Но Гранкин то знал, что пеликаны не заплутали.
Они прилетели к нему, Галке, и их малышу.
Убийство № 2
Виталя завёл машину, колупнув под капотом отвёрткой, и только захотел тронуться с места, как заметил, что из агентства быстрым шагом, почти бегом, выскочил Андрей Андреевич Крылов. Не глядя по сторонам, он домчался до старенькой «восьмёрки», торчавшей неподалёку. Брякнула сигнализация, и Андрей Андреич скакнул за руль. Машина рванула с места, как в кадре боевика, оставив чёрные полосы на асфальте. Повинуясь первому импульсу, Виталя поехал за чёрной «восьмёркой». Конечно, Гранкин понимал, что Крылов Проходимца отлично знает, поэтому он старался держаться от «восьмёрки» подальше, но не упускать при этом её из вида. Как это называется? Слежка?
Слежка так слежка. Неотрывная часть работы любого детектива. Жалко только, машина приметная, а стемнеет ещё не скоро.
На светофоре Виталя чуть не потерял Крылова из вида. Гранкин остановился на красный, а Андрей Андреич на скорости обошёл затормозившую колонну справа. Виталя чертыхнулся, прибавил газу и сел «восьмёрке» на хвост. Пусть заметит, лишь бы не ушёл. Виталя давно не сидел за рулём, но руки и ноги вспомнили всё, будто он гонял по городу не далее, как вчера. Он вовремя тормозил, хорошо разгонялся и очень точно вписывался в повороты. Гранкин даже себя похвалил.
И куда так несётся господин Крылов?
Крылов не заметил слежки. Вскоре они оказались в районе новостроек, именуемом «спальным». «Восьмёрка» затормозила у дома-«свечки», Андрей Андреич выскочил из машины и помчался в подъезд. Он не смотрел по сторонам, и вообще вёл себя странно. Ему очень не шла вся эта суета, беготня и нервная езда по городу. Гранкин помчался за ним на полусогнутых ногах, как кот на охоте. Почему-то ему казалось, что на полусогнутых он не так заметен.
В подъезде Крылов нырнул в одну из дверей первого этажа. Он не звонил в эту дверь, не открывал её ключом, а просто толкнул и исчез в образовавшейся тёмной щели. Виталя подкрался ближе и увидел табличку «Служебный вход». Он тоже сунулся в эту дверь и почувствовал, как в нос ударил резкий запах парфюмерии. Это была парикмахерская. Андрея Андреича уже след простыл, и Виталя себя обругал. В тамбурочке, куда он попал, было темно, Гранкин потоптался немножко, но не рискнул войти в зал со служебного входа. До него вдруг дошло, что лучше обойти дом с другой стороны и зайти с парадного, как приличному посетителю.
Заведение называлось «Лысый стриж». Что это означало, можно было только догадываться, но внимание привлекало здорово и давало размах фантазии. Зайдя в просторный зеркальный холл, Виталя сразу увидел Крылова. Тот стоял у окна в зале, спиной к Гранкину, и беседовал о чём-то с блондинкой самой распрекрасной наружности. На парикмахершу дама никак не тянула, скорей на хозяйку салона. Скорее всего, она и была той высокой блондинкой с «фигурой для мужского журнала» как выразилась девушка Катя.
Гранкин поздравил себя с удачей. О том, чтобы так легко и сразу выйти на любовницу главного персонажа, он и мечтать не мог. Уж её-то он разговорит. Не уговорами, так угрозами.
Беседа дамы с Крыловым явно была неприятной. Вероятно, она была даже скандальной, эта беседа. Они низко склонили головы и шептались с такой экспансией и накалом, что в воздухе чувствовалось электричество.
К счастью, зал оказался абсолютно пустой. Виталя на полусогнутых прокрался к креслу, которое было поближе к окну, сел и попытался навострить уши так, чтобы хоть что-то услышать.
— Вам подравнять? — сзади возникла юная девушка в синем халатике. Она-то уж точно была парикмахершей, и Гранкин тяжко вздохнул.
— Что? — переспросил он.
— Что с головой делать будем?
— Да что хотите, рубите, шинкуйте, на бигуди накручивайте, только тс-с-с, помолчите.
Девушка пожала плечами, достала из ящичка бигуди и стала молча накручивать Виталины волосы. От её тонких пальчиков несло табаком, и Гранкин подумал, что если когда-нибудь он поймает свою Сашку с сигаретой, то… он её выпорет. И это, пожалуй, единственное, за что он выпорет свою Сашку. Лохмы у Гранкина были довольно длинные и с лёгкостью наматывались на тонкие бигуди.
— Это чёрт знает что, — удалось расслышать Витале. Крылов слегка повысил голос. — Мы так не договаривались! — Разговор опять перешёл на шёпот, и Виталя, как ни старался, не смог понять ни слова.
Он смотрел на себя в зеркало и видел странное существо с мужским лицом и бабскими буклями на голове. Зачем он ляпнул про бигуди? Хвала и слава современным девушкам, что их не удивляют никакие просьбы клиентов — хоть чулочки дядьке по размеру подобрать, хоть бигуди накрутить, — пожалуйста. Интересно, это они от продвинутости своей или от равнодушия?
Крылов с блондинкой всё пускали и пускали разряды напряжения в воздух. У Гранкина даже уши заболели от усилий услышать, чем это они так озадачены.
— Теперь под фен, пожалуйста, — сказала девушка и указала на большие колпаки в противоположном конце зала.
— Что значит под фен? — возмутился Гранкин. — Не хочу под фен. Не люблю я под феном! Разматывайте, — приказал он девушке. Она вздохнула и стала послушно снимать с него бигуди.
— Всё может пойти кувырком! — снова повысил голос Крылов. — Сейчас никак нельзя делать необдуманных телодвижений! Не думаю, что он до чего-то додумается, но…
— Нет! — почти закричала блондинка. — Не буду! Если ты говоришь, что…
— Не ори, — одёрнул её Андрей Андреич и снова заговорил шёпотом.
— Что делать-то будем? — с усмешкой спросила девушка Гранкина.
— Стригите. Ровняйте, — обречённо махнул он рукой.
Девушка защёлкала ножницами, а парочка свой шёпот стала сопровождать интенсивными жестами. Странно, что для такого проблемного разговора они выбрали зал, но очевидно, разговор был такой степени важности, что они просто забыли об осторожности. А, может, то, что они обсуждали, вообще не имело отношения к делу? Может, любовнички жестоко, чуть не до драки спорят, что приготовить на ужин?
— Достаточно? — спросила девушка, и Виталя увидел в зеркале свою значительно помолодевшую физиономию.
— Высокая дама — ваша начальница? — шёпотом спросил девушку Гранкин.
— Ой, — испугалась вдруг девушка, — вы недовольны моей работой?! Хотите пожаловаться Яне Геннадьевне?
— Отлично, значит, вашу начальницу зовут Яна Геннадьевна. А этот смазливый тип — её близкий знакомый?
— Не будете жаловаться? Этот тип её бойфрэнд. Они вечно перепираются и скандалят, — парикмахерша срефлексировала на некорректный вопрос как заядлая сплетница. — Ну, ему-то, я надеюсь, вы жаловаться не будете?!
— Ему-то точно не буду, — буркнул Виталя. — Знаете, что? Брейте меня наголо, что-то мне и правда не нравится, как вы меня подстригли.
— Наголо?
— Да.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Стильно, гигиенично и экономно. Вас это гарантирует от ошибки, а меня от дальнейших затрат на свою шевелюру. Один мой лысый знакомый вместо шампуня пользуется носовыми платками. Он просто протирает ими голову и доволен. Кстати, он лауреат Государственной премии.
— Как хотите. Если это поможет вам с премией… — Девушка взяла в руки машинку, и Виталя понял, что допустил ошибку. Из-за шума мотора, он не услышит ни слова, даже если парочка начнёт орать во весь голос.
— Но если Анель и Геральд! — вдруг почти завопила блондинка.
Парикмахерша включила машинку и быстро провела ею почему-то точно по центру головы Гранкина. Голова поделилась на две волосатые половины и стала похожа на разрубленный пополам арбуз.
— Нет и нет, я не буду! — перекричала машинку Яна Геннадьевна.
Крылов вдруг дёрнулся, резко развернулся, и зашагал к служебному выходу размашисто, нервно, так, как ему не шло. Яна Геннадьевна побежала в противоположную сторону, в холл.
Виталя вскочил с кресла. Он рванул за Крыловым, но потом передумал, развернулся и направился за блондинкой.
— Эй, а причёска? Стильная, гигиеничная и экономичная? — крикнула девушка.
— Я должен идти, — отмахнулся Гранкин.
— Эй, — парикмахерша нагнала его и схватила за рукав. — Во-первых, отдайте мою накидку, во-вторых, оплатите мой труд.
Гранкин быстро стащил себя клеёнчатую перелину и вытащил из кармана тысячу.
— Это много, — сказала девушка. — Триста рублей.
— Нормально, берите, — прошептал Гранкин. — Я частный детектив. Скажите, куда направилась ваша хозяйка? У неё где-то есть отдельный кабинет?
— Да покурить она в туалет пошла, — усмехнулась девушка и сунула деньги в карман халата. — Она всегда ходит туда курить, после того, как пообщается со своим френдом.
Виталя вышел в зеркальный холл, отыскал в закутке дверь туалета, помялся немного около, но решил не ломиться, а подождать. Он сел в кресло и уставился на своё дикое отражение с располосованной пополам головой.
Гранкин быстро стащил себя клеёнчатую перелину и вытащил из кармана тысячу.
— Это много, — сказала девушка. — Триста рублей.
— Нормально, берите, — прошептал Гранкин. — Я частный детектив. Скажите, куда направилась ваша хозяйка? У неё где-то есть отдельный кабинет?
— Да покурить она в туалет пошла, — усмехнулась девушка и сунула деньги в карман халата. — Она всегда ходит туда курить, после того, как пообщается со своим френдом.
Виталя вышел в зеркальный холл, отыскал в закутке дверь туалета, помялся немного около, но решил не ломиться, а подождать. Он сел в кресло и уставился на своё дикое отражение с располосованной пополам головой.
Ничего хорошего не получится, если он вломится в туалет. Вот выйдет она, и тогда угрозами или мольбой он заставит её говорить.
Чего боится она? Чего боится Крылов? Кто такие Анель и Геральд? Если понадобиться, он будет её пытать. Девушка-парикмахерша возражать не будет. Она будет только рада, если хозяйку пощиплют за гладкие выхоленные бока.
Время шло, но Яна Геннадьевна не выходила. Виталя встал, походил по холлу туда-сюда, снова подошёл к двери и принюхался. Из-за двери действительно тянуло сигаретным дымом. Виталя снова сел в кресло. От нетерпения он начал качать ногой, потом постукивать руками по креслу, потом снова встал, походил, принюхался, сел, покачал ногой, постучал руками по креслу.
Время шло. Оно шло и шло, пока не стало совершенно понятно, что что-то не так. Виталя подошёл к туалетной двери и очень настойчиво постучал.
Ему никто не ответил, и это не сильно его удивило — кто ж отвечает из туалета?
Он прошёл в зал, нашёл девушку. Она сидела за столиком и красила ярким лаком ногти.
— Там… Яна Геннадьевна пропала, — попытался сформулировать мысль Виталя.
— Что значит пропала? — не удосужилась оторвать взгляд от ногтей девушка.
— Не выходит, не отвечает, а прошло полчаса.
— Давайте, я вас добрею, а то ходите, как панк недоделанный.
— Там что-то случилось.
— Где?
— В сортире!
— С кем?
— А кто ещё есть в этом чёртовом «Лысом стриже»? — заорал Гранкин. — Где все? В подвале конрафактом торгуют? Тут только вы и ваша хозяйка! Она пошла покурить, как вы выражаетесь, и не выходит уже полчаса! Пойдите, пожалуйста, в туалет, — сбавил обороты Виталя, — и убедитесь, что с ней всё в порядке.
— Ой, ну что вы в самом деле, в туалете газетку никогда не читали? — удивилась девица, дуя на ногти. — Яна Геннадьевна! — Растопырив пальцы, она прошла в холл и толкнула сортирную дверь.
Дверь открылась, оказавшись незапертой.
* * *— Яна Геннадьевна, — бледнея, шепнула девушка и, цепляясь за косяк, медленно сползла на пол. Она упала, раскинув руки, на пальцах у неё сверкал свежий оранжевый лак.
Яна Геннадьевна лежала так, будто неожиданно захотела поспать и, решив не откладывать дело в долгий ящик, улеглась прямо тут, на полу, поджав к груди коленки и положив одну руку под голову.
Гранкин совершенно не понял, что такое произошло. Он абсолютно, решительно не врубился, почему все имеющиеся в этом заведении дамы решили свалиться в обморок в туалете.
— Эй, дамы, — позвал он, но дамы не шевелились.
Виталя наклонился вперёд, и тут до него дошло. Вернее, дошло-то, конечно, раньше — не зря же он попросил девушку проверить, всё ли в порядке с её хозяйкой, — но окончательно осознал он это только сейчас. Осознал и очень захотел убежать. Далеко, без оглядки, убедив себя, что ничего не было, ничего такого он в этом «Лысом стриже» не видел.
Яна Геннадьевна, конечно же, не спала. Из-под прижатой к груди руки, сочилась кровь, она пропитала белую блузку, стекала на светлый кафельный пол, образовав тёмную лужицу, в которой издевательски ярко отражалось солнце, нагло светившее в открытое настежь окно.
Да, окно было настежь открыто. Виталя быстро пригнулся, чтобы с улицы его не было видно — странного типа с полувыбритой головой. Он пробрался к Яне Геннадьевне, перешагнув через девушку. Схватил тонкое запястье и попытался нащупать пульс, хотя можно было и не пытаться. Он же всё-таки какой-никакой врач, а тут даже неопытному глазу видно — пуля попала в сердце. Маленькая чёрная дырочка на белой блузке и чёрная лужа крови на светлом полу. Какой тут, к чёрту, может быть пульс! Если бы ещё эта девка не валялась тут со своими крашеными ногтями!
— Эй! — Виталя похлопал девушку по щеке. — Эй! — Голова мотнулась, но девица и не думала приходить в сознание.
«Что делать?!» — задал Виталя себе хрестоматийный вопрос.
Рядом с телом валялся окурок. Гранкин его подобрал.
«Vogue Arome» было написано на тонком фильтре. Впрочем, это могло ничего и не значить, широко разрекламированную марку курит множество женщин.
Только вот Ада их не курила.
Виталя достал мобильник, навёл объектив на тело и отщёлкал несколько кадров: крупный план, ещё крупнее, подальше — чтобы видна была лужа крови и положение тела. Потом он отошёл к порогу и сделал пару снимков открытого настежь окна.
Стрелял кто-то опытный, раз попал прямо в сердце. Стрелял кто-то заранее подготовившийся и знающий привычку хозяйки курить у окна в туалете. Стрелял из пистолета с глушителем, потому что выстрела Гранкин не слышал.
Всё это были дельные мысли, и все они подходили для детектива, но ни одна из них не давала ответ на ещё один хрестоматийный вопрос: «Кто виноват?»
Неожиданно дверь парикмахерской открылась, в холл зашла пожилая женщина с маленькой девочкой.
— Ой, — обозрела девочка картину с лежащими на полу телами, лужей крови и бритым полуналысо Гранкиным, — ой, как тут интересно, бабуль!
— Гражданочки, — взмолился Виталя, — вы только не очень пугайтесь! Я сейчас милицию вызову!
— Пойдём отсюда быстрей, Настенька, это плохая парикмахерская, — бабушка сильно побледнела и потянула девочку за руку на улицу.
— Нет! — вдруг упёрся ребёнок. У девочки на голове были огромные, милые, белые банты. — Не-ет!!! Хочу милицию посмотреть!
— Вы только ничего не подумайте, я не бандит, — зачем-то принялся заполошно объяснять Гранкин, — я посетитель. Видите, меня даже не успели добрить, как хозяйку вдруг грохнули.
— Настя, пойдём! — заорала бабушка.
— Нет!
— Вы только не подумайте, что это двойное убийство! Вторая девушка просто в обмороке! — причитал Виталя.
— Пойдём! Не смотри туда, Настя!
— Нет! Хочу двойное убийство! Баба! Хочу двойное убийство в «Лысом стриже»! Нет! — Они возились у двери — девочка упиралась, бабушка пыталась волоком вытащить ребёнка из помещения, и Витале было уже непонятно, что вселяет в него больший ужас: труп красивой Яны Геннадьевны, или кровожадная девочка с белыми бантиками.
Он заскочил в зал, увидел на столе телефон и набрал ноль два.
— А вдруг он убийца? — заорала бабушка.
— Я не убийца! — крикнул Виталя бабке, но получилось, что уже в трубку, в ответ на «Дежурная слушает». — Я брился налысо, но не успел!
— Бабуля, он лысый стриж, а не убийца! Сейчас ментовка приедет, знаешь, как клёво будет! Как в «Каменской»! — Девчонка вцепилась ручонками в ручку двери, бабка дёргала её изо всех сил за плечи, за талию, даже за ноги, но не могла оторвать.
— Милиция, милая, — взмолился Виталя, — я обычный весьма посетитель! Не успел я побриться налысо, как хозяйку салона убили! Приезжайте, пожалуйста, в «Лысый стриж»! Нет, я не шучу. Нет, тут не все лысые. Нет, адреса я не знаю! Что? Кто орёт? Это девочка с бантиками уходить не хочет, в дверь вцепилась, её бабушка отодрать не может. Нет, орёт девочка, а не бабушка. Девочка хочет смотреть на трупы и дождаться Каменской, вот и орёт. Нет, труп один, вторая девушка просто лишилась чувств от увиденного. Это не её бабушка тащит! Бабушка не лысая. Что?! У вас нет Каменской?! Хорошо, я передам это всем своим девочкам. Только одна из них застрелена, чёрт вас возьми!!! Я сообщил, исполнил свой гражданский долг, попробуйте не приехать! — Виталя в сердцах швырнул трубку на рычаг, она подпрыгнула и упала рядом с аппаратом. Гранкин схватил со стола салфетку и тщательно стёр с трубки свои отпечатки.
У него нет времени быть свидетелем по этому делу. Он рванул к двери, промчался мимо отшатнувшейся бабушки, орущей истошно девочки и, выскочив на раскалённую улицу, помчался к машине.
Грубое совпадение
Виталя гнал Проходимца по городу. Он наплевал на все правила, на сигналы светофоров, на ограничения скорости — он торопился. Во что бы то ни стало и как можно скорей Гранкин решил найти эту Лизу Питерсон.
Он заехал домой, отыскал на антресолях старую опасную бритву и перед зеркалом в ванной сбрил остатки волос на голове. Последний раз Виталя видел себя лысым в армии, и подивился тому, что с тех пор его череп приобрёл более правильные и лаконичные формы. В общем, с новой причёской Гранкин себе понравился. Вернее, полное отсутствие причёски приблизило его личность к брутальному образу сыщика. Он порассматривал себя в зеркале и с силой потёр ладонями голову, будто насильно заставляя мозги шевелиться.