— Но это опасно, — тихо заметила она. — Я слышала, у вас иногда… убивают?
— Да, — хмуро согласился он. — Я думаю, тут вот что важно… гордость, чувство собственного достоинства — и страх перед смертью. Что в человеке сильнее?
— Этот твой… Валенок — гордый?!
— Э, с ним, как с любой гнусью, все гораздо проще! Он не гордый, он… тщеславный. И ещё — жадный. Зато эти два качества в нём гораздо сильнее страха смерти! Я за ним с ножом гоняться буду — но он всё равно не бросит свои тиранские делишки! Упрям, буй-тур, урод жирный…
Учительница остановилась, погруженная в свои мрачные мысли. И внезапно покраснела, как девчонка.
— Значит, говоришь, убеждают себя, что подчинённое положение — самое сладкое? — задумчиво протянула она. — Володя, а ты знаешь, твоя феноменальная слава пошляка — она ведь даже несколько преуменьшена и не отражает действительности!
— Алиса Генриховна! — возопил он растерянно. — Да я разве об этом говорил всю дорогу?!
— А разве нет?
Учительница тряхнула чёлкой и звонко рассмеялась — и на мгновение стала красавицей.
— Вот таким милым картавым говорком — и такую напраслину наговариваете! — проворчал он. — Кстати, о говоре…
Он остановился, поражённый. Потом с подозрением уставился на учительницу. Эрде, земля волопасов — вот где он слышал что-то подобное!
— Слушайте, вам вот такое «ейнь, свей, полисей!» что напоминает? — требовательно спросил он.
Алиса Генриховна мгновенно потухла. Забрала у него сумку, ссутулилась…
— Да Алиса Генриховна!..
— Я не знаю, откуда что стало известно… — пробормотала она отстранённо. — А говоришь, мерзавцев мало… Так говорили в Девятой колонии. Вдоль железной дороги раньше было много колоний ссыльных немцев. Но вот так говорили только в Девятой. Я там родилась и выросла.
Она скользнула по нему холодным взглядом и ушла. Ну вот. Обиделась. Приняла его гипертрофированный акцент за насмешку над… над чем? Над национальностью? Но он же вовсе и не собирался… да прусский язык — самый близкий родственник славянскому, если на то пошло! Блин! Ну кто бы знал, что язык Эрде и реликтовый диалект немцев-мигрантов так похожи?! Нет времени изучать всё, что накопилось в необъятной памяти — да и как?! Ну где в маленьком сибирском городке найти серьёзные труды по языкознанию? Да здесь даже международный фонетический алфавит раздобыть — уже непреодолимая проблема! Ну, есть РФА — но что им опишешь?! Примитив, топор-колун, и знания такие же, и обиды потом и от немцев, и от татар… да и от даргинцев, если на то пошло… и армяне на рынке что-то возмущённое орали… О! Зато русские не обижаются! Правда, русских ещё не приходилось дразнить… потому что даже непонятно, как это сделать!
Его ещё ждала тренировка. А потом ещё одна — за счёт чего-то же надо было Валенка пинать… Ещё — занятия по прикладной химии, в смысле, проверять, что как взрывается… ещё — куча мелких дел, недостойных отдельного упоминания, но обязательных к исполнению… ещё же и уроки надо бы делать, обещал же отцу буквально неделю назад! О! И охрану случайно образовавшейся принцессы ещё навесили…
И он сорвался в привычный стремительный бег.
Глава восемнадцатая
Подэпсара Хист — маховик событий начал вращаться!— Так что, вот так сразу и стрелять? — нервно переспросил боец третьего, самого надёжного десятка.
Подэпсара внимательно осмотрел его. Угу. Губы трясутся… но это понятно. Вообще-то полицейский спецназ способен в любого стрелу засадить, и в солдата в том числе. И без всяких моральных проблем. Но не тогда, когда за поскотиной топчется целая армейская часть! А полицейских — три десятка… Ну… лучше надеяться, что инстинкт самосохранения не подведёт, и руки у полицейского в критический момент не затрясутся. А то ведь затопчут.
Подэпсара озабоченно глянул в сторону военного лагеря. Там, несмотря на вечернее время, наблюдалось характерное оживление. Как перед кабаком… уж такие вещи полицейские определяли безошибочно! И куда смотрят командиры? А вот туда же они и смотрят, иначе никак…
— Не меньше сотни, — определил навскидку подэпсара. — И готовые к подвигам, насколько можно разглядеть. Так. Так… на коня — и всех в заслон! Оставить только пост в усадьбе тхемало! А вам, ребятки, приказ: арбалеты наизготовку, при пересечении границы деревни бить на поражение!
— А предупреждение давать?
— Можешь! — великодушно разрешил подэпсара. — Но сначала — на поражение!
Патрульные нерешительно переглянулись. Целая часть! Это… заставляло задуматься!
— А… куда целить? — снова вылез с вопросом тот же боец.
— Смотря чего хочешь! — рявкнул подэпсара. — Попадёшь в руку — завтра вся часть во главе с мишенью будет гоняться за тобой с целью утопить в нужнике! Ногу пришпилишь — будет гоняться часть, но без мишени! Мишень из лагеря будет товарищей подбадривать!
— Выгоднее всего сразу в лобешник! — самостоятельно понял побледневший стрелок.
— Если что, бейте первых в живот! — хмуро и вполне серьёзно решил подэпсара. — Чтоб орали погромче… может, остальных это запугает. И вот что, ребята: мы с вами встали на ту дорожку, с которой не свернуть — и не пойти обратно. Единственное, что может нас сохранить от смерти — вера друг в друга! Встанем к плечу плечо! Сабли — к бою! И знайте — есть и у нас сила! Синеглазые с нами одной дорожкой идут, и им ещё страшнее! Они — бессмертные! Им погибать стократ обиднее! И они все сделают, чтоб не погибнуть самим — и выручить нас! Сестра наша — смерть, и все мы через неё родные братья!
Бойцы, как ни странно, воодушевились от такой чуши, распрямились, перехватили арбалеты твёрже. Только десятник, как самый ушлый, вполголоса пробурчал:
— Ну и дали бы наши синеглазые братья по лагерю своей магией! И враз не стало бы проблемы! А то который уже раз солдатиков гоняем, и все без толку…
— Они могут! — согласился подэпсара. — Сейчас дадут — а завтра мы будем иметь дело, к примеру, со спецгруппой «Кулак императора»… Эльфийскую магию аж из столицы заметно! Да что там армейские головорезы — вот есть, говорят, и чисто эльфийские силы… для внутренних разборок… Я же уже объяснял вам всем — держим деревню и ждём условного момента! Начало должно быть в столице Бессмертных — и только потом мы и все остальные по провинциям! Успешные перевороты обязательно начинаются со столицы! Если в обратном порядке — размажут по степи, и арбалет не успеешь перезарядить!
С грохотом прискакали бойцы, и вместе с ними, как ни странно — полицейский дознаватель из службы собственной безопасности.
— Уй, что творится! — поделился он свежими впечатлениями. — Солдатики-то — городские, и у каждого к полиции почему-то претензии… ну и… кокк-блитт моим заместителям, похоже! Я-то в юности бегом занимался, хе-хе, как знал, что пригодится! Саблю вот только потерял… зато увёл лучшего битюга у самого Любея! Вот что творит этот мерин косопузый, что творит?! Вся часть пьяная, арсенал расхватали, офицеры прячутся!
— Офицеры не прячутся! — возразил уверенно подэпсара. — Они солдат на нас натравливают! А потом, после того, как нас затопчут, они все чистые и в сторонке — ещё и расследовать будут, наказывать там кого-нибудь из солдат…
— Уходить надо! — нервно сказал дознаватель. — Через степь. У патрульных есть же карты рокадных дорог?
— У патрульных деревня есть! — оскалился подэпсара. — Мы кое-кому обещали её охранять!
— Ну и дебилы! Какие же вы дебилы! Иш-шаки…
Дознаватель сполз с битюга, деловито привязал его к забору — и почему-то вернулся обратно.
— Это… — нерешительно сказал он. — Котт ин… Хист, хоть арбалет дай! Я с вами! Все не так страшно…
И тут армейские повалили… Боец третьего десятка постыдно, по-бабьи взвизгнул и вскинул арбалет. Подэпсара метнулся на своё место в заслон, но успел заметить: руки у бойца не дрогнули!
— Молодец! — гаркнул он. — Вали их, орлы! Офицеров — вязать!
И понеслось!..
* * * Эпсаар Бира Любей — без битюга…Командир особой отдельной оперативной… — во, ещё и специальной! — группы «Кулак императора» возвышался даже над эпсааром. Лицо его, искорёженное многочисленными шрамами, кажется, умело выражать только звериную жестокость. Эпсаар и раньше встречал такие «лица» — на арене во время собачьих боев…
— Вызывали? — ласково поинтересовался «Кулак».
Эпсаар хотел выкрикнуть истошное «нет», но дыхание перехватило, и он только пискнул и кивнул.
— Ну что тут у вас?
— Вот… — эпсаар дрожащим пальцем указал на деревню.
«Кулак» задумчиво рассмотрел указующий перст, больше похожий на сардельку. Потом перевёл взгляд на деревню. Там у околицы болтался полицейский. Один.
— Конфликт с полицией! — выпалил эпсаар. — Там офицеришка — какой-то подэпсаром, блоха верблюжья! — закрыл вход в деревню! А там же кабак!
— Бабу не поделили? — неожиданно проницательно спросил «Кулак».
— Да какие в деревне бабы? — заюлил эпсаар. — Деревенские же! Все сплошь верующие, заветы чтут, глядеть противно!
— Тогда точно бабу… только зовутся они тут дзудами, всей-то разницы…
— Да причём тут дзуда? Её и рядом не было! И даже искали и не успели найти!.. Солдаты же в деревню в увольнение пошли — а их в упор на поражение! Безоружных, доброжелательно настроенных к мирному населению — расстреляли как баранов!
— Я тут видел, арсенал разгромлен, — припомнил некстати «Кулак». — Оружие у солдат до сих пор не все отобрали?
— Так… так это же уже потом! В священном негодовании… ради нерушимого солдатского братства…
— А что полиция?
— Так в упор же! На поражение!
— Две сотни солдат?!
— Ну… был дан приказ отступить, ввиду того, что в упор…
— Смотрящего офицера генштаба именно при отступлении затоптали в нужник? — кисло осведомился «Кулак».
Эпсаар стыдливо потупился.
— Вот что, дружок… — головорез положил огромные кулаки на стол и задумчиво пристукнул — столешница печально крякнула. — Давай-ка начистоту, как офицер офицеру, э? Присаживайся, Бира, и излагай по порядку, как в академии учили! Но сначала: а что такого забыла в зачуханной деревне целая полицейская часть?
— Да какая часть?! Обычный патруль, долги по налогам собирали!
— Так их, что… всего три десятка?!
Эпсаар осёкся и грузно сел, едва не промахнувшись мимо стула.
— Рассказывай, — вздохнул «Кулак». — Ну вы и вояки…
— С этим отрядом с самого начала были странности! — сказал эпсаар. — Командир непонятно погиб — утонул в ручейке, представляешь?
— Пьяница Борз? Были у нас совместные делишки… ну, этот мог… Но ты продолжай, продолжай…
— Там за него и остался подэпсаришка… и позывным его пользовался до последнего, пока дознаватель не вцепился!
— Пока не вижу странного, коллега, если честно. Раковина же именная?
— Но они наших диверсантов свинтили на раз! Ребята шуткануть решили, зашли в деревню — и тишина…
Эпсаар припомнил некоторые особенности этой «тишины» и поморщился.
— Нет, я отдаю себе отчёт, что мои диверсанты — не «Кулак императора», — продолжил эпсаар неожиданно здраво. — Но ведь и в деревне не блицштурм! Простые полицейские…
— Диверсантов вернули?
— Ну да… через пару дней. Ничего не помнят. Бац — и темнота… Я же говорю — свинтили на раз!
— А что прямо тогда по мусалам не насовали?
— Да подэпсара этот!.. Он же сказал, что в деревне — Бессмертные! Я понимаю, что нет! А вдруг да? Ну вот… решил поберечься…
— А потом объявилась какая-нибудь роскошная дзуда, кабак, слово за слово… — скучно пробормотал «Кулак». — И решили вы спустить на полицейских солдатню, как бы случайно… Ну, с этим понятно.
Головорез неприятно улыбнулся.
— Мои поздравления подэпсару! — заявил он злорадно. — Тремя десятками целую часть построил! Дам предложение, чтоб его поставили у вас главой военной полиции… да шучу я, шучу! Хе-хе… Ну, если серьёзно, то полиции спускать подобное никак нельзя! Армия — это… моща! Ладно, этим мои ребятки на досуге развлекутся… Мы здесь совсем по другому делу. Вы хоть знаете, что в деревне пребывает скрытно сама принцесса Надия-ир-Малх? О, не знаете… а я думал, вы из-за неё сцепились… В общем, из столицы предписание: в связи с обострением обстановки при дворе принцессу из обращения изъять! Чтоб никто по её поводу планов не строил, хе-хе… кроме молодых тюремщиков…
— В деревне — полиция, — напомнил эпсаар.
— Думаешь, будут стрелять на поражение? — озабоченно спросил «Кулак», получил утвердительный кивок и глубоко задумался.
— Приказать через полицейское ведомство! — предложил эпсаар. — Пусть сами её и… изымают!
— Ну-ну. У неё родной дядя как раз и есть глава полицейского ведомства — если кто не в курсе…
— О!..
— Вот потому здесь «Кулак императора», а не полицейские тюремщики. Ладно, не кисни, эпсаар, с тобой лучшие бойцы империи! Сделаем девочку на раз, заодно полицию повинтим! Сейчас планчик набросаем — и вперёд! Осведомители в деревне есть? Что значит — был, но закопали? А, ладно, вас понять — особый ум нужен… хватай всех, кто на станцию едет, будем информацию собирать!..
— Э… вспомнил вот… а как же Бессмертные?
— А Бессмертные дальше столицы не бывают! — рассеянно отозвался «Кулак». — Им ведь больше нашего жить хочется. Вот и не рискуют, сволочи синеглазые… за них рискуем мы, лучшие бойцы империи! Так что подэпсар тебя просто пугал. И — запугал…
* * * Санниэре — и третья сторона баррикады…На нижней калитке в сад наконец-то появилась охрана. Полицейский арбалет высунулся на стук копыт, потом блеснули испуганные глаза — и калитка открылась.
— Нижний чин Грабло, при исполнении! — тихо представился полицейский. — Проезжайте, эпсар.
Эпсар? Ну… офицером ещё не бывал. Эпсар-подросток? Эльфы начудили, кому ещё.
— Доложи обстановку, — хмуро потребовал он.
— Беспокойно, эпсар! Ночью солдатики разгулялись, с погромами на деревню пошли! Еле остановили! Кого на околице подырявили… а одна кучка с реки пошла — так тех синеглазые приняли, прямо вот у этой калиточки… но сейчас что-то тихо!
— Как думаешь, почему тихо?
Полицейский пожал плечами.
— Может, нашему начальству жалуются? — предположил он. — Только зря это. Нам уже по раковине благодарность передали… за поддержание порядка. Сам глава полицейского ведомства похвалил лично. И обещал по рокаде прислать отряд. Суток через двое подойдут наши ребята, вот тогда…
— Военные тяжёлое вооружение быстрее подтянут.
И он прошёл мимо озадаченного полицейского. Пусть подумает. И, может, в результате не станет расслабляться.
Во дворе он увидел предполагаемую сцену: Яха с остальными молодками занималась вечной стряпнёй, а рядом торчал подэпсара и что-то увлечённо рассказывал. Все понимающие молодки хихикали и косились на Яху, ничего не понимающая Яха улыбалась офицеру…
— Дребен, почему я тебя всё время встречаю здесь? — раздражённо осведомился он, проходя к столу. — Ты здесь уже живёшь с кем-то — или просто службой не хочешь заниматься?
— Ой, Дребен, а с кем ты хочешь жить? — всполошилась Яха. — Здесь же эльфы все заняли, место только у меня в комнате и осталось…
— Да не хочу я с тобой жить! — невпопад возмутился офицер.
— А почему? — искренне удивился эльф, вышедший на крыльцо. — Ты принципиально против женщин — или Яха не глянулась?
— Как не глянулась? А кто ей помогал кровать перетаскивать? А уж старался как — так только для себя стараются… — недоуменно добавил второй эльф из двери флигеля.
— Или он для другого кровать таскал? Да так азартно? Тогда это… — вклинился ещё один.
— Мы вместе кровать таскали! — напомнил сердито Хист. — И Яха — уже дзуда, если кто не заметил…
— И ты позвал меня таскать кровать дзуде?!
— Да! Закатай губу обратно!
— О? Ну… согласен… Но и ты тоже — муж явился!
— Да какой из него муж?
— Законный, вот какой…
— Но мы же сепаратисты? Мы у себя любой закон можем отменить! И отменим! А закон о принудительных браках — в первую, нет, в самую первую очередь!..
— Эй, заговорщики, вы свои жутко секретные дела здесь обсуждаете — или хотя бы закрываетесь в летней кухне? — хмуро спросил он. — А то я ужинать собираюсь.
Эльфы неловко замолчали.
— Да они их вообще не обсуждают! — излил подэпсара накопившееся недовольство. — Творят, чего в голову взбредёт!
Эльфы тут же возмутились, подэпсара с честью отгавкивался от пятерых сразу… так что в результате первое жутко секретное совещание заговорщиков состоялось прямо во дворе под навесом, в семейной обстановке, по ходу ужина, при живейшем участии любопытных невесток.
— А где Кола? — осведомился он, подчищая тарелку. — Вроде тоже в вашем штабе?
— Работает, где же ещё! — пожал плечами эльф. — Это мы, заговорщики да полицейские, можем днями болтаться. А Кола работает, и Ялинька его, и сыновья… да и вообще вся деревня делами занята; мы тут, пока по девкам ходили, сей факт все отметили. Так что лучше вступай в заговорщики — если не мечтаешь пахать с рассвета до заката.
— Пока воздержусь.
— Но тогда… — эльф безразлично огляделся, — у нас на совещании не хватает Колы Гончара — а он как-никак харизматичный лидер провинциального духовенства, всеми уважаемый священник данной деревни и очень оборотистый предприниматель… — и один лишний: юный наёмник, по неопытности ведущий себя излишне хамовато с работодателями.
— Ещё молодки, — буркнул он.
— Они тарелки носят. Не эльфу же царственного рода этим заниматься?
Ну что ж. Он ожидал нечто подобное. Сотни раз до этого ему предлагали встать на одну из сторон…