– Похоже на правду, – проговорил Глозман.
– Она и есть, Натан Давидович. Подумайте сами, как я, в то время еще юнец, мог ограбить дом графа, о котором до сегодняшнего вечера вообще ни разу не слышал?
– Вот я и говорю, Федор, что твой рассказ похож на правду. Но теперь это не имеет никакого значения. Ты богатый человек.
– Да, не голодранец.
– А у меня ты хотел узнать, как продать драгоценности? Ассигнаций-то в сумке осталось не так уж и много.
– Да. Но прежде я хочу знать, сколько стоят остальные украшения.
– Точно сказать не могу, примерно тысяч десять.
– Тоже неплохо.
– Да, молодой человек. Вот только брошь вряд ли удастся продать.
– Почему?
– Слишком известная вещь.
Федор впился глазами в старика.
– А вы не пудрите мне мозги, Натан Давидович?
Ювелир улыбнулся:
– Выражения у тебя очень изысканные. Сразу видно образованного и воспитанного человека.
– Может быть. Но я не советовал бы вам и пытаться обмануть меня. Тем более сдать полиции, чтобы завладеть драгоценностями. Знаем мы вас. Потому и предупреждаю, не вздумайте, если вам дорога жизнь дочери.
– Ты мне угрожаешь?
– Предупреждаю. Дело в том, что если зажиточного крестьянина Порфирия, до которого и дела-то в столице никому никакого нет, я не убивал, то фабриканта Сазонова пристрелил. Помните сие громкое дело?
– Так это ты?..
– Я, Натан Давидович, по приговору руководства организации, в которой состояла и ваша дочь. Если я попал туда случайно, то Адина – по убеждениям. В день убийства она была со мной. Более того, Адя отвлекала Сазонова и кучера, дала мне возможность подойти к экипажу и стрелять в упор.
– Не может быть, – прошептал ювелир.
– А вы у нее самой об этом спросите.
– Папа, Федор сказал тебе правду, – неожиданно раздался голос Адины.
Молодую женщину заинтересовало, о чем могут говорить ее отец и жених. Она подошла к кабинету, не подслушивала, просто случайно уловила последние слова Федора.
– Я не знаю, почему он это сделал, но, видимо, у него были причины.
Адина увидела драгоценности и спокойно спросила:
– Федя, это и есть те вещи, которые ты забрал у душегуба Гуляева?
– Да, Адя.
– Но как ты могла, дочь, участвовать в убийстве? – Глозман обхватил голову руками.
– Это было не убийство, папа! Организация вынесла подонку Сазонову смертный приговор, мы с Федором привели его в исполнение. Если ты надумаешь причинить ему вред, то знай, что этим погубишь и меня. Извините за вторжение. Кажется, я вошла не вовремя. Не буду мешать вам. – Адина вышла из кабинета и плотно притворила створку массивной двери.
Ювелир с трудом пришел в себя.
– Моя нежная, добрая Адя стала палачом?
– Эту роль исполнял я.
– Но она же сообщница!
– Верно. Посему и не советую делать опрометчивых шагов, если, конечно, Адина действительно дорога вам.
– Дорога ли она мне? Да она моя жизнь.
– В таком случае я спокоен. Не волнуйтесь и вы. Как говорится, что было, то прошло. Надо думать о настоящем и будущем, а не о прошлом. Больше мы в политику не полезем, хотим пожениться по-людски и жить своей семьей. А чтобы не зависеть от вас, Натан Давидович, нам надо продать драгоценности, брошь в том числе, и на какое-то время уехать из Петербурга.
– Адина оставит старого больного отца?
– На время, я же сказал, пока новый царь не установит свои порядки и дело по организации, в которой мы состояли, не будет закрыто. Да, чуть не забыл, мне еще потребуется новый паспорт.
– Паспорт не проблема, – проговорил Глозман. – Его сделаем. Колечки, цепочки я возьму за высокую цену, а вот брошь в Петербурге не продать. Если только в Москве.
– У вас есть там знакомые?
Глозман усмехнулся:
– Конечно. Но предупреждаю сразу, хорошо, если за брошь полцены дадут.
– Почему это?
– Потому, что опасно, а риск тоже денег стоит.
– А не хотите ли вы обмануть меня, Натан Давидович?
– Смысл? Ведь деньги пойдут на содержание моей дочери.
– Ладно. Давайте за полцены. В конце концов, эту брошь я не покупал, и двадцать пять тысяч тоже приличные деньги.
– Какой ты скорый, Федор. Покупателя еще найти надо. Это дело не одного дня, недели, возможно, и месяца.
– Так долго?
– Да. Впрочем, ты можешь сам попробовать продать украденную брошь.
Федор почесал затылок.
– Вы же понимаете, что это невозможно.
– Тогда жди.
– Хорошо. Подождем. Но и вы не затягивайте, дорогой мой будущий тесть. – Федор ухмыльнулся, оставил драгоценности и ушел.
Старый ювелир сидел в глубокой задумчивости. Его представления о достойной старости в окружении любящих внуков в один момент разрушило появление неотесанного, грубого, хитрого и коварного мужика – Федора Волкова. Но в дом его привела дочь, влюбившаяся в данного субъекта, посему с этим приходилось мириться.
Полиция серьезно взялась за террористическую организацию «Свобода и труд». Надежды Адины на то, что Анатолий Абрамов не сдаст ее, не оправдались. Ювелиру Глозману не помогли его обширные связи, на квартире был проведен обыск.
По счастливой случайности Волкова и Адины в то время не было дома, а ценности Федора ювелир успел положить в сейф банка, арендованный на имя его товарища. Полиция не нашла ничего, но оставаться в Петербурге Волкову и Адине было нельзя. Глозман организовал их переезд в Москву, там же нашел покупателя на украденную брошь.
Федор получил деньги, заодно и паспорт. Они сняли в Москве квартиру, поженились и зажили тихо, не привлекая к себе ненужного внимания. Волков открыл небольшую сувенирную лавку. Адина хотела устроиться учительницей, но ее супруг настоял на том, чтобы она занималась домашним хозяйством. Так Федор стал мелким лавочником, а Адина домохозяйкой. До поры до времени.
Император Николай Второй, обладающий прирожденным умом и прекрасным образованием, все более детально вникал в вопросы управления огромным и сильным государством.
Международная обстановка тем временем сильно осложнилась из-за положения на Дальнем Востоке. Еще 25 июля 1894 года японский флот начал боевые действия против Китая. Только 1 августа того же года война была объявлена.
Главную свою цель на первоначальном этапе войны Япония видела в изгнании китайцев из Кореи и добилась своего. В начале ноября 1894 года китайская императрица Цыси согласилась признать суверенитет Кореи, но Япония уже не удовлетворилась этим. Боевые действия возобновились. Японцы разгромили остатки китайского флота у Вей-Ха-Вея, заняли Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Южную Маньчжурию.
Императрица Цыси понимала, что продолжение войны приведет к гибели империи, и запросила мира. Переговоры проходили с 20 марта по 17 апреля 1895 года при участии госсекретаря США Джона Фостера, исполнявшего функции советника династии Цин.
Для усиления позиций на переговорах к китайским островам был подведен японский флот, готовый немедленно приступить к боевым действиям. Представитель японской стороны Ито Хиробуми держался решительно и сломил сопротивление представителя династии Цин Ли Хунчжана.
Мирный договор, заключенный 17 апреля 1895 года в городе Симоносеки, состоял из одиннадцати статей. Китай признавал самостоятельность Кореи, передавал Японии острова Тайвань, Пэнху и Ляодунский полуостров, выплачивал огромную контрибуцию, открывал победителям порты для торговли, предоставлял им право строительства промышленных предприятий.
В Санкт-Петербурге внимательно отслеживали обстановку на Дальнем Востоке. Быстрое усиление Японии напрямую затрагивало внешнеполитические интересы России.
20 января 1895 года император принял в Аничковом дворце министра иностранных дел князя Алексея Борисовича Лобанова-Ростовского. Он имел большой опыт дипломатической работы, был хорошо известен в Европе, служил русским послом в Австрии, Германии. Этот человек, уже совсем не молодой, являлся представителем старой аристократии.
Первый вопрос, который император задал министру, касался положения на Дальнем Востоке.
– Ваше величество, у нас появился очень опасный сосед. Наращивание военной мощи Японии не в интересах России. По Симоносекскому договору Страна восходящего солнца получила Тайвань, Пескадорские острова и Ляодунский полуостров с Порт-Артуром, который, хочу напомнить, должен был достаться нам. Считаю необходимым срочно принять ответные меры.
– Предлагаете объявить Японии войну?
– Нет, – ответил министр. – Сейчас Япония ослаблена войной с Китаем и вряд ли сможет противостоять нашей армии и флоту. Но я предлагаю все же попытаться дипломатическим путем заставить Токио отказаться от главных статей Симоносекского договора.
– Разве это возможно?
– Политикой Японии недовольны не только мы, но и ряд ведущих европейских государств. В том числе Франция, Германия и Англия. Усиление Японии на Востоке не выгодно никому. Объединение Китая с его дешевой рабочей силой и Японии, техническая мощь которой стремительно нарастает, может кардинально изменить соотношение сил не только в Азии, но и в мире.
Первый вопрос, который император задал министру, касался положения на Дальнем Востоке.
– Ваше величество, у нас появился очень опасный сосед. Наращивание военной мощи Японии не в интересах России. По Симоносекскому договору Страна восходящего солнца получила Тайвань, Пескадорские острова и Ляодунский полуостров с Порт-Артуром, который, хочу напомнить, должен был достаться нам. Считаю необходимым срочно принять ответные меры.
– Предлагаете объявить Японии войну?
– Нет, – ответил министр. – Сейчас Япония ослаблена войной с Китаем и вряд ли сможет противостоять нашей армии и флоту. Но я предлагаю все же попытаться дипломатическим путем заставить Токио отказаться от главных статей Симоносекского договора.
– Разве это возможно?
– Политикой Японии недовольны не только мы, но и ряд ведущих европейских государств. В том числе Франция, Германия и Англия. Усиление Японии на Востоке не выгодно никому. Объединение Китая с его дешевой рабочей силой и Японии, техническая мощь которой стремительно нарастает, может кардинально изменить соотношение сил не только в Азии, но и в мире.
Николай Второй прошелся по кабинету.
– Создать союз европейских государств и России против Японии? Сомневаюсь, что это практически реализуемо. На участие Англии рассчитывать не приходится, у Германии и Франции собственные противоречия.
– Да, ваше величество, все это так. Англия действительно не станет вступать в союз, но вот Германия и Франция?.. Вероятность объединения Берлина и Парижа, пусть и временного, исключать нельзя. Потому что Германия и Франция заинтересованы в союзе с Россией. Только ради этого они могут выступить против Японии.
– Не знаю, – проговорил Николай Александрович. – Я, конечно постараюсь со своей стороны сделать все возможное, но и вы активизируйте работу в Париже, Берлине и Лондоне.
– Конечно, ваше величество.
– И еще, Алексей Борисович, вам надо уже сейчас подготовить проект договора России и Китая. Если мы сможем принудить императора Японии пересмотреть Симоносекский договор, то нам необходимо будет быстро укрепить собственные позиции в Китае. – Николай перешел к столу, взял лист бумаги, передал его князю Лобанову-Ростовскому. – Я здесь набросал пункты, которые должны быть внесены в договор. Посмотрите. Возможно, вы что-то добавите. Но хочу предупредить, Алексей Борисович, что даже проект данного документа не должен стать достоянием ни чиновничества, ни общественности. Это секретный документ.
– Я понимаю, ваше величество. Позвольте удалиться?
– Да, князь. Прошу вас, держите меня в курсе дел по переговорам с ведущими европейскими державами, касающимся создания коалиции против Японии.
– Непременно.
Планы российской стороны полностью оправдались. По настоянию императора Николая Второго Франция согласилась принять участие в создании союза против экспансии Японии на Востоке. До этого, невзирая на все противоречия, на стороне России выступила Германия. Англия, как и предполагалось, участия в коалиции не приняла, но и не препятствовала ее созданию.
В итоге 23 апреля 1895 года Россия, Германия и Франция обратились к японскому правительству и лично императору с требованием отказа от аннексии Ляодунского полуострова. Это произошло в Токио. Посланники указанных государств предъявили требования министру иностранных дел Японии Аоки. При этом представитель Германии подчеркнул, что сопротивляться трем великим державам бесполезно, а князь Лобанов-Ростовский предупредил, что в случае отказа японской стороны принять требования объединенный флот трех держав прервет сообщение Японии с ее войсками на материке.
Власти Токио отказалось от аннексии Ляодунского полуострова. Вынужденная уступка правительства в Стране восходящего солнца была воспринята крайне негативно, как унижение. Это в значительной степени повлияло на внешнюю политику Японии. Если прежде она основывалась на экономической гегемонии, то теперь приняла формы откровенного национализма, милитаризма и территориальной экспансии.
Николай Второй прекрасно понимал, что войны с Японией не избежать, и готовился к ней заранее. Одним из ее этапов явился договор между Российской империей и Китаем, заключенный в Москве 22 мая 1896 года. Высокие договаривающиеся стороны, желая укрепить мир на Дальнем Востоке и охранять Азиатский материк от нового чужеземного вмешательства, решили заключить между собой оборонительный союз.
Было решено, что всякое нападение Японии на русскую территорию, земли Китая или Кореи будет рассматриваться как повод к немедленному применению договора. В этом случае договаривающиеся стороны обязуются поддерживать друг друга всеми сухопутными и морскими силами и помогать друг другу в снабжении войск.
Как только обе высокие договаривающиеся стороны предпримут совместные действия, никакой мирный договор с противной стороной не может быть заключен одной из них без согласия другой.
Во время военных действий все порты Китая будут в случае необходимости открыты для русских военных судов.
Чтобы облегчить русским сухопутным войскам доступ в угрожаемые пункты и обеспечить их съестными припасами, китайское правительство соглашается на сооружение железнодорожной линии через Амурскую и Гиринскую провинции в направлении на Владивосток. Постройкой и эксплуатацией этой железной дороги будет заниматься Русско-Китайский банк.
В договоре устанавливались правила использования дороги как в военное, так и в мирное время. Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД) явилась самым выгодным вариантом соединения Сибирской железной дороги и Уссурийской. КВЖД должна была пройти через Маньчжурию. Так выходило на пятьсот четырнадцать верст короче, чем если бы колею проложили внутри территории Российской империи. Соединение Сибирского пути с Владивостоком через Китай было более выгодно экономически и технологически.
Строительство дороги началось в 1897 году. Она была открыта в июле 1903 года. Российская империя получила в Китае привилегии: экстерриториальность железной дороги, право иметь войска для ее охраны и собственную полицию в «полосе отчуждения». В дальнейшем значение КВЖД возросло. Еще до Первой мировой войны дорога стала фактором ускоренного развития региона, важной магистралью между Восточной Азией и Европой.
В первый год царствования Николая Второго произошло еще одно внешнеполитическое событие. Россия не имела дипломатических отношений с Болгарией и не признавала ее правительство законным.
Летом 1895 года в Санкт-Петербург прибыла болгарская делегация во главе с митрополитом Климентом. Николай допустил ее до себя и объявил, что прием этот оказывает не группе лиц, именующей себя болгарским правительством, а народу этой страны, в дружественных чувствах которого Россия никогда не сомневалась.
Переговоры принесли свои результаты. В 1896 году Россия признала Фердинанда Первого великим князем Болгарским, дипломатические отношения, прерванные в 1886 году, были восстановлены. Признание независимости Болгарии произошло в апреле 1909 года. Россия стала первой страной мира, сделавшей это.
Во внутренней жизни России наметились некоторые новые черты. Николай Второй, несмотря на доводы Победоносцева, все же проявил интерес к женскому образованию. Особую роль в данном вопросе сыграл доклад тульского губернатора о желательности более широкого привлечения девочек в народные школы. Император согласился и заметил, что поднятый вопрос имеет государственное значение.
Вскоре было утверждено положение о женском медицинском институте. Выделение средств на церковно-приходские школы увеличилось почти вдвое.
В экономике Сергей Юльевич Витте начал проведение валютной реформы. Вступил в силу новый железнодорожный тариф, дешевый для пассажиров, следовавших на дальние расстояния. Усиленно продолжалось строительство Великого Сибирского пути.
Автор известной книги о России сэр Макензи Уоллэс так охарактеризовал первые шаги нового императора:
«Бесшумно совершалась большая перемена в способах проведения законов и министерских циркуляров. Походя на своего отца во многих чертах характера, молодой царь имел более мягкие, гуманные наклонности и был в меньшей степени доктринером. Сочувствуя стремлениям своего отца – созданию из святой Руси однородной империи, – он не одобрял основывавшихся на этом репрессивных мер против евреев, сектантов и раскольников, и он дал понять, без формального приказания, что применявшиеся дотоле суровые меры не встретят его одобрения».
В счастливой императорской семье 3 ноября 1895 года родился первый ребенок, дочь Ольга.
Глава 7
Весной 1896 года Российская империя готовилась к коронации Николая Второго и Александры Федоровны. Впервые как глава государства короновался и с того времени использовал титул «царь» Иван Васильевич Грозный.