– И что же делаете вы?
– Мы заботимся о том, чтобы с будущей матерью ничего не случилось. Порой ее берут на полное содержание будущие усыновители. Тогда девушка живет с ними, они кормят ее за свой счет, одевают, обеспечивают регулярные медицинские осмотры и так далее.
Слушая Кравчук, подполковник ловил себя на том, что не верит ни единому слову. Женщина говорила уверенно, словно долго готовилась к разговору, однако опыт подсказывал ему, что все не так просто и благостно в этом «Втором шансе». Вряд ли многие мамаши легко согласились бы на то, чтобы отдать ребенка бесплатно, когда Интернет пестрит объявлениями о купле-продаже детей непосредственно «от производителя»! Тем не менее, Карпухин понимал, что поймать Кравчук на лжи сейчас не удастся: она на таких делах собаку съела и наверняка обложилась законами и юристами так плотно, что пробить эту оборону без соответствующих доказательств не получится. Что ж, он терпеливый и разберется с агентством позже, а пока нужно перевести стрелки непосредственно на причину его визита.
– Вам знакомо имя Илоны Прокопенко? – задал он вопрос, надеясь на лице Кравчук уловить хотя бы намек на беспокойство. Ни один мускул не дрогнул на лице собеседницы, однако она ответила:
– Я помню это имя. Оно редкое, да и девушка была красивая – у нее родился бы симпатичный ребеночек!
– Вы занимались делом Илоны?
– Да я бы с удовольствием, – развела руками Кравчук, – только Илона больше не появлялась!
– Как это?
– Да вот так! Я даже занесла ее в компьютер и через два дня нашла подходящих усыновителей, но мне не удалось связаться с Илоной – ее мобильный не отвечал.
– Вот как… Значит, вы не знаете, куда она делась?
– У нас много конкурентов, – пожала плечами Кравчук. – Не удивлюсь, если кто-то из них перебежал нам дорожку! Вот, сами поглядите, – и, выдвинув ящик стола, она вытащила пачку буклетов. – Они не стесняются – приходят прямо сюда и оставляют здесь свою рекламу, представляете?
– Разве ваша охрана не призвана воспрепятствовать этому?
– В этом доме располагается больше двух десятков агентств, – вздохнула гендиректор. – И у нас общий холл. Там ежедневно проходят тучи народу, и никто не может запретить оставить буклеты в зале ожидания.
Карпухин повертел в руках буклеты.
– Могу я их забрать? – спросил он.
– Да ради бога – завтра еще столько же притащат! – усмехнулась Кравчук. – Могу я вам еще быть чем-то полезна?
* * *Я входила в бизнес-центр «Волна» с сильно бьющимся сердцем. Я давно не была в офисе ОМР, и многие интересные дела прошли мимо меня – Андрей тщательно оберегал мой покой. И вот я все-таки получила доступ в «святая святых», хотя мой любовник и босс сдался не без боя. Ему пришлось признать, что я продвинулась в своем расследовании, предоставила в распоряжение Карпухина полезные сведения, а потому имею право здесь находиться. Не последнюю роль сыграло и то, что в делах убитого Тимура Семагина и пропавшей Татьяны Цепко наметилась связь. Андрею ничего не оставалось, кроме как позволить и мне участвовать в «саммите». У меня создавалось ощущение, что он обернул меня в теплый кокон и боится, как бы что не просочилось снаружи внутрь и не побеспокоило меня.
Я была так рада видеть членов Отдела, что обняла их всех – даже патологоанатома Леонида Кадреску, у которого прикосновения посторонних вызывали ужас на грани обморока. Тем не менее, он вошел в положение и терпеливо вынес «экзекуцию». Выглядел Кадреску отменно, как всегда, и я украдкой окинула свою расплывшуюся от беременности фигуру в большом зеркале на стене. Сравнивать нас глупо: в конце концов, Леонид – мужчина, причем мужчина-атлет, почти двухметрового роста. Однако мы практически одного возраста, а он выглядит лет на десять моложе. Кожа его всегда загорелая, даже зимой, прическа – волосок к волоску, и волоски эти удивительным образом удерживаются на голове в строго вертикальном положении, игнорируя законы земного притяжения. Черные глаза, почти лишенные зрачка, всегда смотрят мимо собеседника или, скорее, сквозь него – встретиться с Кадреску взглядом представлялось делом крайне затруднительным. Лицо Леонида обычно хранит скучающе-презрительное выражение, и тех, кто его совсем не знает, данный фактор может отпугнуть. Для того и предназначено это выражение – Леонид не любит общения. К счастью, по работе ему в основном приходится иметь дело с молчунами.
Никита заключил меня в медвежьи объятия. Этот парень, воспитанник Андрея и почти что его сын, нравился мне всегда. Думаю, это чувство взаимно. Во время войны в Осетии Андрей спас ему ногу, а возможно, и жизнь, ведь если бы он не заставил начальника полевого госпиталя отправить поисковую бригаду в разрушенный бомбежкой квартал, Никита мог так и остаться под завалом. Я заметила, что он уже не опирается на трость. Честно говоря, я и раньше подозревала, что финт с палочкой – всего лишь уловка, чтобы нравиться девушкам: вид симпатяги-парня, у которого имеется легкий физический недостаток, неизменно вызывает у них чувство доверия и желание помочь.
Вика налетела на меня, как маленький цунами, и повисла на шее.
– Викусь, – пробормотала я, с трудом отрывая девушку от себя, – я и так ношу в себе несколько лишних кило. Ты, конечно, легкая, но…
– Ой, Агния, простите! – вспыхнула она, отчего ее светлая в чудных веснушках кожа стала похожа на спелый редис. – Я и забыла!
– Как ты могла забыть? – укоризненно покачал головой подошедший Павел Кобзев. – Наша Агния ведь чуток поправилась, но вы знаете, я всегда предпочитал пышные формы!
Он смущенно чмокнул меня в щеку. Почувствовав его колючую бороду на своей коже, я ощутила, что после долгого отсутствия снова нахожусь в кругу друзей, единомышленников и, чего уж кривить душой, более или менее ровесников. В последние месяцы, за исключением работы, я общалась все больше с молодежью – Дэном, Денисом и Шуриком, и теперь мне было приятно оказаться в компании людей постарше. В общении с молодняком нет ничего плохого – напротив, это даже подстегивает и заставляет сбросить с десяток лет. Но оно же и напрягает, так как в молодежной среде я всегда чувствую, что на меня смотрят как на старшего товарища в ожидании совета и принятия на себя ответственности. Молодые, сами того не сознавая, вытягивают из меня жизненные соки. Может, я сама в этом виновата: повышенное чувство ответственности заставляет меня выступать в роли наседки. Сколько бы Андрей и другие ни твердили, что Дэн, Денис, Вика и Шурик – взрослые люди, способные сами отвечать за свои поступки, я никак не могу отделаться от мысли, что мой долг – хранить и защищать их.
С Карпухиным мы обменялись кивками – в конце концов, виделись недавно. Его любимец, Павел Трофименко, пришел с ним. С тех пор, как подполковник получил повышение, он мог спокойно усесться в кресло и заставить других «топтать землю». Однако он этого не сделал и продолжал заниматься самыми сложными делами, не перепоручая их подчиненным. Иногда мне казалось, что он боится «заржаветь», стать одним из тех высоких полицейских чиновников, непригодных к настоящей сыскной работе, которых сам так презирал.
– Ну, все в сборе? – спросил Андрей, оглядев нас. Я невольно проследила за его взглядом. Когда формировался Отдел, это был всего лишь смелый эксперимент, призванный создать своего рода посредническую организацию между органами следствия и Комитетом по здравоохранению в делах, касающихся медицинского сообщества. Теперь, насколько мне стало известно, подобные отделы возникли и в других больших городах. Странно сознавать себя одной из первопроходцев!
– Артем Иваныч, давай, – пригласил между тем Андрей, и Карпухин встал. Подполковник не отличался высоким ростом, и тем не менее его крепкая фигура выглядела внушительно.
– Вы, вероятно, в курсе того, что в Отдел обратилась некая дама с просьбой разыскать ее дочь…
– Я с самого начала был против! – прервал подполковника Павел Кобзев. – Когда Андрей рассказал мне об этом, я посоветовал ему не обнадеживать женщину и переадресовать ее, кому положено!
– Если помнишь, – мягко вмешался Андрей, – ее уже несколько раз отправляли по разным адресам, и ни по одному никакой помощи не оказали!
– Доброта тебя погубит, – безнадежно вздохнул психиатр.
– На самом деле, – вновь заговорил Карпухин, – удивительно, что все сложилось именно таким образом. Я имею в виду то, что Андрей взялся за дело, которое вроде бы не имеет отношения к ОМР. До определенного момента у меня и мысли не возникало, что оно может оказаться связано с одним из моих расследований.
– Неужели? – переспросил Никита.
– Я расследую убийство беременной женщины. Ее дело передали мне, так как генерал посчитал, что местные ребята не справятся с ним на сто процентов.
– А надо непременно на сто? – приподнял густую бровь Кобзев.
– А надо непременно на сто? – приподнял густую бровь Кобзев.
– Угу, – буркнул подполковник. – Вон, Агния в курсе!
– Да, – кивнула я, радуясь возможности показать всем собственную осведомленность, несмотря на долгое отсутствие. – Кажется, отец погибшей – приятель вашего генерала?
– Не совсем. На самом деле, не отец, а дед – по материнской линии.
– Вы сказали, жертва была беременна? – уточнил Никита.
– Да, – ответил за подполковника Леонид. – Я проводил повторное вскрытие, хотя в нем, в общем-то, необходимости не было: несмотря на то, что первый раз работал провинциальный патолог, к его отчету мне почти нечего добавить.
Для тех, кто знал Кадреску, эти слова звучали невероятно высокой оценкой коллеги: Леонид не стеснялся в выражениях, когда замечал хотя бы малейший признак недобросовестного отношения к работе.
– А потом, – продолжил Карпухин, – в больницу Агнии в тяжелом состоянии поступила еще одна молодая пациентка, также беременная.
– Ее тоже пытались убить? – спросил Никита.
– Нет, она попала под машину на шоссе недалеко от того места, где ранее обнаружили труп Дарьи Семеновой.
– Занимательное совпадение! – отметила Вика. – Не вы ли всегда говорите, Артем Иванович, что совпадений не бывает?
– Верно, – кивнул подполковник. – То, что принято считать совпадениями, на самом деле всего лишь следствие недостатка знаний.
– С ребенком все в порядке? – спросил Никита.
– Его спасти не удалось. Да и сама девушка все еще в тяжелом состоянии. Как я понимаю, Агния, изменений пока нет?
– Верно, – ответила я. – Но она, по крайней мере, стабильна.
– Что ж, и то ладно, – пробормотал Никита. Я заметила, что, хоть у него самого детей пока не было, Никита любил малышей и с особым трепетом относился к беременным женщинам. Вот и в его взгляде, устремленном на меня, я ловила почтение, словно парень видел во мне этакую мадонну с будущим младенцем. Признаться, мне даже становилось неудобно, ведь сама я вовсе не считаю процесс рождения детей таким уж таинством – слава богу, знаю о нем все до мельчайших деталей!
– Спасибо Агнии, – говорил между тем подполковник, – она выяснила много интересных фактов в отношении Прокопенко – таких, которых не удалось добиться моим оперативникам по причине молодости и, прямо скажем, глупости: не все понимают, что запугивание свидетеля приводит к результатам, противоположным ожидаемым. Кроме того, они и разговаривать-то с людьми толком не умеют, деятели эти, а ведь беседа – самый верный способ выяснить детали! Агния владеет этими приемами в совершенстве и выяснила, что Илона Прокопенко, забеременев, решила отдать ребенка на усыновление в агентство «Второй шанс».
Это была неприкрытая лесть, но я испытала прилив благодарности к говорившему за то, что повысил мой статус в глазах присутствующих.
– Продать, другими словами? – уточнил Кобзев.
– Я лично встречался с генеральным директором «Второго шанса» Юлией Кравчук, – ответил на это подполковник, – и она пыталась убедить меня в том, что денежный вопрос в делах между ними и будущими мамашами отсутствует.
– Ага, – хмыкнул Леонид, – держи карман шире!
– Полностью с вами согласен, – склонил голову Карпухин. – Однако на данный момент у меня нет доказательств обратного.
– Сестра Илоны, – вмешалась я, – сказала, что речь шла о крупной сумме, иначе девушки не обратились бы во «Второй шанс».
– Скорее всего, дама лжет, – согласился подполковник. – Она же понимает, что иначе, как торговлей людьми, их деятельность не назовешь, а все ее песни о «юридической, социальной и медицинской поддержке» рожениц и усыновителей – детский лепет. Тем не менее это – не самое главное.
– И что же тогда главное? – удивился Никита.
– Кравчук не пыталась отрицать, что Илона Прокопенко действительно к ней приходила. Это, честно говоря, явилось для меня сюрпризом: я-то полагал, что она попытается меня обмануть!
– И в чем проблема? – спросил Кобзев.
– В том, что «сделка» так и не была заключена. Илона пропала, и директор заверила меня, что не смогла с ней связаться.
Карпухин сделал эффектную паузу, наслаждаясь произведенным его речью эффектом. Затем он вновь заговорил:
– А теперь, чтобы все стало ясно, позвольте мне вернуться к делу, с которым обратилась к Андрею госпожа Елена Цепко. Она пришла в офис ОМР по «наводке» какого-то ушлого следователя, отнюдь не сгорающего от желания приумножить пачку дел на своем столе. Он долго втирал очки пострадавшей, а потом попросту отослал ее к Андрею, сказав, что если ее давно совершеннолетняя дочь действительно пропала, то по врачебным каналам разыскать беременную женщину будет гораздо легче.
– Умно! – усмехнулся Никита. – И что нам делать – сесть и обзвонить все женские консультации, поликлиники и роддома? Да этот следователь хотя бы в курсе, сколько в Питере подобных мест?!
– К счастью, заниматься этим Андрею не пришлось, – ответил Карпухин. – Опять же благодаря Агнии. Она дала нам несколько интересных ниточек. Выяснилось, что даже мать Цепко не знала, кто отец ребенка ее дочери. Татьяна всегда была женщиной скрытной и ни с кем не делилась личными проблемами. Однако коллега по работе сообщила, что передала Цепко брошюру и журналы, выпускаемые неким… гм, скажем так, сообществом под названием «Родуница».
– Альтернативные роды какие-нибудь? – лениво поинтересовался Леонид. Он сидел с прикрытыми глазами и поднимал веки лишь затем, чтобы что-то сказать. Со стороны могло показаться, что его вовсе не интересует происходящее, но такое впечатление было бы абсолютно ложным: трудно найти более внимательного слушателя, нежели Кадреску.
– Верно, – подтвердил Карпухин. – Агния звонила туда, представившись дамой в положении, желающей воспользоваться их услугами.
– И что? – спросил Шурик.
– Да ничего, – пожала я плечами. – Пригласили прийти и дали адрес.
– А Вика по этому адресу смоталась как раз вчера, – добавил подполковник. – Инкогнито. Расскажи-ка нам, что ты там обнаружила?
– Обычный офис, расположенный на первом этаже многоквартирного дома по соседству с продуктовым магазином «Дикси» и салоном сотовой связи, – пожала плечами Вика.
– И они занимаются организацией родов? – Глаза Леонида впервые за все время широко распахнулись.
– Я задала администраторше тот же вопрос.
– Администраторше? – переспросила я. – А как же врачи, акушерки и так далее?
– Она пояснила, что сам поселок, в котором расположена «Родуница», находится в Ленинградской области, на свежем воздухе, а здесь они всего лишь принимают потенциальных клиенток.
– А что насчет Татьяны? – задал вопрос Андрей. Его, по-видимому, мучило то, что, хотя Цепко и обратилась прямо к нему, заниматься ее делом пришлось мне (оставим за скобками тот факт, что я самовольно взяла на себя данное бремя).
– Вика не могла задавать такие вопросы, ведь это вызвало бы подозрения, окажись «Родуница» причастна к случившемуся с нашими потерпевшими! – ответил подполковник.
– Так надо съездить в эту «Родуницу» и перетряхнуть там все! – воскликнул Никита.
– Экий ты скорый! – неодобрительно покачал головой подполковник. – Перетряхнуть! На каких основаниях? Никто не может утверждать, что все женщины действительно туда обратились. Да, у Татьяны нашлись брошюры, в компьютере Дарьи обнаружилась закладка с сайтом «Родуницы», но связь Илоны с ней не установлена: гендиректор «Второго шанса» дала мне несколько буклетов «конкурентов», и среди них я нашел нашу организацию – одну из десятка других. Где тут, спрашивается, очевидная связь, на основании которой можно было бы с чистой совестью вламываться в «Родуницу»?
– А зачем обязательно вламываться? – удивилась я. – Разве нельзя просто поехать туда и поговорить с руководством?
– Можно, конечно, – согласился Карпухин. – Вам ни о чем не говорит то, что офис и сама организация расположены в разных местах?
– Вы имеете в виду, они не допускают к себе кого попало?
– Вот именно! Они проверяют людей, и это значит, что попасть на территорию заведения будет непросто. Потому-то я и в офис сходить Вику попросил, а не Трофименко, к примеру, отправил!
– Помнится, тело девушки нашли за городом? – вновь напомнил о себе Леонид. – И та, вторая, также попала в ДТП где-то там?
– Точно, – кивнул подполковник. – Но мы пока даже не знаем, где расположена «Родуница»: администраторша отказалась дать Вике адрес, мотивируя тем, что среди женщин, обратившихся к ним, есть те, кто скрывается от мужей-извергов или родителей, которые предпочли бы, чтобы младенцы не появились на свет. Она сказала, что «Родуница» не просто оказывает помощь в родовспоможении, но и помогает молодым матерям с детьми адаптироваться и найти временное убежище.
– Просто ангелы какие-то, честное слово! – фыркнул Леонид.