— Понятно, — задумчиво произнесла Карина, потягивая сок через соломинку. — Теперь осталось выяснить, для чего она оказалась на даче.
— Здесь как раз двух мнений быть не может. Я просмотрел все записи, которые там есть. Это очень любопытно, но сначала позвольте про другое. Дело в том, что такой прибор купить нельзя. На нашем рынке его не существует. В общем-то, его нет в продаже нигде, так как он создан работниками спецслужб для их надобностей.
— Так откуда же он тогда взялся на даче? — глупо спросила Карина и едва не прикусила себе язык. Ведет себя, как маленькая дурочка. «Побольше солидности, — приказала она себе. — Мужчины любят умных женщин. Ну, по крайней мере, босс уж точно».
— В этом-то и фокус. Конечно же, есть у нас в стране всякие мастера-умельцы, которые знают не только, как такой приборчик собрать, но и где для него детальками разжиться. В данном случае вполне могло быть так. Фирмы-покупатели комплектующих включают в свои списки детали, которые потом используются для создания прибора. А дальше, как говорится, дело техники. Короче, прибор собрали здесь, у нас. Мои технари по некоторым особенностям сборки вычислили, кто это мог сделать. У технарей ведь тоже есть свой почерк.
— Вот это да, — тихо простонала Карина. — Как в кино.
— Да гораздо интересней, — невозмутимо продолжил Петр. — Слушайте дальше. Фирмы, которые занимаются этим, мягко говоря, противоправным делом, стараются впрямую ничего не закупать — вешают это на клиентов. То есть оплату товара производит тот, кому изделие понадобилось. В данном случае оплата производилась по карте. Так вот, довольно сложным путем мы выяснили, кто оплачивал заказанные для этого прибора детали.
— Кто??? — хором спросили Родион и Карина. Петр взял из коричневой пластиковой папочки,
которая лежала перед ним, лист бумаги и с выражением прочитал:
— Счет оплачен картой VISA Gold, номер пропускаем, принадлежащей Марьяновой Ноне Сергеевне. Ну как?
— Здорово. — Родион привычным жестом почесал макушку. — Что еще?
— Еще могу сказать, что заказ был выполнен аж в марте месяце. Но использовать прибор по прямому назначению начали, похоже, недавно. Общий хронометраж записей небольшой. В основном это твои, Родион, с Нателлой разборки.
— Я так и знал, что все записалось, — крякнул Марьянов. — Вот ужас.
— Вовсе не ужас, очень даже занятно. Посмотри на досуге.
— А мне можно? — быстро спросила Карина. — Для общего понимания ситуации?
— Можно, — проворчал Родион. — Там ничего такого нет. Я же рассказал, как все было.
— Но если это так, тогда версия, которую Нателла изложила в милиции, рассыпается, — радостно объявила Карина.
— Именно, — кивнул головой Петр. — Хорошо, что вы отыскали этот прибор, он многое может рассказать следственной группе о том, как все происходило на самом деле. Как вы понимаете, вопрос о том, кто делал эти записи, отпадает сам собой.
— Нона? — уточнила Карина.
— Конечно.
— Но зачем? — недоумевал Родион.
— Думаю, Нателла об этом знает больше, чем я. Видимо, настало время для серьезного разговора с твоей свояченицей. Так ведь называется сестра жены? Кстати, кроме клоунады в спальне, есть еще одна запись. Вероятно, она сделает Нателлу более разговорчивой. Родя, не буду тебя томить — там записан разговор двух женщин в баре. Похоже, тот самый, о котором тебе поведал мужик из Питера. Может быть, я и ошибаюсь, но по тому, что мне пересказала с твоих слов Карина, — тот самый разговор.
— Я хочу немедленно знать, кто эти проходимки, — едва не зарычал Марьянов.
— Сказать тебе? Или догадаешься?
— Дай посмотреть. Там хорошо видно?
— Все прекрасно видно, слышно похуже, но тоже ничего. Тот, кто записывал, сидел где-то рядом.
Они просмотрели запись, и ошарашенный Марьянов долго не мог прийти в себя.
— Я сражен наповал, — признался он, скрипнув зубами.
— Вот погодите, — оживленно сказал Петр, — я вам еще одну вещь расскажу. Для расследования, кстати, немаловажную. Это касается отравленных пирожных. Мы проверили вероятность того, что яд в них положили до того, как пирожные попали в офис. Так вот, дорогие мои, это исключено. Дело в том, что Нателла много лет обращалась к одной и той же службе доставки деликатесов. А в день убийства, как специально, там устроили прокурорскую проверку по всем законам жанра — с выемкой документов, задержанием руководителей и так далее. Работа, естественно, была парализована, и никаких деликатесов никому они доставить не могли. Нателле пришлось звонить в другую компанию. Заказ формировался наспех, потому что был сделан в последнюю минуту. Служащие помнят, что клиентка попалась скандальная, вино и пирожные по ее требованию они меняли дважды. Сначала она заказала эклеры, а когда все уже было упаковано, потребовала поменять на корзиночки. Так вот, коробки с пирожными меняли практически на ходу.
— А курьер? Его проверяли?
— Еще бы. Это вообще отдельная история. Он убежденный буддист. Даже отказался служить в армии, не может брать в руки оружие. У него метелка специальная на поясе — чтобы букашек с дороги сметать, не раздавить случайно. Но парень ответственный: строго из офиса к клиенту — и обратно. Водитель машины, на которой развозят заказы, подтвердил, что они никуда не заезжали и не заходили. Ни с Ноной, ни с Нателлой никогда не пересекался — до недавнего времени жил с родителями на Дальнем Востоке. Что скажете?
— Да, похоже, пирожные прибыли в агентство вполне съедобными, — начала было Карина, но вдруг осеклась. Затем с силой хлопнула себя ладонью по лбу: — Вот идиотка! Как я могла забыть? В тот день Ванда Конокрад, пока я ходила к вам в кабинет, цапнула эти пирожные. Она же патологически любопытна, вот и залезла в сумку — посмотреть. Я сама видела, как она испачкала палец кремом и облизала его. Если пирожные были уже отравлены, то она бы точно умерла. Прямо там, в приемной. А Ванда ничего, жива и по-прежнему грубит всем. Петя, прости, что я раньше не вспомнила!
— Да чего уж там. Кстати, вам не кажется, что пришла пора разобраться с Нателлой?
— А давайте прямо сейчас! — оживилась Карина.
— Ночью? — удивился Родион.
— А что, здесь есть элемент неожиданности, — неожиданно поддержал девушку Чижов. Мы можем застать Нателлу врасплох. Врага надо брать тепленьким, в постели.
— Думаю, в этой постели мы можем нарваться сразу на двух врагов, — пробормотал Марьянов.
— Ты имеешь в виду этого Колю с большими бицепсами и большими долгами? — усмехнулся Петр. — Он ведь тоже на крючке, так что пусть помолчит лучше. Звони отсюда, а я прослежу, чтобы этот звонок потом нельзя было отследить.
* * *— Вы что, совсем охренели? Сейчас ночь! Кто это? — Голосок Нателлы был сонный и очень злой.
— Думаю, ты обрадуешься. Мы же с тобой расстались, даже не попрощавшись.
На том конце провода повисла пауза, а потом раздался истошный крик:
— Сволочь, убийца! Ненавижу тебя! Где ты скрываешься? Я сейчас позову милицию, они тебя арестуют!
— В милиции ты уже нагромоздила кучу всякого вранья, поэтому не советую усугублять…
— Ты мне угрожать будешь? Да я с тобой, знаешь, что сделаю?
— Спокойно. Перестань орать и говорить глупости. Лучше послушай меня внимательно — ты влипла. Не догадываешься, о чем я?
— Так это ты украл… — Нателла, задохнувшись от негодования, не смогла закончить фразу.
— Чтобы ты перестала витать в облаках и опустилась на грешную землю, предлагаю немедленно встретиться для разговора. Думаю, нам есть о чем поговорить. И предупреждаю — не надо звонить в милицию. Ведь тогда у них в руках окажусь не только я, но и те забавные вещи, которые ты так небрежно хранила.
Встреча состоялась на двадцатом километре того же шоссе, где они встретились с Петей. Шоссе было безлюдно в этот предрассветный час. Родиона и Карину привез туда Чижов на какой-то невзрачной колымаге с тонированными стеклами и заляпанными грязью номерами. Нателла подкатила на спортивной машине, за рулем которой громоздился ее приятель.
Из машин вышли только Родион и Нателла.
— Давай отойдем немного, чтобы нас с дороги не так было заметно, — предложил Марьянов.
— Боишься, арестуют? — зло усмехнулась Нателла.
— Уже не боюсь. Я никого не убивал.
— Ты это милиции докажи. Никого, кроме нас с тобой, на даче не было. А пирожные ты привез. Нону отравил и подружку свою тоже.
— Пирожные заказывала ты. А то, что мы были одни на даче, — вранье. Там все время находилась Нона. А насчет того, кто отравил пирожные, — вопрос пока открытый. Может, и ты. Иначе зачем тебе и твоему дружку нужны были поддельные заграничные паспорта? Наверняка, чтобы смыться в случае чего. Не знаю, что еще натворил этот тип, но за подделку документов ему уже светит срок.
— Мы ничего не подделывали! Это провокация.
— Конечно, провокация. Или благотворительная акция от изготовителей фальшивых документов. Они решили сделать вам с Колей свадебный подарок, снабдив паспортами на другие фамилии и билетами в Грецию с открытой датой. Не смеши меня. Проследить, кому вы заказали паспорта и кому платили деньги, не так уж и сложно. Я же выяснил, как Нона оплачивала комплектующие для прибора видеонаблюдения.
— Мы ничего не подделывали! Это провокация.
— Конечно, провокация. Или благотворительная акция от изготовителей фальшивых документов. Они решили сделать вам с Колей свадебный подарок, снабдив паспортами на другие фамилии и билетами в Грецию с открытой датой. Не смеши меня. Проследить, кому вы заказали паспорта и кому платили деньги, не так уж и сложно. Я же выяснил, как Нона оплачивала комплектующие для прибора видеонаблюдения.
— Я никого не убивала! — взвизгнула Нателла. — Отстань от меня! И Николай тут ни при чем.
— Допустим. Но как быть с расписками? Кому этот мускулистый мальчик должен кучу денег, после того как Нона умерла? Тебе?
Нателла некоторое время молча смотрела на Родиона и кусала губы.
— Марьянов, чего ты добиваешься? — наконец произнесла она. — Тебя разыскивает милиция по подозрению в двойном убийстве. Может быть, мое положение не из приятных, но и твоя участь под большим вопросом.
— Правильно. Вот я и хочу, чтобы все точки над «и» были расставлены. Хочу понять, что произошло в тот вечер на даче. И ты мне сейчас все об этом расскажешь. Расскажешь заодно и о том, как моя бывшая жена планировала отнять у меня бизнес.
— Ты о чем это? — икнула Нателла, испуганно вытаращившись на Марьянова.
— Ты совершенно не умеешь рассуждать логически, дорогая моя. Разве ты забыла, что прибор у меня?
— Вот идиот, — процедила та. — Я же сказала ему стереть запись.
— Ему — это Коле? Да, он не производит впечатление человека, которому можно что-то поручить. Забыли, значит. А зачем делали? Ведь это же улика, ты не находишь?
— Чтобы Нона потом не вздумала отпираться, если вдруг наша операция провалится, — обреченно пробормотала Нателла. — Прибор привезли мне, и когда Нона пригласила меня обсудить план, по которому мы должны были действовать, я приказала Николаю устроиться где-нибудь поблизости и незаметно записать наш разговор. Мы эту запись потом перегнали на диск, а из прибора ее надо было удалить — вдруг Нона увидит. Хотя она бы все равно не разобралась.
— Это точно, с техникой она не дружила. Что ж, сказавши «а» надо говорить «б». Давай все по порядку, ничего не пропуская.
— С какой стати? Чтобы ты использовал это потом против меня?
— Зачем? Я, например, готов с тобой меняться. Ты мне рассказываешь про заговор, который вы с Ноной плели против меня. О том, что фарс, разыгранный тобой на даче, часть этого плана, я уже и сам догадался. Короче, ты объясняешь происхождение этих расписок и рассказываешь, какое отношение Николай Гальперин имел к моей жене. И если ты действительно не замешана в убийствах и докажешь мне это, я готов забыть про историю с паспортами. Оставлю их себе на память, но в милицию не передам. Договорились?
— А прибор?
— Ты много требуешь. Прибор, конечно, не алиби, но пока не найдут настоящего убийцу, я его буду хранить пуще глаза. На всякий случай.
— Хорошо. — Нателла задумалась, потом решительно тряхнула рыжими волосами. — Хорошо. В общем, Марьянов, лично я к тебе ничего не имею. Ты никогда не был мне особо симпатичен, но как мужа сестры я тебя терпела. Только вот дело в том, что тебя не готова была терпеть Нона. В свое время у нее закрутился довольно бурный роман с Гальпериным. Она посещала тот же фитнес, что и я сейчас, а Николай там работает инструктором. На самом деле, у него таких служебных романов было множество. Сестрица запала на молодого парнишку, а он зацепился за нее, чтобы превратить в дойную корову. Он же игрок, а это неизлечимо. Николай просаживал деньги и расписочки писал, а Нона покрывала его долги.
— Откуда она брала деньги?
— У папочки тянула. Однажды он не выдержал и устроил ей разнос, сказал, что будет выдавать только на еду. После этого она заявила Коле, что больше денег для него ей взять неоткуда. Любовь его мгновенно остыла, а буквально через месяц появился ты.
— Значит, Коля из фитнеса — один из тех самых миллиардеров, которые осаждали Нону? — не удержался и съязвил Родион.
Нателла, достав сигареты, закурила. Помолчала немного, собираясь с мыслями, потом сказала:
— Ладно тебе, дело прошлое. У Ноны вообще с мужиками не складывалось, все какие-то уроды попадались. Ты один приличный был.
— И на том спасибо, — поблагодарил Марьянов. — Но давай ближе к теме.
— Так вот, примерно с полгода назад у нас с Нонкой состоялся один разговор. Она тогда напилась и все плакала, что годы идут, она устала от постоянной финансовой зависимости — то от папы, то от мужа. И что в жизни надо иметь свое дело и ни на кого не рассчитывать. Я посмеялась над ней тогда. Говорю — ты что, хочешь начать свое дело? Посмотри, ну какой из тебя бизнесмен? Вот тогда она мне впервые и заявила: самой, конечно, тяжело начинать с нуля, но вот если взять уже готовый бизнес, то перед тобой откроется новая жизнь. Короче, она замыслила оттяпать у тебя твое агентство, а по возможности и деньги. Развода здесь было недостаточно. Следовало все подстроить так, чтобы ты сам ей все отдал. То, что она для этого придумала, мне показалось чересчур опасным, да и просто противным. Я должна была сначала соблазнить тебя, а в последний момент начать сопротивляться. Ну вроде как я напилась, а ты воспользовался ситуацией против моей воли.
— Понятно, — кивнул Марьянов. — Вот почему ты лезла из кожи вон.
— В общем, на дачу тебя заманили, чтобы этот план осуществить. Нона с прибором видеонаблюдения пряталась в кладовке и должна была все записать. Потом запись продемонстрировали бы папе. И все — дело сделано.
— Лихо придумано. Выходит, о неудаче вы даже не думали. А если бы я не поддался? Сохранил супружескую верность?
— Марьянов, я тебя умоляю! Да еще не родился тот мужчина. Я же не крокодил какойнибудь. Поддался бы, никуда не делся. — Нателла замолчала, глядя себе под ноги. Потом вздохнула: — Собственно, вот и все. Впрочем, нет. Я тебе главного не сказала. После того как Нона порвала с Николаем, он обратился ко мне за помощью — боялся, что она потребует вернуть долги, пустит в дело его расписки. Она так и собиралась сделать, кстати сказать. Николай просил, чтобы я с ней поговорила. С Ноной я так и не пообщалась, зато через какое-то время роман с Колей начался у меня.
— Вот как! Неужели ты бросила на произвол судьбы своих зарубежных друзей?
— Ну, не всех, не надо преувеличивать. — Нателла сделала глубокую затяжку и выдохнула. Дым мгновенно уплыл в темноту. — Однако с Николаем мы продолжали встречаться. Он, в принципе, ничего, если бы не страсть к азартным играм. Так вот, когда мы с Ноной стали договариваться о том, что я помогу ей отобрать у тебя бизнес, я выдвинула несколько условий.
Во-первых, переписать на меня половину квартиры на Кутузовском. Ее завещала нам бабушка, и квартира принадлежала нам обеим. Сестра легко согласилась, ведь ей светил куш неизмеримо больший. Договорились, что она пишет дарственную, подписывает, а у нотариуса заверит после того, как у нас на руках будет компрометирующая тебя запись. Кстати, именно это является доказательством моей невиновности — Нона нужна была мне и Коле живой. Продав квартиру, мы получили бы несколько миллионов. Я долго думала, говорить Николаю о том, что мы задумали с Ноной, или не говорить. Решила сказать. Ты не смейся, мы ведь собираемся пожениться.
— Да я и не смеюсь, — пожал плечами Родион. — Дело житейское.
Нателла подозрительно глянула на него и продолжила рассказ:
— Во-вторых, я потребовала в виде аванса Колины расписки. Нона очень этому удивилась, поэтому пришлось ей все объяснить. Мы даже чуть не поругались, но ссориться со мной ей в тот момент было невыгодно — без меня вся операция по присвоению твоего бизнеса не состоялась бы.
Николаю план понравился, только он сказал, что мне надо было бы как-нибудь подстраховаться. Он полагал, что ты вполне можешь выскользнуть из ловушки и сам ринуться в атаку. Тогда Нона, скорее всего, начала бы все валить на нас с Николаем. Вот я и решила сделать запись разговора, чтобы сразу стало ясно, кто на самом деле зачинщик. Правда, запись получилась не слишком удачной, но нас качество особо не интересовало. Главное, чтобы было, чем припугнуть Нону.
— Слушай, а паспорта поддельные вам зачем?
— Я боялась, что Нона, после того как расправится с тобой, начнет преследовать Николая. Или мстить нам обоим. Я уже и не знала, чего от нее ожидать. Но в результате все обернулось против нее. Марьянов, скажи по-честному, все равно нас никто не слышит, — ты что-то заподозрил и отравил пирожные?
— Нет. Я в отличие от твоей сестры женился по любви. И Лену я когда-то очень сильно любил. Хочешь — верь, хочешь — нет, но я не убийца. Я мечтаю найти того, кто это сделал. И можешь быть уверена, обязательно найду.
— Ну, и как вам это? — спросил Родион, садясь в машину.
— Нормально, все записано в лучшем виде, — проворчал довольный Чижов.
— Да, познавательно, — согласилась Карина. — Только мы по-прежнему не знаем главного — кто отравил пирожные.