Вот что надо сделать, и немедленно! Вот прямо сейчас она и пойдет к двери. Нечего больше ждать, надо действовать.
Колька долго возился в комнате Валька, после долго торчал в душе. Вернулся взъерошенный и молчаливый. Сел на матрас, посмотрел на Эмму, спросил:
— Как ты?
— Никак.
— Ясно. Есть будешь?
— После. Давай поговорим. Коль, надо что‑то делать.
— Ну, да. Надо. Надо пойти и записать имя Ильи на стене памяти в коридоре.
— Почему только Ильи? А Федор? — Эмма произнесла имя Федора и запнулась. Стало горько до невозможности и захотелось орать и пинать все, что подворачивается под руку.
— Я не видел Федьку и Тайку мертвыми. Потому и не верю в их смерть.
— Но они же до сих пор не пришли!
— Мало ли что. Они могут быть ранены, могут застрять где‑то в коридорах, закрыться в кладовках. Что угодно может быть. Надо вернутся на Третий Уровень за ними. Этим я и собираюсь заняться. Сегодня второй день крейсеров, сегодня еще можно попробовать.
— Ты с ума сошел, Коль? Хочешь тоже погибнуть? Даже не думай, я не пущу тебя.
— Ты не пустишь? — Колька усмехнулся и посмотрел как‑то странно, с удивлением и радостью, что ли.
— Не пущу. Ты — мой друг, я за тебя тоже немного отвечаю.
— Ладно, посмотрим. Давай поедим, а там видно будет. Но на Третий Уровень надо сходить по любому. Надо узнать, что с ребятами.
— Хорошо, сходим. Но давай сначала откроем те ангары, помнишь? Которые закрытые. Ту дверь, в замках которой высокое напряжение.
— Зачем? — совершенно искренне удивился Колька.
Эмма понизила голос и сказала:
— Коль, надо выбираться со станции. Надо найти взрослых, надо понять, что тут происходит. Мы пробовали разобраться во всем, попав на Третий Уровень, но у нас ничего не вышло. Значит, надо поискать здесь, внизу. Почему дверь закрыта? Не потому ли, что там челноки, и выход? Может, поэтому интеллект корабля и заблокировал дверь?
— Думаешь, это сделал Моаг?
— Уверена. Хотя, тут много непонятно. Моаг контролирует роботов, и роботы доброжелательны к детям. Опасны только пятнадцатые. Может, глюк в блоке, что отвечает за робототехнику? Может, получиться на челноке облететь станцию и найти возможность попасть в серверную?
— Ничего себе, планы у нее… — буркнул Колька, — давай поедим. После посмотрим.
— Я бы вообще улетела на Землю, — вдруг сказала Эмма, — не хочу тут оставаться. Даже возвращаться сюда не хочу.
— Да, я понял, — кивнул Колька и тяжело спрыгнул вниз, прямо с верхней ступеньки лесенки.
2.
Эмма не заметила вкуса еды. Прожевала все, запила безвкусным кофе. В голове крутилась только одна мысли — о дверях. Что бы она отдала за возможность выбраться со станции? Да что угодно. Десять лет жизни отдала, только бы умотать отсюда, чтобы не слышать, как орет привязанный к кровати Валёк, как плачет Нитка. И Катя тоже плачет. Маша, хмурая и растерянна, ругает мальков и велит им сидеть в каюте.
Ни Федор, ни Таис так и не вернулись. Колька, может, и тешит себя надеждой, но Эмма очень хорошо понимала — друзей нет, потому что их нет в живых. Моаг убил их. Тела сжег в крематории. Моаг выполняет заданные программы, вот и все. Но кто их задал, эти программы?
— Пойдем, посмотрим на дверь? — попросила она, как только Коля перемыл после себя посуду.
— Что, прямо сейчас?
— Почему нет? Проход туда готовить не нужно. Взяли да пошли. Сейчас соберу рюкзак.
— Зачем рюкзак?
— На всякий случай. И планшет возьму. Тоже на всякий случай.
Планшеты лежали в углу каюты сиротливой и никому не нужной стопкой. О них вообще забыли после вчерашних происшествий.
— Сейчас, я подготовлю тебе планшет, — сказал Коля.
Возился он недолго. Вскрыл заднюю крышку, подсоединил в один из разъемов флешку, запустил голограммный экран от флешки и, увеличив на нем главную плату, что‑то сделал с ней.
— Вот, теперь Моаг не увидит этот планшет, когда он будет работать. Вернее, сигналы услышит, но примет их за сигналы Лона.
Эмма кивнула. Восхищаться работой Кольки уже не было сил.
— Говорить никому не станем, куда пошли, да? — спросил Колька, когда Эмма натянула лямки рюкзака на плечи.
Она мотнула головой. А кому говорить? Маше и Нитке? Или Кате, которая с утра ходит, точно сомнамбула, и не реагирует ни на кого?
Потому вышли молча. Что‑то крикнула вслед Маша, но ни Колька, ни Эмма ей не ответили. Уже шагая по коридору, Эмма подумала, что если за дверью действительно окажутся ангары с челноками, то она с удовольствием уберется с Моага. И никогда больше не вернется.
Пришлось пробираться по трубе, после прыгать вниз, в темноту. Луч фонарика скупо освещал пыль на полу, странные потеки на стенах и оплавленный остаток флешки в разъеме. Следом за Эммой прыгнул Колька, ругнулся, отряхнул штаны.
Эмма хотела напомнить о законе, но передумала. Вряд ли закон может защитить от вируса. "Вирус злости", вот как можно назвать эту заразу. И правила от этого не помогают. Вряд ли защитишься от болезни, если просто будешь стараться быть хорошей.
Или защитишься?
— Как думаешь подключаться к разъему? — спросил Колька, наведя фонарик на дверь.
— А ты как думаешь?
— Надо вскрыть разъем и посмотреть, что там.
— Давай. Я бы тоже так сделала.
Эмма присела на корточки, наблюдая за действиями Коли. Тот, с помощью магнитной отвертки поднял крышку панели, тонкую, полупрозрачную. Вместе с ней выскочил и намертво припаянный оплавок.
Эмма глянула на квадратную, маленькую плату, включила планшет.
— Я хочу попробовать сама, — пояснила Коле.
— Ну — ну. Давай, пробуй.
У нее все получилось. Снизить напряжение в цепи не такое уж и сложное дело. Теперь любое устройство, подключенное сюда, не загорится пламенем от того, что тут гораздо больше вольт, чем надо.
А дальше даже флешка не понадобилась. С помощью планшета Колька запустил программу, взламывающую файлы замка. Десять минут — и готово. Дверь щелкнула, и створки поехали в стороны. Исчезли в стене золотистые звезды Моага.
За дверью оказалась темнота. Абсолютная темнота.
— Хорошо бы найти хоть какой‑то рубильник, чтобы включить свет, — заметила Эмма.
Вдруг над их головами послышалось шуршание, вскрик, и за их спинами приземлился кто‑то, выскочивший из трубы. Эмма дернулась от неожиданности, оглянулась.
Это был мальчишка. Малек, коротко стриженный, худой и решительный.
— Я с вами, можно? Я точно с вами, вы не отправите меня назад, — торопливо заявил он.
— Ты что, обалдел? — возмутился Колька, — С чего ты с нами? Это не игрушки тебе, давай возвращайся. Быстро, я сказал!
Мальчишка вдруг присел, мгновенно юркнул между Эммой и Колькой и нырнул в проем двери. Отбежал в темноту и оттуда крикнул:
— А ну, верните меня? А, что, слабо, да?
— Вовка, я поймаю и набью. Клянусь собственным планшетом! — закричал Колька.
Эмма, дотронувшись до его плеча, попросила:
— Не ори. Мало ли что за дверью. Мы уже не отправим его назад, бесполезно. И гоняться за ним не будем. Надо сказать ему, чтобы вел себя нормально, не орал и не убегал. Тогда возьмем его с собой.
— Да я прибью паршивца! — буркнул Колька, но уже гораздо тише.
После позвал:
— Вовик, ты где?
Они зашли за дверь, оглянулись и посветили фонариком. Вовик темноты, видимо, не боялся. Стоял в одном из поворотов — коридор разветвлялся на три проходы — и нагло улыбался.
— Я тут. Я слышал, как вы говорили, что хотите улететь на Землю. Я с вами. Я тоже хочу на Землю.
— Болван, — выдохнул Коля, — мы сначала посмотрим, что в этой части уровня. Никуда мы не собираемся лететь. Давай, топай назад.
Вовик отступил назад, в темноту и оттуда прокричал:
— Я не уйду! И не заставите! Я тоже хочу уехать отсюда! А вы решили сбежать. Для меня должно хватить места в челноке, я маленький, много места не займу…
— Вот же дурачок, — Коля направил свет фонарика в лицо Вовки и бросил, — да топай с нами. Нечего тебе делать — давай, иди с нами. Полазь в темноте и грязищи. А Машке я скажу, чтобы отмывала тебя с мылом и дезинфицирующими средствами.
Эмма не стала ничего говорить. Конечно, с Вовиком будет лишняя возня, но не возвращаться же из‑за него. И не бегать за ним по непонятным коридорам. Пусть идет, черт с ним… Кажется, она уже сама начинает ругаться…
Они пошли дальше. В этих коридорах было заметно холоднее и пахло странно. Эмма не могла понять, что за запах. Еле уловимый, немного кислый… Или это только кажется?
Коридоры тянулись полукругом, в них попадались странные комнаты, похожие на каюты. Все они были открыты и пусты. В некоторых фонарик Кольки высвечивал кровати без матрасов, столы, стулья и даже выключенные планшеты. Но запустение и пыль — вот все, что можно было там увидеть. Люди давным — давно ушли отсюда, и теперь все эти каюты пустовали.
Склады, широкие коридоры с плотно закрытыми дверями ангаров.
— Надо попробовать открыть один, — проговорил Колька.
Вовик, который все еще держался на некотором расстоянии от них, заметил:
— Сейчас? Давайте сейчас откроем. Вдруг там челноки?
— В этих ангарах могут быть челноки. Вполне. Но сначала просто все осмотрим, — ответил Колька, водя фонарикам по стенам, — я не могу понять, зачем закрыли эту часть корабля? Тут вообще ничего нет. Ничего, чтобы представляло опасность. Ну, кроме челноков, разумеется. Хотя вовсе не факт, что и челноки тут есть. Потому что все шлюзы устроены на Третьем Уровне, там, куда приходят крейсеры.
— Тогда почему вы не открываете?
— Да подожди ты, — отмахнулся Колька, — надо осмотреться сначала.
Эмме вдруг стало страшно. Темно и тихо тут кругом, но кажется, что мрак этот дышит. Вдыхает и выдыхает воздух. Живой мрак, неприветливый, опасный.
"Они здесь… они здесь… они здесь…" — завертелось в голове. Как поставленный на повтор файл с песней. Эмма замедлила шаг, почему‑то схватилась рукой за стену. Пальцы коснулись труб, которые в этих коридорах не прятали внутрь. Трубы и еще что‑то непонятное.
— Коля, посвети сюда фонариком, — попросила Эмма.
Беспокойный луч запрыгал по стене, выхватил ряды покрытых пылью труб и человеческие кости на них. Кисти рук, длинные кости предплечий. Они просто лежали на трубах, словно кто‑то заботливо пристроил их в надежде скоро забрать.
Эмма чуть не заорала от страха, затрясла рукой, которой касалась труб, яростно потерла ей об штаны.
— Что это такое? — тут же подскочил Вовик.
— Это человеческие кости, — жестко сказал Коля, — и это значит, что тут погиб человек.
— Отчего погиб? — не унимался Вовик.
Он приблизился к трубам, открыл рот, и его бледное лицо показалось призрачным и нереальным.
— Рот закрой, — не выдержал Колька и пихнул малька в бок, — и не суйся сюда. Это значит, что тут кого‑то убили, оторвали ему руки, разнесли тело по частям и раскидали по коридорам. Вот что это значит. Возможно, тут хранятся неисправные роботы. Надо быть настороже, друг от друга не отходить.
— Как это — оторвали руки? — промямлил Вовик, таращась на кости так, словно это был новый уровень игры на планшете Валька.
— Ну, не сам же человек оторвал себе руки и положил на трубах, чтобы не потерялись. Вот и оторвали, как видишь. Не вопи. Пошли отсюда. Надо быть внимательнее, и все. Эмма, ты в порядке?
— Почти — еле слышно ответила Эмма.
Она теперь не сомневалась — загадочные "они" все еще здесь. Это "они" убили тех людей, чьи кости ей довелось видеть на Нижнем Уровне. И наверняка это не последние кости, которые они находят.
Все так и оказалось. Буквально через несколько шагов под ногами оказался человеческий череп. Полностью истлевший, без волос, с треугольником вместо носа и радостной улыбкой целых зубов.
Вовик опять принялся что‑то спрашивать, но Колька толкнул его и зло велел:
— Молчи, а то врежу. Молчи и не тарахти тут. После поговорим. Переступай, если снова увидишь череп. Вдруг это был один из членов команды. Видимо, взрослые тут и находятся. Вернее, все, что от них осталось.
Эмма не говорила ничего. Она еле — еле справлялась с желанием повернуться и бежать отсюда. Бежать без оглядки. Эта мысль буквально сверлила мозг. Пока не поздно, надо сматываться. Пока не поздно…
Широкий коридор вывел к открытым ангарным дверям. Створки был опущены до самого пола, от них тянуло холодом, и доносились странные звуки. То ли тихое бормотание, то ли сопение.
Все трое остановились, Коля оглянулся и велел:
— Я первый зайду. После Эмма.
Бледная полоса света поползла по полу и выхватила из темноты нечто странное. В первый момент Эмма даже не сразу поняла, что это такое. Свернувшись клубком, на полу дремали какие‑то создания. Большие, больше человеческого роста, невероятно костлявые и совершенно голые. Они напоминали собак — точно так же торчали ребра, чуть покрытые слабой шерстью, точно так же выгибались спины. Но присмотревшись, Эмма вдруг поняла, что это не собаки. У неизвестных созданий были круглые головы с немного выдвинутой челюстью, широко посаженные и едва прикрытые веками глаза и маленькие, приплюснутые носы. Челюсть казалась самой значительной частью лица. И еще довольно большие уши, расположенные по бокам головы, точно так же, как у людей.
Эмма не успела сказать ни слова, как фонарик в руках Коли поднялся вверх, и перед тремя ребятами показался целый зал, полный спящих животных.
— Один, второй, третий… — тихо проговорил Коля, — вот, в кого должен был превратиться Крендель.
Колькины слова громким выстрелом прозвучали в голове Эммы. Ну, конечно! Серая кожа, веки без ресниц, рот, лишенный губ… Это очень похоже на первые симптомы болезни… Значит, все взрослые превратились в монстров? И теперь они, дети, тоже в них превращаются? Поэтому роботы убивали всех подросших? Чтобы не стали зверями?
— Они здесь, — тихо произнесла Эмма, и почувствовала, как внутри огромной дырой расползся ужас.
— Ничего себе, — тихо пробормотал Вовик, и вдруг оступился.
Видимо, что‑то попало ему под ноги, он свалился вниз и заорал диким голосом.
Колька тут же ринулся к нему и закрыл рот рукой. Но было уже поздно. Ближайшее к ним животное подняло веки и уставилось на Эмму черными глазами без белков. Оно просто вперило взгляд, точно прилипло. Не моргало, не двигалось.
— Бежим! — приказал Колька и дернул Эмму за руку.
Все трое припустили по коридору, громко топая ногами и чувствуя, как ужас замедляет шаги и вытряхивает внутренности на изнанку. Только бы выбраться отсюда! Только бы выбраться…
Пронеслись мимо какие‑то повороты и развилки. Двери, трубы. Свет от Колькиного фонарика плясал в припадке безумного страха, выдирая из темноты куски коридоров. Где же выход? Неужели они так далеко забрались?
— Куда теперь? — еле пропыхтела Эмма, оглянувшись.
Колька держался за ней, словно прикрывая. Он мотнул головой, выдохнул:
— Теперь прямо.
Горло засаднило, в глазах сгущалась темнота. Эмма остановилась, перевела дух, оглянулась:
— А где Вовик?
Колька тоже остановился. Повел фонариком за спиной. Пустой коридор. Тихо, и слышно, как оглушительно стучит собственное сердце.
— Отстал, — проговорил Коля, — ты давай выходи. Прямо — прямо и первый поворот направо. Там будет выход. А я вернусь за ним. Заблудился, наверное…
— Пошли вместе.
Хотелось прибить этого Вовика… Хоть бы с ним было все в порядке. Можно же ведь умереть от ужаса, оставшись одному в этих темных коридорах.
— Вовка! — тихо позвал Коля, — Вовка!
Эмма явственно услышала громкое шлепанье по железу, а после слабый мальчишечий крик. Рванулась вперед и тут же остановилась. А если на Вовку уже напали? Если эти твари дерут ему горло, как вот совсем недавно Крендель царапал Эмму?
Колька опередил ее, еще раз позвал, и Вовка ответил.
— Я тут, он не пускает меня… — раздалось совсем рядом.
Колька повернул, спустился на пару ступенек вниз, предупредил:
— Ступени тут, не свались…
Бледный свет фонарика запрыгал по рифленым полосам железного пола, продвинулся далеко в темное пространство.
Совсем рядом раздалось яростное шипение, Колька развернул фонарик на звук. Вовка стоял, прижавшись к стене круглого зала, а перед ним, повернувшись корпусом к Кольке и Эмме, подпрыгивала крупная тварь. Наверное, та самая, что смотрела на Эмму тогда, в первом большом зале.
— Пошел вон! — крикнул Колька.
Животное прыгнуло, но движения его были медленными, какими‑то вялыми. Будто не хватало сил, или оно — это животное — еще до конца не поняло, что хочет. Прыжок вышел невысоким, Колька отскочил в сторону, тварь плюхнулась на пол, растянув лапы в стороны. Колька тут же подскочил к ней и двинул фонариком по голове несколько раз.
Эмма, наконец, вышла из ступора, приблизилась. Пнуть ногой? А если укусит?
— Что стоишь? — Колька не обернулся. Еще раз стукнул животное по голове и выволок в коридор. Тут же вернулся обратно, сообщил:
— Сейчас очухается и опять нападет. Пошли быстрее!
Вовик дернулся и вдруг заорал:
— Они тут! Опять!
В проеме двери послышалось ворчание, и бормотание. Оглянувшись, Эмма увидела, как луч фонарика осветил показавшиеся в проеме морды животных. Отступила назад, перевела взгляд на Колю. Что теперь? Что делать теперь?
— Держитесь вместе, — велел Колька, — идите сюда все. К середине. Надо как‑то обмануть их и выбраться к двери.
Он быстро провел фонариком по стенам. Высокий зал, похожий на шлюзовый ангар. Только челноков в нем не оказалось. Несколько широких грузовых тележек, которыми умеют управлять Доны. Колька рванулся к тележке, перевернул ее. Эмма и Вовка кинулись за ним. Тележка послужит укрытием, хоть и ненадежным.