– Спасибо. Вы нам не помогли.
– И ради этого меня выдернули из уютного номера посреди ночи?
– Ну, что я могу поделать? Такая у меня работа. – Седовласый следователь тяжело вздохнул и развел руки в стороны.
Когда дверь за певичкой закрылась, лейтенант посмотрел на шефа:
– Неужели беседы с парой десятков людей нам ничего не дали? Этого же не может быть!
– Правильно. Кто-то из тех, с кем мы сегодня побеседовали, лжет. Мотив этой лжи нам неизвестен. Ничего не поделаешь. – Он закрыл папку с только что начатым делом. – Нам придется завтра утром еще раз встретиться с теми, кто был сегодня у нас в гостях. Кроме того, надо будет пообщаться с уборщицами и вахтершами.
* * *
Серега лежал на диване и трясся. Он не понимал, как ему удалось избежать смерти. Бутылка водки, опорожненная в одиночестве и без закуски, не помогла. В кровь продолжал вбрасываться адреналин. Ему казалось, что вот-вот к нему должны ворваться двое здоровых мужиков и свернуть шею. Почему те, что нагнали их с ворованным, были так жестоки с ними? Почему?..
Позавчера они напросились на репетицию к местной рэп-команде «Воздушная тревога». Парни неплохо играли и двигались на сцене. «Их оборудование вполне подошло бы и нам», – не раз отмечал про себя Бобров. «Воздушная тревога» давала в Саратове сразу несколько концертов – это была презентация новой, а по сути, первой программы. Им выделили время для репетиций, чтобы все было тик-так. Как узнал Сергей из разговоров с одним из членов команды, за аренду дворца они платили намного меньше остальных, потому как были местными парнями, а не какими-то там заезжими гастролерами!..
Дождавшись окончания репетиции, троица очень внимательно стала наблюдать за музыкантами. Инструменты отнесли к большому стальному ящику, где и заперли до следующего раза.
Ящик, сваренный из стального листа, стоял рядом с мужским туалетом и вряд ли привлекал внимание людей, которые приходили на концерт.
Идею обворовывания Апрель они отмели еще накануне – слишком уж сложной показалась троице эта задача. Куда проще позаимствовать инструменты у местных. Надо всего-навсего явиться во Дворец спорта, затем пройти к туалету, а там за пару минут разобраться с замком, сторожащим инструменты. Последнее было самым сложным. Паша уже после репетиции рэпперов, когда троица расселась на лавочке и принялась за пиво, делился со своими товарищами:
– Замок навесной, китайского производства, нельзя сказать, что уж очень хитрый, но слепок с ключа сделать необходимо. Предлагаю попросить закурить у местного завхоза. Ходит здесь такой толстячок лет пятидесяти. Всем доволен, ни на что не жалуется.
– Бандиты из нас, как совсем недавно выяснилось, хреновые, – мрачно заметил Юра.
– Не надо говорить ерунды! – взвился Паша. – Мы его по-братковски завалим и снимем слепок, вот и все. Сегодня у нас будет слепок, завтра у нас будет ключ. Делов-то!
– Точно такие же разговоры были, когда мы собирались грабить девочек, – напомнил Серега. – Сегодня золото, завтра деньги, послезавтра инструменты. Больно уж все просто.
– Мужики, – взмолился Паша, – не надо, бля, все усложнять! Нам осталось посидеть два часа, выйдет завхоз, мы его припугнем, может, по башке чем-нибудь ударим.
– Бить никого не будем. – Сереге нравилось «Пензенское». Он посмотрел на свет через бутылку и отметил уровень жидкости в сосуде: оставалось чуть меньше половины. – Я вот допью, схожу в аптеку и куплю эфир.
– А если спросят зачем? – тут же засомневался Юрик.
– Успокойся, скажу, что авиамодельным спортом занимаюсь. Маленькие моторчики работают на эфире.
– Ты мудрый, – с уважением произнес Паша, возводя предводителя в ранг богов.
– Не будут они ничего спрашивать, – буркнул Юра, – им сейчас насрать, зачем тебе эфир. Народ делает деньги. В моторчик тебе залить, чтобы самолетик летал, или дать кому подышать, чтобы улетел… Никому ничего не надо!
И действительно, никто Сергею никаких вопросов не задавал. В муниципальной аптеке эфира не оказалось, а в частной даже поблагодарили за покупку.
Антон Петрович Заряжайло вышел из Дворца спорта в шестом часу вечера и направился к автобусной остановке. По глубокому разумению парней, у хозяйственника всегда должна была быть при себе большая связка ключей, символизирующая безграничную власть над имуществом, а значит, и над людьми.
Парни старались вести себя спокойно. На остановке стояли тихо, не показывая, что знакомы друг с другом.
Сели в «Икарус».
Пухленький дяденька, одетый в дорогой спортивный костюм, вышел из автобуса через две остановки. Парни последовали за ним.
Завхоз широкими шагами направился к панельной девятиэтажке. Вошел в подъезд и вызвал лифт. Когда к нему подошли сзади двое – высокий, с конским хвостом, и коротко стриженный, широкоплечий, – он, может, и занервничал, но не подал виду.
Юра резко заткнул рот жертве платком, смоченным в эфире, и поволок его прочь от лифта, под лестницу.
– Быстрее, быстрее! – торопил Паша.
– Не дергайся, – прошипел Серега, помогая Юре справиться с брыкающимся и пытающимся подать голос завхозом.
Борьба шла, может быть, чуть больше минуты, прежде чем жертва перестала оказывать сопротивление. Рот Юра затыкал, словно делал это сотни раз. Кроме «гу-гу-гу», мужик так ничего и не смог произнести.
Паше потребовались секунды, чтобы извлечь ключи из небольшой сумки-пояса. Связка была внушительной. Но таких ключей, какие могли заинтересовать их, было всего два.
Типичная кудрявая мамаша, обвешанная цветастыми пакетами, вошла в подъезд в тот самый момент, когда Паша, склонившись над бесчувственным завхозом, делал слепки.
Серега не растерялся и, вытаращив глаза, обратился к ней:
– Извините, у вас есть в квартире телефон? Моему родному дяде плохо! Надо вызвать «Скорую»…
Юра тут же стал расстегивать «молнию» на костюме завхоза и хлестать его по мордатой физиономии.
Паша прикрыл корпусом свое темное дело, пытаясь без рук, которые были заняты, изобразить заботу.
– Да, да, подождите, я сейчас, ребятки, сейчас! – Тетка заторопилась по лестнице вверх.
Когда дело было сделано, троица дернула на улицу, оставив завхоза дремать под лестницей.
Удрав подальше от места преступления, Паша на свету полюбовался слепками, сделанными в обычном пластилине, купленном в хозмаге.
– Все будет нормально, мужики, главное – не нагреть!
Действительно, на следующее утро лыбящийся Паша мотал в руках парочкой ключиков.
– Дело стремное, за работу с каждого по стольнику. Я уже отдал свои бабки.
Ни Сереге, ни Юрке не хотелось раскошеливаться, но полдела вроде как осилили. Паше пообещали возместить затраты при первой же возможности.
К десяти они уже были около Дворца спорта. В дверях маячил человек в камуфляже.
– Как будем проходить? – Юра нервничал больше всех. – Они же нас засекут!
– Перестань! – одернул Серега. – Играем своих парней: идем писать.
Охранник недовольно уставился сквозь стекло на стучащуюся в дверь троицу.
– Вам чего? – «Камуфляж» высунулся на улицу.
– Слушай, брат, дай отлить. – Паша хлопнул себя влегкую по ширинке. – Пиво сейчас из ушей пойдет!
– Че всем, что ли?
Серега протянул ему десятку.
– Предположим, у вас здесь платный туалет.
Их впустили внутрь, а они не забыли сказать «спасибо», каждый по три раза.
Ни в туалете, ни в коридоре никого не оказалось. Паша бросился к ящику с инструментами, а Юра с Серегой пошли открывать окна в туалете.
Юра вылез на улицу через окно и стал ждать, когда ему спустят краденое. Они заранее договорились увести только один небольшой синтезатор и, по возможности, гитару.
Серега подошел к Паше, который безуспешно пытался открыть замок.
– Что, не подходит?
– Подойдет, подойдет, не может быть, чтобы обломилось: дядя Гена в этом деле крут, не мог он нам говно сделать. Ты лучше посмотри, не идет ли кто-нибудь.
К удивлению, все было чисто. Замок щелкнул. Двери быстренько открыли.
То, что им было так необходимо, лежало прямо перед носом. Серега схватил синтезатор, а Паша вместо гитары вцепился в какой-то чемоданчик.
– Идиот, хватай инструмент! – приказал Бобров.
Но Паша не слышал его.
– Козырной дипломат, всегда мечтал такой иметь. Хрен с ней, с гитарой!
– Совсем двинулся?
Послышались тяжелые шаги. Времени на то, чтобы все закрыть, у них не осталось.
– Быстрее в окно! – скомандовал Серега.
Оба бросились в туалет.
Серега вылезал на улицу последним, вслед ему охранник кричал: «Стой!», добавляя неласковое «скотина»… Длинный успел послать его «подальше», прежде чем спрыгнул с окошка на землю. Паша и Юрик уже напрягали ноги, стремительно убегая прочь от Дворца спорта.
Серега боялся, что охранник полезет за ним следом. В конечном счете так и получилось. Пришлось окликнуть Юрика, бегущего с чемоданом по улице. Тот остановился, повернул голову и, поняв, что без его помощи не обойтись, бросился к Сергею на помощь.
Они встретили среднего калибра парня кулаками. Дело происходило прямо на глазах у прохожих, но никто и не думал вмешиваться. Одного удара Юры было достаточно, чтобы отправить охранника в нокаут. Не рискуя тратить время на то, чтобы «отмутузить» преследователя, они бросились прочь.
Как хотелось думать, что все уже позади! Но когда ты, взмыленный, тащишь на себе синтезатор, как Паша, или чемодан, как Юра, не слишком-то все при дневном свете представляется прекрасным…
Обернувшись напоследок, «длинный» увидел, как, придя в себя от побоев, охранник вытащил рацию и стал что-то торопливо говорить.
Им удалось быстро поймать тачку. Водителя – худощавого, почти лысого мужика – они попросили поторопиться.
– Че, воруем, молодежь? – ради шутки поинтересовался мужик.
– Ага, – весело брякнул Паша. – Помаленьку.
Водитель заерзал на сиденье.
– Он шутит, – улыбнулся Серега. – Просто очень торопимся на репетицию.
– Ясное дело. – Водитель тоже заулыбался: ему было приятно слышать подобное, а то вдруг действительно помогает ворам?..
* * *
Если бы они знали, что охраннику хватило сил подняться и пробежать следом за ними еще несколько метров… если бы они ведали, что марку и номер машины уже знают те, кто очень недоволен похищением не столько синтезатора, сколько чемоданчика… если бы они могли представить себе, каким будет наказание за похищение, молодые грабители не чувствовали бы себя столь уверенно, как сейчас…
Иннокентий Михайлович напрягался в тренажерном зале, когда на столике заверещал телефон.
Шеф просил срочно обставить одно дело, и чем быстрее, тем лучше. Гюнтер только поздоровался по-русски, затем перешел на немецкий и, назвав сумму, в пять раз превышающую стандартный оклад, попросил немедленно связаться с его личным секретарем.
Бросив качаться, отставной майор подтвердил, что он все понял. Перед его глазами стоял плечистый низкорослый немец с вечной ухмылкой на широкоскулом лице. Чисто выбрит, одет в отглаженное и надраенное, редко кричит, больше рассуждает. И всегда в свою пользу. Не подчиниться – значит подписаться под собственным увольнением… У Фишера все давно было разрулено. Он не боялся делать деньги в России, потому что платил тем, кому надо.
Петров не любил Сотникова – человека маленького по должности и амбициозного по сути. Он запросто перепрыгивал через его голову, но раз Фишер просил позвонить, значит, надо звонить. Сотников поторопил спецназовца, расписав, что в чемоданчике, похищенном молодыми подонками, важные документы одной из фирм, принадлежащих их хозяину.
Не прерывая связь с секретарем, Петров нырнул в джип и понесся по саратовским улицам. На пацанов он вышел быстро. Все поисковые мероприятия провел второй охранник Дворца спорта, который благодаря собственной расторопности сумел сесть на хвост грабителям…
– За нами едет какой-то чувак, – неожиданно для всех сообщил Юра.
– Что, «грабители», боитесь погони? – водитель улыбался – ему нравилось шутки шутить.
– Чего ты лыбу даешь? На газ дави, дурила! – закричал перепуганный Паша. – Если ты на своей долбаной «шахе» не оторвешься от «москвичика», я тебе потроха выну!
Теперь уже никто не улыбался. Водитель поддал, но, когда за ними уже вместо «шестерки» увязался здоровенный джип, водила переволновался и встал как вкопанный посреди моста через Глебучев овраг.
– Ходу! – заорал Серега, но его крики были заведомо неинтересны вошедшему в ступор водителю, который и знал только что орать: «Выметайтесь из моей машины, ублюдки!»
Пришлось провести экстренную эвакуацию. Водила на джипе и не думал тормозить. Только Паша в обнимку с синтезатором вылез из салона, как отбойник внедорожника врезался в задний бампер «Жигулей». Машину продернуло вперед, но никто не пострадал.
Схватив чемоданчик и пробежав по мосту несколько метров, Юра стал быстренько спускаться вниз по узенькой тропочке: там, внизу, были деревья, кустарник, там был шанс затеряться. Следом за Юрой бросился Паша со своей ношей, и лишь потом предводитель…
Оценив обстановку и увидев, что трое «засранцев» с награбленным добром ринулись с моста вниз, в овраг, Петров бросился следом…
Бежавший налегке Серега включил «ходули» и очень скоро догнал Пашу.
– Тебе помочь? – спросил он.
– Да иди ты! – огрызнулся «ударник».
– Может, бросишь?
– Ты что, сдурел?!
Серега не стал больше уговаривать товарища и поспешил вперед…
Петров нагнал первого через минуту. Сделав подножку, он добился того, что парень вместе с синтезатором полетел вниз, да так неудачно, что налетел головой на камень. Удар пришелся прямо в висок. Молодой и щуплый не успел даже «ойкнуть».
Ситуация была дрянная. Оглядевшись по сторонам, Петров увидел крепкого парня, которого тут же узнал.
– Как тесен мир, пацан! – крикнул он, приближаясь.
Юра стоял на тропинке через заросли шиповника и не решался двинуться с места, его будто парализовало. Только что он видел, как убили человека, его товарища.
– Отдай мне чемодан и можешь идти!
Юра и не думал теперь отступать.
– Похоже, я единственный свидетель, – уведомил преследователя парень и огляделся. За ними могли наблюдать только сверху, с моста, да и то сквозь ветки деревьев. Но, к его несчастью, никого из граждан беготня по оврагу не интересовала. – Ты как сегодня, без пистолета?
– А он мне не нужен. – Петров понял, что попал в нехорошую ситуацию. Он сейчас не на задании, он вообще уже не в армии, кто тут будет оправдывать его? Придется убрать этого щенка – и концы в воду.
Серега притормозил и обернулся…
Сейчас, лежа на диване пьяным, он силился понять, хорошо или плохо, что он видел, как убивают Юру… Крепкий мужик, которого он не мог не узнать – тот самый, с темного переулочка, только тогда был со стволом, – пнул ногой в грудь Юру так, что он отлетел на несколько метров, после чего ударил все той же ногой в лицо и, наконец, обхватив голову крепкими руками, провернул ее в сторону… Юра больше не шевелился, а мужик забрал чемоданчик и ушел прочь.
* * *
Подняв с земли ничего не весящий пыльный чемоданчик, Иннокентий попробовал открыть его, но кодовые замочки не позволили ему это сделать. Оставив затею на потом, он пошел по тропинке прочь от моста. Джип пришлось бросить. Ездил он на нем по доверенности, а человек, ее выдавший, давно уже где-то в Израиле, а может, и вообще его в природе не существует. Милиция могла выйти на него, Петрова, только если кто-то из свидетелей опознает его. А свидетель мог быть только один: длинный парень с конским хвостом. Но шансов у него не было: майор не собирался признаваться в двух убийствах, резонно считая, что лучше совершить третье, чем сесть навсегда.
Отзвонив секретарю шефа, он сообщил, что все сделал и принесет дипломат завтра утром. Сотников хотел было что-то вякнуть, но личный телохранитель Фишера быстренько отключился.
* * *
После кратковременного вынужденного свидания с майором Костиным у продюсера пропало желание трудиться. Он предпочел напиться и забыться на кухне. На все Дарьины вежливые отпрашивания он реагировал всегда одинаково: «Сиди».
Не желая конфликтовать с пьяным здоровым мужиком, Данилова дремала в комнате, дожидаясь утра. Самое позднее, когда она рассчитывала уйти из номера, это часов в восемь.
«Этот буйвол все равно рано или поздно уснет, – размышляла она. – В нынешней ситуации хорошо лишь то, что он не требует денег назад».
Самое лучшее сейчас – спокойно дремать.
– Ты вот, Дарья, очень умная. – Иволгин ввалился в комнату и плюхнулся рядом с нею на кровать. – Скажи мне, из-за чего можно было убить двух пацанов? Из-за синтезатора? Вряд ли.
– Я не знаю, – пробормотала Дарья. – Спать хочется, Дима. Давай спать.
– Понимаешь, ты была права. – Он привалился к ней и стал шептать на ухо: – Инструменты у нас никто не воровал.
Если бы она сказала себе, что ей неинтересно, она бы жутко наврала.
– Ну и что из этого? – Как ни хотелось ей услышать продолжение, она предпочла надеть маску безразличия. Часто это помогает: отвечая односложно распалившемуся собеседнику, ты с каждым предложением вытягиваешь из него все больше и больше информации. Пьяные, те вообще плохо соображают, где и как их подначивают. На поверку оказалось, что Иволгин и не старался молчать – наверное, выпил лишнего.
– Ты понимаешь, какая фигня, Дарья: сегодня к пяти вечера, за час до начала представления, я приехал во Дворец спорта, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Наша команда уже заканчивала последние приготовления. Я поинтересовался у режиссера-постановщика – есть у нас такой надменный тип по фамилии Золотов, – все ли в порядке. Он заверил меня, что все готовы к работе. Что-то у меня засвербило в заднице, и я попросил его крутануть фонограмму, а заодно решил полюбоваться, как дела со светом, какая акустика.