— Поздно, — сказал Виталя, почувствовав, как горячая струя полилась ему за шиворот. Одновременно с этим он лысым черепом ощутил на своей голове влажную тёплую массу.
— Ура! Выплюнул! Капусту выплюнул! — радостно заорала Лиза. — Сидите, не шевелитесь! Я сейчас тряпочкой уберу. — Она умчалась куда-то и прибежала с марлевой тряпкой в руке.
— Ой, это не капуста, — испуганно прошептала она. — Толик, что это? Что?!
— Виталя почувствовал, как она тонкими пальчиками стала перебирать что-то на его голове. — Что это, Толик?!
— Толян, расскажи, что зажевал и дело с концом, — посоветовал ему Гранкин, изнывая от едкой влаги, пропитавшей сзади его рубашку. Спина зачесалась невыносимо. Пацан сделал несколько весёлых прыгательных движений на его плечах.
— Гад, — отчётливо произнёс он. — Гад!
— Кто гад? Я — гад?! — возмутился Виталя.
— Виноград! — заорала Лиза так громко ему в ухо, что Гранкин отшатнулся. — Он говорит — виноград! Толик разжевал искусственный виноград. У нас в столовой для дизайна стоит корзиночка с фруктами из пенопласта. Родненький, ты ничего не проглотил? Нет?!
— Да! — крикнул Толик и захохотал.
— Ой, — схватилась Лиза за сердце. — Что делать?
— Клизму ему, — разозлился Виталя.
— Гад! — заорал Толик и снова бурно попрыгал на плечах у Витали.
— Что делать? — заело Лизавету Карловну на неразрешимом вопросе.
— Вытрите мне для начала лысину и пацана снимите, он описался.
— Ой! — Лиза энергично стала протирать Витале череп.
Дверь открылась, в комнату вкатилась толстая нянечка в белом халате.
— Лизавета Карловна, — заполошно прошептала она, — Там ансамбль приехал! Вы им сами на четыре назначили. Куда их?!
— Господи, этих ещё не хватало! Давайте сюда всех! — Лиза отбросила тряпочку и забегала по комнате, распинывая по углам игрушки. Толик с гиканьем заскакал на шее у Гранкина. Виталя хотел его скинуть с плеч, но тот так сильно вцепился ему в шею, что сделать это оказалось непросто.
— Последний вопрос, Лиза, — прохрипел Гранкин, чуть разжав цепкие пальчики на своём горле, — вы знаете кто такие Анель и Геральд? Какое отношение они имеют к Аде? Я нашёл у неё тетрадь, в которой описана какая-то криминальная история про этих людей.
— Помогите, помогите мне распинать игрушки! У нас сейчас тут должен состояться концерт для детей!
Виталя вскочил и, придерживая Толика за коленки, стал точными ударами отфутболивать игрушки, освобождая пустое пространство в центре комнаты.
— Так вы знаете, или нет, что за историю написала Ада?!
— Господи, Ада писала? Бред! Я с сочинениями ей всегда помогала, и в школе, и на вступительном экзамене в институт. Перевести текст с французского или английского — это пожалуйста, но самой что-нибудь написать — это не про неё! Дневников она никогда не вела, поверить не могу, чтобы она что-то там записывала. Это не про неё. Вы ничего не напутали?
— Нет! Она написала историю про какую-то Анель и какого-то Геральда. Ещё там были такие персонажи как банкир Анкилов, зануда Павлик, некая Жанна и кот Филимон. Кто они?
— Понятия не имею. Пинайте, пинайте эти мячи за шкаф! Чёртовы бабушки! Позвонили заведующей и договорились, что дадут для детей концерт. Скажите, ну разве маленьким детям интересно слушать старушек? В соседних садиках, где они гастролировали, дети научились плохим словам! У них очень странный репертуар! — Она подбежала к полуоткрытой двери и крикнула звонко:
— Зовите сюда эту «Алую зорьку»! Я сейчас разбужу детей!
Слова «Алая зорька» больно хлестнули Виталю по мозгам и по пяткам. Он почувствовал, как в висках застучало, а ноги сами вынесли его за дверь и поскакали по лестнице вниз, перепрыгивая ступеньки.
— Стойте! Куда вы? — закричала вслед Лиза и помчалась за ним. — Куда? Отдайте мальчика! Мальчика отдайте!
Мальчик довольно загоготал, погоняя Виталю ударами ног, как заправский всадник.
— Мальчика верните, за ним мама придёт. Что я скажу ей? Что ребёнок наелся бутафорского винограда и уехал верхом на дяде-детективе?
Виталя начал раздирать ручонки на своём горле, но маленькие пальцы не поддавались, душили, больно цеплялись за нос, давили на глаза, дёргали за уши. Было впечатление, что пальцев этих не десять, а миллион! Снизу уже поднималась толпа старушек в белых маечках, джинсовых юбках, и не было выхода из этой чёртовой западни, некуда было спрятаться от дальнозорких старушечьих глаз.
— Ой, здравствуйте, товарищ ветеринар, — схватила его за рукав румяная бабушка, которой он несколько дней назад посоветовал, что исполнить Петровичу, чтобы тот согласился сдать в аренду свой цех, — а что это вы тут делаете? Это ваш сыночка?
— Толик! — подбежала Лиза, подпрыгнула, и за ноги стащила мальчика на пол.
Гранкина медленно обступали старушки. От ужаса у Витали помутился рассудок. Перед глазами хороводом закружили чёрные надписи на белых майках “I’m Badgirl”.
Если он сейчас не возьмёт себя в руки, всё будет кончено.
Плакали денежки, плакала Галка с младенцем.
Виталя скривил в ужасной гримасе лицо — брови домиком, нос гармошкой, — и дурным голосом заорал:
— Программа «Антитеррор»! Соблюдаем правила безопасности в детских дошкольных учреждениях! Строимся по одному! И цепочкой, по лестнице поднимаемся в игровую комнату! Разговорчики всем отставить! Готовимся к мероприятию! — Неожиданно все послушались, даже Лиза, и даже Толик. Ребёнок с энтузиазмом зашагал по лестнице, стараясь попасть в ногу с бабками, которые вереницей потянулась по лестнице вверх.
— За ногами следим! Не спотыкаемся, бодрее, бодрее! Юбочки подбираем!
— Гад! — крикнул Толик непонятно про что и кому.
Виталя начал спускаться по лестнице. Кажется, пронесло. Всё-таки, здорово, что его осенила мысль так кардинально поменять свой внешний вид. Впрочем, одна бабушка его всё же узнала.
— Эй, уважаемый детектив! — через перила свесилась Лиза, и её непомерных размеров нос как указка нацелился Гранкину в лоб. — А почему вас обозвали ветеринаром?
— Грубое совпадение, — буркнул Виталя. — Я оказался там, где не должен был оказаться. Вернее, эта чёртова «Алая зорька» просто ходит за мной по пятам. Ещё раз увижу, испорчу им всю карьеру!
Покушение
Частная гостиница «Капитан Грант» оказалась двухэтажным кирпичным зданием, увитым от земли до крыши плющом. Здание было хорошо освещено стильными коваными фонарями, и, судя по вывескам, в нём же располагался одноимённый игровой клуб и ресторан. Такое заведение не могло обходиться дёшево, и Виталя подивился, откуда у Крылова деньги на такое шикарное временное пристанище.
До одиннадцати оставалось ещё целых десять минут, и Виталя решил подождать в машине.
Минуты шли, на стоянке, где припарковался Гранкин, машины приезжали и уезжали. Виталя с замиранием сердца думал о том, что тайна Анели и Геральда сейчас наконец-то раскроется и ему не придётся тратить драгоценное время, чтобы дочитывать эту тетрадь. Крылов объяснит ему, кто это такие, и почему он так боится упоминания этих имен.
Минутная стрелка дёрнулась и приблизилась к цифре двенадцать. Без трёх минут одиннадцать, можно идти. Точность — вежливость королей и ветеринаров. Виталя быстро глянул на себя в зеркало заднего вида и стал открывать дверь.
И тут что-то произошло.
Вернее, то, что произошло, он отлично понял: боковое стекло вдруг пошло мелкими трещинами, но отчего так случилось, Виталя не понял.
И на всякий случай пригнулся. Послышались два глухих удара о кузов — острые, точечные удары. Потом снова хлёсткий удар, и новая сетка трещин разрисовала боковое стекло Проходимца.
И тут до Витали дошло. В него, доброго доктора Айболита, стреляют.
В него стреляют, но Проходимец оказался бронированным!
Хвала и слава профессору, скоротавшего свой досуг за сборкой этого чуда техники.
Виталя должен быть трижды трупом. Нет, четырежды. Он дёрнул ручку скоростей на себя. Нет, сначала нужно завести этот танк. А завести его можно, только колупнув под капотом отвёрткой. Эх, какая недоработка, господин лауреат Государственно премии! Какая досадная недоработка.
Откуда выстрелы, не поймёшь. Стоянка освещена, но плохо — основной свет от одинокого фонаря падает на будку охранника. Хуже некуда освещена эта чёртова автостоянка!
Опять удар и трещины, теперь — на лобовом стекле.
Нужно выжить любой ценой. Гранкин заблокировал двери и замер, скрючившись и пригнувшись. Стреляли из пистолета с глушителем. Наверняка, стрелял любитель палить по открытым окнам. Ох, как не хочется в компанию к Яне Геннадьевне!
Выстрелы прекратились. Гранкин мысленно сосчитал до двадцати пяти и приподнял голову. Вокруг никакого движения. Ничто не говорит о начале военных действий, никто не несётся с криками «Убивают!» Кругом машины, машины — в основном иномарки. Вон, одна отъезжает спокойно и деловито, никто не слышал никаких выстрелов. Расстреливают только его, Гранкина — ветеринара и детектива, и никого больше.
Выстрелы прекратились. Гранкин мысленно сосчитал до двадцати пяти и приподнял голову. Вокруг никакого движения. Ничто не говорит о начале военных действий, никто не несётся с криками «Убивают!» Кругом машины, машины — в основном иномарки. Вон, одна отъезжает спокойно и деловито, никто не слышал никаких выстрелов. Расстреливают только его, Гранкина — ветеринара и детектива, и никого больше.
Рядом припарковалась белая «Тойота». Из неё вышел высокий парень в костюме и галстуке, видимо, он собирался неплохо провести время в игровом клубе «Капитан Грант»
— Эй, парень! — негромко позвал его Гранкин, чуть-чуть приоткрыв дверь. — Будь другом, помоги!
— Тебе чего, батя? — Парень был благодушен и очевидно пьян.
— Ковырни под капотом отвёрткой, Христа ради! Радикулит скрутил, выйти не могу, а то этот зверь от ключа не заводится! — Виталя протянул ему оплавленную отвёртку.
— Ну ты даёшь, батя, — заржал юнец, — на таком «бэтээре» с бабочками и с такими проблемами! — Он забрал отвёртку и задрал капот. — Слушай, а чего ты такой расстрелянный?! Из Чечни, что ли прямым ходом к нам?
— Заводи! — заорал Гранкин.
Нужно выжить любой ценой.
— Есть, командир! — крикнул в ответ парень, отдал честь, и умело проделал нужную операцию. Из-под капота брызнул сноп искр, Проходимец завёлся, заурчав, как сытый, довольный кот.
— Махнём, не глядя, а, батя?! — Парень указал на свою «Тойоту».
Виталя рванул задним ходом, виртуозно развернулся на узком пространстве и, стартанув с пробуксовкой, вылетел за ворота. Сзади бежал парень, протягивая отвёртку. Он что-то кричал.
Встреча с Крыловым откладывалась. Переносилась. А скорее всего, отменялась. Вряд ли, Андрей Андреевич ещё жив.
* * *Гранкин гнал по шоссе Проходимца и одновременно названивал на мобильный Крылову. Трубку Крылов не брал, чем подтверждал подозрения, что господина Крылова нет в списке живых.
Виталя мельком глянул в зеркало заднего вида. Уже пару минут у него на хвосте висел какой-то микроавтобус, и это Витале не нравилось. Он прибавил ходу, микроавтобус не отставал. Прибавил ещё — результат тот же.
Всё это здорово смахивало на преследование, и спина вдруг взмокла и зачесалась так, словно её снова описал шкодливый Толик.
Дорога плавно перешла в узкий мост через реку с невысокими ограждениями. Здесь было две полосы, ограничение скорости, и обгон запрещён, так как встречные и так летели практически в лоб.
Микроавтобус обошёл Гранкина слева и стал прижимать Проходимца к обочине. Встречные отчаянно им сигналили, притормаживали и прижимались к противоположному ограждению.
«Что ему надо? — подумал Виталя. — Чтобы я остановился и вышел из машины? Может быть, так и сделать? Тогда я увижу врага в лицо. Ага, и получу пулю в лоб! Нет, мне это не подходит».
Проходимец чиркнул бортом ограждение, кажется, даже искры полетели. Микроавтобус прижался так, что места для манёвра не оставалось.
«Мне это не подходит!» — привязалась дурацкая мысль.
Но и места для манёвра не оставалось! Выход был только один, не очень разумный, с непредсказуемым результатом.
Гранкин резко бросил руль влево. Будто бы прочитав его мысли, преследователь дал резко по тормозам и крутанул руль вправо. Удар пришёлся в заднее левое крыло Проходимца, придав ему ускорение и направление движения через встречную полосу.
Словно в замедленной съёмке, Виталя видел, как встречные машины в панике одни тормозят, другие с помощью виртуозной рулёжки уходят от удара, освобождая ему путь в глубокую тёмную реку. Он летел и понимал, что сделать уже ничего не может. Впереди тонкая решётка — символическое ограждение, которую двухтонный Проходимец пробьёт, как тяжёлая бита тоненькое стекло. Виталя пытался затормозить, но сила инерции оказалась сильнее. Тогда он зажмурился и сказал себе, что не умрёт. Ни за что, ни за какие коврижки.
Удар о решётку тряхнул его в кресле, швырнул на руль. Страх исчез, растворился, пропал. Осталось спокойствие и редкая трезвость мыслей. Он вдруг совершенно отчётливо припомнил весь инструктаж для тех, кто тонет в воде за рулём. Виталя открыл глаза и обнаружил себя летящим над городом.
Это было красиво: чёрное звёздное небо, искрящийся на том берегу разноцветными огнями город, сбоку мост, пульсирующий движением, будто ничего такого секунду назад там не произошло, а внизу — полированная, ловящая отражение летящего Проходимца водная гладь.
Город отдыхал, веселился, грустил, суетился — жил, и городу не было дела до летающего объекта с бабочками на борту.
Ладно бы умирать Гранкину просто не хотелось, он не имел на это никакого права! Виталя покрепче вцепился в кресло и удар о воду пережил почти безболезненно. Потом в голове что-то с чем-то сцепилось, дало нужный контакт, и с чёткой последовательностью Виталя стал командовать сам себе:
«Не бойся и жди, когда машина скроется под водой».
Он терпеливо дождался, когда Проходимец уйдёт под воду. В салоне стало абсолютно, невыносимо темно — вода давала другую темень, не такую, как воздух. «Выколи глаз», — называла такую темноту Галка.
«А теперь открывай окно», — приказал себе Гранкин. Он нащупал нужную кнопку, но вспомнил, что стекло с его стороны в трещинах и вряд ли откроется. Он перекинулся на пассажирскую сторону и опустил стекло там. Вода, как оголодавший зверь, ринулась злым потоком в салон. Гранкин успел глубоко вздохнуть и задержать спасительный кислород в лёгких.
«А теперь, ирод, жди, когда салон весь заполнится», — приказал вдруг злой голос Галки.
«Да, жду я, Гал, жду!» — стал по привычке оправдываться Виталя. Он дождался, когда вода взяла его в душный, холодный плен, и без проблем, рыбкой, вынырнул в открытое боковое окно.
Плавал он хорошо. Как рыба в воде плавал Виталя Гранкин. Особенно под водой. Грудь, правда, немного побаливала от удара о руль, но это было такой ерундой!
Ерундой было и то, что берег оказался далековато, а течение сильновато.
Зато вода была тёплая. Такой тёплой она бывает только в июле.
Течение отнесло его далеко, почти за город. Виталя выбрался на покатый берег, плюхнулся на песок, и долго лежал, хватая ртом воздух и пытаясь восстановить дыхание. Не то, чтобы у него не осталось сил, нет — если понадобилось бы, он проплыл ещё столько же, просто нужно было привыкнуть, что жизнь продолжается.
Полежав, он встал, вышел на дорогу, и поймал такси, пообещав доплатить таксисту, за испачканный мокрой одеждой салон.
* * *Дома его встретил радостный лай. Виталя открыл ключом дверь и недоуменно уставился на чёрного лохматого пса. Пёс размахивал лохматым хвостом и всем своим видом показывал, что очень рад видеть Виталю.
— Слушай, я тут Джерри с собой прихватил. Ты не против? — Из кухни вышел профессор, вытирая вафельным полотенцем руки. — У-у-у-у! — осмотрел он Гранкина с головы до ног. — День, я вижу, прожит не зря. Как успехи, сыщик?
— Вань, я утопил Проходимца, — Виталя по стенке сполз вниз и уселся на пол. Джерри с удовольствием принялся лизать его мокрые джинсы.
— Да ну?! — удивился профессор. — И как тебе это удалось?
— С моста улетел в реку, — Виталя горестно обхватил руками лысую голову. — В меня стреляли, Вань! Здорово, что Проходимец оказался бронированным. Это меня спасло.
— Эх, жаль, не показал тебе там один рычажок! Если бы ты его дёрнул, то поплыл бы по речке, как на теплоходе. Ладно, не грусти, главное жив остался. Чёрт с ним, с Проходимцем! По большому счёту, это всего лишь груда железа. Скажи лучше, куда волосы дел?
— Сбрил, — Виталя поднялся и поплёлся на кухню. Иван Терентьевич с Джерри последовали за ним.
— И хорошо, что сбрил, и хорошо, что утопил, — бормотал профессор.
С палаткой в центре кухня казалась тесной, но очень уютной. Пахло жареным мясом, свежезаваренным чаем, и ещё чем-то, чем пахнет только в деревенских домах.
— А я на балконе мангальчик из кирпичей соорудил, и шашлыки пожарил, будешь? А ещё я самовар согрел, посуду помыл, и вино из одуванов в кастрюле бродить поставил. Вот только с лимонами тебя накололи, Вить. Ты где их брал, лимоны-то? В киоске у соседнего дома? Фальшивые оказались лимоны! Ну, я им дал, торгашам! Пошёл и пригрозил торгинспекцией. Они мне живо два фальшивых на килограмм настоящих бесплатно обменяли.
— Обменяли? — вяло удивился Виталя и присел на краешек табуретки.
— Да, а что? Зачем людей так дурить? Они думают, раз мужик один, без бабы продукты покупает, так он в них ни черта не соображает?! Ну, я им да-ал! А ещё к тебе тут парень заходил, Кирилл, звал на следующей неделе нас на рыбалку. Я сказал, что на следующей неделе я не могу, потому что в экспедицию уезжаю, а на этой — распожалуйста! Ты как? У тебя не появилось аллергии на воду? Ха-ха-ха! — рассмеялся своей шутке профессор.