— Ты, я чувствую, не только Артему помогла, ты многим людям помогла и продолжаешь помогать, — сказала Яна.
— Это правда, — согласилась Таня.
— А значит, когда-нибудь настанет и на твоей улице праздник. Я уверена в этом. Потому что по-другому просто не может быть! У меня рука счастливая. Если ты на моем пути встретилась, теперь все будет хорошо.
— Я это тоже почувствовала, когда тебя увидела в первый раз. Такая яркая, красивая, уверенная в себе… — расхваливала Яну Татьяна.
— Спасибо, — зарделась Цветкова.
— Ты такая необычная, я потому и побежала за тобой, что хотела не только помочь, но и познакомиться.
— А как же ты здесь живешь? И что будешь делать, когда закончится срок аренды? — спросила Яна.
Татьяна тяжело вздохнула.
— Даже не знаю… Дом принадлежит государству. Но сама видишь, в каком он плачевном состоянии. Разворовали все что можно, да и сейчас продолжают воровать. Даже мрамор и лепнину норовят отколоть для своих дач. По закону родственники могут восстановить свои права. Но как доказать родство? А арендовать его и дальше я не смогу, очень дорого.
— А не страшно тебе здесь ночами? Дом такой большой…
Татьяна внезапно вскочила и куда-то убежала, но вскоре вернулась со старым ружьем, чем несказанно напугала Яну.
— Вот у меня что есть! С этим не страшно!
Яна в два прыжка оказалась рядом с Таней.
— А оно стреляет?!
— Не знаю, — смутилась хозяйка дома. — Мне еще не приходилось стрелять. Только пугнула разок.
Яна деловым жестом вырвала у нее из рук ружье и прицелилась.
— Не надо… Вдруг попадешь в кого. Люди же могут пострадать, — сказала Татьяна. — Да и мальчишки иногда лазят за яблоками и черешней.
— Да я не буду стрелять! Что я, ненормальная, что ли, — ответила Яна и, отвернувшись от дома, посмотрела на заросший сад и море через прицел.
Внезапно за спиной Яны раздался громкий мужской голос:
— Вот она где! Мы, значит, по моргам и больницам бегаем, а она тут себе спокойно прохлаждается.
Цветкова резко развернулась на каблуках, не опуская ружья. Мужчина, а им оказался Виталий Николаевич, закричал от ужаса. Яна вздрогнула, и раздался выстрел. Майор страшно заматерился, а земля под его ногами натурально разверзлась. Осколки плитки полетели во все стороны фейерверком, и Виталий Николаевич с головой скрылся в образовавшейся яме, больше похожей на кратер. После его падения из ямы поднялось облако пыли.
— Господи, Яна, ты все-таки выстрелила! Ты подстрелила человека! — ахнула Татьяна. — Это твой Виталий Николаевич?
— Он, — выдохнула Яна, отбрасывая ружье в сторону. — Я его убила?!
— Не знаю, — пожала плечами Таня. — Для начала надо выяснить, куда он провалился?!
— Здесь труп, — раздался голос из-под земли, — вернее, скелет.
— Уже?! Так быстро? — удивилась Яна, осторожно приближаясь к краю ямы, над которой уже улеглось облако пыли, и заглядывая внутрь.
— Цветкова, я тебя убью! Куда ты меня скинула?! Это что за скелет? — ругался Виталий Николаевич. В темноте призывно поблескивали белки его глаз.
— Я в тебя не попала? Точно? — спросила Яна. — Ты не ранен?
— Прямо сама заботливость! — ехидно заметил майор. — Ты выстрелила мне под ноги, расколов плитку. А под ней оказалась пустота, вот я и провалился.
— Я не знала, — попробовала оправдаться Цветкова.
— И долго мы будем говорить? Тут реальный скелет, и он человеческий, между прочим, — чихнул Виталий Николаевич.
— Познакомься, это — Лена, и она немного не в себе… была, — сказала Яна и обернулась к онемевшей Татьяне: — Похоже, ты сможешь провести генетическую экспертизу и доказать свою принадлежность к роду Еремеевых. Все твои несчастья скоро закончатся. Я же говорила, что с моим появлением все в жизни меняется.
— Да, с твоим появлением начинается сущий кошмар! — подтвердил снизу майор полиции и снова чихнул. — Вытаскивай меня отсюда! Артур уже с ума сошел. Мы разместились, ждали тебя, ждали. Потом искать пошли. Наслушались каких-то ужасов, что на тебя напали осы, и ты куда-то делась. Мы стали звонить в «Скорую», поехали по больницам, с дрожью в сердце обращались и в морги… Нигде ничего. Мы рванули на вокзал и в полицию. Возникла шальная мысль, что, может, ты все-таки решила вернуться в Москву, поддержать Асю. Или на тебя опять напали, или ты на кого… Потом мы разделились, чтобы охватить большую площадь поиска. И вот я добыл информацию, что тебя видели на пляже в очень плохом состоянии в компании местной… — Майор замолчал.
— Да знаю я, как меня зовут, — откликнулась Татьяна. — Городская сумасшедшая!
— Да, примерно так, — согласился Виталий Николаевич. — А также мне сказали, где можно вас найти. И вот я прихожу и вижу тебя развлекающейся с ружьем и чувствующей себя совершенно спокойно. Мало того, ты меня чуть не подстрелила!
— Я вообще не собиралась стрелять! Ты меня напугал! Подкрался сзади, да еще так крикнул! Чего ты так закричал-то?
— А ты себя видела?! Лицо с футбольный мяч! — возмутился Виталий Николаевич. — А у меня после общения с тобой психика уже совсем нарушена.
— Ты не представляешь, Виталий, какое большое дело мы сделали для Татьяны и торжества справедливости! Мы нашли ее родственницу!
— Это Лена, что ли, родственница?.. — промямлил майор.
— Да, Лена. И сейчас надо вызвать специальную службу, чтобы аккуратно достать останки для проведения экспертизы. Ну и чтобы никто не подумал, что мы этот труп сюда подкинули.
— Конечно. Что тебе стоит подкинуть труп? — хохотнул Виталий Николаевич.
— Этого подземного помещения не было ни на одном плане строения, — сказала все еще потрясенная Татьяна. — Здесь никто не искал и никогда не нашел бы.
— А я тут долго еще буду радоваться за вас? — уточнил майор.
* * *— Почему мой номер такой маленький? — спросила Яна у Артура с Виталием, когда они на следующий день лежали в шезлонгах после завтрака. Отек на лице Яны слегка уменьшился, но все равно те, кто знал ее раньше, вряд ли узнали бы госпожу Цветкову.
— Яна, давай в твой номер переедет Виталий, а ты переедешь на его место, и мы будем жить вдвоем в более просторном номере? — предложил Артур, нагло, как показалось Яне, улыбаясь.
— Размечтался! — ответила она.
— Вот и молчи! Нас двое, у нас и номер больше! Или ты не влезаешь в свой с таким-то отеком? — резвился Артур.
— А вчера чуть не плакал, — заметил Виталий Николаевич. — «Где Яна? Что с ней опять могло случиться?»
Артур слегка покраснел.
— Молчи лучше! Хорошо, что Цветкова тебе не отстрелила одно место, а то ты сейчас не язвил бы!
— Язвишь у нас ты! — огрызнулась Яна, возлежавшая между ними на лежаке с высоким подголовником, словно королева на троне.
Она была в бикини, естественно, ярко-красного цвета. А большую соломенную шляпу и очки в пол-лица прикупила у пляжных торговцев. Очки и шляпа были дешевые, но выбирать не приходилось. По окончании отпуска Яна решила их выбросить, а не везти в Москву. Рядом на песочке валялись ее туфли на высоких каблуках.
К ним приблизился невысокий мужчина с большим животом и широкой улыбкой.
— Вот это встреча! — раскинул он руки в стороны, одна из которых была перебинтована, глядя на Виталия Николаевича.
— Оба-на! А ты какими судьбами? — приподнялся майор, протягивая ему руку для приветствия.
— Так вот по ранению, — ответил мужчина, с явным интересом и огоньком в глазах рассматривая Яну. — Представь меня. Хотя… это же вроде Яна Цветкова. Вы как-то изменились…
Яна молчала.
— Вы меня не помните? Мы встречались однажды у Виталия.
Цветкова покачала головой.
— Нет, извините… не помню…
— Это Яна, это — Артур, мой старый друг, а это Василий Петрович, наш судебный медицинский эксперт, — ответил Виталий Николаевич. — Вместе в одном отделении всю жизнь тянем, — добавил он.
— Зачем так официально? Василий Петрович! — передразнил его эксперт. — Просто Вася! Для таких-то людей! — Он продолжал любовался Яной, и ей захотелось надеть парео.
— А ты когда приехал? — спросил майор у Василия.
— Да пару дней уже. Так ужасно ехал в поезде. У туалета, извините, думал, что не доеду.
— Мы тоже как пару дней. Может, даже в одном поезде ехали, только мы в купейном вагоне. А ваш поезд надолго не останавливался? Труп с него не снимали?
— Нет, не было ничего такого, — напряг память Василий.
— Значит, не в нашем, — вздохнул Виталий Николаевич.
— А вы, значит, ехали с трупом.
— Мы не можем без приключений, — ответил Виталий.
— Хорошо, что я не с вами ехал, а то припахали бы по специальности, — ответил судмедэксперт.
— А это по принципу: человеку плохо — позовите врача! Труп обнаружили, не едет ли с нами патологоанатом? — пошутил Артур.
— А это по принципу: человеку плохо — позовите врача! Труп обнаружили, не едет ли с нами патологоанатом? — пошутил Артур.
— В глазик что-то попало, есть ли окулист? — включилась в разговор Цветкова. — Только, следуя вашей логике, вы не очень хорошие профессионалы, господа. Потому что вы едете в поезде, в котором убивают людей. Какие же вы работники органов?
— Тогда люди не умирали бы, а рядом с психологами все были бы счастливы, — засмеялся Василий. — Давайте я по пивку принесу за встречу.
— Не откажемся, — ответил за всех Виталий Николаевич.
Судя же по животу самого Васи, он был еще тем любителем.
Вернулся Василий с шестью кружками. Причем перебинтованной рукой он нес столько же кружек, что и здоровой.
— Нас четверо, — заметила Яна.
— Я про запас, — плотоядно улыбнулся Вася и поставил кружки на пустующий шезлонг. — Как же я рад, что встретил вас! А то хожу тут два дня, ни одного знакомого лица, да и с новыми лицами знакомиться не хочется. А тут ты, дружище, да еще в такой очаровательной компании!
По красному лицу Васи становилось понятно, что это пиво у него уже не первое. И, естественно, встреча со знакомыми стала для него большой удачей.
— Вздрогнем! — скомандовал Василий.
Яна не совсем поняла, что это может означать, но решила не выступать, а посмотрела на мужчин. Они чокнулись и выпили. Яна сделала то же самое.
— А что у тебя за ранение? — вдруг спросил Виталий Николаевич. — Кого-то привезли в морг еще не мертвого и он начал отстреливаться?
— Да нет! — рассмеялся Василий. — Банально все. Шел с работы… Ну да, не совсем трезв… И что? Пропустил стаканчик пивка всего-то. Захожу в подворотню, а там меня тюк по голове, и все! В отключке!
— По голове? — переспросил Артур.
— Ну да! Шишка огромная и сотрясение мозга. А руку я повредил, уже когда падал. Меня нашли, отвезли в больницу, я позвонил на работу, а там вспомнили, что я еще в отпуске не был в этом году. Вот меня и послали… лечиться и в отпуск. Конечно, пригрозили, чтобы я пить заканчивал, но это уже… — махнул рукой Вася. — Пусть сначала на мое место другого идиота найдут.
— Это правда, специалист ты классный, — подтвердил Виталий Николаевич.
— Спасибо, братишка, хоть кто-то ценит.
— Да все ценят! Не сомневайся! И даже понимают, что работа нервная. А если говорят, чтобы ты пить завязывал, так это же о тебе и пекутся, — добавил майор.
— Это я сам решать буду! Ты же знаешь, что я недавно женился на молодой и красивой! Я — мастер на все руки! Захочу, брошу сам! — хохотнул Василий.
— А жена с вами не поехала? — спросила уже уставшая от его плотоядных взглядов Яна.
— Так я же внезапно… Кто ее отпустит? Она у меня работает в салоне красоты администратором и учится на дизайнера по маникюру, — ответил Вася, хоть немного отвлекшись от Яны и вспомнив про «молодую и красивую жену».
Далее мужчины углубились в какие-то свои профессиональные темы. Яне стало скучно, и она решила пойти в номер. Сказано — сделано. Правда, и Артур, и Виталий Николаевич на всякий случай переспросили, точно ли она идет в номер?
— Конечно! А куда еще?! Не надо ко мне относиться как к недееспособной, — ответила Яна и удалилась с абсолютно оскорбленным видом.
Хотя по дороге в номер она поняла, что мужчины были абсолютно правы. Доверять ей — это все равно что доверять черту. Яна не знала, что творится в ее белокурой головке, но ноги понесли ее совсем в другом направлении от номера и вообще от санатория.
Яна гордо прошествовала по набережной к полуразрушенному дому Еремеевых. Она хотела увидеть Татьяну. Между женщинами возникла какая-то странная связь. Обе испытывали друг к другу доверие, симпатию. Было такое ощущение, что они знакомы уже много лет.
Татьяну она застала за пропалыванием клубничных грядок.
— Привет. Чья клубника? — спросила Цветкова.
— Шутишь? Конечно, моя. Много чего сажаю, но клубнику люблю больше всего.
— И я ее люблю больше всего! — отозвалась Яна. — Как у тебя дела?
— Яночка, да я тебе по гроб жизни обязана! Прекрасны у меня дела. Я каким-то шестым чувством выделила тебя и не прогадала. Ты только представь, много лет моя мама, а потом и я искали захоронение Лены. И все безрезультатно. А потом приходишь ты и… Яночка, если бы не твой выстрел, мы никогда не нашли бы Лену.
— И ведь все случилось просто так, не специально, — смутилась Яна.
— Ничего в этой жизни не бывает «просто так». И наши встречи, и расставания. Все не просто так… Яна, я верю, что есть особенные люди, такие, как ты. Именно они способны изменить нашу жизнь. От чистого сердца. Как ты. Эти люди — ангелы! Яна, ты — ангел!
Цветкова даже рот открыла.
— Спасибо, конечно, но ангелом меня еще не называли. В основном наоборот, — честно призналась Яна.
— Ну, ты и лукавый, с моей точки зрения, как небо и земля. Ты — чистая сердцем и помыслами! Давай я тебя клубникой угощу? Да что я спрашиваю?! Вижу по блеску в твоих глазах, что не откажешься.
— Можно я тебе помогу собрать?
— Тебе, Яна, можно все… Вот, правда, на веранде не посидишь. Там огородили все и до сих пор эксперты работают.
— Еще трупы ищут? — спросила Яна, аккуратно поднимая зеленые листики и отрывая красные ягоды.
— Похоже на то, — усмехнулась Татьяна. — Такой семейный склеп под землей. Интересная у нас семейка была… Мужчины, да простят меня праотцы, слабоваты характером и силой воли. Да и это отношение к ребенку? Если ты родился нездоровым, так тебя прятать надо было? Боясь общественного мнения, замуровать бедную Лену в четырех стенах в этом доме сначала при жизни, а затем и после смерти. Нет, я положу конец проклятию нашего рода! Я не буду стыдиться ничего. Что было, то было. Я буду совершать только добрые дела!
Татьяна взяла корзинку с ягодами и пошла по тропинке, приглашая за собой Цветкову.
— Пойдем со мной… Здесь недалеко минеральный источник, чистейшая родниковая вода. Правда, он такой запущенный, неудобный, да и находится на закрытой территории. Им пользуются только несколько человек, в том числе и я. А вот если бы отремонтировать дом, облагородить территорию, я бы оформила этот источник в мрамор, подвела бы к нему дорожки, чтобы все люди абсолютно бесплатно могли им пользоваться, — говорила Таня, скрючившись в три погибели и перемывая каждую ягодку. — Ой, только вода очень холодная.
— Давай я, — предложила Яна и тут же подвернула ногу. — Черт! Все-таки доломаю я их. Идеалистка ты, Таня.
— Я? Возможно. Но я так живу и так чувствую. Я бы открыла в доме приют или детский лагерь для больных детишек в память о Лене. Только где же взять такие деньжищи? Это же миллионы! — Для убедительности Татьяна развела руки в стороны, словно наглядно показывая, сколько должно быть денег.
— Много, — согласилась Яна, дуя на мгновенно замерзшие пальцы. — Вода и правда просто ледяная…
— Глубоко из-под земли идет, — сказала Таня, перенимая эстафету по мытью ягод. — Для людей, живущих у моря, любой источник пресной воды на вес золота. Ну вот и все! Последняя ягодка. Пойдем? У меня позади дома натянут гамак, думаю расположиться там. Я сейчас еще молока принесу, не магазинного, а местного. Тетя Зина мне недорого продает, а иногда и бесплатно дает. Молоко жирное, я из него сливки делаю, — говорила слегка запыхавшаяся Татьяна, а Яна слушала бы ее да слушала.
Яна решила, что этот день будет вспоминать до конца жизни. Они полулежали с Татьяной в обыкновенном большом гамаке на чистом и воздушном одеяле, пили деревенское молоко, ели сочную клубнику, обмазанную домашними сливками, и смотрели на персиковые деревья, кусты роз и синее море.
— Экспертизу скоро не сделают, — прервала полет ее мыслей Татьяна. — Сначала экспресс-тест, а потом более длительный анализ, уже в Москве. Все-таки дело нешуточное. Нашлась наследница поместья! — улыбнулась Татьяна. — Чего ты так на меня смотришь?
— Ничего, — отвела глаза Яна.
— Нет, скажи! У тебя даже глаза потемнели, словно небо перед грозой! О чем ты подумала? — допытывалась Таня.
— Ты несколько наивна, и если сейчас на самом деле будет доказано, что ты являешься наследницей, вокруг тебя начнут виться не совсем хорошие люди, — пояснила Яна.
— А ты на что? — спросила Таня, пытаясь достать языком сливки со своего носа.
— Чего я? — не поняла Яна, вытирая ей нос салфеткой.
— Ты же рядом! А ты говорила, что все мошенники и проходимцы бегут от тебя как от огня! Значит, и со мной никого, пока ты рядом, — беззаботно болтала ногами Татьяна.
Яна с ужасом поняла, что взвалила на свои плечи тяжкое бремя, но бросить Татьяну она не могла, как никого и никогда в своей жизни, кто нуждался в помощи.
— Да, я подольше останусь в санатории, пока у тебя здесь что-то прояснится, — решила Яна, беря в рот самую крупную клубнику и смачно ее жуя.