Манскова Ольга Витальевна
В городе Солнца
Аннотация: Люди в прошлом создавали образы идеального будущего: Города Солнца. Похоже, что человечество его уже построило, этот мир будущего: с тоталитарным правлением, с жесткой вертикалью, с господством человека над природой и высокими технологиями. Только вот жить в этом городе - отнюдь не уютно. Например, журналисту Кроласу, который проживает в южном мегаполисе, который отгорожен от других городов и стран непроходимой пустыней. И, с недавних пор, ему снится по ночам совсем другой город. С тех пор, как он, благодаря случайности, приобретает себе на черном рынке странного друга и советника... А в реальности его ожидают весьма странные приключения...
В Городе Солнца
Часть 1. Журналист - это нечто старинное...
Глава 1. Вран.
Он всегда оттягивал момент сбора на работу до тех пор, пока это было возможно. Почему-то никак не получалось по нормальному, не спеша, встать, одеться, выпить чашечку той коричневой синтетической бурды, которая называется "кофе"...
Нет. Иоганн тянул до последнего, валяясь в постели, глядя мелодрамы и слушая мажорные песенки. Пока на табло его телекса не появлялось то время, которое он считал критическим: за этой чертой грозило явное опоздание. Лишь только тогда Иоганн вставал, в спешке собирался и опрометью вылетал на площадку, к лифту.
Так было и сейчас. И вот, он уже внизу. Вышел из подъезда своей многоэтажки, насквозь провонявшего мочой и наркосигаретами. Задержав дыхание, только снаружи судорожно глотнул, вбирая в легкие уличный воздух, тоже не слишком чистый. И на него сразу, стихийным бедствием, надвинулась улица. Замелькали перед глазами машины, едущие на безумной скорости. Замельтешили спешащие люди...
Дверь его подъезда выходила на первый ярус города: наземный.
На этом ярусе, по определению, не было ни бусов, ни поездов метро. Разрешены только частные машины. И то, не на всех улицах; некоторые были исключительно пешеходными. Чтобы уменьшить поток транспорта, бусы и метро пустили по второму ярусу. Иначе было бы не избежать аварий. Но многие водители частных машин считали верхом лихачества ехать на красный свет, да при этом орать на прохожих: "Куда ты прешь, козел?" И потому, аварийность в городе всё равно была высокой. А поток машин и людей, как обычно, зашкаливал.
В общем, всё было настолько же радостным, насколько в любое рабочее утро...
Иоганн открыл дверь подъезда, сделал шаг, и ... Тут же вписался в флуоресцентную урну для пластиковых бутылок.
"И какой придурок отпинал эту урну на самый центр!" - подумал он растерянно. И пнул урну обратно, к стене. Она заскользила по идеально гладкой, почти зеркальной поверхности иссиня-черного тротуара.
А Иоганн прошел вдоль стены дома и повернул налево. И вдруг четко услыхал сзади звонкий мальчишеский голос:
- Фас!
Он обернулся. И вовремя. Какой-то мальчишка спускал с поводка двух собакокрыс.
"Мерзкий слюнтяй! Развлекается, гад... По виду, ярко выраженный потомок богатых родителей. Наверное, принял меня за беззащитного инженера или учителя, - подумал Иоганн. Он знал, что собакокрысы после команды "фас" не знают отбоя. - Ничего, я не такая уж легкая добыча"...
Став в боевую стойку, он широко расставил полусогнутые в коленях ноги. Хладнокровно подпустил собак поближе. Затем достал из кармана газовый пистолетик. Такой пистолет имел право носить каждый журналист. Последняя, усовершенствованная модель. Стреляет пулями, разрывающимися вблизи цели, а они выбрасывают пары ядовитого газа. У человека этот газ вызывает конвульсии, а затем парализует жертву на несколько часов. Но собак, более чувствительных к запахам, убивает насмерть... Даже таких, как эти потомки экспериментов в области генной инженерии.
"Сотворил же некий урод этих собачек... Имя этого экспериментатора не сохранилось для истории. Отвратительные твари -- эти мутанты", - подумал Иоганн, глядя на подбегающих зверюг. Эти животные более походили на крыс, но только имели длинные, стройные лапы. Их красные глаза сверкали бешенством, а из пастей, обрамленных весьма острыми зубами, капала слюна.
Когда собаки были совсем близко и уже собирались прыгнуть и вонзиться зубами в его ногу, Иоганн нажал на кнопку своего оружия. Послышался отвратительный визг, и обе псины завалились на бок и начали дергаться в конвульсиях.
Иоганн полюбовался, как издыхают псы, а "малыш", их хозяин, неподалеку распускает зелёные сопли, размазывая слёзы кулачками по лицу. Но любовался недолго: проворно ретировался в тень, за какой-то ларёк. "Не хватает только проблем с обществом защиты животных! - подумал он, спешно убегая к ближайшей станции метро. - Эти ребята быстренько изобразят картину расправы с несчастными беззащитными пёсиками, безжалостно уничтоженными жестоким маньяком-авантюристом. И слупят в пользу папочки пацана огромный штраф. Впрочем, сразу скажу, что я журналист. Даже эти истероиды редко связываются с пишущей братией. Чревато. Но и мне не стоит лишний раз искушать судьбу".
Вскоре он был у большого, круглого здания из прочного, пуленепробиваемого стекла с литерой "М" наверху.
"Не совсем экономично; другим способом было бы доехать быстрей и дешевле... Да ладно уж... Главное - побыстрее смыться. Кажется, никто не снимал это побоище на камеру", - подумал он, пробираясь к дверям метро сквозь колонну нищих оборванцев. Они, как обычно, выпрашивали пласткарты у всех входящих. Около одних был какой-нибудь плакат, написанный от руки на упаковочном картоне: "Подайте на клонирование почки, ради Господа!", "Исполню любую работу. Часть платы - вперед", "Я приехал с другой части города. Меня здесь обокрали. Подайте на проезд"... И тому подобные. А другие выпрашивали в голос, очень жалостливо.
"Может быть, половина из них - настоящие, а не ловкачи, вымогающие таким образом пласткарты, в своей совокупности - на крупную сумму. Но разве всем угодишь! Самому тоже жрать надо. И каждый день, заметьте", - буднично подумал Иоганн. Он уже давно жил в этом городе, и за это время привык быть не слишком человеколюбивым и добреньким. Доброта обходилась дорого...
Он ехал теперь на эскалаторе вверх, на второй ярус надземного метро. В длинном проездном подъёмнике на второй ярус ему бросились в глаза бегущие яркой строкой по стене сбоку, ядовитого цвета объявления...
"...В этом сезоне модно носить длинные, пушистые хвосты, прикрепляемые поверх фюзелона. Это очень эротично и игриво. Особо смелые женщины могут сопровождать хвосты маленькими кошачьими ушками".
За бегущей строкой следовал показ самых одиозных моделей.
"... Женщинам в стиле вамп советуем полную эпиляцию волос на голове и накладные ногти длиной три сантиметра. На наших ногтях вы обнаружите отличную гравировку, выполненную в стиле ричмена. Фюзеляж открытый, грудь татуирована змеями и черепами..."
Он не стал вчитываться далее. Уставился в спины едущих впереди людей.
Потом поднял голову вверх. Там приближался светящийся экран с рекламами знаменитых шоу-звезд. Почему-то в последнее время он испытывал к ним особенное отвращение.
"Кажется, я прямо-таки ненавижу этих полуискусственных недолюдей с накладными носами и с измененными формами головы, - думал он, смотря на кривляния "звёзд" на огромном экране. - Большинство из них страшно живучи и являются ровесниками моей прабабушки. Но - те же мини-юбки и декольте, что и пятьдесят лет тому назад. И те же пошлые шлягеры... Наверное, я становлюсь циником".
В поезде метро было невыносимо жарко. Он мчался в сильно разогреваемой на солнце прозрачной стеклопластовой трубе второго, надземного яруса. До Иоганна доходили слухи, что некогда в Ростове было подземное метро, но потом завалилось по причине расположенных близко к поверхности грунтовых вод и того, что город стоит на слоях ракушечника. Только на одной из диких окраин, вблизи ростовской стены, метро на протяжении километров трёх, не более, и теперь уходило под землю.
Редко, но он бывал в тех местах. На той окраине...
Там, вдали от центра, располагались совершенно жуткие, на его взгляд, сооружения. Например, завод по производству синтепродуктов: спиралевидное, уходящее, как казалось, за небесный свод, здание, растущее из чего-то, похожего на прозрачно-зеркальную вавилонскую башню, которая вверху, постепенно сужаясь, вдруг снова переходила в другую точно такую же, широкую снизу, пирамиду. Здание немного шаталось, как колос на ветру, однако не заваливалась. В этом здании из прозрачного металлопласта выращивали синтекорма и "фасовали" разнообразные "макдональдсфуськи", по выражению его приятелей... То есть, всяческий попкорн, чипсы и прочее, на перекуску.
Рядом с этим заводом был ещё Аграр Биг Юзин, снаружи смотрящийся как огромное черное здание без окон, иглой прокалывающее небо. Из искусственного мрамора. На конце шпиля-иглы был водружен громадный памятник быку-клонингу, мясо которого выращивали все этажи этого заведения в грандиозных масштабах. Перед этим комплексом, дополненным бетонными сараюшками, пристроенными с обеих сторон, величиной каждая с большой стадион, какой-то "крейзибичбой", если ругаться на пергазетном сленге, из "анкюлотников" (административных чинуш) расположил "вечный огонь" - голографическую иллюзию огромного огня, высотой в несколько метров.
В этом комплексе приходилось по газетным делам бывать некоторым обозревателям, коллегам Иоганна. Они говорили, что внутри предстает зрелище не для слабонервных. Громадные, растущие на глазах, ляжки, сердца, печёнки... "Росли бы уж лучше готовые колбасы, что ли", - думал Иоганн, слушая подобные рассказы. Он нередко размышлял о том, что это здание является символом прошлой эпохи. Ушедшей цивилизации, остатком которой и являлся его Ростов, "вечный" город Солнца... И глыба ушедшего, но застывшего куском прошлого была неоднородной: от нанотехнологий и института клонирования до сортиров на улице и развалюх - курятников, в которых жили люди. При этом что-то из бывших достижений науки было забыто, что-то запрещено. Странный, безумный мир на окраинах вселенной...
Размышляя почему-то об этих жутких окраинах, на что сподобили его мысли о жаре и тесноте вагона метро, вовсе сейчас не подземного, он доехал до своей станции. У газетного киоска, наверху, Иоганн на минуту задержался. Поискал глазами, по ежедневной привычке, среди всяких там "Новостей спорта", "Плейбоев" и многочисленных "Личных дел" и "Секс-новинок", свою родную "Новости дня"...
"Достойная, беспристрастно говоря, газетенка, - усмехнулся он, окинув взглядом и другие издания. - Даже чуть-чуть информации есть. Дезы, конечно, больше. Но - как иначе? Нужно же развлечь публику. Ну, и политика, однако... А значит, сплетен побольше, или полить кого грязью, под заказ... Да, с нашей по читаемости может поспорить только "Недельный калейдоскоп" и "Вести отовсюду". Шефуля неплохо раскрутился".
Иоганн застрял здесь, долго пытаясь в этой пестроте выставленных журналов и газет отыскать новый выпуск "Новостей дня".
"Ну, где же она? А, вот, наконец, родимая! Вышла. В срок, как и полагается. Только: что это? На первой странице - портрет Линды? И - начало моего интервью? - удивился он. - Уже? Оперативно работают... Где они только фотку такую достали? Растерянное лицо, растрепанные волосы. Убегающая, вполоборота".
Спускаясь уже вниз, на эскалаторе, в этот раз с прозрачными, стеклопластовыми стенами и видом на город, он задумался о Линде...
Он вспомнил, как увидел её впервые, посланный редакцией в большой концертный зал. На конкурс "Пупси-бест"...
"Линда Аувербах и конкурс "Пупси-бест" - что может быть нелепей такого сочетания?" - подумал он. Но тогда, пару лет назад, начинался этот престижный скандальчик именно так. Линда участвовала в этом крутом конкурсе по выявлению новых шоу-звезд. Она была как все, крутила попкой и пела дешёвые шлягеры. Пока не вышла в финал. Но в финале... При прямой трансляции, куче журналистов, съемочной камере и многоцветной публике, она вдруг вышла на сцену в строгом черном платье и своим, неприкрыто безумным, чистым и звонким голосом исполнила такое... Под совершенно оглушающую тишину и без всякой музыкальной аранжировки:
- Белый день у меня за плечом,
Но мне ненавистен свет.
Природа была запретным ключом
Для меня миллиарды лет.
Но теперь - ничто не власть, не закон
Нет ни преград, ни путей...
Я - клон! - Сгусток незваных гостей.
Я не могу, как все, умерев,
Вернуться в мир тайных грез,
Я не могу любоваться на свет
Каких-то бессмысленных звёзд.
Меня не качал в колыбели отец,
Не пела мне песен мать,
Какое дело мне до сердец,
Когда я могу убивать.
Я пришёл из таких миров,
Что не поверну назад,
Я буду цепляться за жизнь, за кровь,
И здесь создавая ад.
Удобной игрушкой хотели создать,
Нажать на кнопку: вперёд!
Но вам никогда в тех мирах не бывать,
Где только лишь сталь и лёд.
Не надо, мол, станет в муках рожать! -
Наделали колб, и вперёд?
Из бездны мрака, твою мать,
Сюда открылся проход.
Вали кулём, потом разберём,
А что получилось - живёт.
А может, не с нашей дуды мы поём?
И не наш это был расчёт?
Белый день у меня за плечом,
Но мне ненавистен свет.
Природа была запретным ключом
Для меня миллиарды лет.
Но теперь - ничто не власть, ни закон
Нет ни преград, ни путей...
Я - клон! - Сгусток незваных гостей.
После исполнения песенки, Линда, удачно использовав тщательно замаскированный миниатюрный флайер, взмыла в воздух, пролетела над всем залом и скрылась за дверью, где её тут же подхватили и унесли в машину нанятые телохранители.
Что тут началось!
Во-первых, всем было ясно, что таким образом она отказывается от премии и титула Мисс-Пупси, ставящей обладательницу в ряды шоу-леди высшего света. Такой титул даёт своей обладательнице безбедное существование до конца дней, а каждый шаг избранницы непременно попадает в "Личное дело" и "Скандалы недели". Её узнают всюду, а на улицах у дома встречают с овациями...
Многие из тех, кто присутствовал в зале, не сразу поняли происходящее и стали хоть как-то реагировать. Высокопоставленные лица продолжали сидеть со стеклянными улыбками китайских болванчиков и аплодировать. Акулы шоу-бизнеса, приходя в себя, разражались руганью. И, поскольку концерт более не возобновился, наиболее понятливый народ стал потихоньку рассасываться.
Ощущение было такое, будто в зал бомбу подбросили...
"В этом всём скрывается одно странное обстоятельство, - подумал Иоганн. - Дело в том, что проблема клонирования считается какой-то почти что неприличной. Как я понял, её все обходят, стараются совсем не касаться. Нет, не запрещают. Но всё равно, её как бы и нет вовсе... Ещё много лет тому назад стали появляться заметки о массовом клонинге зародышей, внедренных в организм матерей. Потом - о клонировании готовых взрослых людей с заданными способностями. Но - никаких дискуссий. Даже нам, газетчикам, до сих пор непонятно, "деза" это всё тогда была - или нет. Все продолжают жить так, будто фактов подобных нет и никогда не было... С чем я лично встречался? Иногда клонируют органы, но очень топорно и бездарно. Они получаются хуже искусственных аппаратов. По принципу: сделать хотел козу, а получил...Непонятно что, в общем. Еще сдают за большие деньги свои клетки в какой-то "генофонд". Где они и хранятся, как общий национальный запас. Но это делают люди - ну, с очень большими деньгами. Как-то один скандальный ночной клуб выпустил на подиум для показа моделей кучу абсолютно одинаковых женщин. Но все они оказались искусственными роботами-манекенами с заложенной программой. Новая супермодель. В конце мини-показа они сняли с себя не только все наряды, но затем стали снимать волосы, зубы, ногти и части тела. Брр... Жуткое зрелище".
А после "Пупси-бест" Линда надолго исчезла для общественности и журналистов. Наверное, некоторые силы, если бы постарались, то смогли бы её разыскать. Но зачем им взбалмошная девчонка, поющая сумасбродные песенки? У них есть и другие занятия.
Обнаружилась вновь она недавно. Просто, город вдруг заполонили аудио и видеоблоки со странными ирреальными рисунками и надписью: "Линда Аувербах". Неразрешенными попс-кайфами торговать рисково: продавцов могут нагреть на порядочную сумму. Но, во-первых, этот закон всё же не распространяется на самого автора, а во-вторых, видимо, доход с этих "пластов" и "молотилок" с лихвой покрывал все штрафы.
Песни Линды теперь были грустные и мелодичные. А скандальная известность придавала им шарма и делала их ещё популярнее. Они очень нравились Иоганну. Однажды он прослушал одну из них, со вставленным в ухо "микрошпионом". Случайно, на улице. Она просочилась из наглухо изолированного окна через аспиратор, когда он шел мимо. И он даже умудрился записать её на корреспондентский дискотч...
И дома, удобно устроившись в армчеаре, слушал и слушал её постоянно.
...Я зайду за грань зеркала.
И увижу там море.
Я зайду за грань зеркала,
И увижу огонь.
То - послание прошлых времён...
Сон.
То - послание бывших побед...
Бред.
То - несбывшихся мыслей чужих
Звон...
Здесь - дым сигарет.
Дым сигарет. Пепел души.
Поиск прошлых утрат.
Кукольный мир памперсных див,