Журнал «Если» 2009 № 12 - Руденко Борис Антонович 12 стр.


Взгляд биолога тем временем остановился на картине, которая так до сих пор и висела над мольбертом. Присвистнув, Яускас вскочил и подбежал к голограмме.

— Потрясающая работа! – он бросил на капитана недоверчивый взгляд. – Ваша?

Слегка смущенный, Огрин кивнул. Яускас восхищенно развел руками:

— Замечательно! Так вот как они выглядят… – он впился взглядом в изображение драконессы. Хмыкнул, прищурился. – Рисунок похож на оригинал?

— Да, – нехотя отозвался Огрин. Его странно тревожило, что картину видят посторонние – какое-то нелепое, бессмысленное чувство, будто Яускас подглядел нечто глубоко интимное между ним и Тау.

— Во всех деталях похож? – Яускас продолжал изучать драко-нессу.

— Насколько я сумел их передать, – чуть резче, чем требовалось, ответил Огрин. Биолог, к счастью, ничего не заметил – его целиком поглотила картина.

— Поразительно! – Он обернулся к капитану. – Можно приблизить? Вот тут, у лапы.

Кивнув, Огрин подошел к мольберту и коснулся сенсорной панели. Яускас возбужденно потер руки:

— Да, да… Еще немного… Стоп! – Он торжествующе ткнул пальцем в голограмму. – Когти!

Огрин нахмурил брови.

— Когти, да. Яускас моргнул.

— Как? Вы не понимаете?! – Он недоверчиво оглядел капитана. – Дайте крупный план морды, пожалуйста.

— Лица! – Офин чуть не сорвался. Тяжело дыша, он переместил изображение. Биолог невозмутимо кивнул:

— Вот так, отлично. Смотрите, – Яускас указал на изящную, точеную драконью голову. – Видите? Когти такого размера нужны хищникам для забоя крупной дичи с плотной, грубой шкурой. Но этими челюстями им не разорвать мяса, такая форма характерна для рыболовов и мелких насекомоядных, глотающих добычу целиком. Более того, рога! – Яускас резким жестом ткнул прямо в картину. – Рога, мой дорогой капитан, однозначный атрибут травоядного. Рогатых хищников в истории Земли известно лишь два – аллозавр и карнозавр, причем у обоих «рога» являлись всего лишь костяными наростами над глазами и несли сугубо оборонительную функцию.

Офин моргнул.

— Что вы пытаетесь сказать?

— Пытаюсь? – переспросил Яускас. – Я не пытаюсь. Я со всей ответственностью ученого заявляю, что перед нами химера.

— Химера? – капитан отпрянул.

— Искусственное существо, – пояснил биолог. – Такое же, как феи, гномы, кентавры, единороги, тролли и прочие дуагейцы.

Огрин резко поднял руку.

— Это невозможно. Вы сами говорили, что их гены настоящие!

— Говорил и могу повторить, – отрезал биолог. – Да, местные жители – настоящие, живые. И в то же время никто из них не мог возникнуть самостоятельно. Капитан, поймите: все, что эволюция способна пропустить сквозь жернова естественного отбора, уже обитает на Земле. И есть множество реальных, прозаичных причин, почему мы не видим вокруг кентавров и драконов. Если бы они отвечали эволюционным законам, они бы уже существовали!

Яуйкас отвернулся от голограммы и взглянул Отрину в лицо.

— Капитан, я понимаю ваши чувства. Но, как вы уже заметили, я ученый, и бороться с тиэррай – моя работа. – Он скрестил на груди руки. – Вам придется отодвинуть эмоции и признать сухой факт: красота, которую мы видим вокруг, гармония и совершенство целого мира, все это было специально разработано для нас, людей. Просто потому, что иначе оно не казалось бы нам совершенным!

Огрин кусал губы, нервно сжимая и разжимая кулаки.

— Но это нонсенс, – произнес он с трудом. – С начала торможения до выхода на орбиту прошло не более полугода, не станете же вы утверждать, что кто-то сумел за шесть месяцев сотворить это чудо, руководствуясь только нашими грезами?!

— Мир был создан за шесть дней, – пошутил Яускас, но свирепый взгляд капитана заставил его побледнеть. Огрин резко отвернулся к стене.

— Можете идти, – произнес он хрипло. Яускас с тревогой положил руку ему на плечо:

— Огрин…

— Я все понял! – яростно выпалил капитан. – Нет нужды повторять лекцию. При следующей встрече я спрошу Тау, рыбой она питается или насекомыми.

— Я вовсе не хотел обидеть, просто…

— Просто? – Огрин горько усмехнулся. – Просто хоронить мечту – ваша работа?

Яускас отшатнулся. От его лица мгновенно отхлынула кровь. Не сказав ни слова, он повернулся и вышел из каюты. Огрин в бешенстве обрушил на стену кулак.


Глава 4

Не в силах ни спать, ни работать, Огрин перерыл в поисках «драконьей литературы» всю корабельную библиотеку, обнаружив лишь одно произведение по теме – роман двухсотлетней давности «Гнев дракона» позабытого автора. Среди его персонажей имелась драконица, чем-то сходная с Тау; зачитавшись, капитан даже вздрогнул от стука в дверь.

— Входите! – Он отложил книгу. Гостем оказался астрогеограф Ко-ул Беккер – тот самый, что утверждал, будто несколько дней назад видел единорога.

— Капитан, можно поговорить? – Беккер явно нервничал, его водянистые голубые глаза бегали по сторонам. Слегка встревоженный, Огрин кивнул.

— Разумеется. Садитесь.

Географ опустился в кресло и молча протянул капитану видеокристалл. Тот, нахмурив брови, бросил кристалл в приемник. Вспыхнувшая голограмма высветила контуры стройной ажурной башни весьма не типичного для Дуагеи вида, слегка похожей на древнюю «космическую ракету», как ее рисовали в детских книжках задолго до Фау и первого спутника. Широкая, конусовидная у основания башня плавно утончалась к середине и вновь расширялась у вершины, образуя нечто вроде огромного цветочного бутона. Огрин помолчал, разглядывая снимок.

— Итак, в чем дело?

— Я провел спектральный анализ, – глухо ответил Беккер. – Это слоновая кость.

Капитан отшатнулся.

— Башня из слоновой кости?!

— Как в сказке, да? – Беккер криво усмехнулся. – Из-за сказки я бы не стал вас тревожить, Огрин. Сказки тут повсюду… – он нервно сцепил пальцы, – а вот слоны не водятся. Совсем.

Пораженный Огрин склонился поближе к картинке.

— Невероятно!

— Это еше не все, – отозвался Беккер. – Вы представляете, скольких слонов пришлось бы забить ради такой башни? Она в высоту девяносто три метра. Сомневаюсь, что кость, как строительный материал, выдержит собственную тяжесть такой конструкции.

Откинувшись на спинку кресла, капитан пробежался пальцами по столу.

— Где расположено строение?

— Хе-хе, – географ нервно потер шею. – На маленьком острове, в центральной части океана М1. Остров, вероятно, необитаем: в спектрограмме атмосферы компьютер не обнаружил ДНК-маркеров известных рас.

Огрин удивленно моргнул.

— Какой смысл строить подобное чудо на острове, где никто не сможет им любоваться?

Беккер многозначительно кивнул.

— Я сначала решил – это маяк, но вспомнил, что дуагейцы не мореплаватели. К тому же, – он указал на голограмму, – на всей планете мы пока обнаружили лишь девять заброшенных замков, пять из которых лежат в руинах, остальные доживают последние годы. А здесь? Вы взгляните, как отполированы стены!

Огрин решительно встал.

— Я полечу сам. – Он вышел из-за стола. – Беккер, сообщите Хельге – пусть возьмет пуму и ждет у вездехода. Передайте ей координаты башни.

— Есть, капитан! – Географ козырнул и скрылся за дверью. Огрин подошел к боксу со скафандрами.

«Зачем здесь скафандр? – думал он, натягивая броню. – Зачем вездеход? При желании они и от звездолета мокрого места не оставят…»

Лифт спустил капитана на первую палубу. У ангара уже маячила худощавая фигура Хельги в зелено-белом медицинском скафандре, рядом на полу располагался полевой универсальный медицинский агрегат, или попросту ПУМА. Удивительно похожие на растолстевших коротконогих львиц в блестящей белой броне, такие роботы уже много лет служили спасателями по всей Земле.

— Надеюсь, я вас не слишком отвлек? – поинтересовался капитан.

— Не слишком, – Хельга качнула головой. – Хотя я предпочла бы узнать, зачем в археологической экспедиции врач.

— Мне нужен ваш критический склад ума, а не профессиональные знания, – признался Огрин.

Хельга смерила его внимательным взглядом.

— Дракон столь благоприятно на вас повлиял? – осведомилась она с легкой иронией.

Капитан молча кивнул. Хельга, покачав головой, скрылась в ангаре, пума догнала ее одним грузным прыжком. Когда в вездеход поднялся Огрин, тот уже разворачивался носом к шлюзу.

— Простите… – Капитан с трудом протиснулся мимо Хельги к креслу пилота. Пристегнулся, опытным взглядом окинул экраны. – Машина в порядке, стартуем.

— Добро на старт, – в голосе дежурного по ангару чувствовалась легкая тревога. – Капитан, будьте там осторожнее!

— Постараюсь, – вздохнул Огрин, запуская двигатели. Бесшумно, слегка покачиваясь на мини-ураганчиках из размолотых тахионов, вездеход рванулся на волю и мгновенно начал набор высоты, вдавив экипаж в кресла.

Сканеры биомассы уныло тикали, пока Огрин по спирали облетал башню. Настроенные на параметры известных рас Дуагеи, детекторы с обреченной уверенностью заявляли, что остров мертв.

— Возможно, под землей имеются помещения… – неуверенно заметил капитан, когда стало ясно, что здесь нет даже животных. Хельга скептически поджала губы.

— Что вы ожидаете найти? – спросила она сухо. Огрин медленно покачал головой.

— Не знаю, Хельга. Не знаю… – Он прищурил глаза. – Взгляните на башню. Какие обводы, узоры. Почему полировка до сих пор совершенна? Как могли дуагейцы построить ее без машин, без индустрии, без транспорта?

— Драконы вместо вертолетов, тролли как бульдозеры… – Хельга вздохнула.

Огрин криво усмехнулся.

— Запускайте пуму. Пусть исследует остров.

— Так точно, – Хельга коснулась сенсора на панели. Робот, лежавший под креслами, бесшумно скользнул к специальному люку в двери шлюзовой камеры, и спустя мгновение вездеход качнулся, потеряв несколько сотен килограммов массы.

Почти моментально внизу, рядом с башней, поднялось облако пыли: пуме не требовались парашюты. Огрин вывел на главный экран вид из глаз робота.

— Ищи искусственные объекты, – приказала Хельга. – Ищи скрытые и подземные помещения. Используй радар, нюх и маши госкопию. Сканируй все маркеры ДНК на пути, докладывай об известных видах.

Капитан перевел вездеход в автоматический ховер-режим и вместе с врачом подался к экранам. Жухлая трава на них ритмично сновала вверх и вниз.

Место травы вскоре заняли выжженный солнцем песок и блестящие, неестественно гладкие стены. Робот двигался по максимально эффективной траектории, проносясь над землей многометровыми прыжками и сканируя местность вокруг. Время едва шевелилось, минуты казались часами. Когда в кабине наконец раздался голос пумы, люди вздрогнули.

— Обнаружен туннель. Искусственное освещение отсутствует. Назначение неизвестно.

— Вперед! – воскликнул Огрин.

Экран резко померк, затем вспыхнул мрачноватым красным пламенем: робот перевел камеры в инфракрасный режим. Широкий и довольно высокий туннель с арочным сводом из крупных обтесанных камней полого спускался под землю, пол толстым слоем устилал песок. Прыгающее вместе с пумой изображение мешало видеть детали.

Впрочем, дерганье вскоре прекратилось – туннель уперся в гладкую, как зеркало, вертикальную стену из слоновой кости. У подножия, на маленьком каменном блоке, стоял бронзовый треножник с большой оплывшей свечой, а рядом, полузасыпанный песком, лежал тин-тар – популярный на Дуагее музыкальный инструмент, помесь арфы с лирой. Хельга и Огрин переглянулись.

— Храм? – удивленно спросила врач. Капитан, нахмурившись, обернулся к экрану.

— Прожектор на стену, камеру в видимый диапазон, – приказал Огрин.

Хельга негромко ахнула, капитан подался назад. Едва инфракрасное изображение сменилось обычным, стало видно, что стена целиком, сверху донизу, украшена странной однотонной живописью, сильно напоминавшей творчество первобытных людей. В инфракрасном диапазоне рисунки были невидимы.

— Ярче! – выдохнула врач. – Приблизь картинку!

Далеко внизу, под землей, робот послушно усилил яркость прожекторов. Огрин впервые в жизни реально ощутил, как шевелятся волосы на затылке.

— Люди… – прошептал он, невольно вцепившись в лодлокотнихи. Хельга резко обернулась.

— Стоп! – бросила она жестко, сверкнув глазами. – Смотрите внимательно!

Огрин молчал. Рисунки на стене изображали сцены охоты – стилизованные контуры копытных, пробитые копьями и стрелами мамонты, костры, где жарились вспоротые тела, целые табуны, окруженные черными фигурками с оружием. Фигурками людей.

— Капитан, – напряженно спросила Хельга. – Сколько разумных рас обитает на Дуагее?

Огрин вздрогнул.

— Больше десятка. Мы не знаем точно.

— Но людей здесь нет, верно? Капитан потер подбородок.

— Многие местные виды очень близки нам морфологически. Феи, гномы, кентавры… С орбиты мы наблюдали также расу, образно названную «эльфами», они максимально похожи на людей.

— И тем не менее, – женщина повернула к нему бледное лицо, – одного взгляда на эти рисунки вам хватило, чтобы однозначно идентифицировать людей. Не эльфов, не фей… Почему?

Огрин отшатнулся. Помолчал.

— Не знаю, – выдавил он наконец.

— А я знаю, – спокойно, хоть и с легким напряжением в голосе, ответила врач. – Потому что в сценках, запечатленных здесь, вы подсознательно ожидаете встретить людей. Мы уже десятки тысяч лет господствующий вид на Земле, кроме нас, никто не создавал произведений искусства. Ваш мозг видит стилизованных гуманоидов в сценах ярко выраженного доминирования над средой; этого, как правило, достаточно для мгновенного и однозначного вывода на уровне рефлексов. Разум включается в работу гораздо позже.

Капитан стиснул зубы:

— Согласен. Что из этого следует? Хельга нервно усмехнулась.

— Огрин, на Дуагее нет доминирующих рас. Ни один абориген не смог бы с ходу, просто взглянув на стену, назвать изображенный там вид. Их мозг работает иначе.

Повисла тишина.

— Иначе, чем у автора этих рисунков?

— Вот именно, капитан, – тихо сказала Хельга. – Не думаю, что здесь вообще изображена Дуагея.

Она отвела взгляд.

— Треножник со свечой. Музыкальный инструмент. Единственная на планете башня, построенная из костей не известных здесь животных…

— Аэлита, – выдавил Огрин. Хельга вздрогнула.

— Что?

Капитан с болью зажмурился.

— Они поклонялись жестоким Магацитлам, веря, что те однажды вернутся с Кровавой Звезды Талцетл…

— Магацитлы? – тревожно переспросила врач. – Звезда Талцетл?! Огрин стиснул зубы.

— Это из книги. Я люблю старинные книги, вы же знаете. В одном древнем романе… Такое не просто объяснить, Хельга.

Женщина поджала губы.

— Верю, – сказала сухо. Капитан с силой втянул воздух.

— Возвращаемся, – произнес он твердо. – Пора задать кое-кому прямой вопрос.

Хельга молча кивнула. Под землей, в туннеле, пума огромными прыжками помчалась обратно.

* * *

Яускас и четверо биологов его отдела заперлись в корабельной лаборатории для изучения записей с камеры робота, Хельга продолжила медосмотр спасенных. Мрачный и встревоженный, Огрин вызвал на совещание свободных старших офицеров – Бьорна и Ксению.

— Возвращение? – недоверчиво спросил физик. Девушка моргнула от изумления.

Капитан постукивал по столу пальцами.

— Теперь мы знаем, о чем говорила драконесса, указав, что люди изменились…

— Здесь не крохотная деревушка, где все на виду, – возразил Бьорн. – Капитан, Дуагея огромна! Местные жители не роботы, со временем среди них обязательно возникнут суеверия, течения, секты! Храм могли построить члены некоего культа, не имеющего отношения к прочим дуагейцам, ваша находка ничего не меняет!

Огрин нехотя кивнул.

— Я думал над этим.

— Капитан, сейчас нельзя возвращаться! – Ксения в волнении ломала пальцы. – Мы ведь так мало знаем!

— Зато местные знают о Земле куда больше нас, – буркнул Бьорн. – Если авторство рисунков действительно принадлежит древним людям, то первые контакты дуагейцев с Землей должны были произойти уже в конце неолита. Это разом отметает теорию о том, что местный… зверинец… был создан на основе мифов людей.

— Мы не знаем, кто возвел эту башню, – возразила Ксения. – Она слишком отличается от всего, что мы видели в других регионах планеты. Возможно, ей миллионы лет, и дуагейцы просто обнаружили подземелье с рисунками!

Бьорн упрямо мотнул головой:

— Едва ли аборигены стали бы устраивать ритуалы перед примитивными, жалкими рисунками в полузасыпанном туннеле. Их собственные картины и статуи сравнимы с лучшими творениями эпохи Возрождения! – Он подался вперед. – Вспомните, что сказала Хельга: здесь нет доминирующих рас. Нет даже стимула к обожествлению неизвестного, поскольку стилизованные фигурки людей не отличить от фигурок эльфов или фей! Не-ет, помяните мое слово: тут скрыта очень старая и очень злая тайна.

Огрин невесело усмехнулся.

— У нас слишком мало информации, Бьорн, и чересчур буйная фантазия.

— Отнюдь, – парировал физик. – Мы точно знаем, что архитектура местных замков относится к Средним векам Европы, точнее между IX и XIV. Даже если предположить, что с тех пор дуагейцы на Землю не летали, между первым и последним контактами остается пропасть в десятки тысячелетий! Чем они занимались все это время? Почему в их культуре дико перемешаны античность, Древний Восток, средневековая Европа и первобытно-общинные кланы?

Ксения покачала головой.

— По-моему, не дико, а исключительно гармонично.

— Вот именно! – Бьорн с жаром опустил ладонь на стол. – Вот именно! Гармонично! Все эти годы, целые тысячелетия они собирали, обрабатывали и ассимилировали нашу культуру, сохраняя лишь то, что им нравилось – готические замки, к примеру, или простоту и прозрачность первобытной экономики.

Назад Дальше