С этим позорным явлением тоже была обязана бороться служба безопасности, но некоторые охранники и сами были не прочь «приподняться» на уценках.
– У женщины полная тележка была, – вспомнил продавец, – набор стекла, кажется, скатерть, лампочки… Я еще удивился, что она перфоратор берет, да еще такой навороченный. Их обычно мужики покупают.
– Надо было предупредить охранника.
– Кто ж знал?..
Чернаков вспомнил про Пингвина. Он тоже приперся в начале девятого. Не исключено, его работа. Старый прием. Засветиться на входе, потом болтаться по залу. Толик Бушуев, естественно, все силы на него бросил. А пингвиновские дружки в это время спокойно дрели вынесли. Ничего сложного: бирку оторвал, под дубленку сунул или в сумку и иди себе спокойно – никто не обыщет. А попросишь сумочку показать, хай поднимут. Несколько раз охранники требовали прошедших кассу граждан предъявить, что у них в сумках. В девяноста процентах случаев следовал скандал. А какой-то ушлый адвокат подал на «Планету» в суд за оскорбление подозрением и превышение охраной служебных полномочий. После этого охранники и не пытались осматривать подозрительные сумки, а уж тем более залезать под пальто или куртки. Себе дороже. Не звенит рамка? Скатертью дорога!
– Узнал бы женщину, если бы снова увидел?
– Наверное… – Очкарик произнес это не очень-то уверенно. Наверное, просто не хотел расстраивать шефа СБ.
Чернаков нашел Бушуева, рассказал о вызове к Тагирову.
– Странно, – согласился детектив. – Ну подумаешь, товара уперли больше, чем обычно! Праздники же! Что, Аршанский сам не мог нам предъяву сделать? Это же его вопросы.
– То-то и оно…
– Лучше бы людей дали. Я вчера два часа за одним гавриком ползал, и мимо кассы. Честным, сволочь, оказался.
– Пингвин, похоже, не просто так заходил. Если снова объявится, бросайте его, и все силы на других. Хотя какие там силы… Попробуй уследи за всеми. Хоть весь магазин камерами облепи.
– Согласен. «Планета» – не подвальный шоп. И народу сейчас – как в метро в час пик.
– Тагиров предложений ждет, как работу улучшить. А какие тут предложения? Людей добавить да шмон разрешить.
Чернаков раздраженно посмотрел в зал, уже превратившийся в галдящий человеческий муравейник. Пятница, многие берут отгулы и бегают по магазинам, чтобы не толкаться в очередях в выходные дни.
– Может, попросить рентгеновскую установку поставить? Как в аэропортах. И всех по-тихому просвечивать.
– Ага. До первого демократа… Ладно, пойду к себе. Работай.
Чернаков поднялся в кабинет, включил компьютер и уставился в экран, прикидывая, что бы такого попросить у начальства, кроме кадров и прав. К «бумагообороту» он испытывал стойкую ненависть, еще с милицейской скамьи, но ненависть к делу не подошьешь.
* * *Виктор Сергеевич Харламов работал детективом в «Планете» третий год, считаясь ветераном производства. Как и большинство сотрудников «Заботы-сервис», когда-то он носил серые погоны с красными просветами. Но едва стукнул рубежный пенсионный возраст, написал рапорт, несмотря на все уговоры начальства остаться еще на годик-другой. В прошлой, ментовской, жизни он служил в оперативно-поисковом управлении, закрытой конторе, промышляющей различными негласными, но богоугодными мероприятиями, в том числе и скрытым наблюдением, проще говоря – филерством. Именно ему и посвятил себя Виктор Сергеевич, официально для окружающих числясь курьером в какой-то липовой строительной фирме. Свою практику, без которой он, наверное, уже себя и не представлял, Харламов продолжил и в супермаркете. О его высоком профессионализме говорил хотя бы тот позорный факт, что спустя три года никто из персонала, за редким исключением, не знал о том, что он детектив «Планеты». Человек толпы – неприметный, среднестатистический, местами выпивающий. (А кто без этого?!) Приходил в магазин, брал корзинку и гулял по залу. Но чаще сидел перед мониторами в кабинете старшего смены. И, заметив неладное, работал вживую, не полагаясь на камеры. Ни один даже самый осторожный воришка пока не смог «срубить» старого «топтуна». Чернаков дорожил таким ценным кадром и при первой возможности выписывал ему негосударственную премию.
У детективов иногда случались проколы, но в обратную сторону – когда нормального покупателя принимали за жулика. Но, как правило, Харламов не ошибался.
На дамочку в кроличьей шубе он обратил внимание, едва та вошла в зал. Большую хозяйственную сумку в камеру хранения не сдала. Сразу за турникетом располагался отдел для садоводов. Сейчас здесь торговали елочными украшениями и хлопушками, но кое-что из старого ассортимента все же оставили. Мало ли, вдруг в магазин заглянут гости с южных краев и захотят купить какой-нибудь инвентарь для своего сада-огорода. Но дамочка не выглядела приезжей. Она решительно подошла к первому попавшемуся стеллажу и переложила в корзину пару расписных глиняных горшков, причем даже не рассматривая их, как это обычно делают женщины. Некоторые по часу возле какой-нибудь копеечной вазочки стоят, мучаясь – брать, не брать. А эта – сразу, без раздумий, даже на ценник не взглянула.
Быстро прошмыгнула в следующий отдел. И так же, практически не выбирая, загрузила в корзину набор для ванной комнаты – настенную мыльницу, вешалку и кольцо для полотенца. Такие вещи и мужики подолгу рассматривают – подойдут ли к интерьеру? А дама и здесь ни на секунду не задержалась, словно на самолет опаздывала. Может, конечно, и вправду опаздывала. Свою сумку, естественно, бросила в корзину.
Харламов переключил камеру. Женщина исчезла из монитора и через секунду возникла у следующего стеллажа. Что-то спросила девушку-продавца и взяла несколько бутылок с чистящим средством. Покатила тележку в следующий отдел.
Виктор Сергеевич накинул куртку, нацепил шапку-петушок, повесил на руку корзину с заранее загруженной в нее мелочью и быстро вышел в зал. Кошки-мышки. Начинаем.
Когда через минуту он, словно тень, прилип к дамочке, та успела прибавить к покупкам несколько рулонов моющихся обоев. При этом тоже не выбирала, что было совсем уж неправдоподобно.
За последующие десять минут странная гражданка почти доверху нагрузила корзину совершенно разношерстным товаром и, в конце концов, остановилась у витрины со столовой посудой. Показав на подарочный набор мельхиоровых вилок-ножей-ложек, она уточнила у девушки-продавца страну-производителя. Услышав ответ, попросила выписать. Дорогие, малогабаритные вещи находились за стеклом и выдавались продавцами по просьбе посетителя магазина. Набор стоил прилично – пять с лишним тысяч. Продавщица достала коробку, проверила ее содержимое и выписала чек. Дамочка отправилась дальше, в сторону небольшого кафе, расположенного в противоположной от входа стороне, рядом с отделом офисной мебели.
На Харламова, постоянно трущегося рядом, она не обращала никакого внимания. Зашла в кафе, бросив тележку перед входом среди других таких же тележек, заказала стакан сока и уселась возле аквариума с диковинными рыбами.
Виктор Сергеевич, несмотря на умение отличить честного человека от засранца, засомневался, что гражданка замышляет огорчить хозяев «Планеты», но решил не бросать наблюдения. Лучше ошибиться в плюс, чем в минус. Напарника Толика Бушуева подключать не стал. С Толиком у него не складывалось – молодой, а гонору, как у Тамерлана! Считает, что «опушники» [7] только строят из себя крутых профессионалов, а на деле – один пшик. Всем подряд рассказывал, что как-то раз, работая по раскрытию одного убийства, их отдел подключил «наружку». Задача была плевой – пропасти обычного воспитателя детского сада, молодую особу, имевшую интимную связь с беглым душегубом. Вызвали ее к себе, накачали капитально, застращали и выпустили, рассчитывая, что она прямиком кинется к своему мил-дружочку. «Наружку» следом пустили. Так дамочка через полчаса перезвонила в отдел и заявила: «Тут какие-то люди подозрительные за мной ходят. Если это ваши, то пусть ходят, мне не жалко, а если не ваши, то скажите, куда мне заявить, чтобы они отстали». И это обычный воспитатель, не преступник какой… Тоже мне, профессионалы!
Виктор Сергеевич ничего доказывать не стал – в любой организации есть дилетанты. Лично себя он профаном не считал. И когда его «срубали», в обязательном порядке, как настоящий профессионал, напивался, дабы проанализировать причины провала и подсластить горечь поражения.
Женщина смаковала сок минут пять, внимательно рассматривая зал через стекло, затем надела шубку и покинула кафе. Нагнулась к тележке, переложила с места на место коробки с порошками, проверяя, ничего ли не забыла купить. После быстро оглянулась и, убедившись, что на нее никто не таращится, сунула столовый набор в свою сумку. Перед этим она ловко срезала миниатюрным ножиком бирку со штрих-кодом и выкинула на пол.
Виктор Сергеевич ничего доказывать не стал – в любой организации есть дилетанты. Лично себя он профаном не считал. И когда его «срубали», в обязательном порядке, как настоящий профессионал, напивался, дабы проанализировать причины провала и подсластить горечь поражения.
Женщина смаковала сок минут пять, внимательно рассматривая зал через стекло, затем надела шубку и покинула кафе. Нагнулась к тележке, переложила с места на место коробки с порошками, проверяя, ничего ли не забыла купить. После быстро оглянулась и, убедившись, что на нее никто не таращится, сунула столовый набор в свою сумку. Перед этим она ловко срезала миниатюрным ножиком бирку со штрих-кодом и выкинула на пол.
Впереди был самый сложный и рискованный этап. Женщина оставила тележку возле кафе, а сама решительно зашагала к кассе, повесив сумку на плечо – так, чтобы она не бросалась в глаза, а находилась за спиной.
– Юра, встречай. Беременная женщина, – Харламов поднес ко рту небольшой микрофон. – Лет тридцать, брюнетка, кроличья шуба, клетчатая сумка.
Виктор Сергеевич никак не мог отвыкнуть говорить зашифрованно. Вдруг враг и вправду прослушивает эфир?
Женщина задержалась возле кассира.
– С наступающим… Я ничего не купила, можете посмотреть. – Она взялась за молнию на сумке.
– Не надо, – улыбнулась кассирша, – вас тоже с наступающим. Заходите еще!..
Молодой охранник на рамке пристально разглядывал нижнее дамское белье, развешенное на витрине небольшого ларька-бутика, стоявшего слева от входа. Гораздо пристальней, чем покупателей. Тяжелая у парнишки работа…
Путь свободен. Спасибо за покупку.
Дама прошмыгнула через рамку.
Пи-пи-пи…
«Что такое?! Почему?! Бирка же срезана! Вот суки!.. Видимо, была еще одна! Хотя я проверяла…»
Бирка действительно была. Только не в коробке и не на вилках. В руке у охранника. Главное, в нужный момент незаметно поднести ее к лучу. Старый способ, но не потерявший своей прелести в силу простоты. К слову, если детектив ошибся, можно так же незаметно прилепить бирочку к одежде или пакету покупателя, после чего извиниться. Мол, вы нечаянно какой-то товар зацепили, вот бирочка и приклеилась, просим прощения за беспокойство!..
– Минуточку…
Второй охранник тут же встал перед раздвижной дверью, отрезая путь к бегству.
Зараза! Шухер! Остается один выход. Когти к бою!
– Вы ничего не забыли оплатить?
– Вообще-то, я ничего не покупала.
– Вы не покажете, что у вас в сумке?
– А с чего это я должна показывать? Это моя сумка, у меня личные вещи… Интимные.
– Пожалуйста, пройдемте в комнату администратора.
Опасаясь, что дамочка пустится наутек, охранник взял ее за рукав. Она резко отдернула руку:
– Не смейте прикасаться ко мне! Никуда я не пойду! Я опаздываю! Меня муж на улице ждет! Он из ФСБ!
– Покажите сумку, женщина! – Охранник слегка усилил натиск, взявшись за Г-образную дубинку, висевшую на поясе.
– Вы не имеете права! Вы что, меня бить собрались?!
– Мы не бьем женщин. Только шокер…
Второй страж был менее деликатным. Что и понятно: когда-то он работал дежурным офицером в райотделе милиции и принимал заявки от граждан. И если даже когда-то и получил приличное воспитание, то за годы службы полностью его растерял. Он подошел к даме, без церемоний открыл молнию на сумке и запустил туда руку.
– Грамотная больно…
– Как вы смеете?!
– Смею… Кто смел, тот и съел. Ты мне лучше скажи: это что такое?!
– Это я купила в другом магазине! На Петроградке! Можете у мужа спросить! – Женщина стальной хваткой вцепилась в коробку. – Отдайте!
– Чек есть?
– Выкинула! Я не обязана хранить чеки!
– Ну все, блин, знают! – ухмыльнулся бывший дежурный. – Наши люди.
Затем нагнулся к дамочке и жестко прошептал:
– Что, парашу давно не нюхала?.. Быстро в «аквариум»! [8] Тьфу ты, к администратору!
Не дав закипеть возмущенному женскому разуму, он вырвал у нее набор и указал на ближайшую от рамки дверь.
– Мне надо к мужу! – Поняв, что наглостью проблему не решить, дама попыталась удрать. Но молодой охранник перегородил дорогу к бегству.
– Не волнуйтесь, дамочка! Мы только убедимся, что набор ваш. Это займет не больше трех минут. Поймите правильно: сработал датчик, мы обязаны проверить. Прошу! В случае ошибки мы принесем вам свои извинения. Но вы сами виноваты, надо было сдать сумку в камеру хранения!
Чувствовалось, что монолог дался ему с трудом. Бывшему омоновцу тяжело адаптироваться к мирной жизни. Гораздо проще гаркнуть: «Руки на стену, ноги врозь, чтоб в глазах не помещались!» – и дубинкой, дубинкой… Но нельзя. Мы в частном секторе, а не в государственном. Покупатель здесь – Бог.
– Вы за это ответите! Безобразие! Может, у вас датчик бракованный! Почему он зазвенел? А честные люди страдать должны!
Запахнув шубу, она все-таки направилась к дверям администратора. В кабинете дама уселась в кресло и, не спросив разрешения, закурила. Охранник позвонил старшему смены, в чьи обязанности входило разбираться с задержанными, но вместо него через пару минут пришел сам Чернаков, давший указание обо всех происшествиях сразу сообщать ему.
– Так где вы купили набор? – переспросил он любительницу халявных вилок, выслушав доклад охранника.
– На Петроградской стороне. В магазине хозтоваров на Большом проспекте.
Шеф СБ осмотрел коробку с набором.
– Это вы срезали ценник?
– Ничего я не срезала! Мне в таком виде ее продали.
– А что же тогда звенело? – спросил бывший омоновец. – Может, у вас еще что-нибудь есть?
– На, смотри! – На сей раз дама не возражала против обыска и сама раскрыла сумку.
Вячеслав Андреевич кивнул на подол шубы.
– К вам бирка приклеилась… Вон, на шубе. Наверно, вы зацепили какой-нибудь товар, она и сработала.
– Бардак! – Задержанная сорвала бирку и со злостью швырнула ее на пол. – Теперь я могу идти?
– Конечно, – располагающе улыбнулся Чернаков, – вот только разберемся с набором. Просто у нас продаются такие же. Проверим на всякий случай… Юра, пригласи из отдела посуды старшего продавца.
Охранник скрылся за дверью. Воспрянувшая было духом дама снова закручинилась.
– Судимы?.. – вежливо спросил Чернаков, словно бы речь шла о том, где гражданочка проводила свой летний отпуск – на Красном море или в Анталии.
– Не ваше дело… Я опаздываю…
– Значит, судимы… – кивнул шеф СБ. – Но мне без разницы, нам детей не крестить. У меня просьба – когда придет продавец, не надо говорить, что вы забыли оплатить товар. Все равно не поверим, а наше с вами драгоценное время потеряем.
Дама бросила на Чернакова презрительно-злобный взгляд школяра, получившего заслуженную «пару», но считающего, что во всех бедах виноват препод.
– Вы и продавца могли подговорить, – не зная, что ответить, предположила она.
– Ага. И ценник на шубу приклеили. Нам вот делать больше нечего.
Приклеили, приклеили, чего уж скромничать. Надо же как-то объяснить, почему сработала рамка.
– Хорошо, – дама достала из сумки кошелек, – я оплачу набор еще раз. Время дороже…
– Зачем же тратить лишние пять тысяч? Мужу гостинец купите. В ФСБ не очень высокая зарплата.
Зашла продавщица. Расследование было скорым. Она сразу узнала задержанную, подтвердила, что та купила мельхиоровый набор в «Планете».
– Спасибо, – поблагодарил ее Чернаков, – у меня просьба: не уходите пока на обед. Сейчас приедет милиция, вас надо будет опросить.
Продавец вернулась в зал.
– Я не поняла, – дама вскочила со стула, – какая еще милиция? Я автоматически сунула эти вилки в сумку и забыла оплатить…
– Мы ж договаривались насчет плохой памяти… А милиция обыкновенная. Районная. Или вы хотите, чтоб приехали из Управления?
– Но я же готова заплатить!
– Наша справка. Превращение чужого имущества в личное согласно статье сто пятьдесят девятой Уголовного кодекса наказывается лишением свободы на срок до… Да вы и сами знаете. И возмещение ущерба не освобождает от ответственности. Увы, такова жестокая действительность.
Начались обычные в таких случаях уговоры… Больная мама, пьющий муж, голодные дети, отпустите, больше не буду, заплачу двойную цену. Краснота на щеках и боль в слезящихся глазах.
– Документы при себе есть какие-нибудь? – пресек уговоры Чернаков, доставая бланк акта задержания.
– Нет… Я не обязана их носить.
– Ну, естественно. Пингвин не велел…
Конечно, дамочка могла не иметь никакого отношения к Пингвину, но проверить не помешает. Тест показал – знакомы. И возможно, близко.
– А при чем здесь Пингвин? – «повелась» она.
– Как при чем? Он же тебя сюда откомандировал.
Дамочка, споткнувшись на Пингвине, страшно занервничала, обильно покраснела, но не сдалась.
– Какой такой Пингвин? Что вы из меня дуру делаете?!
– Как вас звать?
– Галей… Галиной Михайловной.
«Галина Красная…»
– Так вот, Галя… Не знаю, что у тебя за биография, но подозреваю – боевая. В четырнадцать лет полком командовала… Вернее, отрядом. На зоне. Поэтому с органами встречаться не интересно. Особенно памятуя, что взяли тебя с поличным.