С самыми наилучшими пожеланиями,
Э. М. Форстер
Дорогой Форстер,
Большое спасибо за два экземпляра «Атенеума» и за Ваши письма от 25-го и 29-го апреля. Статья мне чрезвычайно понравилась, и я очень рад, что Вы цените мои стихи. Надеюсь, Вы в добром здравии. Я часто думаю о Вас и благодарен за Вашу дружбу.
Ваш К. П. Кавафи.
Александрия, 22 мая 1919 г.,
Рю Лепсиус, 10
Харнэм Монумент
Грин Вейбридж
13-8-19
Дорогой Кавафи,
Фирнесс[96] передал мне записку от Вас. С Вашей стороны было очень мило послать мне ее. Я также благодарен Вам за письмо. Я очень рад, что статья доставила Вам некоторое удовольствие. Я все время сомневаюсь, насколько то, крайне отчетливое, впечатление, которое так или иначе сложилось у меня от Ваших работ, соотносится с действительностью.
Александрия часто оживает в моих мыслях, а порою и в теле. На днях миссис Борхгревинк[97], моя мать, Фирнесс, Добре[98] и я пили чай после балета. Именно тогда Вы и пришли ко мне [нрзб]
Пожалуйста, напишите мне пару строк, когда будете к этому расположены. И, пожалуйста, попросите Джорджа Валассопуло написать мне: я надеюсь, он пришлет мне новые переводы.
Искренне Ваш,
Э. М. Форстер
Харнэм Монумент
Грин Вейбридж
16-9-19
Дорогой Кавафи,
К моей радости, Валассопуло прислал еще три Ваших стихотворения[99]. По его словам, Вы бы хотели, чтобы какие-то стихи были опубликованы в «Атенеуме» безо всяких комментариев. Именно это я и надеюсь осуществить, но редактор на несколько недель уехал, и я должен дождаться его возвращения. Было бы замечательно, если тем временем Вы пришлете мне еще несколько переводов, чтобы я мог предложить ему максимальный выбор. Я не уверен, удастся ли, но давайте попытаемся, мой дорогой Кавафи, давайте попытаемся.
Я в любом случае собирался Вам писать, поскольку мой хороший друг, капитан Алтунян[100], будет в октябре в Александрии по пути на родину (какая уж она есть у армян), и очень хотел бы Вас увидеть. Он очень обаятельный человек - полуир-ландец, и не лишен литературного вкуса, хотя и врач по профессии.
Как всегда, с наилучшими пожеланиями. Как бы я хотел, чтобы Вы когда-нибудь мне написали!
Всегда Ваш,
Э. М. Форстер
Александрия, Рю Лепсиус, 10,
1 октября 1919 г.
Мой дорогой Форстер,
я получил Ваше письмо от 13 августа и надеюсь, Вы простите мою задержку с ответом.
Я попросил Валассопуло прислать Вам еще несколько переводов моих стихов. Я очень рад, что они Вас интересуют. Что касается Вашего вопроса о том, насколько верно то впечатление, которое сложилось у Вас от моей работы, то, насколько я понимаю, оно представляется мне достаточно адекватным. К тому же переводы Валассопуло столь точны, что они в значительной мере способствуют созданию верного представления о моей работе.
Нашего друга Джорджа Антониуса[101] постигла тяжелая утрата: его брат Майкл недавно скончался в Швейцарии.
Надеюсь, Фирнесс вернется в следующем месяце. Добре, о котором Вы упоминали, я видел однажды; он заходил ко мне домой за день или два до своего отъезда из страны. Он мне очень нравится.
Ваш искренний друг
К. П. Кавафи
Корабль компании
P.&O.S.N. Морея
I5-3-2I
Дорогой Кавафи,
Creta Jovis magni medio jacet insula ponto[102], и я не могу спокойно миновать его, не напомнив Вам об этом. «Кавафианское Средиземное море», подумал я, увидев белый гребень [нрзб] к северу, и, слава Богу, почувствовал, что меня стало несколько меньше тошнить. Пока Крит не защищал нас, море было ужасно бурным, намного хуже, чем в Бискайском заливе. Теперь [нрзб] мы приближаемся к Порт-Саиду, и это так близко, что я мог бы надеяться оказаться на Рю Лепсиус. Но из Порт-Саида я направляюсь в Бомбей, а в Бомбее, если не будет железнодорожной забастовки, сажусь на поезд до Индора, а в Индоре беру машину, или повозку, или слона, или несколько чернокожих, и добираюсь до Деваса, где меня ожидает некая странная, но вполне подходящая для меня работа[103]. В Девасе два правителя. У каждого -свой теннисный корт, свой дворец, своя армия, своя прачечная (прямо как в Спарте) - по сути, все раздельно, кроме образования, которое, в силу своей второстепенности, у них объединено. Я, разумеется, буду на службе у Старшего Правителя. Он мой старый друг и еще более старый друг моих друзей, и если мне удастся не заболеть, то это должно быть замечательное врем. Если Вы мне напишите, я расскажу Вам. Почтовая служба в двойной монархии не очень [нрзб], поэтому я пришлю Вам скучный, но весьма звучный адрес компании «Кук и Сыновья» в Бомбее.
Я все собирался Вам написать, но очень долго не мог опубликовать ни одного из Ваших стихотворений, поскольку английская пресса с трудом печатает переводы, даже такие замечательные, как переводы Джорджа Валассопуло. Я надеюсь, Вы продолжаете писать. Что же касается моей книги об Александрии[104], то я утратил к ней всякий интерес. Рукопись лежит на улице Шариф Паши[105] и, насколько я понимаю, навсегда там и останется. Карта (замечательная) и планы (очень хорошие) уже готовы. Янес говорит, что он потратил на них 60 фунтов, и я вполне ему верю, ибо это очень хорошая работа. Но какой толк от карты и планов при [нрзб] состоянии корректуры? И какой толк от моей рукописи? И какой толк, в конце концов, от улицы Шариф Паши? Я бы хотел, чтобы, когда Вам случится в следующий раз проходить мимо, Вы бы задали, своим обычным тоном, этот вопрос.
С [нрзб] и наилучшими пожеланиями
Искренне Ваш,
Э. М. Форстер
Харнэм Монумент
Грин Вейбридж
7-7-22
Мой дорогой Кавафи,
В конце этого года я выпускаю в Англии небольшую книжку - другую[106] - об Александрии, и я бы хотел включить в нее ту статью о Вас, которая вышла в «Атенеуме». Издатели тоже хотят ее включить. Согласны ли Вы и Джордж Валассопуло? Я очень на это надеюсь.
Я встретил в Оксфорде юного Менаша[107], который интересовался Вами. Он показался мне вполне умным и приятным, но я очень смутно представляю, кто он такой.
Всего Вам доброго. Надеюсь, так и есть.
Ваш [нрзб] навеки
Э. М. Форстер
Александрия, Рю Лепсиус, 10,
4 августа 1922 г.
Мой дорогой Форстер,
большое спасибо за Ваше письмо от 7 июля. Валассопуло и я очень рады, что Вы намерены включить статью обо мне в Вашу новую книгу; ее новая публикация хороша еще и тем, что с порядком строк (две строки в стихотворении «Александрийские цари») теперь все будет в порядке. Статья мне очень нравится, как я уже писал Вам в свое время и говорил во время нашей встречи в начале этого года[108]. У меня есть, однако, одна рекомендация. Не могли бы Вы заменить в моем стихотворении «В месяце атире» слово «шестнадцать» на «двадцать семь» и, естественно, слово «мальчик» на более подходящее?
Юный Менаш, которого Вы встретили в Оксфорде, - сын барона Феликса де Менаша[109]. Он очень славный молодой человек. [нрзб]
Рад, что у Вас все хорошо. Остаюсь
всегда Ваш,
К. П. Кавафи
Харнэм Монумент
Грин Вейбридж
31-12-22
Мой дорогой Кавафи,
Моя александрийская книга об Александрии[110] вышла, но я не посылаю ее ни Вам, ни Джорджу Валассопуло, и никому из друзей, которые мне помогали, поскольку я пришлю и Вам, и Джорджу Валассопуло, и всем остальным друзьям, которые мне помогали, мою английскую книгу об Александрии, которая выходит в следующем месяце, поэтому мою александрийскую книгу об Александрии я рассылаю тем друзьям, которые помогали мне здесь.
Предыдущая сентенция - почти столь же длинная, как Ваши собственные, хотя, увы, во всех других отношениях с ними не схожая, - может продемонстрировать Вам состояние моего рассудка. Однако я со всей возможной аккуратностью отнесусь к корректурам и не забуду мою ошибку относительно возраста молодого человека в «Месяце Атире». Другая, ужасная, ошибка, допущенная в «Атенеуме», надеюсь, не повторится в книге. Стихотворение «Бог покидает Антония» я поместил между двумя частями книги (так же, как я поместил его между двумя частями александрийской книги). Содержание книги следующее: Название: ФАРОС И ФАРИЛЛОН
Часть I ФАРОС
Фарос
Возвращение из Сивы
Эпифания
Короткое путешествие Филона
Климент Александрийский
Св. Афанасий
Тимофей Кот и Тимофей Белый Колпак
[Бог покидает Антония]
Часть 2 ФАРИЛЛОН
Элиза в Египте
Хлопок - взгляд со стороны
Часть I ФАРОС
Фарос
Возвращение из Сивы
Эпифания
Короткое путешествие Филона
Климент Александрийский
Св. Афанасий
Тимофей Кот и Тимофей Белый Колпак
[Бог покидает Антония]
Часть 2 ФАРИЛЛОН
Элиза в Египте
Хлопок - взгляд со стороны
Притон
Пустынное место
Между солнцем и луной
Поэзия К. П. Кавафи
- я не собирался излагать Вам все это, когда начинал письмо. Не говорите об этом (то есть, о деталях) никому, поскольку мне бы хотелось этой книгой преподнести сюрприз читателям.
С благодарностью за помощь
в написании обеих книг,
Всегда Ваш
Э. М. Форстер
Харнэм Монумент
Грин Вейбридж
5-7-23
Мой дорогой Кавафи,
Вы - плохой поэт. Я писал Вам и передавал два экземпляра книги и записку через Валассопуло. Получил ли я хоть слово в ответ? Ни единого. Вы обязательно должны ответить хотя бы на это письмо. Ибо все обстоит великолепно. Книга пользуется большим успехом для подобного рода книг, за 6 недель продано 900 экземпляров, и мы торопимся со вторым изданием; рецензия в литературном приложении «Таймс», большие рецензии в «Нэшн», «Нью Стэйтмент», «Дэйли Телеграф»[111] и так далее. И самое большое внимание привлекли Ваши стихи. В ряде случаев рецензенты цитируют их целиком, и я получил несколько писем, например, от Зигфрида Сассуна[112], авторы которых хотят прочитать больше Ваших стихов и получить больше информации о Вас. А теперь - самое замечательное. На днях я был в «Чатто и Уиндус» - это одно из лидирующих наших издательств, - и они стали расспрашивать меня о Вас, в частности, можно ли перевести и другие Ваши стихи. Причем они сами затеяли этот разговор, я о Вас даже не упоминал. Конечно, они не гарантировали публикацию, и я не хотел бы вселять в Вас надежд, которые могут рухнуть. Но, действительно, мой дорогой Кавафи, если вы сможете заставить Дж[орджа] В[алассопуло] перевести сразу полдюжины стихов, то я бы мог отнести их в «Чатто и Уиндус» и еще раз поговорить на эту тему. Если они будут по-прежнему заинтересованы, мы могли бы добавить еще, и, в конце концов, получилась бы славная книжка. Пусть это и не такое большое дело, однако она бы доставила некоторое удовольствие Вам, Дж[орджу] В[алассопуло] и мне и уж определенно порадовала бы тех ценителей, которые ее прочтут. Я очень не люблю, когда замечательные вещи не попадают туда, где они нужны.
Не хотели бы Вы увидеть некоторые рецензии? Если бы Вы были не плохим поэтом, а хорошим, я бы Вам прислал. Рецензия в «Таймс» (она не подписана, но я полагаю, что автор - Миддлтон Мюрри[113]) - наполовину загадочная, наполовину юмористическая - действительно, очень хороша, и, по-моему, автор верно «схватил» суть нашей работы. Во всяком случае, он продает нас, как горячие пирожки.
Ваш томящийся ожиданием друг,
Э. М. Форстер[2]
10 июля 1923 г.
Мой дорогой Форстер,
я горячо признателен Вам за книгу «Фарос и Фариллон», которую я оцениваю чрезвычайно высоко. Ваше эссе о Фаросе восхитительно открывает книгу. В «Возвращении из Сивы» мне очень понравился следующий фрагмент: «греческий дух был еще жив. Но он жил теперь сознательно, а не бессознательно, как в прошлом». В очерках о св. Клименте, св. Афанасии и о Тимофеях Вы рисуете яркую картину второго века нашей эры и александрийского христианства. - Миссис Элиза Фэй, открывающая тему современного города, совершенно восхитительна. Весьма жизненно эссе о хлопке, и «Отшельническое место» замечательно. Наконец, нет нужды повторять, как нравится мне статья о моей поэзии и как я признателен Вам за нее.
Всегда Ваш,
К. П. Кавафи
Харнэм Монумент
Грин Вейбридж
1-8-23
Мой дорогой Кавафи,
Большое спасибо за Ваше письмо от 10 июля. Я должен написать также и Валассопуло. После того как мы с Фирнессом немного подправили его перевод «Дария», я предложил его в «Нэшн», и они ответили, что с радостью принимают. Они предлагают 3 фунта и 3 шиллинга, на что я уже согласился от Вашего имени - надеюсь, я поступил правильно - и сказал, чтобы они выслали чек непосредственно Вам. Я не знаю, когда стихотворение появится.
Как видите, это не такой уж большой источник дохода![114] Однако давайте его увеличивать. Выберите еще какое-нибудь стихотворение (желательно, историческое) и заставьте В[алассопуло] его перевести. Сейчас, когда публика Вами заинтересовалась, очень важно поддерживать этот интерес.
Всегда ваш
Э. М. Форстер
[черновик Кавафиса]
август 1923
Большое спасибо за Ваше письмо от 5 июля [нрзб]
Я очень рад, что Ваша книга пользуется успехом [нрзб] Я также очень рад, что мои стихи привлекли некоторое внимание [нрзб]
Я писал Вам в начале июля [нрзб]
Реформ Клуб, Лондон S. W.
20-8-23
Мой дорогой Кавафи,
Сегодня утром мой почтовый ящик был переполнен Вами! Во-первых (и это самое приятное), письмо от Вас, затем корректура «Дария» для «Нэшн» и, наконец, письмо от «Хогарт Пресс», которое я цитирую:
«Нельзя ли нам посмотреть стихи Кавафи с перспективой их публикации? Так сложилось, что у нас сейчас не очень много материала, а мы сочли его стихи настолько интересными, что идея кажется осуществимой, по крайней мере, мы бы со своей стороны ее приветствовали».
Для меня очевидно, что, если Вы пришлете мне переводы, я бы смог опубликовать их в виде книги - или в «Хогарт Пресс», или в «Чатто и Уиндус». Я сомневаюсь, что это принесет Вам деньги, - в этой забытой музами стране за стихи никогда не платили, - но Вас смогут читать те, кто окажется способен к Вам подступиться. Фирнесс все Вам расскажет про «Хогарт Пресс». Во главе издательства стоят мои друзья[115]. «Чатто и Уиндус» - фирма побольше.
Не могли бы Вы прислать мне какое-нибудь стихотворение для публикации в газете? Это приблизило бы появление книги.
За продвижение Александрии!
Ну, хорошо, мой дорогой Кавафи, на сегодня все. Я пишу из дебрей Шотландии, [нрзб] Пожалуйста, присылайте стихи. Я посылаю письмо также и Валассопуло.
Всегда Ваш,
Э. М. Форстер
[черновик Кавафиса]
11.9.23
Огромное спасибо за два Ваших письма от 1 и 20 августа. Я необычайно рад, что перевод моего стихотворения «Дарий» появится в «Нэшн».
В письме от 1 августа Вы просили у меня еще переводов. Надеюсь, что Вы их уже получили: В[алассопуло] послал Вам в конце месяца перевод «Демарата», моего стихотворения, написанного два года назад. Надеюсь, оно Вам понравится.
Я был несколько дней [нрзб] с В[алассопуло] (которому я, разумеется, показываю все Ваши письма). Я надеюсь, что он скоро сделает новые переводы. К сожалению, маловероятно, что ему удастся в самом ближайшем будущем сделать много переводов, ибо он сильно загружен работой [нрзб]
Фирнесс вернулся, но я его еще не видел. Собираюсь пригласить его на этой или на той неделе.
Надеюсь, Ваша поездка в Шотландию была приятной [нрзб]
Реформ Клуб, Пэлл Мэлл S. W. I
17-9-23
Мой дорогой Кавафи,
Я был у моих друзей Вулфов, и они сказали, что написали Вам деловое письмо. Надеюсь, Ваш ответ будет положительным. Если так, могли бы Вы доверить мне все хлопоты, связанные с публикацией книги? Если Вы согласны, для меня это было бы и удовольствием, и честью, и я постараюсь сделать так, чтобы книга была достойна Вас. Разумеется, это ни в коей мере не означает, что дело выйдет из-под Вашего контроля (Вы увидите полный перевод до его выхода и получите корректуры), но наличие в Англии человека, который возьмет на себя некоторую долю ответственности, сберегло бы время и силы, и я чувствую, что мог бы стать таким человеком!
Так что я очень жду Вашего ответа на предложение «Хогарт Пресс».
Всегда Ваш
Э. М. Форстер
P. S. «Дарий» не был напечатан в «Нэшн» из-за недостатка места и появится на следующей неделе. Я пришлю Вам экземпляр. Валассопуло любезно прислал мне «Демарата».
Реформ Клуб S. W.
11.11.23
Дорогой Кавафи,
Рыдают и скорбят
И Эллин, и Еврей,
Что нету от тебя
Вестей.
Ваш безутешный собрат по перу[3]
Харнэм Монумент
Грин Вейбридж
20-2-24
Мой дорогой Кавафи,
Юный Менаш попросил переводы Валассопуло[116], которые у меня были, и я дал их ему; надеюсь, я поступил правильно. Я также отдал в «Нэшн» еще одно стихотворение, «Город»[117].
Если Вы напишете письмо, дающее мне право организовать перевод некоторых Ваших стихов и опубликовать их в виде книги, я с радостью сделаю это, избавив Вас от всех хлопот. Я надеюсь, что я (вместе с Менашем) смогу это устроить, поскольку я в хороших отношениях с издателями. Но, разумеется, я не могу (и не буду) этого делать, пока Вы не дадите мне на это право. Валассопуло был бы идеальным переводчиком, но он никогда ничего не делает вовремя, он слишком долго откладывает, и поэтому приходится искать еще кого-нибудь.