую программу.
– Никак не могу привыкнуть к этому, – призналась Квое. – Живешь и знаешь, что вся твоя жизнь планируется кем-то сверху.
– Ну, не вся. – Белинджер предложил ей сигарету. Она отказалась.
– Даже у Кейна есть свой киндрид.
– Думаешь, от этого ему хуже?
– Нет, но…
– Тот робот, кстати, тоже когда-нибудь расскажет вашу историю детям Кейна.
– Перестань.
– Ладно. – Белинджер поднялся из-за стола.
– Уже уходишь?
– Да как-то вдруг вспомнил о Пэм. Куплю ей, пожалуй, цветов и попрошу прощения.
– Говоришь так, словно тебя кто-то заставляет это делать.
– Всего лишь история. – Белинджер посмотрел на своего киндрида. – Ведь так?
– Вернее верного, – заявил робот голосом его отца.
– Вот видишь, – Белинджер подмигнул Квое. – И как с этим поспоришь?!
Глава вторая
Моргана промыла раны и сказала, что скоро он станет как новенький. Мэрдок кивнул.
– И киндрида тебе скоро нового выдадут, – подмигнула она.
– Выдадут, – Мэрдок состроил кислую мину.
– Вот только не делай так! – оживилась Моргана.
– Похож на отца, да?
– Не то слово! – она помрачнела. – Знаешь, что мне говорила о нем мать?
– Что он тоже не любил киндридов, – устало промямлил Мэрдок.
– Именно! – Моргана понизила голос до шепота. – Думаешь, он просто так умер? Думаешь, все то, что нам о нем сказали, правда? К тому же… – она прикоснулась к брату. – Сегодня ведь тоже был лифт, да?
– Может, им просто нравятся лифты.
– Вот именно, – Моргана помрачнела. – И со мной, помнишь, два года назад?
– Там был просто школьный подъемник.
– И что? Я ведь тоже была одна.
– Тебя спас киндрид. Забыла?
– Может, это было предупреждение. Страх, который должен заставить нас не повторять судьбу отца.
– Он просто не любил роботов.
– Нет, Мэрдок. Он не любил не роботов. Он не любил то, что они говорили.
– Глупость. Они не более чем проекции наших предков.
– Значит, ты тоже за это их не любишь?
– Я не люблю их, потому что они вечно суются с советами. Знаешь, когда падал лифт, мой киндрид так разошелся, что послушай я его, то вряд ли бы выбрался.
– Вот видишь!
– Что я должен видеть? Глупого робота? Так я и без сегодняшнего случая знал это.
– А ты не думаешь, что они хотели тебя убить? Как отца.
– Нет.
– Почему? Не хочешь пугать меня?
– С чего ты взяла?
– С того, что я знаю тебя.
– Просто выброси все это из головы и точка.
– Значит, боишься.
– Моргана!
– Думаешь, это что-то изменит?! Мы те, кто мы есть! Это у нас в крови!
– Но мать-то у нас живет, и ничего.
– Она другая. Покорная.
– Да и я покорный.
– Не ври.
– Не вру. – Мэрдок опустил голову. – Если я не хочу становиться тем, кто есть моя мать и кем был мой дед, это еще ничего не значит.
– Кроме падающего лифта, – Моргана покосилась на своего робота. – Представь, что кто-то постоянно наблюдает за нами через них? Представь, что кто-то говорит с нами через них, прикидываясь нашими усопшими предками? Что тогда?
– Ничего, – Мэрдок улыбнулся. – Найди лучше себе парня.
– Мерзость!
– Ты знаешь, что такое гормоны?
– Не начинай!
– С природой не поспоришь.
– Заткнись! – Моргана ударила его подушкой. – Хочешь еще?
– Ну, если это поможет тебе снять напряжение… – он засмеялся, закрывая руками голову.
* * *Мэрдок остановился у дверей лифта, поездка на котором едва не стоила ему жизни, и предпочел воспользоваться лестницей. Бетти открыла дверь. Спросила, как у него дела.
– Чуть не разбился, – сказал Мэрдок.
– Я слышала.
– Слышала? – он нахмурился. – Почему же не позвонила?
– Не знаю. – Она смахнула с лица прядь темных волос, высвободилась из его объятий. – Я тут подумала…
– Ты хочешь расстаться? – спросил Мэрдок.
– Откуда ты знаешь?!
– Ниоткуда.
– Не обижайся, – Бетти осторожно прикоснулась рукой к его щеке. – Просто бабушка, наверно, права…
– Твоя бабушка умерла.
– Я имею в виду моего киндрида, – Бетти посмотрела на робота. Его лицо приняло черты старой, уставшей женщины, скрипящей что-то о смысле жизни и глубине чувств.
– Заткни его, – буркнул Мэрдок.
– Не смей так говорить о моей бабушке! – обиделась Бетти.
– Это робот! – Мэрдок попытался успокоиться. – Это всего лишь… – он вспомнил отца. Вспомнил сестру. – Неважно.
– Да нет! Договаривай, раз уж начал! – настаивала Бетти. Мэрдок молчал. – Значит, бабушка была права! Ты никогда не был честен со мной. Я была, а ты – нет. Мы совершенно не подходим друг другу… – она еще что-то говорила, но Мэрдок уже спускался по лестнице. На двадцатом этаже он остановился и постучал в квартиру Карлоса.
– Привет, – сказал он, увидев Марсию.
– Привет, – она улыбнулась.
– Отца дома нет? – спросил Мэрдок.
– Боишься его?
– А твой парень разве не боится?
– Поэтому он и мой парень.
– Обещаю, что буду тоже бояться.
– А может, мне это не нравится.
– Ладно, – Мэрдок улыбнулся. – Значит, бояться не буду.
– Думаешь, у тебя получится?
– Раньше получалось.
– Молодой человек! – заговорил киндрид Марсии голосом ее матери. Мэрдок схватил Марсию за руку, вытащил в коридор и захлопнул дверь, отрезав робота и его назойливый голос.
– Что ты делаешь? – не то возмутилась, не то просто удивилась Марсия.
– Что ты делаешь? – не то возмутилась, не то просто удивилась Марсия.
– Знаешь, что моя сестра говорит о киндридах?
– Да я даже сестры твоей не знаю!
– Она считает, что это просто тупоголовые машины. Понимаешь?
– Нет.
– Только что один из них уговорил мою девушку бросить меня.
– Так ты поэтому здесь?
– Нет. У меня еще рубашка твоего отца. Забыла?
– Можешь оставить себе.
– А если я предложу тебе куда-нибудь сходить?
– Я откажусь.
– Потому что у тебя есть парень?
– И поэтому тоже.
* * *Пэм увидела букет алых роз и бросилась Белинджеру на шею.
– А как же обиды? – недовольно буркнул он, пытаясь не сломать цветы.
– Ты прощен. – Пэм подхватила букет и прижала к груди. – Даже не верится, что ты все еще помнишь, какие мне нравятся! – Белинджер промолчал. Хотел сказать, что не помнит, но не сказал.
– Я всегда говорила, что в нем умирает настоящий джентльмен! – сказал киндрид Пэм голосом ее матери.
– Вернее верного! – подхватил киндрид Белинджера голосом его отца.
– Какие они красивые! – ворковала Пэм, порхая по комнате в поисках вазы. – Господи! Как же их много! Как же их много! – Белинджер разделся и прошел на кухню. Кофе было холодным, пепельница вымыта и убрана в шкаф. Белинджер сел за стол. – Прости, я не готовила ужин, – промурлыкала Пэм, обнимая его за шею.
– Я не голоден. – Белинджер налил себе кофе и закурил. – Ты позволишь? – спросил он, поднимая чашку.
– Ну конечно! – она снова запорхала по комнате. – Я так рада, что ты пришел!
– А куда, интересно, я бы делся?
– Ну… – Пэм тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли. – Я подумала…
– Не думай.
– Не буду. – Она снова повисла на его шее. Молодость и зрелость. Счастье и усталость.
– У него, между прочим, был трудный день! – заворчал киндрид Белинджера голосом его отца.
– Любовь, как говорится, лечит все недуги! – возразил киндрид Пэм голосом ее матери.
– Любовь… – Пэм поцеловала Белинджера в губы, стараясь не обращать внимания на щетину. – Знаешь, о чем я сейчас думаю?
– Знаю. – Белинджер послушно шел за ней в спальню.
Они занимались любовью, а киндриды о чем-то щебетали и ворчали…
– Тебе хорошо? – спросила Пэм. Белинджер кивнул. – Мне тоже, – она прижалась к нему и поцеловала.
– Даже завидно! – сказала киндрид-мать Пэм.
– Вернее верного! – согласился киндрид-отец Белинджера.
– Надеюсь, они расскажут об этом нашим детям! – прошептала Пэм. – Я имею в виду цветы. Понимаешь?
– Понимаю. – Белинджер повернул голову и посмотрел на роботов. – Знаешь, – сказал он Пэм, – с каждым новым годом мне все сложнее и сложнее делать это.
– Ты еще не так стар.
– Стар? – Белинджер хотел сказать, что имеет в виду работу, но промолчал.
– К тому же я знаю пару таких грязных штучек… – Пэм хихикнула.
– Они вообще-то слушают, – Белинджер кивнул в сторону роботов.
– Ну и что? – Пэм слизнула капельку пота с его щеки. – Они же наши родственники. – Она снова хихикнула. – К тому же ненастоящие.
– Да. Ненастоящие, – согласился Белинджер.
– Знаешь, как ты сейчас выглядишь? – спросила Пэм.
– Как?
– Как влюбленный мальчишка!
– Мне тридцать семь, – напомнил Белинджер. Пэм прижала руку к его груди.
– Вот здесь. Понимаешь?
– Понимаю. – Белинджер снова посмотрел на своего киндрида-отца. Поджав губы, тот недовольно покачал головой.
– Будешь думать о ней – прощай карьера! – заявил робот-старик.
– О ком это «о ней»? – нахмурилась Пэм.
– Не бери в голову, – сказал Белинджер, обнимая ее за плечи.
– И даже когда мы занимались любовью?
– Нет.
– Это правда? – спросила Пэм старика-робота.
– Правда, – сказал Белинджер, вспоминая административный штраф за умышленное нанесение повреждений киндридам. – Правда, – он поцеловал Пэм, скашивая глаза на своего робота-отца. Тот молчал, недовольно качая головой.
* * *В отделе технической поддержки было тихо и холодно, как в морге. Мэрдок все еще помнил, как опознавал тело своего отца, желая избавить от этой процедуры мать…
Патологоанатом открыл холодильник и сдернул с лица покойника край белой простыни. Мэрдок кивнул.
– Вам сделать укол? – предложил патологоанатом.
– Укол? – спросил Мэрдок.
– Всего лишь успокоительное, – патологоанатом попытался улыбнуться.
– На твоем месте я бы отказался, – сказал киндрид голосом отца. Мэрдок обернулся, увидел знакомое лицо и похолодел. Шприц уколол руку.
– Это всего лишь киндрид, – сказал патологоанатом. Мэрдок кивнул. Транквилизатор начал действовать…
– Если с новым роботом возникнут проблемы, – сказала улыбчивая девушка службы технической поддержки, – то сразу звоните, – она протянула визитку. Мэрдок убрал ее в карман. Посмотрел на своего киндрида. «Клянусь, – подумал он, – если эта железяка сейчас станет моим отцом, то я ударю ее». Но робот остался безликим. Даже когда они вышли на улицу, он просто плелся следом и все…
– Опять ты?! – спросила Марсия, открывая дверь. Мэрдок улыбнулся. – Забрал своего киндрида? – она посмотрела на робота.
– Вот теперь уже лучше! – заворковал киндрид за ее спиной женским голосом.
– Я видел, как ушел твой отец, – сказал Мэрдок.
– Ты что, следил за ним? – удивилась Марсия. Он кивнул. – А как же обещание, что не будешь бояться?!
– А я и не боюсь. Просто хотел поговорить с тобой без твоего отца.
– Он все равно узнает, – Марсия обернулась и посмотрела на своего робота.
– Конечно, узнает, – сказал робот, имитируя мать. – Узнает и как следует кое-кому наподдаст, если, конечно…
– Просто поговорить, – сказал Мэрдок. Посмотрел на своего киндрида, надеясь, что сейчас он что-то скажет, но робот промолчал. – Мог бы и помочь, – сказал Мэрдок. Лицо киндрида вздрогнуло, обрело форму какой-то рыжеволосой девушки и подмигнуло ему.
– А вот разбирайся сам! – хихикнул робот задорным женским голоском.
– Понятия не имею, кто она такая! – сказал Мэрдок Марсии.
– Нужно знать всех своих родственников, молодой человек! – упрекнул его киндрид за ее спиной.
– У тебя большая семья? – спросила Марсия.
– До сегодняшнего дня – нет. – Мэрдок снова посмотрел на рыжеволосое лицо. Зеленые глаза горели каким-то детским азартом. – Нужно будет спросить мать. Никогда не думал, что у нас в родне были рыжие.
– А по-моему, она даже красивая, – сказала Марсия.
– Не знаю, – сказал Мэрдок. – Не люблю рыжих. – Робот скорчил ему мордочку и показал язык. – Вот это да! – обалдел Мэрдок. Марсия засмеялась и пригласила его войти.
* * *Моргана падала. Летела в бездонную глотку небытия в кабине лифта, и киндрид громко хохотал, наблюдая за ее страхом.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Моргана, сонно прищуривая глаза. Мэрдок стоял в дверях.
– Ты кричала, – сказал он.
– Мне снился лифт. – Моргана покосилась в сторону своего робота. – Как думаешь, отец мог прожить свою жизнь иначе?
– Хочешь попробовать?
– Я не знаю. – Она села в кровати. – Может, если я буду знать наверняка…
Мэрдок рассказал о Марсии.
– Она тебе нравится? – спросила Моргана.
– Она похожа на тебя, – сказал Мэрдок. – Только…
– Только не боится лифтов? – улыбнулась Моргана. Он кивнул. – А как же Бетти?
– Она бросила меня.
– До лифта или после?
– После, но, думаю, хотела до… – Мэрдок замолчал, вспомнил рыжеволосую девушку, которую имитировал его киндрид, и спросил Моргану, хорошо ли она знает их родословную.
– Рыжая?! – удивилась Моргана. – Никогда не думала, что у нас были рыжие!
– Да и я не думал! – Мэрдок смущенно улыбнулся. – А еще она показывает язык и строит рожицы!
– Вот это номер! – Моргана зевнула. – Может, спросить мать?
– Не хочу ее ни о чем спрашивать.
– Хочешь, я спрошу?
– Не надо. – Мэрдок посмотрел на своего робота. – К тому же она больше не появлялась, – он пожал плечами. – Вообще больше никто не появлялся. Может, позвонить в службу поддержки и сказать, что с киндридом что-то не так?
– Так она тебе не понравилась? – спросила Моргана.
– Кто?
– Рыжая.
– Не знаю.
– По-моему, она помогла тебе познакомиться с Марсией.
– А по-моему, она вообще не наш родственник.
– И что?
– Ничего, – Мэрдок пожал плечами.
– Может, попробуешь позвать ее? – спросила Моргана.
– Зачем?
– Просто хочу посмотреть.
– Как она дразнится?
– Ну, и это тоже.
– И как я, по-твоему, это сделаю?
– Просто позови ее.
– Просто позвать?
– Ну да.
– Ладно. – Мэрдок посмотрел на своего робота. – Эй. – Моргана засмеялась. – Что тут смешного?
– Ты знаешь, сколько людей отзывается на «эй»?
– И что? Я ведь не знаю ее имени.
– Но знаешь, как она выглядит.
– А если она обидится?