— Я думала, что ты спишь, боялась тебя разбудить, – Эпсилон отошла от входа.
— Я не могу уснуть, – сказала Кара.
— Из-за боли? Тебя беспокоит нога?
— Нет. Не совсем, – Кара вышла на свет, пытаясь казаться сильной.
— Значит, рука? Повязка, похоже, растрепалась. – Эпсилон обошла костер. Она держала ровер за руль и тащила его за собой, оставляя след на глиняном полу.
Большеглазый отошел, освобождая место.
— Мне казалось, что я затянула бинты сильнее.
— Да, слишком сильно, – сказала Кара. – Мне пришлось снять их и перебинтовать заново. Думаю…
Эпсилон подняла палец.
— Минуточку, – она прикрыла ухо рукой и отвернулась. – Продолжай, Альфа. Я слушаю.
Три дня назад Кара тоже слушала бы. Но теперь, когда лишилась своей встроенной электроники, могла лишь молча ждать.
— Хорошо, – произнесла Эпсилон. – Я спрошу, – она повернулась к Каре: – Альфа хочет знать, не заражена ли рана.
— Нет. Я тщательно все осмотрела перед перевязкой. Корка вполне здоровая, гноя нет. Жара тоже. Думаю, я в порядке. – Она понимала, что полная диагностика куда надежнее подобных наблюдений, но выбора у нее не было.
Эпсилон кивнула.
— Похоже, придется поверить тебе на слово. – Она сняла рюкзак и опустила его на пол перед Карой вместе с ровером. – Это тебе.
— Ровер тоже? – Кара нахмурилась.
— Да. Если только тебе хватит сил им управлять.
— А рюкзак?
— Стандартный набор: еда, лекарства, полевой костюм. Альфа передала все это час назад. Тебе пора возвращаться к работе.
— Но я отключена от Сети.
— Дело в твоем опыте… если только ты сможешь ехать. Снаружи плеснули по лужам еше два ровера.
— Куда мы направляемся? – спросила Кара.
— Скажу, как только…
Ткань, закрывавшая вход, расступилась, пропуская Дельту и Дзету, внешне таких же, как Эпсилон, но других по характеру.
Когда Дельта обходила костер, ее походка выдала волнение. Она повернула голову, чтобы встретиться глазами с Карой. «Нам нужно поговорить, – вот что читалось в этих глазах, – но не здесь». Она взглянула на Эпсилон, затем на Дзету: «Не при них».
Дзета выглядела менее настороженной. Она встала рядом с Эпсилон, словно была ее тенью.
— Все в порядке?
— Да, – ответила Эпсилон. – Сказала, что сумеет управлять ровером. Думаю, ты все же могла бы остаться на базе.
— Не беспокойся об этом, – сказала Дзета. – Я хотела прийти. – Она убрала капюшон, обнажая поцарапанный лоб. Широкий рваный порез – она могла оцарапаться о ветку, когда ехала следом за Эпсилон через лес. – Ты сказала ей, что мы собираемся сделать?
— Еще нет, – ответила Эпсилон, не отрывая взгляда от Кары. – Я хочу, чтобы она сначала оделась.
Кара посмотрела на остальных, изучая выражения их лиц, пытаясь понять причину их предрассветного прибытия в деревню.
— Вы нашли их, да? Вы нашли гнезда?
Дельта кивнула. Кара отвернулась и заговорила на местном языке:
— Большеглазый! Мои сестры…
Большеглазого не было в комнате. Кара посмотрела на Дельту.
— Он ушел?
— Я за ним не следила, – Дельта пожала плечами.
Кара посмотрела на ткань, раскачивающуюся под ветром.
— Возможно, пошел разбудить Старейшин, – предположила Эпсилон. – Хочет сказать им, что мы вернулись.
— Но я должна сообщить ему…
— Ты должна собираться. Альфа прогнозирует смену погоды. К рассвету небо расчистится. Если ты собираешься помочь нам, сейчас – самое время.
Кара еще раз посмотрела на вход, затем склонилась над новой машиной и отодвинула ровер, стараясь не задеть свою пораненную ногу. Потом открыла рюкзак. Внутри оказались только что интегрированные пластиковые упаковки и свернутая ткань. Кара вытащила ткань и развернула кибернетический комбинезон.
— Мне нужна информация. – Она положила комбинезон на пол и сняла с себя тунику. Покрытая контактами кожа заблестела в пляшущем свете огня. – Расскажите о гнездах. Где они находятся?
— На восточном побережье, – ответила Эпсилон, – над морем нависает уступ. Скала под ним сплошь изрыта пещерами. Спуститься туда можно с обрыва, находящегося недалеко от опушки леса. Я побывала там вчера утром. Видела сотни острозубое. Когда вылупятся детеныши, их будут тысячи.
— Кс-ина, – прошептала Кара. Местное название этих животных напоминало гортанный щелчок, за которым следовал назальный свист. Единственное или множественное число определялось тональностью. В буквальном переводе это слово означало «острозуб» и являлось, подобно большинству местных слов и названий, весьма описательным. – Тысячи Кс-ина?
— Они опустошат весь остров, – сказала Эпсилон. – Наша работа откатится на год назад, если только мы что-нибудь не предпримем.
Кара развернула комбинезон, раскрыла спинной шов и взглянула на подкладку, покрытую микросхемами.
— Ты знаешь, как справиться с тысячами этих существ?
— Да, – Эпсилон повернулась к Дельте. – Покажи ей маркеры. Дельта сняла рюкзак и вытащила из него четыре передатчика, снабженных пружинными креплениями.
— Дельта использует их, чтобы отметить цель, – пояснила Эпсилон. – А потом вы двое останетесь там, чтобы цель была отмеченной до тех пор, пока Дзета не ликвидирует гнезда.
Дельта убрала передатчики обратно в рюкзак.
— Tы поняла?
Кара стремительно соединяла детали и заполняла пробелы, мысленно выстраивая план, пока надевала комбинезон.
— Вы собираетесь использовать посадочный катер, да? – Когда подкладка касалась кожи, возникало пощипывание. На мгновение Каре показалось, что она чувствует текущий через нее ток, ощущает тепло от включения ее собственной системы, но это было лишь остаточное тепло ткани, сохранившееся после интеграции. Ее цепи по-прежнему не работали. Костюм не даст промокнуть или замерзнуть, но ее органы чувств по-прежнему оставались отключенными от Сети. – Вы собираетесь протаранить гнезда посадочным катером?
Дельта посмотрела на Эпсилон и усмехнулась.
— Я же говорила: она поймет. Может, она и не в Сети, но все же одна из нас.
— Ты прекрасно все поняла, – сказала Дзета. – Мы переместили все оставшееся топливо в передние баки и подготовили их к столкновению. Когда я спикирую на гнезда, топливо вспыхнет. Сминающийся корпус запечатает вход и направит всю энергию в глубь пещер, – она говорила мягко, но властно, со стоицизмом одноразового полевого работника, который выполняет на планете свою кратковременную задачу, а затем уступает место только что интегрированной копии, созданной из файлов, хранящихся на орбитальной базе. По замыслу, на планете должно было находиться не более одного работника одновременно.
— Когда все закончится, – продолжила Дзета, – выполнение миссии продолжится по установленному протоколу.
— То есть останется только одна из нас?
— Это логично, – заметила Эпсилон. – Когда мы разберемся с гнездами, потребность в дополнительных работниках отпадет.
— Значит, останешься только ты? – сказала Кара, обращаясь к Эпсилон. – Остальные погибнут, а ты продолжишь выполнение миссии. Могу я поинтересоваться, кто принял это решение?
— Никто, – Эпсилон подала ей руку, помогая встать. – Мы влаге-ре тянули жребий.
— Счастливая случайность?
— Нет. Не случайность. Долг. В этой миссии отдельные работники никогда не принимались в расчет. – Она ложапа Каре руку. Рукопожатие получилось каким угодно, но только не утешительным. – Мы все здесь… и мы все – расходный материал. Ты знаешь это. Гамма.
Кара вздрогнула. Гамма. Она не привыкла слышать это имя, ее порядковый номер, метку, означавшую, что она одна из серии одинаковых полевых работников, каждый из которых был передан с орбиты в интеграционную камеру лагеря.
— Что-то не так? – спросила Эпсилон.
Кара привыкла считать себя уникальной, пока не прибыли другие работники. Теперь – с появлением Кары Дельты, Эпсилон и Дзеты – все изменилось.
— Ты выглядишь напряженной, – заметила Эпсилон.
— Ничего, – Кара протянула здоровую руку и подняла с пола рюкзак. – Со мной все будет в порядке.
Она не рискнула ответить иначе. Помимо стандартного набора в рюкзаке лежала смертельная доза сульфата морфия. Любой работник, чувствующий, что он не способен далее выполнять свою миссию, должен был ввести себе эту дозу, освободив место для замены.
В одном Эпсилон была права. Лучше погибнуть во время выполне ния миссии, чем умереть от передозировки на ложе из пожухлых листьев.
— Значит, ты хочешь, чтобы мы с Дельтой остались там и убедились, что ничто не передвинет эти маркеры?
— Именно, – подтвердила Эпсилон. – Но местная живность старается держаться подальше от этих гнезд, а большинство острозубое после рассвета будут уже в пешерах. В худшем случае вы столкнетесь с одним-двумя отставшими.
— И я должна буду их отвлечь. Эпсилон пожала плечами.
— Ничего такого, что ты не делала раньше, – она ухмыльнулась. – Ты знаешь их повадки. Столкнулась с одним из них и выжила, – ухмылка стала еще шире. – Впрочем, на сей раз оставаться в живых не обязательно.
Кара кивнула, отвернулась и снова запустила руку в рюкзак, на сей раз достав походную куртку и пару легких ботинок. Она надела их, а затем поняла, что этим утром ей может понадобиться еще одна вещь.
В аптечном отделении рюкзака лежали разнообразные средства – как химические, так и кибернетические. Среди последних – устройство с безобидным названием «пробка». Запечатанное в прочном футляре, украшенном красной пометкой, это устройство могло убить не хуже, чем доза морфия.
— Возможно, мне это понадобится, – сказала Кара, убирая контейнер в карман. Эпсилон нахмурилась.
— Ты вроде сказала, что чувствуешь себя лучше. Или мне показалось?
— Не показалось. – Кара надела рюкзак.
Она подтянула ремни и подняла ровер. Машина все еще оставалась в сложенном состоянии: руль прижат к зафиксированному колесу. Кара вытащила руль и взмахом руки освободила колесо.
— Я готова. – Она повернулась к выходу, внезапно осознав, что больше не слышит шума дождя. В комнате стало подозрительно тихо.
— Может, нам стоит найти Большеглазого и рассказать ему о плане? Эпсилон посмотрела влево, сверяясь с внутренними часами.
— Нет времени, – сказала она. – Тебе пора.
— Но Старейшины захотят…
— Я позабочусь о Старейшинах, – пообещала Эпсилон. – Теперь это моя задача. – Она шагнула к костру и сделала вид, что греет руки над огнем. – База данных поможет мне с языком. Альфа будет давать советы насчет местных обычаев, – она говорила так, словно уже осталась одна.
«Она не похожа на меня, – полумала Кара. – Мое лицо, мое тело, мои умения… но высокомерие – только ее».
— Что-то не так? – поинтересовалась Эпсилон. Дельта шагнула к Каре.
— Нам пора. – произнесла она. в то время как в ее глазах по-прежнему темнел груз невысказанных фраз. – Гнезла не ждут. Мы должны сделать это – сейчас или никогда.
Эпсилон вновь ухмыльнулась.
— Вы должны верить мне. – Отблески пламени играли на ее лице, прорисовывая глубокие тени. – Доверься мне, Гамма. – она повернулась: – Ведь это все равно что поверить самой себе.
* * *Деревню окружал частокол, внутри которого теснились хижины и покрытые глиной дворы. В центре, на возвышенности, располагалось большое помещение, из окон которого поднимался дым.
— Что-то происходит, – заметила Кара. – Они жгут костры, готовятся к чему-то.
Дзета кивнула.
— Мы тоже, – она развернула свой ровер и рванулась к изгороди. Кара и Дельта последовали за ней. рассекая огнями предрассветную тьму.
Жители деревни редко покидали свои хижины до рассвета, особенно в холодное, дождливое утро после сбора урожая. И все же Кару не оставляло ощущение, что окружающие ее постройки пусты, ни дыма, ни лиц, высовывающихся из-за завешанных драпировками входов, чтобы посмотреть на роверы. Как будто все оставили свои дома так же внезапно, как Большеглазый, и собрались в большом зале, повинуясь беззвучному зову Старейшин. Кара подумала о том, сколько еше предстоит узнать о местных жителях, и вздрогнула.
До самого края деревни им никто больше не встретился, а у частокола, под соломенным навесом, стоял сторож, которого звали Всегда Готов. Кара помахала ему, сделав приветственный жест – кулак с подогнутым большим пальцем.
Сторож ответил, согнул шею и вышел к воротам, покоящимся на деревянных полозьях.
— В домах тихо, – произнесла Кара на местном языке. Всегда Готов опустил кулак и взялся за ворота.
— В большом зале жгут костры. Что-то… – ее слова потонули в скрежете ворот, открывающих узкий прохол между секциями стены..
Дзета и Дельта поехали дальше.
Кара задержалась. Она хотела все же расспросить сторожа, но он, кажется, с нетерпением ждал ее отъезда, словно должен был кое-что сделать… или куда-то пойти. Она подняла кулак и склонилась к рулю, направившись на убранное поле, которое простиралось между частоколом и темной стеной леса.
Дождь прекратился, но низкие облака, подгоняемые ветром к восточному побережью, все еше шевелились, вспыхивая редкими молниями. Было и еше какое-то странное свечение над хорошо знакомой горой на северо-востоке.
Лагерь находился на уступе у вершины этой горы, скрытый за деревьями и камуфляжной сеткой. Еше три дня назад он был для Кары домом. Она работала там одна, изучала деревню, подслушивала с помощью мошных микрофонов, запоминала обычаи. Все это время она не зажигала в лагере свет, но сестры, очевидно, не разделяли ее взглядов.
— Что происходит? – спросила Кара.
— Доводка катера, – ответила Дельта. – Эпсилон попросила Альфу прислать нам еше одного работника.
— Она там?
— Именно. Интегрирована вчера днем. Готовит катер котлету. После этого она будет вторым пилотом.
— Двое в кабине? – Кара попыталась представить это. Посадочный катер предназначался только для того, чтобы спустить с орбиты интеграционную камеру, и кабина его едва вмешала одного пилота.
— Мы там кое-что перестроили, – пояснила Дельта. – Вынесли оборудование, освободили место. Для того чтобы разбить катер, нужно отключить его высшие функции. Ни предохранителей, ни автопилота. Эпсилон сказала, что для такого полета потребуются два пилота.
— Эпсилон много знает, не так ли?
Дельта сделала вид, что не услышала, наклонилась вперед, ускоряясь, и поспешила следом за Дзетой, которая уже достигла опушки леса.
* * *Лес звенел от песен беспозвоночных, от свиста червей, кальмаров и мотыльков-ладааьшиков, расступавшихся при виде одноколесных машин.
Сестры ехали вместе до тех пор, пока Дзета не свернула к лагерю. После этого Кара и Дельта остались одни и остановились у остатков заброшенной деревни. Лес здесь кишел вьюшимися сорняками, которые боролись за существование на покосившихся столбах. Что-то недавно прошло здесь, словно нож, оставив за собой блестящий след из слизи и поврежденных ложноножек.
Дельта пошла по следу и остановилась у стоявшей на возвышении дверной коробки разрушенного зала. Кара потянула ее в сторону, глядя на восток, туда, где след расширялся, переходя на плоскую почву, и заканчивался среди деревьев. Там, где заканчивался след, из серебряного тумана поднимались покрытые травой холмы.
— Улитки? – спросила Дельта, указывая на них. – Это они, да? Гигантские улитки?
Кара кивнула.
— Местные называют их ходячими холмами. Ты видела их раньше?
— Пару раз. Сначала мы считали их природными образованиями.
— Это маскировка. Они покрывают свои раковины травой и мхом, приклеивая их слюной, затвердевающей, как стекло. – Кара подняла руку, показывая шрам на пальце. – Я как-то решила потрогать ее, и это оказалась плохая идея.
— Мы можем пройти через них? – спросила Дельта. – Нам ведь нужно именно туда, – она указала на лес, темнеющий за самым центром стада. – Мы сумеем? Это безопасно?
— Довольно безопасно, если только мы их не испугаем. – ответила Кара. – Когда они чувствуют опасность, то прижимаются друг к другу, закрываются в своих раковинах и сидят так, пока угроза не минует.
— Пойдем пешком?
— Именно это я бы и предложила, если бы у нас было время. Дельта посмотрела влево, сверяясь со своими встроенными часами.
— Я все равно планировала остановиться здесь и подождать несколько минут, прежде чем мы пойдем дальше, – она отступила от ровера. – Если двинуться сейчас, времени хватит, – она сложила ровер и повесила его на плечо. Затем отвернулась, прикрыла ухо рукой и заговорила с орбитальной станцией.
— Альфа, отключи меня на пять минут от Сети. – Пауза. – Да, Альфа. Прямо сейчас. Мне нужно пять минут. – Затем она моргнула, выпрямилась и посмотрела на Кару. – Нужно поговорить. – Дельта пошла вперед. – Про Эпсилон. Меня кое-что беспокоит, и я хочу знать, разделяешь ли ты мое беспокойство. – Она подошла ближе к Каре, когда они оказались в полосе тумана у подножия возвышенности. – У нас есть пять минут, сестра. Поговори со мной.
Кара нахмурилась.
— Хочешь знать, беспокоит ли меня тот факт, что Эпсилон берет на себя командование миссией? – В тумане эта фраза прозвучала ровно, больше походя на озвученные мысли, а не на произнесенные вслух слова. – Мне это не очень нравится. Мне кажется, ее темперамент не подходит для полевой работы… и она плохо поладит с местными жителями. Большеглазый называет ее «высокая». Ты знала об этом? Он считает, что она слишком гордая.
— Это понял даже Большеглазый?
— Думаю, да.
— Значит, нас уже трое, – заметила Дельта. – И все мы считаем, что Эпсилон – другая.
Кара вздрогнула.