Но Карина ошибалась. Ночь сюрпризов еще не закончилась — в третьей папочке лежала одна-единственная бумага. Эта была дарственная на имя Сорокиной Нателлы. Марьянова Нона дарила своей сестре принадлежащую ей половину огромной четырехкомнатной квартиры на Кутузовском проспекте. Внизу стояла подпись Ноны и число — понедельник прошлой недели. Единственное, чего не хватало в этом документе, — подписи и печати нотариуса.
— Обалдеть, — выдохнул Марьянов.
— Других слов нет? Вы опять не были в курсе?
— Скажу вам больше. Я даже не был в курсе, что такая квартира вообще существует, принадлежит обеим сестрам, и они вправе распоряжаться этой недвижимостью по своему усмотрению. Короче, дело, вместо того чтобы проясняться, все больше запутывается.
— Я так не думаю, — внезапно возразила Карина. — Кажется, мы сейчас очень близки к пониманию чего-то важного. Давайте теперь глянем, что в конверте, и уходим.
Здесь Родиона и Карину поджидал следующий сюрприз. Последний на сегодня, но зато самый впечатляющий. В плотном белом конверте находились заграничные паспорта Нателлы и ее приятеля. Точнее — фотографии были их, а фамилии — другие.
Здесь же лежали два авиабилета с открытой датой до Афин, выписанные на указанные в паспортах фамилии.
— Срочно едем домой, — сказала Карина и потянула Марьянов за рукав. — То есть в нашу штаб-квартиру. Необходимо проанализировать ситуацию и выработать новый план действий. С учетом того, что сейчас узнали. Единственное — приборчик бы надо Чижову прямо сейчас отвезти, чтобы время не терять. Там наверняка много интересного содержится. По дороге ему позвоним.
— Бумаги и паспорта забираем?
— Естественно. Они нам пригодятся, когда надо будет серьезно прижать Нателлу. Если не ошибаюсь, дело идет именно к этому.
* * *Рабочий день тянулся мучительно долго. Невыспавшаяся Карина пила уже шестую чашку крепчайшего кофе, чтобы ненароком не уснуть прямо за столом. Большую часть ночи они с Марьяновым посвятили обсуждению подробного плана действий на ближайшее время. Теперь им оставалось лишь дождаться информации от Петра относительно прибора, и можно было переходить в контрнаступление.
Жизнь агентства потихоньку возвращалась в нормальное русло. Сотрудники больше не бродили с потерянными лицами по коридорам, а в привычном ритме занимались текущими проектами. Клиенты перестали тревожить звонками, убедившись, что их интересы неукоснительно соблюдаются. Игорь Скворцов, исполняя обязанности генерального директора, ясно давал понять, что расценивает свое нынешнее положение как временное и ждет возвращения шефа. Коллектив это высоко оценил и всячески Скворцова поддерживал.
Карина вдруг поймала себя на мысли, что думать о работе она не в состоянии. Мозги ее постоянно были заняты только одним — как найти настоящего убийцу. Или убийц! И как помочь Марьянову выбраться из жуткой ситуации. Снова и снова перебирая в уме имеющиеся в их распоряжении факты, она настолько погрузилась в процесс, что вздрогнула, услышав голос Алены, секретарши Скворцова.
— Карин, ты не знаешь, куда делся Аркадий Конокрад? Игорь его уже полдня ищет.
— Я его вообще сегодня не видела. Звонили ему?
— Естественно. Он недоступен.
— Надо Ванду спросить, она точно знает.
— Да я же с ней не разговариваю, ты ведь в курсе.
Карина помнила эту недавнюю историю. Ванда Конокрад болталась по коридорам, зашла в приемную Скворцова и ни с того ни с сего стала в своей излюбленной агрессивной манере выговаривать Алене, что та совершенно неправильно отвечает клиентам по телефону. Языкатая, резкая Алена не смолчала, и разгорелся грандиозный скандал.
— Вы что себе позволяете? — высокомерно заявила Ванда, исчерпав все иные аргументы. — Забыли, кто я?
— Конь в юбке! — непроизвольно вырвалось у Алены.
Этого Ванда ей не простила. С тех пор она не упускала случая устроить Алене какую-нибудь гадость. Счастье, что руки у нее были коротки, и всерьез напакостить ей никогда не удавалось.
— Я сама позвоню Ванде. Или схожу к ней.
— Отлично! Потом сочтемся. А то Игорь уже закипает. Ему документы какие-то финансовые срочно понадобились, а они — у Аркадия.
— Договорились. Мне бы сегодня убежать пораньше.
— Заметано, я подежурю. Свидание?
Карина мило улыбнулась в ответ и отправилась к Ванде, решив заодно немного размяться, чтобы прогнать подступавшую сонливость. Зайдя в бухгалтерию, она увидела, что супруга коммерческого директора гордо восседает в большом комфортном кресле для руководства, которое она изъяла из кабинета мужа. На столе перед ней стояла дымящаяся чашка и лежал толстенный глянцевый журнал — трудовой день Ванда Конокрад завершала неторопливо и со вкусом.
— Здрасьте, — сказала Карина. — Вы не знаете, где сейчас ваш муж? Он срочно нужен Скворцову, а в офисе его сегодня не было, телефон не отвечает.
Ванда всем своим могучим корпусом развернулась к ней и отчеканила:
— Здесь он в первую очередь коммерческий директор, а не мой муж. И вы за целый день могли бы проявить хоть немного внимания и выяснить, почему сегодня нет на месте одного из руководителей агентства. А если с ним тоже что-то случилось?! Если его тоже какие-то мерзавцы отравили? Вы не подумали об этом?
— Почему я должна об этом думать? — опешила Карина. — Вы это серьезно?
— Я всегда серьезно. Где, по-вашему, Аркадий?
— Не знаю. Вот пришла у вас спросить.
— Ну, сотруднички у нас… Полнейшее наплевательство и бессердечность. Разбрасываются руководителями, как будто тут их миллион. Одного уже лишились, теперь небось мечтаете от остальных избавиться?
Карина мгновенно вскипела и хотела ответить что-нибудь резкое, но потом вспомнила, с кем имеет дело, несколько раз глубоко вздохнула и спокойно ответила:
— Знаете, Аркадий часто отлучается по делам, бывает, приезжает уже к вечеру. Но обычно предупреждает, где его можно найти. А сейчас у него даже телефон отключен.
— Правильно. Потому что он в больнице, а там аппаратура, и нельзя пользоваться мобильниками.
— Его что, правда отравили? — испугалась Карина.
— Ну, вот еще! Это я так, для примера сказала. У него сердечный приступ ночью случился, поэтому он сейчас в больнице. Если его состояние позволит и я его сегодня вечером увижу, то смогу что-нибудь передать. Скажите Скворцову, я зайду к нему перед тем, как ехать к Аркадию в больницу.
И она демонстративно уткнулась в журнал, давая понять, что разговор окончен.
Выйдя из бухгалтерии, Карина задумалась — случайность ли, что один из подозреваемых вдруг оказался в больнице? Карина не могла припомнить, чтобы Аркадий когда-нибудь жаловался на сердце. В агентстве, как в большой деревне, все хоть что-нибудь да знали о хворях и недомоганиях сослуживцев. До сих пор у Конокрада со здоровьем вроде был полный порядок.
Вернувшись в приемную, Карина пересказала Алене свой разговор с Вандой.
— Вот ведь противная тетка! — возмутилась та. — Я, конечно, Игорю все это передам. Боюсь, мне теперь придется мотаться в больницу со всякими финансовыми бумагами. Нашел время болеть.
— Слушай, а у него были раньше проблемы с сердцем?
— Ты что, он здоровый, как бык, хоть и тощий. Сам говорил, что у него прекрасная наследственность. Сколько я его знаю, он даже не простужался ни разу. Это, наверное, Ванда его допекла.
Алена ушла в кабинет Скворцова, а Карина задумалась. Нет, тут не Вандиных рук дело, с ней у Аркадия полная гармония. А вот то, что он в последние дни сильно нервничал из-за чего-то, даже на дачу к Марьянову рванул… Ах, как же плохо, что тот его не выслушал! Придется ехать к Конокраду в больницу.
Карина задумалась, и вдруг позади нее раздался громкий дребезжащий голос:
— Голубушка моя, красавица, как я рад тебя видеть! Дай я тебя поцелую!
Вздрогнув, Карина сжалась в комочек. Наступил час испытаний — в приемную ввалился Савелий Триллер.
— Савелий Львович, вы проходите, садитесь, — быстро заговорила она, ловко уворачиваясь от объятий и поцелуев. — Скворцов сейчас освободится. Давайте, я вам чаю налью. Или кофе.
— Что ты, что ты! — замахал на нее руками Триллер и плюхнулся в ближайшее кресло. — Незачем, сейчас о другом думать надо. Что же это делается? Кошмар! Милиция обвиняет Марьянова в том, что он отравил двух женщин. Это же невозможно, я им говорил. Я все им объяснил, но они не поняли. Невежды!
— Что вы им говорили? — с живым любопытством спросила Карина.
— Я им объяснил, что Родион Алексеевич не мог никого отравить, так как не владеет техникой приготовления ядов. Ему Космос еще не доверил тайных знаний. Для этого в его жизни появился я, Савелий Триллер, наследник тайной доктрины единой мировой гармонии! Но ведь это длительный, многолетний процесс, надо быть готовым к испытаниям, открыть разум и сердце. А Марьянов не был готов — он мне не доверился, не разрушил лед своего скептицизма.
— А следователь что на это сказал?
— Сказал, что не в моей компетенции определять, виновен Марьянов или нет. Слепец! Он думает, что видит, а на самом деле бредет на ощупь во тьме. Я хотел осветить ему дорогу, но он отверг мою помощь. — Триллер сокрушенно покачал головой. — Никто не слушает меня. Я предупреждал Родиона Алексеевича — могут покарать. И вот — результат. Он страдает за то, чего не совершал.
— Кто его может покарать? Милиция?
— В тот черный день, на даче, Родион Алексеевич спросил меня о том же. Кто, кто, Высший разум, естественно. Что милиция! Ну, в тюрьму посадят или расстреляют. Это все детский лепет по сравнению с тем, как может наказать человека сомневающегося Высший разум. Так-то, миленькая. И еще пирожные эти! Я как их увидел, сразу понял — смерть!
— Откуда вы знали? — спросила потрясенная этой информацией Карина.
— Сахар, белая смерть. Я пытался нейтрализовать и мне это удалось.
— А как же яд, который в них был?
— Белая смерть закрыла от меня смерть другую. Тут даже я оказался бессилен.
Устав от этой хитрой демагогии, Карина стала мысленно прорабатывать варианты бегства из приемной. В этот момент вошла Алена. Сразу же оценив ситуацию, она поспешила на помощь Карине.
— Савелий Львович, что-то вас давно не видно. Как энциклопедия, близка к завершению?
— Да, осталась самая малость. Уже и верстку прислали из издательства. Только вот прочитать все некогда — то дела отвлекают, то милиция на допросы вызывает. И все без толку. Хоть бы сказали, каким ядом отравили бедняжек, я бы им сразу на все вопросы ответил. Может, и убийцу назвал бы. Яды — тонкая материя, там без специальных знаний не обойтись. А носителей таких знаний крайне мало, единицы. Тем более тех, кто употребляет их с корыстной целью.
— А в чем тут была корысть? — спросила Алена.
— Не знаю, — печально отозвался Триллер. — Две молодые женщины, им бы жить и жить. Ноночку жалко, такая была красавица. А кто вторая, вы не знаете?
— Какая-то знакомая Родиона Алексеевича, — ответила Алена. — Я была сегодня на похоронах, меня Игорь послал, просил цветы купить, какие-то слова сказать. Только зря он это. На меня смотрели, как на врага народа. Родители Ноны вслух говорили, что Марьянов — убийца. Папа ее вообще заявил, что когда Родиона поймают, то в живых долго ему не бывать. А Нателла плакала и рассказывала, как она увидела сестру лежащей на полу в кладовке, с желтым лицом, пирожным во рту и ужасными черными губами. Называла Родиона монстром. Я слышала, как она говорила своим подругам, что у той, второй женщины, было такое же лицо и такого же цвета губы. Кстати, ее хоронят завтра, ждут родственников из других городов. Даже не знаю, откуда это известно Сорокиным.
— Черные губы, желтое лицо. — Карина содрогнулась, сделав вид, что впервые об этом слышит. — Просто фильм ужасов. Савелий Львович, от какого яда такое бывает, вы не знаете? Вам знакомы эти симптомы?
— Симптомы? — протянул Триллер, задумчиво рассматривая носки своих коричневых мокасин. — Мне знакомы всякие симптомы. Самые разные. Здесь надо бы больше информации, а эта слишком поверхностна. Вот если бы я сам увидел, тогда…
Тут зазвонил внутренний телефон. Алена подняла трубку, затем сказала:
— Савелий Львович, вас Игорь Леонидович просит зайти, что-то согласовать по презентации.
— Красавицы мои, — проворковал Триллер, поднимаясь с кресла. — Извините, дела. Но мы еще поболтаем. Я вам будущее предскажу! Женщинам очень полезно знать свое будущее. Чтобы достойно встретить любой поворот судьбы.
И продолжая что-то еще бормотать на ходу, Савелий Львович скрылся в кабинете Скворцова.
* * *— Собирайтесь, мы едем на встречу с Чижовым, — заявила Карина прямо с порога.
Марьянов вышел ее встречать в пижаме с накладными карманами, которая сразу же напомнила ей о Пончике из сказки про Незнайку.
— А-а-а! Ходят мухи по ковру, — неожиданно донеслось из комнаты. — А-а-а! Я их прихлопну и умру!
— Господи, это Василий?! — спросила она.
— Кто ж еще. У него с утра какие-то проблемы с динамиками, поэтому он сам обеспечивает себе музыкальное сопровождение.
— Я уже сто лет не слышала его голоса.
— Можете послушать, пока я буду одеваться. Марьянов скрылся в облюбованной им спальне, а Василий снова затянул дурным голосом:
— Жил-был у бабушки серенький котик. Вот как, вот как, серый… — Он на секунду задумался, после чего уверенно допел: — Котёл!
Карина завела глаза к потолку. Уму непостижимо! Одни люди изо всех сил борются за жизнь, а другие бездумно пускают ее под откос.
Когда Марьянов появился на пороге в привычном уже маскарадном костюме, Карина улыбнулась:
— У вас даже выправка появилась особенная. Пойдемте скорее. Петя обещал многое рассказать, поэтому просил, чтобы мы пришли вдвоем.
— Наверное, просто хочет повидаться и лично убедиться, что я держусь, — предположил Марьянов. — Мне кажется, он излишне рискует. Вдруг он в милицейской разработке? Можно нарваться на проблемы.
— Риск невелик. Следствие, по информации, которой он располагает, пока не приобрело вселенский размах, так что тотальной слежки опасаться не стоит.
Пока они препирались в коридоре, мимо них безмолвной тенью дважды прошел Гаврюсов, глядя перед собой невидящими глазами.
— Никак не могу к этому ужасу привыкнуть. Мне все время кажется, что он притворяется, а на самом деле тихо за нами наблюдает, — вполголоса заметил Родион.
— Не заморачивайтесь, — беззаботно махнула рукой Карина. — Васька совершенно безвредный.
— Слушайте, — напрягся Марьянов. — Вы мне сейчас напомнили: одна из тех дам, разговор которых подслушал Соловьев, часто употребляла это слово — заморочки. У вас нет никаких мыслей на этот счет?
— Да я вам уже сто раз говорила — его многие употребляют. На работе девчонки, подружки мои, знакомые мужчины. Не знаю прямо… Вот если бы та женщина картавила, шепелявила или причмокивала…
— Ага. Или говорила по-китайски, а еще лучше — к месту и не к месту называла бы свою собеседницу по фамилии. Ладно, пора ехать. А вообще, Карина, вам бы выспаться надо — у вас глаза красные и зеваете постоянно.
— Да, поспать бы не мешало. Если я буду продолжать в том же духе, то завтра засну в рабочем кресле, прямо перед дверью вашего кабинета.
Марьянов с грустью вспомнил свой любимый кабинет и вздохнул. Время было позднее, дороги пустые, поэтому они довольно быстро выехали за город. Проехав минут десять по слабоосвещенному шоссе, Карина притормозила около какого-то неприметного столбика, на котором была укреплена табличка с нарисованной на ней цифрой 10.
Не успела машина остановиться, как в салон, прямо из лесной темноты, вломился мужчина в черном и хрипло приказал: «Газу!»
— Петька! — радостно заорал Марьянов.
— Родя!
Они неловко обнялись и затем долго трясли друг
другу руки.
— Куда нам дальше? — спросила Карина. — Вон указатель, о котором вы говорили.
— Теперь направо и до развилки. Там еще раз направо. Проедете с километр и упретесь в шлагбаум. Дальше — моя забота.
Возле шлагбаума топтались два рослых молодых человека в камуфляжной форме и с оружием. Осветив фонариками пассажиров машины, они узнали Чижова и тут же вытянулись в струнку. Один из них сделал знак рукой, и шлагбаум поднялся. Так же беспрепятственно команда самодеятельных сыщиков миновала еще два кордона и оказалась на территории дачного поселка, обнесенного устрашающего вида забором. Карина осторожно вела машину по идеальным дорожкам, а Петр лишь коротко командовал — прямо, налево, направо. Ориентироваться было легко, потому что здесь повсюду горели фонари. Наконец, подъехали к двухэтажному красивому домику под черепичной крышей.
— Здесь мы можем спокойно пообщаться, — сказал Петр и гостеприимно распахнул дверь. — Всякое постороннее вмешательство исключено, так что расслабьтесь.
Они сели в удобные кресла вокруг большого стеклянного стола. Петр притащил откуда-то воду, сок и бутылку дорогущего виски.
— Карина за рулем, а нам с тобой можно, — подмигнул он Родиону. — Давай, за благополучное завершение вашего расследования. Чтобы все плохое осталось позади!
Выпив, они немного потрепались «за жизнь». Затем Чижов перешел к делу.
— Рассказываю про прибор, который Нателла уволокла к себе домой с твоей дачи. Это одна из наиболее эффективных разработок последнего времени. Фирмы-разработчики вас, надеюсь, не интересуют?
— Так же, как и технические характеристики, — сказал Марьянов. — Давай основное.
— Основное — это то, что данный прибор создан с единственной целью — вести видеонаблюдение в помещениях и на открытых территориях. А также вести запись — на специальные носители. Качественная, высокоэффективная и очень дорогая игрушка.
— Понятно, — задумчиво произнесла Карина, потягивая сок через соломинку. — Теперь осталось выяснить, для чего она оказалась на даче.