Но это – не больше, чем лирическое отступление. Важно же здесь совсем другое – нелегал вышел на связь. Через нескольких посредников – но вышел. В зашифрованном сообщении, пришедшем издалека, было четко обозначено: задание выполнено, информация получена, разведчик проводит операцию выхода самостоятельно.
Разумеется, ему могли бы подобрать десяток-другой вариантов относительно безопасной и более комфортной эвакуации. Но для этого необходим постоянный канал связи. А ее-то как раз и не было. Поэтому начиналась подготовка к приему агента в той точке, которую он обозначил как точку выхода.
Разрабатывалась новая «легенда», готовились документы прикрытия. В страну, где нелегал должен был проявиться, срочно перебрасывались дополнительные силы для организации более плотного и надежного во всех отношениях прикрытия.
Многие вздохнули с облегчением – не предал. Не перешел на сторону противника. Остался верен присяге.
Разумеется, по возвращении в страну нелегалу предстоит еще многоступенчатая углубленная проверка. Юлиан Семенов в одном из своих романов описывал нечеловеческие страдания Штирлица-Исаева, томящегося в советской тюрьме после окончания войны. Типа, был такой злюка и бука Берия, которого хлебом не корми, а дай только кого-нибудь посадить или расстрелять. Вот он, реализуя свои порочные наклонности и пристрастия, и отрывался по полной на несчастном безответном Штирлице. И то ли не знал советский детективщик, то ли просто не счел нужным сказать, что процедура проверки – это вполне нормальное явление для агента, вернувшегося «с холода». То есть с нелегальной работы.
Такие агенты, как правило, – одиночки. То есть организация плотного контроля по месту работы исключена. И кто его знает, в чьих он там интересах работает?.. Может, уже пашет, как трудолюбивый колхозник, от зари до зари, сразу на три или четыре разведки, кует по-тихому бабло, снабжая Отечество профессионально сфабрикованной «дезой»?.. И на Родину вышел не по своей воле, а выполняя задание нового командования, для глубокого внедрения в службу разведки. Всяко, знаете ли, бывает…
Значит, по выходу – проверять, проверять и еще раз проверять. И не всегда это делается в белых перчатках и с реверансами. Проверка обязательна даже в тех случаях, если прямых оснований для подозрений нет. И вообще, тот, кто занимается ею, изначально видит в проверяемом предателя. Иначе будет не рыть, а искать причины, по которым этого делать не следует. Сможет доказать предательство – хорошо. Справился с поставленной задачей. Не доказал… «Повезло тебе, сволочь». Лучше, как говорится, перебдеть, чем потом десятками менять «спалившихся» агентов на кого ни попадя. Или срочно выводить годами внедряемых на представляющие определенный интерес объекты людей. Так что Штирлиц еще благодарить должен того же паскудника Берию. Просто в тюрьме подержал, зубы маленько проредил… А ведь могли, особо не заморачиваясь, и расстрелять где-нибудь в подвале. Времена-то простые были, безыскусные. Да и послевоенная неразбериха… Тем более что было за что.
И не надо утверждать, что автор совсем уже заврался. Штирлиц – он ведь не только чемоданчик радистке Кэт подносил да красиво по Родине грустил. Он ведь еще и на немцев работал. Причем «на» тут лишнее совсем. Он и был немцем. Эсэсовцем. Думал, как немец, жил, как немец, поступал, как немец… Иначе нельзя – провал неизбежен. Значит, надо понимать так, что на каком-то уровне своей карьеры ему приходилось принимать решения или совершать поступки, которые могут быть уверенно отнесены к разряду «военных преступлений». Тем более что и организация, активным членом в которой он состоял, была объявлена преступной.
Разумеется, ему приходилось переступать через свое второе «я», совершая преступления во имя высшей цели. Но… Он их совершал. Для того, чтобы добиться доверия в среде внедрения, для того, чтобы стать своим среди «коллег»-эсэсовцев. Он был вынужден быть большим преступником, чем те, кто его окружал. Белые перчатки на руках разведчика неуместны.
Поэтому проверка будет. Может, конечно, и без тюремной камеры с выбитыми зубами. И без расстрела под барабанную дробь… Так и время другое. Двадцать первый век на дворе как-никак.
Но это все – потом. А сейчас приоритеты определены. Вытащить человека, вывести его из операции. И – получить добытую им информацию…
4
– Я вот не пойму… – Молодой стройный негр в хорошем европейском костюме и при галстуке, несмотря на жару, неплохо говорил по-английски. – Почему это ты вдруг решил нам помочь? Как я понимаю, процент от сделки тебе не нужен?..
Второй собеседник, мужчина лет сорока, равнодушно глядел в окно, на порт. Разговор происходил в номере люкс прибрежной гостиницы. В отличие от негра, он был одет в натовский камуфляж и высокие «пустынные» ботинки.
– Так может, ты мне все же объяснишь почему? – продолжал наседать негр.
– А тебе не все равно? – лениво поинтересовался европеец.
– Черт возьми! – возмутился негр. – Рисковать будут мои люди! На моих лодках! С моими автоматами! И вкладываться в эту сделку я буду своими деньгами! И мне должно быть все равно?!
– Хорошо, – устало согласился белый. – Слушай тогда. Этот корабль везет груз, который совсем не нужен в Африке.
– Кому не нужен? – перебил его негр.
– Нам не нужен, – признал европеец.
– Тогда почему бы вам не перехватить его самим? – негр взмахнул рукой. – Зря, что ли, здесь постоянно ходят ваши военные корабли?
Несколько секунд белый размышлял над чем-то. При этом в глазах его явно читалось желание придушить несговорчивого собеседника прямо тут же, сейчас.
Однако тот ни капельки европейца не боялся. Предводитель одной из самых крупных и удачливых на здешнем побережье банды пиратов чувствовал себя в этом гостиничном номере полностью защищенным. За дверью, в коридоре и холле, постоянно болтались его люди – человек пятнадцать, не меньше. С оружием – «президентская гвардия» в сторону порта вообще старалась не забираться. Да и вообще, в стране, которая уже почти двадцать лет пребывала в состоянии гражданской войны, трудно было кого-нибудь удивить или напугать автоматом.
Ну, а что предводитель пиратов внешне не похож на Джека Воробья… Так, опять же, времена другие. И к тому же предводитель не стоит у штурвала брига или каравеллы. Он, знаете ли, сидит в офисе, дебет с кредитом сводит. Оружие покупает, горючее, боеприпасы… Людям своим зарплату платит. Информацию собирает полезную. Как в этот момент, к примеру.
– Мне не нужна такая сделка! – уверенно заявил пират. – Конечно, за тебя просили очень серьезные люди… Но мне не хотелось бы попасть в какую-нибудь неприятную историю. Поэтому давай сделаем так – мы с тобой расходимся. Никаких обид и неисполненных обязательств между нами нет, поэтому…
– Хорошо! – перебил разговорившегося пирата европеец. – Я не считаю, что это хорошая мысль, но, если ты настаиваешь, объясню. Нам не нужен груз. Мы и так знаем, что там. Нам нужен тот, кто придет его выкупать.
– Так-так, – заинтересовался негр. – То есть ты хочешь, чтобы мы захватили это судно?..
– …И на какое-то время задержали его у себя, здесь. – Европеец ткнул рукой в окно, в сторону порта. – А потом, когда к вам обратятся с предложением выкупа, вы сдадите нам того человека, от которого будет исходить предложение.
– Подожди, – опять взмахнул руками пират. – Но если мы его вам отдадим, то не получим своих денег!
– Получите, – отрезал европеец. – В саму сделку мы не полезем. Вы свои деньги получите сполна. Я не буду тебе рассказывать, как там будет и что. Но дальнейшие события станут разворачиваться далеко отсюда и без вашего участия.
– Так-так, – пират задумался. – Если ты знаешь, что там за груз… Сколько мы можем запросить, чтобы получить наверняка?
– Я думаю так, что два миллиона – это будет нормально, – после секундного размышления сказал европеец. – Они смогут их выплатить.
Негр с задумчивым видом прошелся по комнате, потоптался перед окном. Без особой на то необходимости поправил узел галстука. Потом обернулся к европейцу:
– Ну, что же… Должен сказать, деньги неплохие… Но ведь мы помогаем вам? Правильно?
– Чего еще тебе надо? – устало спросил собеседник пирата.
– Раз мы оказываем вам услугу, значит, неплохо было бы и вам не остаться в стороне, а дать нам что-нибудь… – хитро ухмыльнулся пустившийся в торговлю негр.
– Так мы и даем, – теперь и белый улыбался в ответ. – Вы уже получаете очень, очень много!
– И что же?
– Пока вы делаете то, что мы вам говорим, наш флот сюда не придет… – Европеец вроде бы и улыбался, но только сейчас он как-то вдруг разительно изменился. Ничего не осталось от недавней расслабленности и усталости, да и его улыбка больше была похожа на оскал хищника. – Поверь, это – хорошая цена.
– И что же?
– Пока вы делаете то, что мы вам говорим, наш флот сюда не придет… – Европеец вроде бы и улыбался, но только сейчас он как-то вдруг разительно изменился. Ничего не осталось от недавней расслабленности и усталости, да и его улыбка больше была похожа на оскал хищника. – Поверь, это – хорошая цена.
Пират отступил на пару шагов, покачал головой. Улыбка сразу же исчезла с его лица. Все было более чем понятно – шутки кончились. То, что сейчас произнес европеец, не было даже намеком. Это была прямая угроза. И главарю пиратов надо было бы возмутиться, стать в позу… Но только он не стал этого делать, а спросил серьезным деловым тоном:
– Как название судна?
– «Королева грёз», – ответил европеец.
5
Город Артема поразил. Как там, в «Бриллиантовой руке»?.. «Англия – страна контрастов», кажется?.. Так вот, столица этого уже давно не существующего государства тоже… город контрастов, блин. Вроде бы на первый взгляд современный полис. Так же как и везде – многоэтажные дома, бары, отели… Но все это соседствовало с немалыми кучами мусора. Аборигены отличались некоторым инфантилизмом и непосредственностью в вопросах санитарии, и городские службы, малюсенькие и плохо оплачиваемые, не в состоянии были справиться с очисткой улиц от мусора.
Довольно много машин. Так же как и в Афганистане, здесь популярны японские внедорожники разной степени «свежести». Есть старенькие, совсем уже убитые, непонятно как перемещающиеся. Есть поновее. Вон хотя бы как тот «крузак» у гостиницы. Рядом с ним – еще несколько, но уже постарше. И вокруг них толкутся местные. Одеты как попало – яркие шорты, майки, какие-то панамы и шляпы. Оборванцы – иначе не скажешь. Зато у каждого автомат. И вообще, в городе очень много оружия. Может, даже больше, чем мусора.
Впрочем, что тут удивительного? Насколько знал Артем, страна уже почти двадцать лет находится в состоянии гражданской войны. Точнее, страны нет. Есть кучка анклавов, в каждом свой собственный царь или князь, свои законы – ну, или представления о них. По сути, страна поделена на сферы влияния многочисленными бандами. С одной стороны – лакомый кусочек для внешнего агрессора. Вводи войска и последовательно, район за районом, область за областью бери территорию, уничтожая местечковых вождей и расставляя на их места своих, как это принято было говорить раньше, «марионеток». С другой стороны – а кому это, простите, нужно? Полезных ископаемых тут нет. Нефти, газа, золота, редкоземов – ничего. Зато масса голодных аборигенов, которых надо не только привести к повиновению, но и накормить. И полностью разрушенная за годы безвластия инфраструктура, которую придется восстанавливать и поддерживать оккупационным властям. Получается, что прибыли никакой при максимальных затратах…
Насколько Артем знал, американцы уже как-то пытались установить здесь демократию. Конечно, в своем представлении. И потерпели сокрушительное поражение. Потери в людях, в технике… Плюнули – и ушли. Однако свое присутствие сохранили. Хотя бы через компанию JWS, занимавшуюся охраной алмазного прииска. Вот только Рождественский никогда не слышал о том, чтобы эта африканская страна славилась своими алмазами…
– И какого черта мы тут делаем? – вслух спросил Артем сам у себя. Слишком уж много непонятного, необъяснимого происходило вокруг него в последнее время.
Сидящие в машине наемники, считая, что вопрос адресован к ним, переглянулись. Потом как-то так, дружненько, взглянули на Хохла. Вопросительно взглянули. А ну, как ответишь новому «капитану», развенчанный вождь?..
– Да этот, из администрации, с пиратами о чем-то болтает, – после небольшой паузы заявил пулеметчик. – Скоро корабли должны прийти… Вот и договаривается, чтобы мартышки вели себя пристойно, не воровали.
– Воруют? – уточнил Рождественский.
– А как без этого? – Хохол даже немного удивился. – У них же нет ни хрена. Тащат все, что к полу гвоздями не прибито – только отвернись!
– Понятно… – вздохнул Артем. – А кто тут знает, когда приходят корабли?
– Да все знают! – ответил все тот же Хохол. – Куда тут спрячешься? Все на виду.
Действительно, глупый вопрос. Все со всех сторон просматривается, порт как на ладони. Значит, нужно ожидать всплеска нападений и готовиться к ним.
На крыльцо гостиницы вышел босс из локалки – тот, чью машину они сопровождали. Приостановился на ступенях, с прищуром оглядываясь – давал зрению адаптироваться к яркому солнцу. Брезгливо покосился в сторону толпившихся, что-то галдящих вооруженных аборигенов и направился к своей машине.
– Ганс! – подал команду Артем. – Заводи!
Что-то подсказывало – этот начальник сделал все те дела, ради которых прикатил в город. И теперь предстояло преодолеть семьдесят километров джунглей, что отделяли базу от города. Только в обратном направлении.
Глава 4
1
Это произошло ночью. Беглец только что вернулся с вахты. Помылся и уже собрался лечь спать, как вдруг послышался какой-то не характерный для судовой жизни шум, встревоженные голоса членов экипажа, даже крики. На судне явно происходило что-то нехорошее. И Беглец направился на палубу.
Яркий свет, усиленные мегафонами крики, звуки выстрелов – все это ожидало его наверху. Экипаж судна собрался на палубе. Растерянные лица, испуганные глаза… Капитан, худое лицо которого выражало тревогу, даже, скорее, панику, что-то растерянно бормотал по-гречески себе под нос. Ситуацию он не контролировал и под контроль взять не пытался.
– «Королева грёз», вам необходимо немедленно остановить двигатели и лечь в дрейф! – откуда-то доносился усиленный простенькой электроникой голос, говоривший на плохом, однако вполне понятном английском. – В противном случае будет открыт огонь на поражение!
Беглец осторожно выглянул за борт. Внизу, вокруг судна, в свете прожекторов носились какие-то лодки, вроде бы рыбацкие. И на лодках – оборванцы, похожие на рыбаков. Но вот «снасти» у «рыбаков» были странные: «АК» и противотанковые гранатометы. На одной из лодок был установлен крупнокалиберный пулемет.
– Что происходит? – спросил Беглец у оказавшегося рядом матроса-немца. – Кто это?
– Пираты, – спокойно ответил тот.
– Пираты?! – удивился Беглец.
Для него, как и для большинства людей, пираты ассоциировались с зарытыми сокровищами, с именем капитана Флинта, с благородным капитаном Бладом… Но не с этими оборванцами.
– Может, береговая охрана… – спокойно продолжал немец. – Что, впрочем, в этих широтах одно и то же.
В этот момент лодка, снабженная пулеметом, выскочила из-за кормы «Королевы грёз» и пошла вдоль борта. Пулеметчик выпустил длинную очередь. Крупнокалиберные пули звонко защелкали по борту, по снастям… Экипаж бросился к дверям, стараясь укрыться внизу. Капитан перевел стрелки машинного телеграфа на «стоп».
Как происходил сам захват, Беглец не видел – сидел в своей каюте. Примерно через полчаса в коридоре послышались шаги и голоса. Дверь широко распахнулась, на пороге появились два негра с автоматами. Причем один из них был одет в грязную пятнистую куртку армейского образца и драные джинсы. Второй и того проще – широкие футбольные трусы ярко-красного цвета и синяя широкая майка без рукавов. Несмотря на весь трагизм ситуации, Беглец не мог не улыбнуться. А где же широкополые шляпы, где камзолы и белоснежные рубахи с жабо и кружевными манжетами?
Один из пришельцев взмахнул своим автоматом и что-то сказал. Беглец из сказанного не понял не единого слова, но по жестам, сопровождающим слова, предположил, что ему предлагается покинуть каюту. Он медленно, не делая резких движений, которые могли бы быть неправильно истолкованы захватчиками, встал с места и вышел в коридор. Там уже собралась почти вся команда.
Надо отдать должное пиратам, они не запугивали пленников, размахивая оружием, не били. Вели себя деловито и уверенно. Заметно было, что процесс захвата у них отработан. Экипаж – кроме вахты машинного отделения – затолкали в один из отсеков трюма. Дверь не запирали, но за ней расположились несколько автоматчиков. Когда кто-то – кажется, все тот же немец – попросил воды, его вывели. Толпа пленных между собой испуганно заговорила – дескать, все, убьют. Чтобы не выступал и не раздражал бандитов.
Однако немец вернулся минут через двадцать, живой и здоровый, притащив ведро питьевой воды и несколько кружек.
Беглец отметил этот факт как положительный момент в его теперешнем положении. Убивать их, видимо, пока не собираются. Хотя это вовсе не значит, что не решат прикончить через полчасика, когда у них вдруг настроение изменится.
Но даже если и не прикончат… Ситуация, в которой по воле случая оказался Беглец, не располагала к радужным прогнозам. Несомненно, начнется торг. Вполне возможно, что владельцы судна или груза заплатят пиратам выкуп. И что тогда? Свобода? А вот фигушки!