– Сейчас? – спросил Тейт.
Моза заглянула ему в глаза. «Господи, а ведь он сделает это!» – подумала она. Страх уничтожил наслаждение. Мужчина был на ней. Мужчина был в ней. Мужчина! Мужчина! Мужчина!
– Чем ты опоил меня? – спросила Моза.
– Что?
– Ничего.
– Нет, ты сказала, что я…
– Забудь.
– Ладно.
Тейт поднялся на ноги и подошел к окну. У него была хорошая фигура. Моза лежала на кровати и смотрела на его широкие плечи.
– Скажи, как это – быть эспером? – спросила она.
– Проще, чем быть любовником.
– И много у тебя было таких, как я?
– Таких, как ты, – нет.
– А других?
– Здесь?
– А ты занимался этим в других мирах?
– Да.
– И как?
– Необычно.
– А здесь?
– Здесь слишком сложно. – Тейт смотрел, как за окном падает снег. – Люди перестали быть животными. Понимаешь? Давно уже перестали. Кто-то внушил им, что они почти что боги. Что весь мир вращается вокруг них.
– Разве это плохо?
– Не знаю. Но по-моему, все намного проще, чем вы изображаете.
– Мы? Разве ты не один из нас?
– А ты не знаешь разве, кто такие эсперы?
– Я думала, это лишь миф.
– Если закон Самуэля Рича об изменениях мозга – миф, то можно назвать мифом все законы физики.
– И ты думаешь, что это что-то изменит?
– Не думаю. Я знаю это.
– Поэтому ты и эспер?
– Я эспер, потому что я родился эспером.
– Но ведь если бы тебе не сказали об этом, то как бы ты узнал, что ты тот, кто ты сейчас?
– Разве у твоих родителей не было искусственного мира?
– Был, но он мне не очень нравился.
– Они были бедны?
– Да.
– И будучи ребенком ты не хотела изменить их мир?
– Хотела, но…
– Но у тебя ничего не получалось?
– Именно.
– А если бы ты была эспером, то тебе удалось бы это без труда.
– Признаться честно, я думала, это еще один миф.
– Людям проще называть мифом то, что им не под силу понять.
– А ты понимаешь?
– Как я это делаю? Не знаю. У каждого мира есть уникальный код его Творца. Отпечаток его сознания, – Тейт улыбнулся своему отражению. – Знаешь, моим родителям не нравилось то, что я делал с их миром.
– Ты был ребенком.
– Да, но мир, если честно, был полным отстоем. Сейчас все намного лучше. Творцы научились фантазировать, а вот раньше… Раньше все было таким прямолинейным.
– Мне казалось, что все зависит от денег. Чем лучше мир, тем дороже стоит его создание.
– Все зависит от Творцов. Хороших создателей мало, вот они и не успевают выполнять заказы. Тем более что требования с каждым новым годом становятся все более сложными. Люди раскрепощаются в своих желаниях. Перестают скрывать мечты. Они живут в своих мирах, убегая от умирающей Вселенной в вымышленную. И это, наверно, хорошо. Иногда мне жаль, что я не могу купить себе свой собственный мир. Мир, где будут определенные правила и законы. Мир, где я смогу отдохнуть от окружающей меня безнадежности.
– Я могу впустить тебя в свой мир, – предложила Моза.
– Прости, но эсперам запрещено посещать сотворенные миры, кроме как для того, чтобы соблюсти закон.
– Я говорю не о сотворенном мире, – сказала Моза. – Я говорю о своем мире. О том, что есть сейчас, здесь.
– Думаешь, Фрутти нужен отец?
– Думаю, мне нужен муж.
* * *Черити вздрогнула, словно только что через нее пропустили электрический разряд. «Шепот алчности» всегда был дешевым баром, где никогда не появлялся никто заслуживающий внимания. Пара алкоголиков болтала о каких-то мирах за столиком возле окна. Черити старалась не слушать их. Жизнь здесь. В этом времени и в этом пространстве. Бывший муж выбрал женщину, с которой мог бы прожить две трети жизни в иллюзии, и ушел, отсудив их общего ребенка. Суд всегда был на стороне полноценных граждан.
– Если бы вы работали эспером… – сказала судья. Черити побледнела и едва не послала ее к черту. Единственным, что остановило от этого поступка, была надежда, что ей позволят видеться с дочерью хотя бы раз в месяц, но ей не разрешили.
– Будь проклят этот судебный процесс! – сказала Черити, выходя из зала суда.
Было лето, и она шла по раскаленным улицам, ненавидя яркое солнце за то, что оно было таким щедрым до теплоты в этот день. Семейные пары гуляли по тротуарам, обещая детям отвести их в зоопарк или на аттракционы. Влюбленные жались друг к другу, смущая одинокие сердца. И даже старики были настроены как-то по-особенному дружелюбно.
– Могу я познакомиться с вами? – спросил Черити светловолосый парень.
Он был высоким и одетым, похоже, слишком тепло для такого жаркого дня. Черити остановилась и посмотрела на него усталыми глазами.
– Выглядишь так, словно не спала всю ночь, – сказал парень.
– Так и есть, – призналась она.
– Жаркий любовник?
– Тупоголовый супруг.
– Забавно, – рассмеялся парень, не обращая внимания на то, что Черити не смеется. – Как насчет того, чтобы вместе позавтракать? – предложил он.
– Уже обед.
– Но ведь утро же когда-нибудь настанет.
– Вот как? – Черити посмотрела на него и подумала, что переспит с ним ради того, чтобы доказать себе, что ей плевать на бывшего мужа. Парень подмигнул ей голубым глазом, словно читая мысли.
– Я Линк, – сказал он, протягивая руку.
– Я чертовски хочу есть, Линк, – сказала Черити.
Они проснулись в одной постели поздним воскресным утром и в третий раз за сутки занялись любовью.
– Знаешь, – шептал Линк, прижимаясь к ее спине, – моя бывшая жена никогда не позволяла мне делать это так часто.
– А я не твоя жена, – Черити обернулась, пытаясь поцеловать его.
– Твой муж был идиотом, что отказался от такой женщины.
– Надеюсь, ты не мой муж, – Черити закрыла глаза, вспоминая дочь.
– Ты останешься со мной? – спросил Линк.
– Не думаю, что ты захочешь этого.
– Главное, чтобы этого хотела ты…
Они замолчали, подчиняясь плотским позывам тела…
– Ты поверишь, если я скажу, что ты мой второй мужчина в жизни? – спросила Черити за завтраком.
– Нет, – честно сказал Линк.
– Думаешь, я шлюха?! – вспылила Черити.
– Думаю, что хочу предложить тебе остаться, – Линк дружелюбно улыбнулся и пожал плечами.
Они молча доели омлет, и Черити сказала, что ей нужно идти.
– Если передумаешь, то я буду ждать тебя, – сказал Линк.
– Да. Будешь, – Черити подставила ему губы для поцелуя.
Вернулась домой и приняла душ. Тело ныло приятной истомой. «Почему бы и нет?» – подумала она, вспомнила Линка и отметила, что он совершенно не похож на ее бывшего мужа. «Жизнь не кончается», – она рассмеялась сквозь слезы. Выбрала самое открытое платье и позвонила Линку.
Глава третья
Чувство было странным, словно через тело пропустили ток. Тейт остановился, вглядываясь в лицо рыжеволосой официантки. Мир рассыпался, словно он был еще одной иллюзией, где он должен был навести порядок. Вот только сейчас он не мог ничего менять. Он мог лишь стоять и смотреть. «Двигаться! – велел себе Тейт. – Сесть за столик и заказать кофе».
– Только кофе? – спросила Черити. Тейт кивнул.
Она шла, чувствуя на своем затылке его взгляд. Не на ногах, не на заднице, а именно на затылке. «Нет! – одернула себя Черити. – Все не так!» Она даже обернулась, увидела, как смутился незнакомец, и тоже почему-то смутилась.
– Вот, – сказала она, ставя на стол белую чашку. – Что-нибудь еще?
Ей почему-то захотелось нагнуться за меню, чтобы незнакомец смог разглядеть ее грудь. «Нужно было расстегнуть пару пуговиц на блузке!» Черити снова смутилась. «Никаких отношений!» – заявила себе она, вспомнила бывшего мужа и Линка. Тейт достал пачку сигарет и закурил. Кофе было несладким, и он попросил принести сахар.
– Во сколько вы закрываетесь? – спросил он.
– Что? – опешила Черити.
– Мне нужно где-то посидеть, а здесь тихо и…
– В час. – Черити постаралась убедить себя, что этому парню нет до нее никакого дела.
– Что ты делаешь? – спросила подруга, застав ее перед зеркалом с раскрытой косметичкой.
– Не знаю, – призналась Черити, ненавидя свои засаленные волосы. – У тебя нет с собой шампуня?
– Ты что, спятила?
– Наверно, – Черити вышла на улицу и закурила – еще одна вредная привычка, доставшаяся от второго мужчины.
До закрытия оставалось меньше часа, и Черити начинала волноваться сильнее. «Он уйдет, и все закончится», – сказала она себе, вспоминая незнакомца. Сигарета описала дугу и зашипела, упав в лужу. И снова разряд тока. Взгляд Тейта. Слова подруги: «Мне он не нравится». Ответ: «Даже не знаю».
И уже когда бар опустел:
– Тебя подвезти? – спросила подруга.
– Нет, – Черити почти возненавидела себя, решив, что придется идти пешком.
Она переоделась и вышла на улицу. Ток. Сильный разряд тока. Тейт стоял у своей машины, выпуская в ночное небо синие кольца сигаретного дыма.
– Ты эспер? – спросила Черити. Он кивнул. Она улыбнулась. – Никогда не встречала эспера, – Черити огляделась по сторонам. – Кого-то ждешь?
– Ты эспер? – спросила Черити. Он кивнул. Она улыбнулась. – Никогда не встречала эспера, – Черити огляделась по сторонам. – Кого-то ждешь?
– Не знаю. А ты?
– Что я?
– Ты тоже эспер?
– Нет.
– Но могла бы им быть.
– Не знаю.
– Знаешь. Я это знаю.
– Так это правда?
– Что правда?
– Что эсперы могут чувствовать друг друга?
– В теории.
– А на практике?
– Не знаю. Я никогда не встречал эсперов-женщин.
– И что ты чувствуешь?
– Я взволнован.
– Я тоже.
– И что будем делать?
– Не знаю.
– Говорят, нет ничего более страстного, чем секс между эсперами.
– Ты же сказал, что я первая женщина, которую ты встретил.
– Я говорю не про женщин. Я говорю про секс.
– И ты пробовал?
– Нет.
– А хотел?
– Если только с женщиной.
– Вот как? – Черити подошла ближе. – Такие странные чувства, – призналась она.
– Словно разряды тока, – сказал Тейт.
Черити кивнула, поджала губы и закрыла глаза.
– Ты боишься, – сказал Тейт.
– Ты тоже, – она попыталась улыбнуться. – Я чувствую твой страх.
– Там не только страх.
– Как и у меня.
– Так странно…
– Не то слово…
Они потянулись друг другу, как два магнита. Заднее сиденье машины затрещало.
– Мы сломаем его, – прошептала Черити сквозь поцелуй.
– Плевать, – Тейт сорвал с нее юбку. Губы кровоточили от дикой страсти. Черити вскрикнула. – Тебе больно? – растерялся Тейт.
– Нет. Хорошо.
– Чего же тогда орешь?
– Не знаю, – она снова вскрикнула. – Черт возьми! Не знаю!
Подруга вышла из бара и ошарашенно выпучила глаза. Черити видела ее. Понимала, что нужно закрыть заднюю дверь машины, но ей было плевать. Впервые в жизни плевать абсолютно на все. Ее ногти разорвали кожу на спине Тейта.
– Черт! – заорал он.
– Чего ты орешь?! – засмеялась она, размазывая по его спине теплую кровь. Его кровь.
«Какая она? Какая она на вкус?» Черити сжала его лицо окровавленными ладонями. Трехдневная щетина царапала кожу. Кровь и пот. Черити облизала щеки Тейта. Как животное. Как безумец.
– Целуй меня! – потребовала она.
Они прокусили друг другу губы. Стукнулись зубами. И зарычали, как дикие звери. Как хищники, обезумевшие от запаха крови.
– Боже мой! – шептала подруга Черити, пытаясь отыскать дрожащими руками ключи от своей машины. – Боже мой! А ведь Черити всегда была такой… Такой… Мне нужен мой мир! Мой маленький дерьмовый мир, который ждет меня дома…
А где-то далеко ее подруга снова начала кричать.
* * *Они лежали на заднем сиденье и курили.
– Как твоя спина? – спросила Черити.
– Заживет.
– Хорошо, – Черити попыталась повернуться так, чтобы прикрыть наготу, поморщилась от боли и решила, что сейчас будет лучше не двигаться. – Я словно сошла с ума, – сказала она. – Ты знал, что это будет именно так?
– Нет.
– В следующий раз нужно приготовиться.
– Ты хочешь следующий раз?
– А ты нет?
– Я думал, что ты убежишь от меня, как от прокаженного.
– Это еще почему?
– Испугаешься. Или…
– У меня никого нет.
– Совсем?
– Совсем. Они бегут от меня, как от огня. – Черити затянулась сигаретой, почувствовала, как пепел упал на грудь, но предпочла получить небольшой ожог, чем снова мучаться от боли, пытаясь пошевелиться. – Даже муж – и тот сбежал.
– А дети?
– Дочь.
– Ты видишься с ней?
– Суд запретил. Сказал, если бы я была эспером, то все могло бы быть по-другому, а так… – она вспомнила Линка. – Знаешь, мой второй мужчина сбежал от меня, как только я разрушила его мир, за который он должен был выплачивать кредит еще лет десять как минимум.
– А третий?
– Что третий?
– Как сбежал от тебя третий?
– Не было третьего. Вообще больше никого не было. Люди боятся таких, как я.
– Тебе нужно было стать эспером.
– Я просто хотела жить. Как все. Понимаешь?
– Глупо бежать от себя.
– Теперь я тоже так думаю, – Черити улыбнулась. – Не говори только, что ты, как и я, одинок.
– Нет.
– Вот и хорошо. Не хочу, чтобы ты в меня влюблялся.
– С чего ты взяла, что я в тебя влюблюсь.
– Не знаю. Мне кажется, это неизбежность.
– Это еще почему?
– Потому что… – Черити вспомнила, что дверь все еще открыта и, возможно, редкие ночные прохожие ходят и разглядывают двух испачканных кровью придурков. – Потому что я снова хочу тебя.
– Снова?
– А ты разве не хочешь?
– Хочу, но…
– Я знаю. У меня тоже нет сил.
– Может быть, завтра?
– А может, через неделю?
– Может быть…
Они устало рассмеялись и стали кряхтя собирать разорванную одежду.
Глава четвертая
Герб обнял Мозу и склонился к ее лицу. Она вжалась в холодную кирпичную стену. Холодные голубые глаза мужчины смотрели на нее с азартом хищника. Запах выкуренных сигарет казался отвратительным.
– Посмотри на меня, – велел Герб.
– Что? – растерялась Моза.
– Я хочу поцеловать тебя.
Он не дождался ответа и прижался своими губами к ее губам.
Моза заставила себя открыть рот. Страх застлал мир черными пятнами. Сильные руки сжали ее бедра…
– Нет! – Моза попыталась оттолкнуть его. Маленькие кулачки ударили в твердую грудь.
– Да ладно тебе.
– Я сказала – нет! – Моза снова ударила его, но на этот раз в лицо, разбив губы.
– Черномазая сука! – крикнул Герб, влепив ей пощечину.
Из носа Мозы хлынула кровь. Она закричала. Закричала так сильно, словно жизнь ее должна была закончиться здесь и сейчас.
– Чокнутая! – Герб сплюнул себе под ноги и зашагал прочь.
– Нет! Не уходи! – взмолилась Моза.
– Пошла к черту!
– Не уходи! – Моза заломила в истоме руки и разревелась. – Я всегда все порчу! – причитала она себе под нос. – Всегда все порчу…
День медленно клонился к вечеру. Весеннее солнце спряталось за белыми облаками. Моза сидела на скамейке, слушая, как шуршат кроны парковых деревьев.
– Мужики всегда были уродами, – сказала Линда.
Моза шмыгнула носом и согласно кивнула.
– Знаешь, – продолжила Линда, – а ведь для того, чтобы завести ребенка, вовсе не нужно ложиться под этих горилл. У меня есть один знакомый доктор… – она прервалась и посмотрела на подругу. – Тебе интересно?
– Наверно… – Моза потрогала распухший нос. Линда коснулась ее плеча и понимающе улыбнулась.
– Если бы я знала доктора Корк до того, как решилась стать матерью, то обязательно обратилась бы к нему, а не унижалась, ложась в постель с этими скотами, которые называют себя мужчинами. С ним ты сможешь выбрать пол своего будущего ребенка, цвет волос, рост, даже характер – и никакого тебе случайного набора генов.
– Но ведь он тоже мужчина! – насторожилась Моза.
– С чего ты взяла?! – рассмеялась Линда. – Слышала бы она сейчас тебя!
– Она?
– Женщина, Моза. Доктор Кларисс Корк – женщина.
* * *В кабинете было тихо и пахло ароматическими свечами.
– Сколько еще лет ты будешь притворяться лесбиянкой? – спросил Мейнрайт. Доктор Корк смахнула с лица прядь непослушных черных волос и тяжело вздохнула.
– Разве нам не нужны деньги? – спросила она.
– Не нам, а тебе, – поморщился Мейнрайт. – Лично мне хватает того, что я зарабатываю на продаже аэромобилей. А вот тебе, боюсь, этого никогда не хватит. Одни твои платья стоят больше, чем весь мой бизнес. А про драгоценности я вообще молчу.
– Не капризничай, – отмахнулась Кларисс. – К тому же тебе никогда не понять мотивацию ученого. Где еще мне позволят ставить свои эксперименты да еще и будут платить за это такие деньги? К тому же я давно подсела на этот тяжелый наркотик искренней благодарности. Можешь ли ты представить себе, насколько важной кажется прожитая жизнь, когда очередная женщина плачет и называет встречу с тобой самым счастливым моментом в своей жизни?! Я помогаю им обрести счастье. Помогаю не отчаиваться. Помогаю любить себя за правильность и непорочность.
– Порой мне кажется, что весь мир давно уже превратился в шизофреника, – признался Мейнрайт.
– Я научилась не думать об этом.
– Я говорю и о тебе. – Он достал пачку сигарет и нетерпеливо покрутил в руках. – Ты только послушай, о чем ты иногда говоришь! По-моему, ты уже и сама не знаешь, где правда, а где вымысел.
– Если тебе это мешает спать, то у меня есть знакомый психолог, – предложила Кларисс. – Очень миленькая между прочим. Такой прямо-таки ангелочек. Думаю, она придется тебе по вкусу. И никаких тебе шовинистических взглядов, мой милый, – она обнажила в профессиональной улыбке белые зубы.
Мейнрайт не ответил. Поднялся на ноги и вышел из кабинета. В приемной он остановился и окинул тяжелым взглядом беременную Мозу и ее подругу. Голубые глаза Линды наградили его холодным взглядом.
– Ты его знаешь? – спросила ее Моза, когда он ушел.
– Нет, но он заходит сюда слишком часто.