– Он телевизионный журналист, что ли?
– Он в каждой бочке затычка. Боится, что всех денег не заработает.
– Так всех денег не заработать, даже поговорка такая есть!
– Он ее не слышал, надо полагать… Погоди, как ты сказал?
– Что всех денег…
– Нет, не то… Ты сказал, что он журналист!
– И чего? Телевизионный, я вроде сказал.
– А того. Хорошее слово «журналист», Гена!
Пальцы Алексея побежали по кнопкам сотового.
– Сашенька? Не разбудил? А, ну хорошо… Да, по делу, – смущенно говорил он в телефон. – Есть некто Егор Крикалов, не знаешь такого? Он на телевидении в одной передаче подвизается, называется как-то так: «Мы вам поможем»… Что-то в таком духе. И он там…
– «Мы поможем вам», – подсказал рыжий спецназовец.
– Ага, вот как: «Мы поможем вам», – повторил за ним Кис в телефон. – И еще он в газете «Народ» ведет колонку как консультант по юридическим вопросам… Нет, Саш, я вовсе не думаю, что ты знакома с каждым! Но ваш мир тесен, если ты незнакома лично, то могла слышать. Вдруг знаешь того, кто с ним знаком лично? Кто с ним спит или кто разводится?
Алексей едва заметно сердился – спецназовец Гена это учуял, хотя тон детектива оставался ровным. Видать, супружница детектива не шибко обрадовалась ночному заданию.
– Хорошо, что я не женат, – проговорил он вполголоса.
Но детектив обернулся к нему и зыркнул гневно.
– А чего, бабы, они такие! Будешь слишком активно девушку спасать, жинку потеряешь. Бабы, они ревнючие.
– Дурак! – коротко рявкнул Кис. – Заткнись.
– Кто там у тебя, Алеша? – поинтересовалась Александра.
– Спецназовец один. Геной звать. Рыжий, молодой и глупый.
Гена гыкнул.
– Я так поняла, что он передачу знает?
– Наверное, раз название точно помнит.
– Вот и я о том же. Спроси у него имя ведущей. У тебя ведь все равно спрашивать бесполезно: ты телевизор не смотришь.
Алексей задал вопрос Гене и исправно повторил в трубку: «Лика Ликанова».
– Я с ней знакома, хоть и весьма шапочно… Что нужно узнать?
– У тебя найдется ее телефон?
– Или найдется, или найду.
– Хорошо. Саш, нужно выяснить, где в данный момент находится Крикалов! Я делаю ставку на городскую квартиру, но это так, интуитивно. Никаких аргументов «за» нет. Если мы приедем в пустую квартиру, то надо будет искать его заново на одной из дач – и тогда Кристину живой уже никому не увидеть…
Кис покосился назад, на Игоря, жалея о неосторожной фразе. Но Игорь смотрел в окно, словно не слышал.
– Я сейчас соображу, что можно сделать, – ответила Александра. – Какой предлог найти, чтобы связаться с Ликой…
Алексей никогда не понимал, зачем нужно искать предлог. Ему казалось, что нужно только сказать: жизнь человека под угрозой! – и все без исключения люди, к которым обращаешься за содействием, ринутся помогать!
Но он знал, что это не так. Люди почему-то не бросаются помогать. Они начинают задавать уйму никому не нужных вопросов, не чувствуя, что время неотвратимо истекает по секунде, каплями, как кровь из перерезанных вен, унося чью-то жизнь. Они начинают думать о приличиях, о своих отношениях, своем имидже – о чем угодно, кроме утекающей чужой жизни…
Нет, о нет, он отнюдь не Сашу имел в виду: она действовала так именно потому, что знала эту странную психологию этих странных людей!
– Я жду, Саш.
Алексей отключился. Куда же ехать? В Москву, как подсказывала ему интуиция? Интуиция, эта капризная куртизанка, которая, как ее ни лелей и ни холь, вечно норовила фортель выкинуть! Довериться ей, ветреной? Или встать на обочине в ожидании звонка от Саши – в надежде, что она разузнает точно?
Он непроизвольно сбавил скорость, в задумчивости.
– Как это мы жили раньше без мобильников? – спросил спецназовец Гена.
Кис попытался представить, как раньше жили, и не смог. Совершенно непонятно: как же жили, в самом-то деле?!
– Плохо, – буркнул он.
И прибавил газу в сторону города. В конце концов, на данный момент ему больше некому было довериться, кроме куртизанки-интуиции…
Спустя пятнадцать минут ему перезвонила Александра.
– Лика пьяная в дым. Как я поняла, она находится в московской квартире Крикалова, и он тоже там. Так что ты правильный курс взял, Алеша, он в городе!
Еще через пять минут позвонил Димыч.
– Кис, дом «крестного» пустой, темный, ни одной души, мать твою! Все вымерло, будто никогда никто и не обитал тут!
Сердце, до сих пор незаметно и исправно бившееся в груди, вдруг тронулось со своего насиженного, родного места. Оно двинулось куда-то вниз, оставляя студеную и саднящую пустоту в грудной клетке, в том ностальгическом месте, которое сердце покинуло…
– Кис? – справился Димыч, не слыша ответа от детектива.
– Я здесь… – Алексей старался совладать с непослушным сердцем, вернуть его на место.
– Мы будем дом вскрывать – вдруг девушка там? Хотя дадут нам потом за это по шее, чует мое сердце, если в доме ее не окажется… У бандюков крутые связи, знаешь сам, – нам бы хоть четверть от четверти таких, блин!
– Никаких сообщений по ориентировке?
– Пока нет. Но как только будет, мы сразу двинемся.
– Оставь у дома засаду. Мало ли.
– Разумеется.
– Я пока еду на городскую квартиру заказчика, Крикалова. Буду держать тебя в курсе, Дим…
VI
Дверь Алексею открыла полуголая шатенка. Он узнал ее хрипловатый голос: это она ответила ему в домофон. Шелковый мини-халатик не был застегнут, только подвязан пояском, отчего полы его расходились и сверху, и снизу. Сверху на девице не было ничего из одежды, так что можно было лицезреть ее обнаженную и весьма соблазнительную грудь, – зато красотка была в трусиках, очень скромных (по размеру).
Исходя из информации, полученной от Александры, Кис определил ее как ведущую передачи, где Крикалов имел свою рубрику. Но в спальне, куда провела его шатенка, обнаружились еще две девицы, – и Кис решил не плутать в догадках, кто из них ведущие и кто ведомые.
Впрочем, ведомым был скорее сам хозяин квартиры, а именно Крикалов: он лежал голый поперек обширной кровати, вдупель пьяный. Одна из девиц спала, косо натянув на себя край простыни, вторая же вяло изображала сексуальную активность в области крикаловских гениталий. Что, впрочем, никакого эффекта на оные гениталии не производило, ибо их обладатель откровенно дрых, и похрапывание с присвистом слегка колебало его жирненькое тело. Да и эта вялая девица клевала носом, засыпая над вялыми гениталиями Крикалова.
Третья же красотка – та, что запустила детектива в квартиру, – хрипло рассмеялась, широким жестом обведя картину.
– У Егорки сегодня трудный день был. Так что мы расслабились! – Она снова засмеялась и упала, закинув ноги вверх, на масштабную кровать, где без труда разместились бы еще с пяток человек.
Закинутые ноги открыли весьма пикантную перспективу – трусики ее больше обнажали, чем скрывали, – но Кис перспективой не заинтересовался. Хотя девица, напротив, явно заинтересовалась им. Надо думать, что падишах-Крикалов до погружения в анабиоз не успел удовлетворить свой гарем, и надежды шатенки перекинулись на незваного гостя, коль скоро он был мужчиной.
Возле необъятного сексодрома находился столик на колесах, уставленный золочеными бокалами с недопитым шампанским, фруктами и сладостями. В большой хрустальной пепельнице еще дотлевали два окурка. Окурки были не сигаретные – самокрутки марихуаны.
Кис наклонился над Крикаловым. Тот предавался сну истово. Детектив потряс его за плечо, но тщетно.
Третья девица посучила точеными ножками в воздухе, надеясь привлечь внимание нового самца, нечаянно оказавшегося в зоне действия умирающего вакхического разгула, полностью профанированного глубоким подпитием и последующим забвением Крикалова.
Кис мельком подумал, что любой «желтушный» журналист дорого бы дал, чтобы оказаться сейчас на месте детектива. И с утречка весь Интернет и соответствующие печатные издания порадовали бы жадного до скабрезных сцен читателя дивными фотографиями. И ведущая – а именно шатенка была, скорей всего, ею, как ее там, Ликой какой-то, – не знала бы, куда прятаться…
Тьфу ты, вот же глупости какие в голову лезут! Какое там «не знала, куда прятаться»! Наоборот, обрадовалась бы: вся пресса о ней говорит! Это же какая реклама!
Тьфу ты, повторил Кис, на этот раз брезгливо, – и снова потряс Крикалова за пухлое плечико.
Девица, ввиду такого обидного невнимания к ней, задергала в воздухе ножками поактивней, на этот раз недвусмысленно разведя их в стороны.
Тьфу ты, произнес Кис в третий раз и рывком (хоть и не без усилия, учитывая приличный вес и инертность толстенькой спящей тушки) сдернул Крикалова с кровати, поставил его стоймя. Не вникая в отборный матерный ряд, который Крикалов изрыгал, не открывая глаз, детектив оттащил его в соседнюю комнату, где приткнул в кресло. Затем отыскал ванную, взял там с вешалки полотенце и кинул его на обнаженные чресла Крикалова. После чего сильно, наотмашь, ударил его – по одной щеке, по другой.
Никакого эффекта. Крикалов продолжал безмятежно спать. Тогда детектив направился к входной двери и впустил в квартиру спецназовца Гену.
Шатенка каким-то неведомым образом мгновенно учуяла появление в своей орбите еще одного самца и выскочила из спальни, развевая полы халатика. Воссияв восхищенным взглядом, она скрестила стройные ножки, приподняла полы халатика наподобие кринолина и присела в реверансе, нежно прошептав: «Здравствуйте, о рыцарь!»
Рыцарь в доспехах спецназовца, где забралом служила маска, несколько опешил. Кис, решив, что это перебор, подошел к девице и бесцеремонно запихнул ее в спальню, прикрыв за ней дверь.
– Гена, нужно Крикалова привести в чувство…
– Это пожалста, – ответил спецназовец. – А Лика, она ничего, между прочим…
…Через две минуты Крикалов смотрел на мир взглядом, близким к осмысленному.
Через три минуты Крикалов принялся рассказывать историю про чьего-то сына, который угробил другого чьего-то сына, и эта скотина Фролов…
Алексею истории про «скотину Фролова», равно как и про чьего-то сына, который… В общем, детектива на данный момент эти истории ничуть не занимали.
– Бандиты, которых ты попросил решить твои проблемы… Эй, не спи! Гена, разбуди его!
Гена снова разбудил. Крикалов, держась за челюсть, с недоумением взирал на двух мужчин, один из которых был со странным черным лицом с тремя дырками, для глаз и для рта.
– Кто вы?
– Ты попросил бандитов решить твои проблемы. Потому что Фролов тебя шантажировал. Из-за чьего-то сына.
– Кто вы такие?
Крикалов, похоже, действительно проснулся. По крайней мере, до него дошло, что люди перед ним чужие, незнакомые.
– Не важно. Бандиты взялись за твое дело – ты им заплатил, надо думать. Или они должны были возместить свои расходы из награбленного у Фролова в доме?
– Кто вы такие?!
– Ты знал, что к Фролову вхожа Анастасия Марковна Тышкевич. И что у нее есть дочь. Это ты придумал комбинацию с похищением Кристины?
– Кто такая Кристина?! Кто вы такие?!
Шатенка, которую почему-то не брал сон, снова возникла в дверях спальни. В руках она держала четыре бокала с шампанским, зажатых между пальцами. Робко посматривая на Киса и Гену, – впрочем, робость ее была показной, род игры, кокетства, – она продвинулась на середину комнаты особым медленным шагом, заставлявшим колыхаться ее обнаженную грудь.
– Давайте выпьем, мальчики, – по-прежнему улыбаясь, произнесла она, устанавливая бокалы на низкий столик. Отчего и наклонилась низко. Халатик задрался, причем с прицельной точностью в сторону Гены, открыв перед ним упругие загорелые ягодицы.
– Вот шлюха, – произнес Гена с легким восхищением в голосе.
Лика улыбнулась ему с признательностью: комплимент ей понравился, видать.
Кис подошел к ней и, бесцеремонно схватив сразу за обе руки, затолкал ее обратно в спальню.
– Если еще раз отсюда выйдешь, – произнес он грубо, притягивая за собой дверь, – то следующий разговор будет в ментовке, поняла?
– Чего это вы с ней как с проституткой? – спросил спецназовец. – Все-таки известная ведущая…
– Я? С ней? Как с проституткой?.. – озадачился Кис. – Не знаю, так вышло, я не специально… А тебе чего? Ты же сам сказал: «шлюха».
– Так то шлюха!..
Между проституткой и шлюхой существовало, без сомнения, принципиальное различие… Но детективу не до лингвистических изысков было сейчас.
– Давай заниматься делом, Гена.
…Егор Крикалов был слишком пьян, плюс марихуана, а может, и еще что-то, посильнее, – кокаин, к примеру? Как бы то ни было, проблески его сознания оказывались короткими. Он то засыпал, то сползал с кресла, пытаясь обнять Гену, называя его «братком» и обещая дружбу по гроб.
Пришлось начинать все сначала. Пара относительно ласковых зуботычин «братка» Гены прочно усадила его на место в кресло, а последующие зуботычины согнали сон и расположили наконец к откровенности. Причем, самое удивительное, Крикалов на зуботычины нисколько не обиделся. Видимо, в тот момент, когда он окончательно вынырнул из алкогольно-наркотической дремы, он уже не помнил, что именно привело его в чувство.
…Да, он давно мечтал избавиться от шантажиста! И потому платил «кому надо» за информацию о нем! Все разузнал, да, – с кем Фролов общается, что за люди такие, что у них есть и чем они сгодиться могут для праведной борьбы против злодея-шантажиста. И комбинацию с Тышкевич и ее дочерью он сам разработал, да!
Эти слова Крикалов произнес гордо, солидно, даже слегка приосанившись, развернув голые пухлые плечи. В сказанном он, без сомнения, усматривал доказательство своего необыкновенного ума.
Да, «ребята» у этой дамочки попросили деньги, – таким образом Крикалов расплатился с бандитами за услугу: ведь это он дал им наводку на ее лотошные миллионы! А себе, между прочим, даже малой доли в экспроприированных миллионах не попросил!
В голосе его зазвучали хорошо отработанные на публике модуляции благородного бессребреника, цивилизованного блюстителя закона, гражданина, патриота и героя доверчивых домохозяек.
Оттого, что он был сильно пьян, самолюбование Крикалова выглядело смехотворно, о чем он, конечно, не догадывался.
– Где находится Кристина, вы знаете?
– Это кто такая? – миролюбиво спросил Крикалов.
– Дочь Анастасии Тышкевич. Где она?
– Где? Я не знаю где!
Крикалов честно хлопал глазами.
– Вы же сами придумали всю схему. Должны знать!
Кис отнюдь не считал, что Крикалов должен знать. Но он мог знать! Поэтому детектив настаивал.
– Я придумал сам! Конечно! – продолжал гордиться Крикалов. – И эту девчонку они похитили, чтобы ее мамашу заставить ввести их человека к Фролову! Это я придумал, я!
– Ген, дай ему в морду.
Гена охотно исполнил поручение. У Крикалова пошла носом кровь, которую он с удивлением утер.
– Вы чего, мужики?
– Где девушка?
Гена снова занес кулак. Поглядывая на него с опаской, Крикалов, кажется, окончательно раздумал засыпать.
– Честное слово, не знаю! Лапоть мне не докладывался. Мне зачем?
«Лапоть» – это Лаптев, без сомнения. Так звали главаря бандитской группировки, что выяснилось еще из допросов бандитов в доме Фролова.
– Думай, Крикалов. Ты же такой умный. Ты все предусмотрел, все рассчитал. Ты должен знать!
Он задумался. Кис видел, что Крикалов, купившись на его незатейливо-провокационный комплимент, добросовестно старается ему, комплименту, соответствовать.
– Что бандиты собирались с ней сделать? Убить? – решил помочь его пьяному мозгу детектив.
– Да откуда же мне… – Крикалов посмотрел на кулак спецназовца, все еще висевший в воздухе над его головой. – Может, они ее на органы отправили? – неуверенно предположил он.
– Это в каком же смысле… – медленно проговорил Кис.
– Ну, знаете, много больных людей ждут донорских органов для пересадки вместо своих, больных, – с энтузиазмом принялся пояснять Крикалов.
Алексей поразился. Простодушие? недомыслие? или патология? Конечно, он и пьяный, и обкурившийся, но что это меняет в конечном итоге? Известно, что у трезвого на уме, то у пьяного…
– То есть живую, здоровую девушку решили умертвить, чтобы использовать ее тело как мешок с органами для пересадки тем, у кого есть деньги, чтобы их оплатить? – проговорил Кис, сдерживая поднимавшуюся в нем ярость.
Хорошо, что он Игоря оставил в машине!
– Не знаю насчет денег, – поморщился Крикалов от таких низменных материй, – и потом, почему умертвить?
«Спокуха, Кис, спокуха! – сказал он сам себе. – Нет смысла кипятиться, перед тобой – дебил. Бесполезно даже кулак заносить». Существуют такие люди, – Алексей знал это от психологов, с которыми общался, – люди, с патологической виртуозностью заслоняющие от себя реальность, подменяя ее плотной завесой вымысла. Лестного для них, убаюкивающе-приятного вымысла.
– Не важно, – произнес детектив тем мягким, немного сочувственным тоном, которым разговаривают с безнадежными больными. – И куда же они ее отправили, по-вашему, чтобы «на органы» использовать? В больницу? Туда, где лежат люди, ждущие своего донора… Да?
– Я не знаю точно… Мне кажется, что этим занимаются морги… – неуверенно, но при этом с явным желанием помочь ответил Крикалов.
– Морги. Очень интересно… Значит, Кристину отправили в морг?
– Кто такая Кристина?
– Дочь Анастасии Тышкевич, – Алексей больше не возмущался.
– Наверное, в морг… Раз морги занимаются органами для пересадки…
Нет, он, наверное, не просто дебил, а шизофреник! То есть это не отклонение, а законченная патология. Рассуждения Крикалова выдавали какую-то странную умственную инвалидность, словно у него некую часть мозга просто однажды вынули, и пустота заросла соединительной тканью, отчего реальные связи между некоторыми вещами напрочь отсутствовали, а на их месте выстроилась какая-то дикость несусветная…