Не замужем. Секс, любовь и семья за пределами брака - Анна Шадрина 6 стр.

По данным опросов, проведенных в России в 1996 году[83], доля женщин в возрасте 20–24 лет, состоящих в фактических браках, была равна 22 %, в незарегистрированных союзах – 30 %, соответственно, 48 % «не состояли в отношениях».

Рост доли внебрачной рождаемости (с 12 % до 28 %) начался в России со второй половины 1980-х годов и продолжался вплоть до 1999 года. Единственная категория родившихся, которая увеличивается в абсолютных размерах с 1993 года, – это дети, зарегистрированные по совместному заявлению отца и матери, не состоящих в браке. К 2001 году их доля достигла 47,6 %[84]. Затем тенденция роста сменилась снижением, и в 2010 году доля родившихся вне брака составила 24,9 %[85].

Национальный статистический комитет Республики Беларусь отмечает, что в 2010 году 80,4 % детей родились у женщин, состоящих в зарегистрированном браке, 19,6 % – у женщин, не состоящих в зарегистрированном браке. При этом в 2005 году доля детей, рожденных вне брака, составляла 24,2 %.

Социолог Елена Гапова в работе «О гендере, нации и классе в посткоммунизме» объясняет, что причиной распада СССР явилось вызревание «классов» и замена статусного неравенства внутри советского общества экономическим. Если сутью общественного процесса, происходившего на Западе в 1970-е годы, было смягчение классовой структуры и перераспределение доступа к ресурсам, пишет Елена Гапова, то посткоммунизм, наоборот, усилил классовое разделение через экономическое неравенство.

Вместе с новыми богатыми на постсоветском пространстве появились и новые бедные. Частично разрушилась система социальной защиты: новые национальные государства сняли с себя функции ухода и заботы и передали их в женские руки. На «обочине» оказалась значительная часть интеллигенции и населения, занятого на производстве.

Способ, поддерживающий отношения подчинения и доминирования между мужчинами и женщинами, всегда включен в процесс смены социального порядка[86]. В результате постсоветских трансформаций возник ряд новых мужских и женских идентичностей, связанных с процессом классообразования.

Одним из самых значительных итогов постсоциалистического десятилетия стал процесс создания сферы частного бизнеса. Перераспределение ресурсов не только усилило системное превосходство мужчин над женщинами в публичной сфере, но и классовую сегрегацию среди самих мужчин. В «новое» время появляются представления о бизнесе как о «чисто мужском занятии», оформляющие новую мужскую идентичность «успешного бизнесмена».

В статье «Мужская экономика: Не до глупостей, когда карьеру куешь» антрополог Алексей Юрчак анализирует тексты «мужских» журналов «Карьера» и «Профиль», формирующих медиаобраз бизнесмена[87].

Автор приходит к мнению, что имидж успешного мужчины конструируется через способы высказывания, ограничивающие женские права, упрощающие женские образы, контролирующие женские желания.

Мужчины в этих изданиях изображаются талантливыми, богатыми, независимыми, симпатичными и умными людьми, «хозяевами жизни». «Они разведены, они изменяют женам, у них нет времени «на глупости», они заняты «серьезными делами».

Женщины в таком мировоззрении – это «молоденькие подчиненные девочки, секретари-референты, длинноногие существа. Их у мужчин много, они быстро надоедают, их с легкостью бросают и больше года не держат».

Женские желания и интересы здесь определяются не профессиональной деятельностью, а сексуальной или семейной зависимостью от мужчины-карьериста. «Предназначение» женщины видится в том, чтобы «снимать» с мужчин «бытовые проблемы». Современницы, занятые в сфере бизнеса, должны способствовать сексуализации и маскулинизации этой якобы «исконно мужской вотчины».

Постперестроечные процессы усилили также и внутриполовую сегрегацию. Популярная идея о том, что «настоящий мужчина» должен быть богатым и сильным, обесценивает опыт менее успешных мужчин, наемных работников (рабочих и служащих), оказавшихся вновь отстраненными от доступа к тем ресурсам, которые обеспечивают символы принадлежности к высокому социальному статусу.

Разрушение прежней социальной системы привело к тому, что в 1990-е годы многие мужчины оказались без работы, а женщины взяли на себя роль основных кормильцев.

С 2000-х годов наряду с ориентацией на «семейный мир» часть женщин перенимает ценности индивидуализма. Замужество как жизненная цель, по мнению социолога С.И. Голода, имеет значение для минимального числа российских молодых женщин начала XXI века[88].

Таким образом, краткий экскурс в историю семьи западного и советского обществ, предпринятый в этой главе, показывает, что «универсальной» или «естественной» формы семьи не существует. Способ организации частной жизни меняется вслед за экономическими преобразованиями в обществе.

Каноны в сфере интимного поведения и общепринятая мораль часто не совпадают с повседневными практиками, поскольку общество развивается быстрее, чем доминирующие взгляды и убеждения. Преобладающая экспертная позиция принадлежит, как правило, людям старшего поколения, в то время как в течение жизни одного человека общественный строй может смениться несколько раз.

Официальная риторика часто подкрепляется идеями, что «раньше было лучше», «семьи были крепче» и молодежи необходимо укреплять «семейные ценности». В этом случае целесообразно уточнять: какое именно прошлое имеется в виду? Ценности какой эпохи, сложившиеся под воздействием каких условий могут оказаться полезными в нынешних обстоятельствах? Кому и для решения каких задач?

Порой призывы вернуться в «золотые времена» выглядят столь же экзотично, как если бы современники ратовали за возвращение полигамии, крепостного права и легального насилия в браке. Но переосмысление устоявшегося мировоззрения, поддерживающего социальный порядок, не может быть быстрым и легким процессом. Взаимодействие с последствиями уже произошедших перемен требует большой смелости и новой теоретической рамки.

Глава 2 Кто такие синглы и «одиночки»?

В этой главе я расскажу о том, как новые незамужние женщины появляются в «массовом сознании». Меня будет интересовать, что становится поводом для разговора о «женской одиночности», как о ней говорят на Западе и почему по-русски эта тема звучит иначе.

В середине прошлого века к 24 годам большинство людей в Северной Америке и Западной Европе состояли в браке. Клиническая психология того времени утверждала, что женщин, недовольных участью домашней хозяйки, необходимо лечить.

Любое проявление женской автономности, например готовность платить за себя в ресторане, подвергалось жесткому общественному осуждению. Проявления эмансипации приписывались сочувствию коммунистическим идеям и советской России[89].

Экономический рост 1950-х годов создает условия для расцвета общества потребления. Развивающаяся рекламная индустрия фабрикует глянцевый образ американской мечты как семейно-потребительского рая. Некоторые теоретики феминизма считают, что первый шаг к борьбе за доступ в общественные сферы американские женщины сделали, став активными покупательницами[90].

Потребление позволяло домохозяйкам находиться в публичном пространстве и учиться заявлять о своих правах. Однако экспансия рекламного блеска создает и усиливает разрыв между повседневностью и образом мечты.

Открытое сексуальное поведение женщин на уровне морали не поощряется. Но именно в это время появляется легендарная Барби, первая кукла с явно обозначенной женской грудью. Одновременно с «новым пуританизмом» необычайной популярностью пользуются фильмы с участием секс-иконы XX века Мэрилин Монро.

Актриса прославилась созданием образов соблазнительных инженю, пребывающих в поисках богатого мужа. Но ее последняя киноработа сильно отличается от предыдущих: в ней рассказывается о новой американской реальности – волне разводов, захвативших страну к 1960-м годам.

В 1961 году на экраны выходит драма Джона Хьюстона «Неприкаянные» с Мэрилин Монро и Кларком Гейблом в главных ролях. Сценарий специально для кинодивы написал ее последний супруг, знаменитый драматург Артур Миллер.

Героиня Монро по имени Розлин разводится с мужем и вместе с подругой, специалисткой по разводам, направляется в бар, чтобы отметить это событие. В баре женщины знакомятся с ковбоем и летчиком. Вся компания отправляется на прогулку за город. Герой Гейбла – стареющий ковбой Гай – влюбляется в Розлин.

– Я женюсь на тебе! – восхищенно обещает Гай.

– Спасибо, но это не обязательно. – отвечает ему Мэрилин – Розлин.

– Я женюсь на тебе! – восхищенно обещает Гай.

– Спасибо, но это не обязательно. – отвечает ему Мэрилин – Розлин.

Впервые за всю кинокарьеру Монро играет эмансипированную героиню, которая не ищет решения трудных жизненных ситуаций через замужество. Но этот намек на рост женского самосознания не был оценен ни критикой, ни зрителями.

Стоит отметить, что и герой Гейбла был довольно новым и неожиданным для своего времени. Находясь рядом с хрупкой, но независимой Розлин, в финале фильма он ставит под сомнение романтический образ ковбоя, связанный с насилием. Лихой «мальборомен» позволяет себе эмоции, конфликтующие с представлениями о традиционной мужественности.

Уже в середине 1960-х годов на американском телевидении возникают первые общественные дискуссии о «традиционных» ценностях. Активно обсуждается вопрос, все ли женщины хотят выйти замуж, должна ли современница посвящать свою жизнь исключительно заботе о муже и детях, может ли женское призвание состоять в чем-то другом.

В 1970-е годы наряду с «традиционными» фигурами в телесериалах появляются эмансипированные женские персонажи. К концу 1980-х становятся популярными сериалы о веселящихся вместе «одиноких» городских жителях, такие как «Зайнфилд», «Друзья», «Уилл и Грейс»[91]. А в 1990-х кабельный канал HBO выпустил на экраны новый сериал, который навсегда изменил представления о современных женщинах, не состоящих в браке.

Никто до четырех знаменитых обитательниц Манхэттена – Кэрри, Саманты, Миранды и Шарлотт – не показывал столь убедительно, что жизнь женщины больше не складывается по однотипному сценарию: школа – замужество – дети – внуки.

Не теряющая популярности теледрама повествует о том, что для современной успешной горожанки существуют ценности помимо заветного обручального кольца: развлечения, дружба, забота о себе, профессиональная реализация, личностный рост.

Влияние героинь «Секса» я ощущаю едва ли не ежедневно, рассказывая о теме своего исследования. Мне часто приходится видеть смесь страха и неприязни на лицах собеседников, когда я говорю о том, что пишу про незамужних женщин. Но стоит уточнить:

– Ну знаете, про таких, как героини сериала «Секс в большом городе», профессионально успешных, создающих свой собственный, уникальный стиль жизни…

И реакция тут же меняется:

– О, это интересно!

Но Кэрри и ее подруги не появились из ниоткуда. В 1980-е годы американские аналитики заметили, что самой быстрорастущей электоральной и потребительской группой становятся женщины среднего возраста, не состоящие в браке.

Этот факт привлек внимание ученых. В 1986 году журнал Newsweek в статье «Брачная катастрофа» опубликовал данные демографического исследования Гарвардского и Йельского университетов, согласно которым вероятность, с которой 30-летняя женщина может выйти замуж, составляет 20 %.

В 35 лет шансы сокращаются до 5 %. В 40 лет, как писал Newsweek, «одинокая белая выпускница колледжа имеет больше шансов быть убитой террористом, чем выйти замуж». В статье говорилось, что принявшие решение продвигаться по карьерной лестнице и отсрочившие в связи с этим матримониальные планы женщины рискуют остаться одинокими и умереть бездетными.

Исследование, опубликованное в Newsweek, стало культурной референцией на следующие 30 лет, спровоцировав создание многочисленных научных и ненаучных текстов, фильмов, сериалов и книг[92].

Но в 2006 году Newsweek, проанализировав жизненный путь «одиночек», опрошенных в 1986 году, опровергнул опубликованные ранее данные. Согласно новым оценкам, шансы 40-летней женщины выйти замуж составляют более 20 %. «Новая статистика», подтверждающая, что интимная жизнь не заканчивается 30-летним рубежом, была встречена вздохом облегчения[93].

Мое собственное исследование показывает, что «одиночность», как и «отношения», в наши дни – временные статусы. В 2006 году я опросила десять гетеросексуальных женщин. Одна из десяти была к тому времени в разводе, остальные никогда не состояли в браке. У одной был ребенок. Спустя пять лет еще трое из девяти родили детей. Трое вышли замуж. Девять женщин отметили изменения в «личной жизни», произошедшие с момента первого интервью.

Я сама начинала писать об «одиночках», будучи одной из них. Но на защите магистерской диссертации меня поддерживал мой бойфренд. Через несколько лет наши отношения завершились, и я продолжила свое исследование в соло-статусе. Мои родители прожили в браке 30 лет. Папа умер в 2005 году, с тех пор мама живет одна.

Даже самый прочный брак не может гарантировать того, что женщине не придется вернуться в «одиночное плавание». Вера в то, что романтическая связь будет одна на всю жизнь, существует в качестве нравственного идеала, но в действительности большинство современниц переживают несколько любовных связей в течение жизни.

Благодаря «Сексу в большом городе» мир не только узнал, что жизнь женщины не исчерпывается поиском мужа. Теперь обувь, одежда, клубы, рестораны определенных брендов устойчиво ассоциируются с образом современной, независимой горожанки, «берущей от жизни все». Персонажи, воспетые сериалом, сами стали отлично продаваемым культурным кодом эпохи.

Сольные обитательницы(ли) мегаполисов, потребляя определенные товары и услуги, меняют глобальную экономику. Только в США в настоящее время одиночно проживает рекордное количество людей, которые тратят $1,9 триллиона долларов в год[94].

Процент американцев, живущих соло, удвоился с 1960 года. Большинство американских «одиночек» – женщины, их приблизительно 18 миллионов (в то время как мужчин 14 миллионов). Возрастная группа 18–34-летних одиночек выросла с 500 000 в 1950 году до 5 миллионов сегодня. Более 16 миллионов американцев – это не состоящие в браке люди в возрасте 35–64 лет. Похожая картина наблюдается и в других развитых странах[95].

Агенты по продаже недвижимости, крупнейшие производители товаров для дома и продуктов питания в курсе новой демографической тенденции. Даже знаменитая фирма «Де Бирс», чья продукция всегда ассоциировалась с романтической парой, выпустила в продажу новинку – свое первое бриллиантовое кольцо для незамужних женщин[96].

Издание Daily News America сообщает, что мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг объявил конкурс на проект по созданию микроквартир для молодых «одиночек». Новые квартиры будут «больше тюремной камеры, но меньше дома на колесах».

«Демография мегаполиса изменилась, – объясняет Блумберг. – Раньше большинство домохозяйств представляло собой семью с несколькими взрослыми и детьми. Современному Нью-Йорку с его 2 миллионами “одиночек” не хватает 1 миллиона студий для сольных обитателей города»[97].

Профессор медиаискусств Университета Лондона Мэнди Мэрк в статье «Сексуальность в большом городе»[98], развивая тему потребления, представленную в культовом сериале, утверждает, что прообразами «новых женщин» на ТВ стали мужчины-геи. Именно они были первой социальной группой, заменившей идеалы «традиционной» семьи и сексуальности, направленной на рождение детей, – на «стильность» и сексуальность, свободную от воспроизводства. Эти ценности разделяют и героини сериала СБГ.

Однако помимо секса и моды большое значение в сериале играет дружба. Кэрри, Шарлотт, Саманта и Миранда вместе посещают рестораны и спа-салоны, занимаются шопингом, разговаривают по телефону, поддерживают друг друга в трудных ситуациях, участвуют в общественной жизни. Каждая из серий «Секса» затрагивает какую-либо острую социальную проблему. Романтические и сексуальные приключения подруг служат лишь поводом для размышлений на важные темы.

«Иконы» феминизма 1990-х – героини сериала «Секс в большом городе» – тем не менее представляют привилегированных белых женщин среднего класса. И, в отличие от своих предшественниц по женскому движению, не артикулируют вопросов классовой или расовой несправедливости, выводя на первый план прежде всего свободу сексуального, матримониального, репродуктивного и карьерного выбора.

В основе американского женского движения лежал принцип коллективного единства в борьбе за права женщин. Феминизм 1970-х сосредоточился в основном на критике идеологии, поддерживающей «естественное» разделение труда, создающей системное превосходство мужчин над женщинами. Теоретики феминизма «второй волны» рассматривали женщин как однородную группу, не уделяя должного внимания расовым, классовым и другие различиям.

Феминизм 1980-х годов, или «третья волна», совпадает со структурными изменениями в западных обществах. В частности, с возникновением нового понимания социальной справедливости, с выходом прежде маргинальных групп (женщин, цветных, геев) в публичное пространство и наделением их соответствующими правами.