Ну, и последняя причина, по которой нельзя отправлять сотрудников резидентуры в эту страну и тем более на переговоры с пиратами. Русские им теперь ну просто оч-чень не нравились! И не по причине старого предательства. Недавно проведенная удачная – что редкость по нынешним временам – операция российского спецназа по освобождению захваченного судна унесла жизни полутора десятков пиратов. После чего морские разбойники объявили о том, что российские граждане теперь для них вне закона и всякий уважающий себя пират теперь должен убить хотя бы одного русского. Так что отправлять в ту страну легального разведчика значило бы просто отдать его в руки враждебно настроенных бандитов, которые медленно и с удовольствием будут распускать его кожу тупым ножом на полосы. А попутно – и столь важного для страны нелегала.
В общем, вытащить нет никакой возможности. Но вытаскивать – необходимо. Так что же делать?..
– Может, задействовать морской спецназ? – высказал предложение один из участников совещания.
Остальные посмотрели на него вопросительно. А ведущий совещание начальник управления прямо спросил:
– И как ты это себе представляешь?..
– В тех местах сейчас на боевом дежурстве находится наш большой противолодочный корабль, – начал объяснять свою задумку инициативный сотрудник. – На нем – группа морского спецназа. Люди подготовленные, в основном – офицеры и прапорщики. То есть военнослужащие контрактной службы…
С этими доводами нельзя было не согласиться. Ранее на военных кораблях, несущих боевое дежурство у чужих берегов, в обязательном порядке размещалось подразделение морской пехоты – от отделения до роты, в зависимости от класса корабля и стоящих перед ним задач. Сейчас морская пехота как род войск утратила свое значение. Срок службы военнослужащих по призыву – год. А дальний поход может длиться до полугода и даже больше. Таким образом, командование встало перед дилеммой: или комплектовать эти группы только офицерами и контрактниками, оголяя остающуюся на берегу часть, превращая в ее сборище «махновцев», либо – призывниками, ничего еще не знающими и не умеющими, не способными выполнять реальные боевые задачи.
Выезжали за счет профессионалов из морского спецназа, как обычно, заставляя их выполнять несвойственные их службе, не «профильные», задачи.
– …Таким образом, группу необходимо высадить где-нибудь на берегу, после чего она в автономном режиме выдвинется к судну, проведет доразведку объекта на местности, выберет подходящее время и, захватив судно, вытянет нашего человека, – закончил инициативный сотрудник.
– Оно на словах так просто, – начал отповедь начальник управления. – Начнем с того, что в результате реформирования Вооруженных сил своего спецназа, как раньше, у нас теперь просто нет. Это – первое. То есть сектору специальных операций придется согласовывать участие приданных сил с Главным штабом ВМФ. Это – серьезная волокита…
– Но ведь когда освобождалось захваченное торговое судно, они провели операцию без согласований! – позволил себе вставить инициативный сотрудник. Уж слишком ему понравилась высказанная идея. – Быстро и качественно!
– А тогда и инициатива исходила не от нас, а с самого верха, – отрезал начальник управления. – Попробовали бы они у Самого согласований потребовать! Поехали дальше…
В это время дверь кабинета приоткрылась и в образовавшуюся щель засунул лысоватую голову уже далеко не молодой мужчина.
– Ой! – высказался он. – Вы тут, кажется, делом заняты… А я и не знал… Ну, ничего, я в сторонке посижу, никому мешать не буду!
После чего визитер прошел в кабинет и устроился в стороне от стола для совещаний. Как и сказал, в уголке.
Невысокий, полноватый, лысеющий… Круглая, добродушная физиономия выбритого Санта-Клауса… Недорогой гражданский костюм, легкие туфли… Пенсионер. Шел в магазин, за кефирчиком, и по ошибке забрел в святая святых российской военной разведки. Сейчас начальник управления нахмурится, раскричится, вызовет охрану и с позором выставит нахального пенсионера за дверь…
Однако начальник управления поведение незваного гостя воспринял как должное. Даже немного подтянулся в своем кресле, расправил плечи, поправил чуть распущенный узел галстука. Этот полноватый пенсионер в какой-то степени был его начальником. Виктор Ильич Соловьев – руководитель межведомственного комитета по разведке при Совете безопасности России. Ну, и в прошлом – уже весьма отдаленном – живая легенда еще советской нелегальной разведки.
– На чем мы остановились? – обратился начальник управления к инициативному сотруднику.
– Что участие в операции морского спецназа придется согласовывать с Главным штабом ВМФ, – четко доложил тот.
– Да! – кивнул начальник управления. – Кроме того, все наши карты побережья этой страны давно устарели. И получится, что мы отправим спецназ в никуда.
– Но ведь можно запросить данные спутниковой разведки, – не сдавался инициативный сотрудник. – Фотографии и прочее…
В ответ на это начальник управления только рукой махнул. Спутниковая разведка… Звучит красиво, спора нет. Но вот только никто не говорит о том, что большая часть действующих шпионских спутников устарела – и морально, и физически. А новые оказывались еще хуже старых: самопроизвольно меняли орбиты, в самый нужный момент выходили из подчинения Земли, а сама шпионская аппаратура, установленная на них, сбоила в работе с завидной регулярностью.
– Ну, тогда я не знаю… – растерянно произнес инициативный сотрудник.
Из угла донеслось тихое покашливание. Все – вольно или невольно – обернулись в ту сторону.
– Мне кажется, – негромко начал Соловьев, – что в рассуждениях молодого человека есть некое рациональное зерно. В сложившихся условиях силовое решение вопроса будет наиболее эффективным.
– А как же мнение международной общественности? – высказал сомнения начальник управления.
– А зачем ей, этой самой общественности, что-то знать? – усмехнулся Соловьев. – Просто действия должны быть правильно скоординированы…
– Это как? – удивился начальник управления.
– Да есть у меня кое-какие соображения… – все так же негромко и рассеянно продолжал Соловьев. – Я с вами ими поделюсь… – Он весьма выразительно обежал взглядом собравшихся офицеров, после чего дополнил: – Немного позже…
– Ладно, – правильно истолковал поведение Виктора Ильича начальник управления. – Все свободны. И – думать, думать! Искать варианты! Всё!
Через несколько минут, когда они остались вдвоем, начальник управления обратился к старому разведчику:
– Так что ты там придумал, Виктор Ильич?
– Основную операцию будет проводить морской спецназ, – спокойно сказал Соловьев. – А вот на стадии подготовки мы задействуем кое-какие силы… Они-то определят и район высадки, и выведут группу на объект, и скоординируют отход.
– И что это за силы? – Вопрос, что позволил себе начальник управления, был более чем некорректен, однако он не смог удержаться, за что был тут же наказан.
– Да какое это имеет значение? – искренне удивился Виктор Ильич. – Главное, чтобы морячки в нужное время оказались в нужном месте. И вот обеспечить это – ваша прямая обязанность. Так что займитесь…
После чего Соловьев распрощался и удалился. А начальник управления остался у себя, в твердой уверенности, что его службу обскакала Служба внешней разведки… Видимо, ей, несмотря ни на что, удалось сохранить в той стране надежные позиции.
3
– Вызывали? – В кабинет Соловьева заглянул один из служащих возглавляемого им комитета, Оболенский.
– А-а, Максим! – обрадовался Виктор Ильич. – Заходи!
Референт – а именно такую должность занимал пришедший – прошел к столу и занял место напротив руководителя.
– Я хочу, чтобы ты кое-что посмотрел… – сказал Соловьев и, пользуясь «дистанционкой», включил телевизор.
Шла какая-то передача. Говорили на английском, в котором Оболенский был не силен. Тем более в его американском варианте. Поэтому пришлось выступать в роли созерцателя, не понимая, о чем именно идет речь. Немолодой, худощавый и очень подвижный мужчина, одетый в камуфляж и неуместную в данном сочетании широкополую ковбойскую шляпу, что-то экспрессивно говорил в камеру. При этом полуобнимал еще одного «камуфляжника», и ростом поменьше, и возрастом… Помоложе. Намного.
На лице второго было такое выражение, как будто сразу же после окончания съемок этого новостного сюжета его должны отвести куда-то в сторону и расстрелять. Тоскливое выражение. И, кажется, Максим понимал, что стало причиной плохого настроения этого человека.
– Ну, остальное тут неважно… – Соловьев взмахнул «дистанционкой», и изображение замерло. Как раз крупный план двух лиц – счастливого и недовольного. – Что скажешь, Максим?..
– Ну, остальное тут неважно… – Соловьев взмахнул «дистанционкой», и изображение замерло. Как раз крупный план двух лиц – счастливого и недовольного. – Что скажешь, Максим?..
– А что вы хотите услышать, Виктор Ильич? – вопросом на вопрос ответил Оболенский.
– Тот, что постарше – Сэмюэль Донахью, полковник в отставке сил специального назначения армии США, – глава комитета, сделав вид, что ничего не услышал, пустился в объяснения. – Сейчас – президент международной охранной компании JWS. Фактически лидер на международном рынке охранных услуг. Тесно сотрудничает с государственными структурами Соединенных Штатов.
Максим смотрел куда-то в сторону, на его лице блуждала рассеянная улыбка. И вообще, вид он имел праздный и расслабленный. Вроде как и не касалось его то, что говорил в этот момент руководитель.
– Ну, а второй, тот, кто рядом с Донахью, – некто капитан Монк, командир его отряда наемников из стран бывшего Восточного блока, – продолжал Соловьев.
– «Монк» – это, кажется, «монах» по-английски?.. – лениво поинтересовался Оболенский.
– Да, именно так, – согласился Соловьев. – Только, как ты понимаешь, в данном случае слово «Монах» звучит, скорее, как кличка…
– Не исключено… – то ли согласился Максим с выводом начальства, то ли просто сказал несколько слов из вежливости, чтобы не возникла неловкая пауза.
Несколько секунд сидели молча. Потом Соловьев вдруг засмеялся негромко, помотал головой.
– Я смотрю, тебя, Максим Николаевич, трудно чем-то удивить.
– А чему я должен удивляться? – приподнял брови Оболенский. – Вы только скажите, Виктор Ильич, – я сделаю!
– Максим, – Соловьев вдруг стал серьезен. – Нам нужен этот Монк.
– «Нам» – это кому? – уточнил Максим.
– Тебе. Мне. Стране, – уверенно заявил председатель межведомственного комитета по разведке.
– Давайте по пунктам. С первым согласен, – спокойно ответил Максим. – Полностью. Второе ваше утверждение… Я бы назвал его спорным. Ну, а третье не соответствует истине в полной мере.
– Скажи-ка мне, Максим Николаевич, а ты не хотел бы повидаться со старым другом?.. – вдруг хитро прищурился Соловьев, перескакивая на другую тему.
– И где он сейчас? – Максим кивнул на экран.
– В Африке, – сообщил Виктор Ильич.
– Занесло его, однако… – Оболенский с сочувствующим выражением лица покачал головой.
– Чего ты хочешь, Максим? – вдруг спросил Соловьев. – Что тебе надо?
– Мне? – опять удивился Оболенский. – Ничего. У меня и так все в полном порядке.
– Хорошо, – кивнул Виктор Ильич. – Тогда чего надо ему?.. – Он указал в сторону экрана телевизора. – Денег?
– Он далеко не бедный человек, – уверенно сообщил Максим. – Даже по российским меркам.
– Тогда как же он там оказался?..
– У меня имеются кое-какие предположения, – туманно ответил Оболенский. – В самое ближайшее время я буду знать точно.
– Хорошо, – согласился Виктор Ильич. – И все же, какова его цена?
– Вы знаете, – сказал Оболенский, как отрезал.
Соловьев задумался. Несколько секунд он, глядя куда-то в потолок, размышлял. Потом решительно прихлопнул ладонью по столешнице:
– Ладно! Я берусь решить этот вопрос.
– А что требуется от меня? – спросил Максим.
– Вот, – Соловьев полез в ящик стола и извлек из него папку. – Изучить, доложить свои соображения. А я пока займусь нашей проблемой…
– Есть! – Оболенский взял папку и встал со стула. – Разрешите идти?
– Иди! – махнул рукой Виктор Ильич. – Подготовь предложения по «легенде» и способу внедрения. К вечеру доложишь. Время не терпит.
4
Максим Николаевич Оболенский, он же – Шаман. Возраст – около сорока, чуть выше среднего роста, худощав. Короткие темные, с проседью, волосы. Правильные черты лица, в которых чувствуется – как это говорилось раньше – порода. Слегка расслабленные движения, отстраненный взгляд… Короче, ничего героического во внешности. Кто бы мог подумать, что этот еще не старый человек – выпускник факультета специальной разведки Среднесибирского высшего командного?..
С Артемом Рождественским их связывали дружеские отношения еще с училищных времен. Однокурсники. Правда, учились в разных взводах. Взвод Оболенского готовился по отдельной программе, которая получила название «Солдаты будущего». Преподаватели старались открыть у курсантов скрытые возможности организма. А в число этих преподавателей входили не только психиатры и психологи, но и экстрасенсы, и колдуны, и еще черт знает кто.
В процессе обучения половина взвода отсеялась. Большинство были просто уволены из армии, кто-то загремел в «дурку», не выдержав повышенных нагрузок… Программу свернули – слишком большой расход «материала». А тех, кто успел отучиться, направили в войска. Максим и Артем попали в одну бригаду.
После окончания училища Максим верой и правдой служил Отечеству. Скажем так, по специальности. Не той, что значилась в его дипломе федерального образца – переводчик-референт, – а по второй. Или, наоборот, основной – офицер специальной разведки. Или – если по военной науке – «командной оперативно-тактической специальной разведки». Правда, служил недолго – едва до капитанских звезд дотянул. А потом то ли послал принародно по всем известному адресу одного очень шумного, грубого и совершенно бездарного «полководца», то ли даже оскорбил действием – в разных устах эта история звучит по-разному. Однако из войск был уволен, а привлечения к уголовной ответственности избежал благодаря заступничеству отца – генерал-лейтенанта, служащего Генштаба, доктора военных наук и прочая, прочая, прочая.
Поболтавшись на гражданке, Максим пошел служить в полицию, в уголовный розыск. Добросовестно тянул лямку опера, сначала «на земле», а потом и в «убойном» отделе УУР УВД области. Вроде бы все складывалось неплохо… И новые коллеги Максима уважали, и карьерный рост был заметен, и звание майора полиции он получил в положенный срок… Однако росло внутреннее недовольство. Как сотрудник правоохранительной системы, человек, имеющий доступ к секретной и совершенно секретной информации, он прекрасно видел избирательность закона, пристрастность суда, равнодушие надзорных органов… И никак не мог заставить себя с этим смириться, воспринимать как должное. Правда, открытое неповиновение Системе позволил себе лишь однажды – когда узнал, что его однокашник и сослуживец Артем Рождественский оказался в СИЗО по надуманному обвинению. Тогда Максим многое сделал для того, чтобы вытащить Артема из тюрьмы и сбить со следа погоню. Кстати, одним из наиболее активных ее участников был нынешний генерал-майор, а тогда еще полковник, Талаев.
Но даже после этого случая Максим продолжал служить с максимальной добросовестностью. И вот тут упала та последняя капля, что переполнила чашу терпения…
В Красногорске, среди бела дня, в центре города и при большом скоплении народа была убита женщина. Казалось бы, ну, что тут такого? В наше время депутаты Госдумы по московским улицам с автоматами бегают – и никого это не шокирует. Однако Красногорск – не Москва. Да и убитая женщина была федеральным судьей областного суда. И убили ее за слишком суровый – по мнению родственников осужденного – приговор. Ну, и последний фактор, сделавший эту каплю свинцово-тяжелой: убитая была хорошо знакома Максиму. Тетя Зина, мать товарища детских игр, ныне осевшего в столице и неплохо «стоящего» в бизнесе.
Максим выложился в этом деле полностью, сделал все, чтобы оно не осталось нераскрытым. Но задержать удалось только исполнителя – организатор ушел. Причем ушел не без участия российских спецслужб. Закон, которому должен был служить Оболенский, в очередной раз проявил свою избирательность.
А тут еще старый друг, теперешний «владелец заводов, газет, пароходов» Витя Малышев. Пристал как банный лист к заднице: «Найди мне киллера! Хочу за маму отомстить! Найди! Ты же можешь!»
Конечно, кое-что Максим знал и даже мог рекомендовать кое-кого. Кстати, Оболенскому бы никогда и в голову не пришло, что этим он вступает в какие-то противоречия с законом. Месть – дело такое… Святое. Любому бойцу спецназа – каковым Оболенский и оставался в душе – понятное.
Так что мог он найти кандидата в киллеры. Не убыло бы. И ночами бы спал спокойно. Однако прекрасно понимал – любой приехавший из России стрелок там, в Средней Азии, был изначально обречен на неудачу. Восток – вообще дело тонкое, как говаривал небезызвестный товарищ Сухов. А если кандидат на отстрел в своей стране – влиятельное лицо?.. Если он в состоянии содержать многочисленную и преданную охрану?.. Если охотнику придется действовать в автономном режиме, без какой-либо поддержки, в окружении людей, которые изначально настроены к тебе недоброжелательно?..