Беликов Александр КОЛЫБЕЛЬ ЖИЗНИ
Боги сотворили людей и в Колыбели Жизни принесли их в Райские Леса. Так появилась жизнь. И даровали Боги своим любимцам всё:
семена и инструменты, домашних животных и утварь, одежду и оружие, умения и силы. Возрадовались дети Богов — столь прекрасными оказались ниспосланные им угодья — горы и ущелья изобиловали дичью, а реки и ручьи — рыбой. Люди заселили Райские Леса и в покинутой Колыбели Жизни создали Храм Истинной Веры. Самые достойные стали его хранителями. Святая книга Колыбели Жизни, песня I Многие века все жили в труде и молитвах, но беда пришла внезапно.
Огненный демон пробрался в Райские Леса, чтобы жечь всё живое, превращая землю и горы в раскалённую пустыню. Хранители поймали и заточили посланника зла, но победить пустыню не смогли, ибо такое под силу только Богам. Уцелела лишь малая часть Райских Лесов, но это не огорчило людей, ведь с ними осталась Истинная Вера.
Святая книга Колыбели Жизни, песня IV * * *Младший наследник Верхне-русского царства принц Андрей, стройный и сильный русоволосый юноша, ехал в ужасном настроении. Не радовали его лесистые горы, глубокие ущелья с ручьями и водопадами, искрящимися в лучах низкого солнца. И не удивительно, ведь вместо привычных лат на нём красовался ненавистный дворцовый наряд, а вместо верного боевого отряда за ним плелась официальная делегация царского посольства. А самое главное, ему была противна сама цель поездки — занять место принца-консорта королевства Новая Саксония.
Хорошо, что хоть сейчас, напоследок, можно свободно проехаться верхом, ведь теперь ему, с рождения готовившемуся стать воином, придётся сменить боевого коня на карету, а походы на балы и официальные приёмы. Отец, отправляя его в дорогу, говорил вроде бы правильные слова — еретики подняли головы, дозорные несколько раз видели новые норы огненного демона, поэтому такой брак укрепит коалицию — союз государств, объединившихся против тёмных сил. Да и невеста, месяц назад взошедшая на престол после смерти короля, говорят, молода и хороша собой. Но принц Андрей знал и о другой стороне этой «медали». Вступив в такой союз, о троне — о том, чтобы стать настоящим царём — придётся забыть навсегда, а самое главное, испокон веков считалось, что становиться живой игрушкой при правящей королеве — постыдно и недостойно воина! Внимание Андрея привлекла почти лишённая растительности острая скала со светло-зелёными подтёками и одиноким деревом на вершине.
Вернее, раньше его можно было назвать деревом, а теперь, после удара молнии, расщепившего ствол, оно почти лишилось веток и больше напоминало уродливую корягу, но, несмотря на это, изо всех сил цеплялось за жизнь, пуская новые листья.
— Господин главный церемониймейстер, — невесело улыбнулся Андрей.
— Увидеть в пути расколотое дерево — очень плохая примета. Может, вернёмся и поедем другой дорогой?
— Нет, ваше сиятельство, только смерть или ранение могут оправдать наше опоздание, свернув, мы покроем себя позором.
* * *Не только добрые вещи хранились в Колыбели Жизни. Чтобы испытать верность людей, Боги дали им и злые, еретические книги, запретив к ним прикасаться. Много поколений хранителей следовали этому завету, но нашёлся один вероотступник и предатель. Он снял тайные печати, выкрал запретные письмена, прочёл их и обрёк себя навеки стать слугой сил зла. Тёмный отступник основал свою еретическую секту и начал обманом и подкупом вербовать новых изменников. Вместе они напали на тайную тюрьму и освободили огненного демона. Кровь и разрушения обрушились на Райские Леса, людьми овладели алчность и коварство, начались убийства и войны. И когда стало казаться, что смерть и хаос неминуемы, хранители собрали всех под знамёна Истиной Веры и изгнали еретиков в их ужасные катакомбы под раскалённой пустыней.
Святая книга Колыбели Жизни, песня VII * * *Тронный зал королевства Новая Саксония славился во всех уголках Райских Лесов своими размерами, убранством и световыми чудесами — высокие витражи с батальными сценами, золотая отделка и тысячи больших и малых зеркал ловили неяркий солнечный свет и направляли на тронный подиум, создавая ощущение сияния. Дворец строили чуть более трёхсот лет назад, после раздела Великой Саксонии, и первая королева нового государства потребовала превзойти старый тронный зал во всём.
Говорили, что ради строительства ей пришлось распродать большую часть сокровищницы и влезть в огромные долги, но поставленная цель оказалось достигнутой — даже спустя триста лет дворец королей Новой Саксонии считался самым роскошным среди построенных когда-либо людьми. Процедура официальных королевских приёмов иностранных посольств отрабатывалась столетиями, и каждая мелочь в ней была важной и значимой. Перед поездкой Андрея целую неделю обучали мудрёной последовательности действий: сколько сделать шагов, где остановиться, что говорить и когда улыбаться. Ведь если подойти к королевскому трону слишком близко, то подобный поступок воспримется, как агрессивное намерение. И наоборот, боязнь приблизиться покажет готовность к покорности. Но самым главным моментом, на котором его придирчивые учителя заостряли внимание больше всего, оказалась не сама церемония, а сущая мелочь, безделица — не глазеть по сторонам.
Вроде бы и пустяк, но подобное поведение характерно только для неучей и простолюдинов. В Верхне-русском царстве на подобную ерунду обычно не обращали внимания, а вот в саксонских королевствах после такого проступка можно на всю жизнь прослыть полным невежей. Когда начался приём, принц со всем усердием исполнял пункты предписанных правил, и только во время вручения подарков невольно нарушил веками заведенный этикет. Когда принимающий церемониймейстер пропел: «Королева Мариция дарит своему будущему супругу Орден Бессмертия», Андрей не удержался и воскликнул:
— Как? Легендарный дар Богов из Колыбели Жизни? Их же больше не осталось! В огромном дворцовом зале повисла напряжённая пауза, но юная королева не смутилась и с улыбкой произнесла:
— Это последний. Наш род долго хранил его, но я решила, что пришло время использовать священный дар из тайника. Оставим церемонии, принц, подойдите ко мне и расстегните камзол, я сама приколю вам орден на грудь, как того требует обряд. В повисшей тишине придворные замерли — церемония нарушилась, и никто не понимал — что делать дальше. Андрей шёл подчёркнуто медленно, но сдержать учащённое сердцебиение не удавалось — величайший артефакт древности, дарующий почти полную неуязвимость, теперь станет его собственностью! Королева Мариция стрельнула глазами на принца, и тут вдруг он понял — она же ещё совсем девчонка — проказная и своенравная! А ведь отец был прав: такой юной и неопытной королеве нужны его защита и помощь, его сила и навыки воина и полководца, к тому же, она действительно очень хороша — высокая, сильная и гибкая, как горная лань. Даже пышное парадное платье не могло этого скрыть. И насколько прекрасными вблизи оказались её серо-зелёные глаза — большие, с приподнятыми наружными уголками. Такой редкий цвет почти не встречался среди германских дев, но за долгие годы правления короли Саксонии иногда брали в жёны принцесс из самых разных провинций Райского Леса — вот от одной из прапрабабок Мариция и унаследовала столь красивые глаза. Внешний вид легендарного артефакта Андрея разочаровал — всего-навсего серый металлический шар размером с куриное яйцо на короткой острой ножке, похожей на иглу. Королева достала свой подарок из ларца и с силой воткнула принцу в грудь. Игла вонзилась в кожу, и тут орден словно бы ожил — артефакт раскрылся, пронзил мышцы, уцепился за рёбра и медленно втянулся под грудину. Боль оказалась намного сильнее, чем при уколе рапирой, но принц терпел и улыбался, а когда орден весь спрятался внутри грудной клетки, неприятные ощущения потихоньку прекратились. Андрей не удержался и осторожно заглянул под ворот рубахи — след от укола уже успел зарубцеваться, и о совершённом обряде напоминали только небольшое пятнышко крови на одежде и маленький, почти незаметный шрам.
— Никогда не простила бы себе, если бы не увидела это чудо, — тихо сказала Мариция. И уже громко, чтобы слышали все, добавила: — Принц Андрей, можете встать на своё место. Повелеваю продолжить приём! Весь остаток официальной части церемонии новоявленный обладатель Ордена Бессмертия только и думал о том, где бы найти достойного противника, чтобы проверить действие артефакта, но королева решила иначе:
— Мой будущий супруг, малый трон положен принцу-консорту лишь после бракосочетания, а пока я повелеваю вам встать по левую руку от меня. Это место теперь станет вашим вплоть до свадьбы. Волна негодования сначала захлестнула Андрея с головой — положение рядом с троном являлось тайной мечтой любого придворного, но никак не предназначалось для отпрыска царских кровей. Пришлось взять себя в руки, чтобы ничем не выдать своих чувств — этому тоже учили с детства. А встав рядом с королевой, он заставил себя подумать, что это всего лишь новая служба, и выполнять её надо безукоризненно. По завершении приёма последовали доклады министров, церемониймейстеры уже готовились приступить к рассмотрению жалоб и прошений от местной знати, как вошёл герольд и сообщил о дворянине, возжелавшим стать рыцарем сердца королевы. Для Андрея это стало второй пощёчиной за день — какой-то самоуверенный выскочка посмел при живом официальном женихе претендовать на сердце его невесты, пусть даже и в рыцарском смысле. Но ничего не поделаешь — всё в духе древних саксонских нравов. Принц и раньше знал про эти странные традиции соседей, но одно дело — слушать рассказы, сидя за неудобной партой, и совсем другое — испытать на собственной шкуре, находясь в центре внимания двора и послов. Хотелось выхватить меч и изрубить наглеца на мелкие кусочки, но приходилось терпеть, придавая лицу скучающее выражение.
— Что привело тебя, о рыцарь к моим ногам? — торжественно провозгласила королева. Вошедший дворянин оказался не очень высоким, но чрезвычайно коренастым, что не помешало ему легкой покачивающейся походкой, считавшейся верхом придворного шика, подойти к трону ровно на дозволенное расстояние и изящно поклониться.
— Я, барон Ольтиц, хочу стать рыцарем сердца королевы Новой Саксонии и совершать в её честь подвиги, дабы прославить её имя в веках.
— Насколько знатен твой род?
— Мои предки служили ещё королю Великой Саксонии Герману Четвёртому до раздела страны между его дочерьми. Мариция обнажила шпагу и торжественно подошла к барону.
Оказалось, что в королевском троне, рядом с левой ручкой, имелось отверстие для ножен, только сейчас Андрей обратил внимание на это изобретение: «А ведь удобно придумали, мастера немецкие! Садишься, а меч не мешается».
— Встань на левое колено, барон Ольтиц. Я посвящаю тебя в орден рыцарей моего сердца и дозволяю служить мне! Клинок поочерёдно коснулся плеч новоявленного рыцаря. Как того требовал обычай, барон с силой поцеловал королевскую шпагу — так, что из губы пошла кровь. Ходили слухи, что этот обряд позволял по цвету крови определять чистоту помыслов претендента, Андрею очень хотелось об этом спросить, но ситуация не располагала к откровенностям. Мариция убрала клинок в ножны и вернулась на трон:
— Можешь занять место среди своих названных братьев, Рыцарь Ольтиц. Вытирать кровь вновь посвящённый при королеве не посмел, и только подойдя к строю других рыцарей ордена, приложил к рассечённой губе платок.
С этого дня жизнь принца Андрея превратилась в ад приёмов, судебных разбирательств и редких балов, на которых отдыхать тоже не приходилось — всё по этикету и строго в отмеренных рамках. Помимо прочих ограничений, Мариция запретила ему ходить в казармы и общаться с солдатами, офицерами и генералами армии, гвардии и полиции. Да и предстоящая свадьба не предвещала никаких перемен в его новом образе жизни, даже обещанный малый трон и доступ в спальню супруги служили слабым утешением. Но Андрей всё же нашёл себе отдушину от ужасов дворцовой скуки — один из рыцарей сердца королевы содержал в столице плац и тренировочный зал, где собирались все остальные участники ордена. Принц поначалу сторонился этой братии, но от вынужденного бездействия стал ходить на их турниры, истязая тело постоянными тренировками и учебными боями. Мало того, со многими из рыцарей Андрей даже подружился, ведь там, в большинстве своём, собирались люди близкие ему по духу. А традиция становиться рыцарем сердца одинокой королевы — на деле оказалась не такой уж и страшной. Обязанностей у вступивших в орден насчитывалось всего-навсего три: совершать подвиги, постоянно демонстрировать готовность отдать свою жизнь в битвах во славу её имени и сопровождать королеву в качестве телохранителей.
* * *Посыльный к принцу Андрею от королевы Мариции прибыл в неурочный час — слишком рано для официальных приёмов, а для ночных балов — чрезвычайно поздно. Лакей задыхался от непривычно быстрого бега и не мог толком ничего объяснить, только и сказал, что хранители поймали шпиона от еретиков и сейчас, скорее всего, начнут процедуру допроса.
Андрей быстро оделся и тотчас явился в тронный зал.
— Принц, вы идёте сопровождать меня в темницы, — на ходу бросила Мариция, стремительно направляясь к боковому выходу. Андрей запутался в складках и пышностях официального костюма, замешкался, и чтобы не отстать, ускорил шаг больше дозволенного этикетом:
— Ваше величество, я могу это сделать и без вас, нас с детства приучали смотреть на пытки…
— Довольно! Запомните, мой будущий супруг, все решения принимаю только я, и они не оспариваются. В нашем королевстве, в отличие от вашего царства, пыточная камера входит в церемониал воспитания принцесс. Оставалось молча заскрипеть зубами, ругая про себя дикие методы обучения, и покорно спускаться следом за королевой по нескончаемой винтовой лестнице. И только в подвале, перед дверью в пыточную, Мариция позволила себе немного слабости. Внезапно схватив Андрея за руку, она крепко сжала ему пальцы и тихо сказала:
— Даже и не смей думать, что я злобная и бессердечная кровопийца.
Мне очень страшно, но надо быть сильной, и ты мне в этом поможешь — будешь стоять рядом, как стальная стена, и молчать, чтобы я чувствовала твоё спокойствие и твоё плечо! И опять у Андрея что-то кольнуло там, где ещё оставался едва заметный шрам от Ордена Бессмертия. А в голове мелькнула мысль: «Боги, какая же она, в сущности, ещё девчонка, ей бы в куклы играть, а не нести ярмо жуткого государственного механизма».
Если тронные залы дворцов пестрили разнообразием и соревновались в великолепии, то темницы и казематы везде строились чрезвычайно однотипно: низкие сводчатые потолки из тёмного базальта, тяжеленные дубовые двери, окованные железом, и маленькие окошки с толстыми прутьями решёток. Попав в подземелья любого дворца, невозможно было понять — в каком из королевств или царств ты находишься, разве что, догадаться по цвету и покрою мундиров молчаливых охранников. Хранители явно не ожидали появления королевы, и пытки шли полным ходом. Пленный еретик представлял собой жалкое зрелище — так хорошо над ним успели поработать палачи. Все хранители в неровном свете факелов выглядели, словно братья-близнецы — в одинаковых белых плащах с опущенными на глаза капюшонами. Только сейчас их одеяния смотрелись отнюдь не белоснежными, как требовала их вера, а были обильно забрызганы чужой кровью. Мариция с ходу постаралась забрать инициативу переговоров себе. Ведь в искусстве словесных споров духовники Истиной Веры не знали себе равных. Им только позволь говорить, так потом и слова не вставишь!
— Что он успел рассказать?
— Ничего конкретного, ваше величество, сплошная еретическая ложь и хула на Истинную Веру, — ответил за всех старший хранитель.
— Пусть говорит! — потребовала королева.
— Ваше величество, это нельзя слушать непосвящённым.
— Здесь я решаю — что можно, а что нельзя. Говори, еретик! Пленный приподнял голову и, с трудом ворочая разбитыми губами, произнёс:
— Мы не хотим никому зла, нам нужны только священные сосуды, чтобы закончить строительство нашего храма. Тогда мы сможем провести обряд и призвать Бога-Спасителя.
— Это гнусная ересь! Богов много, но такого среди них нет! — взревел один из палачей. Он выхватил из огня раскалённый железный прут, собираясь ткнуть пленного в лицо. Андрей стоял чуть позади и поэтому прозевал момент, когда Мариция откуда-то из складок платья вынула кинжал и лёгким ударом отвела прут в сторону — только заскрежетала сталь о грубо кованую железяку. Следующим едва заметным движением острое лезвие упёрлось хранителю в горло, надрезав кожу.
— Ты смеешь перечить своей королеве?
— Ваше величество, но…
— Никаких но! Покорствуй, или умрёшь, невзирая на твой духовный сан! Говори, еретик! Железный прут с грохотом упал на пол, а пленный продолжил:
— Когда придёт Бог-Спаситель, все запреты и условности падут, станет дозволено всё, и все люди станут равны друг другу.
— Этот бред я слышала много раз. Что ты делал в моём королевстве?
— Я всего лишь разведчик.
— Где тебя ждут сообщники?
— Не знаю как называется это место. Недалеко от тракта — зелёная гора с расщеплённым деревом, а в соседней лощине — выход из нашей пещеры.
— Этих гор с расколотыми деревьями у меня тысячи!
— Если вы отдадите нам священные сосуды, то мы уйдём навсегда в свой лесной оазис, и войны не будет.
— Это гнусная ложь! — завизжал старший хранитель. — В пустыне нет никакого оазиса, только выжженные демоном горы, ущелья полные песка и ваши богомерзкие подземелья! Андрей достал меч, чтобы по первому сигналу королевы наказать наглеца, но Мариция развернулась и стремительно пошла к выходу:
— Заканчивайте что положено, хранители. Опять Андрею пришлось переходить на шаг быстрее дозволенного этикетом. Уже в коридоре, когда никто не мог услышать, он осмелился попросить:
— Ваше величество, позвольте мне возглавить поход против еретиков, я найду эту гору и быстро обнаружу их логово.
— Нет, мой будущий супруг. Каждый должен заниматься своим делом.
Идите к себе, и впредь, прошу вас, в моём присутствии без моего приказа меч не оголять — это королевская прерогатива, а не принца-консорта, и уж тем более, не моего жениха.
* * *Сидящая на троне разгневанная королева Мариция была восхитительна: спина прямая, пальцы с нешуточной силой сжимают ручки трона, в глазах — зелёные искры, лицо порозовело, грудь вздымается от частого дыхания. Жаль, что всё её окружение не видело этого великолепия, стараясь изо всех сил смотреть в пол.