Жульничество в компьютерную эпоху. Или нет?
– Так вот, через пару часов поля были заполнены комментариями к фотографиям. Мне оставалось лишь просмотреть их и постараться что-то запомнить. Экзамен я сдал на отлично. Впоследствии я даже слышал, что отметки в моей группе по этому предмету в тот год были намного выше обычного.
Я задумался: а почему большинство курсов в университетах не могут строиться по тому же принципу? Сейчас студентам приходится в мерзкую погоду топать на занятия, набиваться в лекционный зал и слушать нудного профессора, которому лишь бы оттараторить лекцию да побыстрее вернуться к своим исследованиям. Думаю, Марка посещали те же мысли, поскольку он оставил занятия, перебрался в Пало-Альто, где, как он слышал, технологические компании нередко ждет успех, и сумел привлечь достаточно венчурного капитала, чтобы запустить проект, стартовавший с космической скоростью.
Показательно, что Марк смог повысить эффективность университетского образования, по крайней мере курса «Рим времен Августа», после чего отказался от этой идеи ради повышения эффективности общения через социальную сеть. Возможно, он понял, что повышение эффективности обучения не имеет экономической ценности – академические круги не заинтересованы в усовершенствовании этого процесса. Для ректора идея об окончании университета за три года – настоящее богохульство!
– Я что хотел сказать, – продолжал Марк, – мне кажется эта история, она забавная, конечно, но она демонстрирует, насколько эффективна эта штука. Раньше студентам нужно было штудировать учебники, а теперь появился новый, даже революционный способ: сведение воедино знаний всех людей. Таким образом вы получаете более качественные и полные знания и лучшее решение проблемы. И мне кажется, именно этим мы сейчас и занимаемся, только вопрос «какова историческая значимость небольшого количества произведений искусства?» заменился вопросом «что происходит в мире со всеми этими людьми, которые мне небезразличны?». И вместо того, чтобы пытаться выяснить, что же с ними происходит, ты создаешь инструмент, который позволяет им поделиться с миром любой информацией, и тогда решение становится очевидным, потому что все могут делиться своими мыслями и чувствами, а мне остается только просматривать сайт и узнавать, что творится в жизни этих людей… Это круто!
– И ты думаешь, этот ресурс будет расти? – спросил я.
– Мы снижаем стоимость общения между людьми. Не тем, что снижаем стоимость звонков или чего-то в этом духе, а меняем интерфейс, помогаем людям поддерживать связи, быть в курсе событий, не тратя время непосредственно на разговоры.
Это его излишек, подумал я. Расходовать памяти данных, каналы связи и использовать данные для снижения стоимости коммуникаций с помощью революционного метода. У Facebook имеется экономический аргумент. Правда, вы не найдете его в учебнике по экономике. Продуктивность. Время, сэкономленное на общении и поиске информации. У него есть определенная стоимость: $20 в час? Кто же скажет точно. Facebook не взимает платы. Но это его экономическая стоимость. Он продает рекламу, совсем как Google. Но когда вы снижаете стоимость, происходит что-нибудь хорошее.
Facebook находится на краю, но он может послужить отличным примером расходования, приумножения и многого другого. В его невероятной популярности нет ничего удивительного. Может, Facebook не ограничится продажей рекламы. Время покажет. Но Цукерберг – классический пример Свободного радикала. Он создает богатство не только для себя, но для всего общества, понижая стоимость коммуникации или по крайней мере некой новой формы коммуникации. Он использовал все правила, перечисленные мною до сих пор, и могу поспорить на что угодно, уже использует или будет использовать и все остальные. Впоследствии его будут оценивать по тому, какие болезни он попытается излечить или сколько денег пожертвует Африке. Забудьте – он уже внес свой вклад!
Наполняйте край. Если не хотите мыслить как Том Сойер, который красил забор, вручив друзьям краску и кисти, попробуйте думать о крае как о песочнице. Свободные радикалы строят песочницы, в которых играют другие люди. А сами сидят в сторонке и по мере необходимости подбрасывают песок.
И когда все соберутся в песочнице, наступает время пожинать плоды их игр.
Правило № 5 Богатство создается производительностью, все остальное – нажива
Впервой половине 2010 г. в статье для Wall Street Journal я писал: «Прошло уже 10 долгих лет с тех пор, как экономика стала генерировать настоящее богатство в противоположность бумажному богатству или недвижимости, купленной в кредит». Я получил множество откликов, но одно письмо от парня по имени Джеймс заметно выделялось среди прочих:
«Можете ли вы порекомендовать какие-нибудь книги или любые другие материалы по теме “настоящего богатства”? Ни Адам Смит, ни преподаватели моей бизнес-школы (в Чикаго) не упоминали об этом понятии».
Возможно, Джеймс пытался меня поддразнить, тонко намекая на то, что я сам не знаю, о чем говорю, и что Адам Смит и Чикагская школа бизнеса знают об экономике абсолютно все. А может, он просил у меня разъяснений. Итак, вот они.
Сол Алински сочинил свои правила для захвата власти. А с властью приходит богатство или по крайней мере возможность перераспределять его. Но что же такое настоящее богатство? Как оно создается? Простой ответ – за счет производительности. Однако эта простота вовсе не означает, что ответ лежит на поверхности.
К базовым человеческим потребностям, необходимым для выживания, относятся: вода, пища, крыша над головой, одежда и спортивный канал в HD-качестве.
Если бы дело касалось только вас, вы бы жили у озера, ловили себе на обед рыбу и горя не знали. Занимались бы самообеспечением в меру своих возможностей. Но как только поблизости от вас поселились другие люди, начались проблемы. Теперь вам придется выполнять какие-то обязанности. Возможно, вы не умеете строить дома или убивать медведей, из шкуры которых можно шить теплые зимние шубы, поэтому предлагаете новым жителям ловить для них рыбу, если они в обмен будут выполнять за вас другую работу. И вот, пожалуйста, зародилась специализация.
Через некоторое время у вас появляется желание обзавестись большим домом с ковром из шкуры медведя. И как вы собираетесь расплачиваться с соседями? Парой рыбок в день? Хм… Вы замечаете гибкие ветви дерева, сплетаете из них сеть (да вы просто гений!) и теперь можете вытаскивать из озера два десятка рыб ежедневно. Ого-го! Итак, вы становитесь первым в мире производителем. Ваш объем производства только что резко подскочил. Это и есть производительность.
Люди хотят продавать вам свои продукты в обмен на вашу чудесную рыбу. Наконец, вы вообще перестаете рыбачить и все свое время посвящаете плетению рыбацких сетей. К вашему дворцу у озера отовсюду стекаются желающие обзавестись этими новомодными приспособлениями. Вы берете с них одну треть прежнего «рыбного эквивалента». Хоть бы кто-нибудь изобрел деньги, чтобы эти неандертальцы перестали волочить в ваш дом мертвую рыбу!
Вы богатеете, ваш уровень жизни повышается. Нет больше холодных зимних ночей, коврика из шкуры медведя и большого каменного очага. Но вместе с вами богатеют и те, кто приобретает ваши сети и живет у других озер. Повышается уровень жизни и тех, кто обменивает рыбу на прочие продукты, потому что теперь им не приходится целыми днями рыбачить. У них появляется возможность потратить больше времени на изготовление капканов для медведей или прочих новомодных изобретений.
Все это производительность.
Я не собираюсь читать лекцию по экономике о мяснике, булочнике, свечнике и всяких прелестях свободной торговли. Почитайте Адама Смита или еще что-нибудь. Я лишь хочу напомнить вам (и себе), что все дело в производительности.
Согласно Институту экономической политики, «производительность труда есть мера товаров и услуг, которые среднестатистический рабочий производит за час работы. Уровень производительности – наиболее важный определяющий фактор уровня жизни страны, когда высокий рост производительности влечет за собой значительное повышение качества жизни».
Повышение производительности = более качественная жизнь. Эврика!
Иногда компании употребляют такой термин, как «экономическая добавленная стоимость», – даже я сам время от времени замечаю его в своей речи. Но экономическая добавленная стоимость привязана к прибыли. Следует, однако, соблюдать осторожность: прибыль не всегда означает производительность.
С каждым поколением мы трудимся все усерднее и усерднее, хотя уровень жизни несравненно вырос, превзойдя самые смелые мечты наших предков.
По результатам одного из исследований Массачусетского технологического института, современный рабочий должен работать всего 11 часов, чтобы выдать тот же объем продукции, который в 1950 г. производился за 40 часов в неделю. Таким образом, за 60 лет произошло почти четырехкратное увеличение богатства. С каждым годом мы сокращаем рабочую неделю на полчаса и все равно поддерживаем уровень жизни 1950 г. Просто удивительно. Те, кто вздыхает по «добрым старым временам», могут заткнуться – наши родители вкалывали как проклятые за четверть того, что мы имеем сегодня.
Согласно Институту экономической политики, «производительность труда есть мера товаров и услуг, которые среднестатистический рабочий производит за час работы. Уровень производительности – наиболее важный определяющий фактор уровня жизни страны, когда высокий рост производительности влечет за собой значительное повышение качества жизни».
Повышение производительности = более качественная жизнь. Эврика!
Иногда компании употребляют такой термин, как «экономическая добавленная стоимость», – даже я сам время от времени замечаю его в своей речи. Но экономическая добавленная стоимость привязана к прибыли. Следует, однако, соблюдать осторожность: прибыль не всегда означает производительность.
С каждым поколением мы трудимся все усерднее и усерднее, хотя уровень жизни несравненно вырос, превзойдя самые смелые мечты наших предков.
По результатам одного из исследований Массачусетского технологического института, современный рабочий должен работать всего 11 часов, чтобы выдать тот же объем продукции, который в 1950 г. производился за 40 часов в неделю. Таким образом, за 60 лет произошло почти четырехкратное увеличение богатства. С каждым годом мы сокращаем рабочую неделю на полчаса и все равно поддерживаем уровень жизни 1950 г. Просто удивительно. Те, кто вздыхает по «добрым старым временам», могут заткнуться – наши родители вкалывали как проклятые за четверть того, что мы имеем сегодня.
Но мы не стали меньше работать. Кому нужен уровень жизни прошлого или позапрошлого года? Не мне. Ни машин, ни самолетов, ни антибиотиков, ни коронарного стентирования, ни лапароскопии, ни цветного телевидения, ни жизни до 85 лет, ни мультфильмов для взрослых на канале Cartoon Network! Такой мир мне не интересен. Мы не перестали изобретать ни при повозках, запряженных шестью лошадьми, ни при персональных компьютерах в 1 мегагерц. Мы трудимся усерднее, потому что нам нравится приращение богатства. Мы трудимся усерднее из эгоистичных побуждений, разумеется, но новое богатство не оседает в карманах нескольких денежных мешков, живущих на широкую ногу. Оно для всего общества. Цыпленок в каждой кастрюле, две машины в каждом гараже, каналы ESPN, ESPN2 и ESPN News на каждом плазменном телевизоре.
Кстати сказать, многие смотрят на богатство и уровень жизни под разными углами. Обмануться нетрудно. Люди с легкостью попадают в ловушку излишней эмоциональности. Давайте посмотрим правде в глаза – мы больше не живем в каменном веке, за исключением, может, парочки моих соседей. Поэтому имеем массу иных «потребностей», особенно в Калифорнии. В 1943 г. психолог Абрахам Маслоу разработал иерархическую пирамиду потребностей: 1) физиологические потребности; 2) потребность в безопасности; 3) любовь, привязанность, общение / социальные потребности; 4) самоуважение и уважение со стороны других; 5) самореализация.
Но пусть в эту «пирамидальную» ловушку попадают другие. Производительность обусловливает качество жизни и богатство, а не реализацию – себя или кого-то другого. Не стоит говорить: «Мне нужно время для себя самого». Пока остальные старательно преодолевают дефицит привязанности, Свободный радикал находит новую волну производительности, и все эмоциональные люди, в конце концов, на него работают. И тем самым проявляют к вам уважение. Вы победили!
А как же быть с машинами? И капиталом? И деньгами, которыми нужно расплачиваться за все классные новые вещи? Все перечисленное имеет непосредственное отношение к производительности. Деньги не просто средство ведения счета.
Свободный радикал должен понимать, как работают деньги, и знать, что производительность есть единственный способ приращения богатства, в противоположность увеличению количества денег.
Давайте на секунду вернемся к базовым понятиям. Деньги есть мера стоимости – цена холодного Heineken или стоимость выполненной работы, вырытой ямы, сплетенной рыбацкой сети, написанного ПО, чего угодно. При правильном раскладе цены стремятся к равновесию, и мы получаем равновесное соотношение между холодным пивом и тяжелым трудом по его производству. Деньги при этом облегчают произведенный обмен.
Денежная масса – это количество денег, обращающихся в экономике для проведения всех сделок. Никто точно не знает, сколько денег необходимо. Согласно классической формуле, производительность экономики равняется количеству денег (которое правительство создает в виде валюты, а банки в виде ссуд), умноженному на скорость обращения денег, или количество раз, которое один и тот же доллар тратится в течение года. Вы покупаете пиво и орешки на закуску, бармен пополняет запасы орешков, фермер, выращивающий орехи, покупает новый грузовик, а сотрудник автомагазина обзаводится мобильным телефоном, для которого вы только что написали специальное приложение. И отметили это дело бутылочкой пивка. И так далее до бесконечности. Разумеется, никто не может указать точную скорость обращения денег. Если вы на мели, то по несколько месяцев не покупаете пиво, а если при деньгах, устраиваете вечеринки каждый вечер.
Мне нравится представлять экономику как корзину, наполненную деньгами (денежная масса), которые постоянно перемешиваются (скорость обращения). Хорошо, если корзина заполнена деньгами по самые края. В нормальных условиях экономика растет по мере увеличения населения: корзина должна увеличиваться в размерах, чтобы удовлетворять сделки растущего количества людей. Поэтому для заполнения корзины требуется все больше денег.
Это очень упрощенное описание.
А сейчас мы подошли к более трудной части. Люди изобретают всякие сложные штуки – рефрижерацию, пароходы, банкоматы – все, что повышает производительность в рабочий человеко-час. Производительность увеличивает размер и благосостояние экономики, намного опережая рост населения. Насколько? Кто ж его знает. Экономисты, как известно, ужасно не любят оперировать настоящими цифрами. Чтобы заполнить увеличившуюся в размерах корзину, нужно генерировать больше денег. Но поскольку точная скорость их обращения никому не известна, никто не знает, сколько точно денег необходимо для нормального функционирования экономики. Поэтому практически невозможно заполнить корзину до краев. Федеральная резервная система, центральный банк США, выпускающий нашу фиатную валюту (от лат. fiat – указание), позволяя действовать банкам, которые держат частичные резервы, руководствуется догадками и создает то количество денег, которое считает верным.
Как нам всем известно, избыточное количество денег при недостаточном количестве товаров приводит к инфляции – ситуации, при которой уровень цен намного превышает уровень, который складывался бы при равновесном соотношении денежной массы и реального благосостояния общества. Избыточный объем денег ведет к повышению уровня цен. Это плохо, потому что за тот же объем выполненной работы вы можете приобрести меньше товаров. С другой стороны, слишком малое количество денег при избыточности продуктов порождает дефляцию – ситуацию, при которой уровень цен падает ниже обычного. За каждый заработанный доллар вы можете купить больше товаров. Ого-го! Правда, вам могут урезать зарплату или вообще уволить, поскольку при падении уровня цен происходит сокращение экономики. Тоже нехорошо.
Но помимо корзины есть еще множество других составляющих, включающих деятельность правительства и, не в последнюю очередь, налогообложение его граждан/рабов. Я не имею в виду только подоходный налог, или налог, взимаемый штатом, или налог с продажи, или налог на бензин, или налог на недвижимость… Один из самых простых методов «налогообложения» – обесценить валюту, напечатать ее в больших количествах и потратить на колесницы, короны, замки и Министерство труда. Вот почему многие-многие годы в качестве денежной массы выступали золото и серебро. Только в них люди верили. Самое примечательное то, что золото и серебро редко встречаются, иными словами, они существуют в очень ограниченном количестве. Ежегодная добыча увеличивает объем золота примерно на 1 %. Следовательно, мы получаем стабильную денежную массу: при золотом стандарте денежная масса увеличивается на 1 %, что большинство экономистов сочли верным.
Но с этим 1 % возникает парочка неувязок. Новое богатство от дополнительного количества золота достается шахтеру, который его добыл; после это оно начинает циркулировать по экономике, в результате чего его могут использовать и другие люди. Не совсем справедливо. К тому же 1 %-ное увеличение золота и денежной массы, покрывая рост населения, совершенно игнорирует производительность и инновации, которые тормозятся в отсутствие денег на увеличение производства, даже при наличии новых инструментов и изобретений. Таким образом, золотой стандарт приводит к статичному миру. Нет уж, спасибо.
Ювелиры и спекулянты уже давно придумали брать у своих клиентов золото на хранение, возможно, даже выплачивать им за это небольшой процент, а потом пускать в оборот и давать взаймы деньги (нередко используя собственные банкноты), подкрепленные этим золотом. И считали они не по курсу один доллар к одному доллару в хранимом золоте. Нет, нет, нет. Они могли ссужать в десять раз больше денег, чем хранилось в золоте, рассчитывая на то, что не все «вкладчики» захотят одновременно забрать свои «вклады». Деньги из ничего. Этот фокус получил название банковской системы с частичным резервированием и представлял собой удобный (может, даже несколько постыдный, нет?) метод увеличения денежной массы с целью облегчить производительность и создание богатства. Но сколько именно денег? Никто не знает. Вот почему после легкодоступных кредитов наблюдается массовое изъятие вкладов, паника и депрессия – одна из опасностей этой шаткой системы. С 1812 г. 16 паник – очень по-американски, совсем как яблочный пирог!