— Что-то не так?
— Может быть. Слушай… возможно, мне не стоит этого говорить, но такую возможность тоже стоит учесть. – Она посмотрела Дельте в глаза – частично ее собственные, частично глаза незнакомки. – Что, если дело не в Эпсилон? Что, если все мы – другие?
— Не понимаю.
— Ты должна была заметить, что мы не идентичны. Возможно, мы были такими в самом начале. В момент интеграции мы все были копиями Кары Первой, но потом, за время совместной работы, мы изменились. Каждая в нашей группе нашла себе определенную роль. Ты стала скрытной тихоней. Дзета –' преданной последовательницей. Эпсилон…
— Заносчивой и неискренней.
— Грубовато.
— Но это правда.
— Может быть. Ты была с ней с того самого момента, когда она интегрировалась. Уверена, ты знаешь ее лучше, чем я.
— Верно. Я видела кое-что. Ты знала, что она смухлевала в лагере? Она заранее спрятала короткую соломинку в кулаке. Я видела, как она это сделала. Я собиралась сказать об этом, но потом решила подыграть: сначала разобраться с гнездами, потом – с ней.
— Ты действительно видела, как она взяла ту соломинку?
— Да. И я считаю, что такое поведение нельзя назвать нормальным. Ее отличия глубже, чем наши, более тревожны. Что ты об этом думаешь?
— Что я думаю? – Кара замедлила шаг и стала говорить тише, потому что они шли между улитками. – Думаю, ты хочешь, чтобы я признала отличия Эпсилон врожденными. То есть не могло ли что-то пройти не так, когда ее передавали из файлов орбитальной базы.
— Ладно, – согласилась Дельта. – А такое возможно? Кара пожала плечами:
— Вероятность есть, но она мала.
— Забудь о вероятностях, – предложила Дельта. – Взгляни на факты. Ты это видишь, я это вижу, – она обогнала Кару, уходя подальше от разворачивающейся улитки.
— Поговори об этом с Альфой.
— Я так и поступлю, – ответила Дельта. – Но не сейчас. Сейчас у нас есть работа. Я поговорю с Альфой после того, как мц установим маркеры. А потом, когда гнезда будут уничтожены, я направлюсь обратно в деревню. – Выражение се липа казалось безжалостным в холодном свете луны. – Я не собираюсь умирать, сестра. Я оставлю тебя, а затем скажу Альфе, что у меня к ней есть личный разговор.
— Эпсилон тебя заподозрит.
— Но не сможет ничего с этим поделать. Главное, что Альфа узнает о наших сомнениях.
— О твоих сомнениях, сестра.
— И твоих! И Большеглазого: ты ведь говорила… Эпсилон не подходит на роль командира. И я думаю, что Альфа об этом подозревает. Когда я все ей объясню, она поймет.
— И что потом? Вернешься в деревню? Пойдешь на конфликт с Эпсилон?
— Именно. Встречусь с ней и буду надеяться на то, что она выслушает меня. В лучшем случае – она самостоятельно покинет свой пост, и я займу ее место.
— А в худшем?
— В худшем… – Дельта вздрогнула и отвела глаза, посмотрев влево. – Да-да, Альфа, я здесь. – Дельта остановилась. – Повтори. Ты уверена?
Кара подняла голову и посмотрела на клочок чистого неба. Орбитальная станция висела в зените, выделяясь ярким пятном среди предрассветных звезд.
— Покажи мне, Альфа, – Дельта смотрела внутрь себя. – Покажи, что ты видишь.
Кара услышала движение за спиной – шум веток, тяжелую поступь.
— Дельта, – сказала она. – Нам лучше…
Дельта подняла руку, показывая Каре, чтобы та подождала.
— Покажи в инфракрасном спектре. Альфа. Увеличь. Шаги приближались, пугая улиток.
Кара развернулась, опираясь на здоровую ногу, и посмотрела на лес за их спиной.
— Хорошо, – сказала Дельта, глядя себе под ноги, все еще изучая картину, переданную с орбиты. – Вижу! Я скажу Гамме. – Она повернулась и моргнула, чтобы избавиться от переданного изображения.
Каре уже не нужно было ничего говорить. Она видела. Позади в пятидесяти метрах от них над зазубренными раковинами улиток с ветвей сорвались летающие кальмары, а мгновением позже из-за деревьев возникла голова, посмотревшая на Кару холодными, мутными глазами. Голова возвышалась над землей метра на три – это был один из отставших острозубое, возвращающийся из леса.
— И что теперь делать? – спросила Дельта.
Острозуб отклонился, голова задела деревья. В отличие от обычных рептилий, у острозубое не было нижней челюсти. Вместо этого из основания черепа у них росла пара конечностей, тянувшихся вперед ко рту. Эти конечности изгибались и заострялись у носа, словно клыки, отсюда и возникло название.
— Что теперь? – повторила Дельта, доставая свой ровер. – Помчимся?
Улитки приближались.
— Нет, – ответила Кара. – Оставайся на месте. – Она согнула колени, надеясь, что раненая нога не подведет. – Придется карабкаться.
— Карабкаться? На раковины?
— Залезай наверх, но берегись зазубрин.
Острия, блестевшие в лунном свете, словно стекло, выступали из-под пучков травы и мха.
— Забирайся, – скомандовала Кара. – Вот на эту! Вперед! Дельта взбежала по раковине, а Кара обернулась и увидела прямо перед собой пару пульсирующих глаз на тонких стебельках. Она оперлась на больную ногу и уклонилась от взмаха изогнутого языка улитки, острого, словно бритва. Улитки все еще ели, обдирая все, до чего дотягивались. Плоть, трава – их одинаково устраивало и то, и другое.
Кара отступила от головы улитки, подбираясь к покрытой травой спиральной стороне раковины. А затем вскарабкалась вверх как раз в тот момент, когда улитки сомкнули свои ряды. Раковины столкнулись. Кара почувствовала удар руками и коленями. Над полем прокатился сухой треск ломающихся зубцов.
Дельта находилась в нескольких метрах от нее, ее руки кровоточили, а глаза раскрывались все шире, наблюдая за тем, как из леса выбираются еше два острозуба. Они поравнялись с первым, затем все трое рванулись вперед, словно бескрылые птицы – тела, свисающие между мелькающими бедрами, головы, уравновешенные хвостами.
— Найди центр, – приказала Кара, осматривая раковины. – Туда! Беги туда!
Дельта выпрямилась и побежала по раковинам. Ближайший острозуб заметил ее и повернул голову, словно подъемный кран, широко расставив свои заменявшие челюсть конечности и обнажив беззубый рот и глотку.
— Замри, – крикнула Кара. – Они тебя не достанут, просто… Второй острозуб кинулся к Каре, расставив когти. Она отпрыгнула, перекатилась и упала в провал между движущимися раковинами. Когти шелкнули прямо над ней, ухватив только воздух. Дельта позвала ее, пронзительно крикнув.
Кара не ответила. Она карабкалась, цепляясь за зубцы, пальцы скользили из-за крови, пузырившейся на ладонях. Она подтянулась, заглядывая за раковины и углубляя порезы.
Острозубы крутились возле раковин, сфокусировавшись на Дельте.
— Держись! – Кара сняла свой ровер. – Ты привела меня пасти этих животных. – Она пригнулась к земле, собираясь бежать вдоль раковин. – Смотри, как это делается. – Она сорвалась с места, ускоренная паникой и адреналином.
Острозубы повернулись, наблюдая за ней. Кара спрыгнула на землю, приземлившись на здоровую ногу, встала на педали ровера, щелкнула фонарем и рванулась настолько быстро, что стабилизаторы чуть не отказали. Гироскопы взвыли, выравнивая положение.
В свете фары блеснули глаза ближайшего острозуба, затем глаза сменились темнотой – Кара пронеслась между ногами животного. Когтистые ступни повернулись, едва не придавив ее, но она уже вывернулась из-под хвоста и уносилась прочь, через траву, хлеставшую по коленям. Впереди сплошной стеной темнел лес. Наверху, в ожидании неминуемого убийства, на ветки опускались летающие кальмары.
Кара притормозила и обернулась. Дельта, спотыкаясь, балансировала на раковинах, но улитки под ней продолжали двигаться. Она потеряла равновесие и упала – сначала на колени, затем на руки, а потом вбок, исчезая между раковинами.
— Дельта! – Кара рванулась обратно, вглядываясь в сомкнувшиеся ряды раковин до тех пор, пока в поле зрения не появилась окровавленная рука, ощущающая зазубрины. Дельта снова выбралась наверх, обдирая комбинезон, и добралась до внешнего края стада. Тут она упала, ушиблась и попыталась встать. Ей это почти удалось, но она снова рухнула, когда вес пришлось перенести на ногу, заканчивавшуюся теперь окровавленным обрубком. Ее ступню съела одна из улиток.
Острозубы кинулись к ней настолько стремительно, что Кара еле успела проскользнуть между ними и схватить Дельту за рюкзак. Она выжала из ровера максимальную мощность, пытаясь утащить Дельту как можно дальше от приближающихся монстров.
А затем что-то хлопнуло. Кару ударило по запястью, и ее скорость неожиданно увеличилась, перегружая гироскопы и бросая ровер вниз по склону. Кара подняла голову, ожидая увидеть одного из острозубое, но животных не было. Не было рядом и Дельты. Хлопок, который она почувствовала, издала лопнувшая лямка рюкзака.
Она спасала рюкзак. Дельта осталась среди острозубое.
Она спасала рюкзак. Дельта осталась среди острозубое.
Животные насыщались, почти касаясь головами друг друга и размахивая хвостами. Один из острозубое поднял голову, и Кара увидела на его клыках обрывок полевой куртки, трепетавший, словно порванный флаг. Мгновением позже острозуб уже бежал к ней. Кара поднялась, надела на плечи рюкзак Дельты и. поехала к лесу, прочь от поля.
Земля понижалась. Кара спустилась на полной скорости, перебравшись на ровную полосу, которая могла оказаться остатками старой дороги. Не замедляясь, она отстегнула от ровера фару и подняла ее высоко над головой, чтобы острозуб сфокусировался на ней. Она не оглядывалась – не было нужды. Кара чувствовала, как над ней маячил голова, склоняющаяся вперед, вьшеливая жертву.
Кара выбросила фару и убрала ноги с педалей. Пятно света унеслось прочь, словно метеор, а гироскопы ровера отключились, обрушивая ее на землю. Острозуб побежал дальше, следуя за лучом света, заблудившимся в траве. Кара подождала, пока хищник не начнет пробираться сквозь листья, а затем вскочила на ровер и рванула прочь.
* * *Начинался рассвет, над деревьями появилась темно-синяя дымка. Кара ехала, вцепившись в руль, а боль в раненой ноге, перевязанной руке и ободранных ладонях все усиливалась. Нужен отдых. «Скоро», – говорила она себе и продолжала двигаться.
Начался подъем. Она устремилась вверх, ускоряясь до тех пор, пока не показался край, укрытый папоротником. А затем, уже слишком поздно, увидела обрыв.
Кара отклонилась, пытаясь остановиться, в то время как колесо ровера нависло над пропастью. Гироскопы вновь взвыли, оказавшись над пустотой, и тут ее нервы не выдержали. Она отпустила руль, освободив руки, и ухватилась за край обрыва. Ладони громко хлопнули по камню. Кара остановилась, ударившись грудью и коленями о скалу. Что-то хлопнуло ее по плечу, но она удержалась. Внизу раздался грохот, эхо от которого раскатилось вокруг – приземлился ее ровер. Кара посмотрела вниз, но не увидела ничего, кроме тьмы. Теперь у нее больше не было средства передвижения, а главной целью стала ровная поверхность, на которую нужно выбраться.
Рюкзак, который она забрала у Дельты, съехал на сторону, лишая ее равновесия, руки скользили по глине, оставляя кровавые следы там, где пальцам удалось нащупать трещины. Кара подтянулась, вскарабкалась и тяжело дыша упала лицом вниз среди папоротников, слишком ослабевшая, чтобы двигаться дальше.
Она сняла с плеч оба рюкзака и попыталась встать, но ничего не вышло. Ей удалось только опереться на пульсирующий от боли локоть.
В бедро уперлось что-то острое. Это оказался футляр, тот самый, который она положила в карман, когда покидала деревню.
— Достань его, – прошептала она. – Используй.
В задней части шеи, под неработающим передатчиком, на позвонке, находился прикрытый защитным колпачком слот. Кара сняла колпачок и тут же уронила его, когда руку пронзила боль. Искать колпачок в папоротниках Кара не стала – вряд ли он ей еще понадобится.
Затем она достала из кармана футляр и сломана красную печать. Внутри лежала пробка, кусочек кожи и наручная повязка с экраном. Кара заколебалась, в последний раз оценивая, сможет ли протянуть следующую четверть часа без этих средств. Возможно, ей следовало встать, сделать несколько шагов, посмотреть, не станет ли лучше. Но стоило ей двинуться, как спину прожгла боль. «Я напрасно теряю время, – она посмотрела на содержимое футляра: – Давай!»
Она взяла пробку, следя за тем, чтобы нечаянно не дотронуться до золотых контактов. Затем, поддерживая одну руку другой, вставила ее в слот.
Потом взяла клочок кожи и прижала его, заклеивая шею.
Повязку с экраном Кара надела на кисть, после чего удаленно активировала пробку, нажав на боковую часть устройства. Облегчение наступило сразу же, боль смыло так быстро, что Кара повалилась набок, прямо на раненую руку. Она почувствовала давление, ощутила холодную твердость почвы, но только не боль от падения.
Вся боль ушла.
Оставалась еще половина дела.
Среди химических препаратов она нашла шприц с оранжевой печатью. Достав его, сняла крышку зубами и вонзила иглу в бедро.
Кара ждала, пока первая волна катехоламинов пройдет сквозь нее, превращая истощение в прилив сил. Она наклонилась, обняв колени руками, и задумалась об опасности того, что сейчас сделала с собой. Наполненная энергией и освобожденная от боли, теперь она могла навредить своему телу намного больше, чем пару мгновений назад. Мускулы и кости сейчас можно использовать до полного отказа. Ей нужно быть осторожной, следить за экраном и помнить о том, что наполняющая ее эйфория не имеет ничего общего с истинным состоянием.
Кара поднялась и повернулась. Колено безболезненно щелкнуло, приняв ее вес. В нижней части спины сместились кости. Но боли она по-прежнему не испытывала.
Рюкзак Дельты лежал у ног. Кара открыла его, достала маркер и установила на краю. Плечо скрипнуло. Она продолжала двигаться, устанавливая другие маркеры, когда вдруг поняла, что теперь видит ровер, лежащий на дне пропасти. Несколько минут назад он приземлился во тьме. Теперь он лежал в озере золотого света.
Кара прижалась к земле. Свечение походило на солнечный свет, но солнце еще не достаточно поднялось над горизонтом, чтобы добраться до этой пропасти. Свет должен был исходить из пещеры, выходившей другим концом к морю.
Если этот свет шел из пещеры и если она спустится туда, то сможет увидеть гнезда.
Мысли понеслись вскачь.
Где-то глубоко внутри, в темном пространстве, все еще скрывавшемся под катехоламином, она боялась своей беззаботной храбрости. Только что она чуть не свалилась в эту пропасть. Теперь же собиралась спуститься на самое дно, а затем еще и выбраться обратно. Почему бы и нет? В скале виднелось множество удобных трещин. Спускаться, конечно, было рискованно, но в лесу все еще оставались, как минимум, три острозуба. Если они появятся до прибытия катера, состязаться с ними в скорости без ровера вряд ли удастся.
Кара повернулась к пропасти, ухватилась за край и начала спускаться.
Она окунулась в сияние. Это действительно оказался солнечный свет, он согрел ее, когда она заглянула в овальную, длинную пещеру. Она увидела солнце, поднимающееся над океаном, сияющее сквозь трещину в скале.
Кара прикрыла глаза и посмотрела по сторонам. Стены пещеры, казалось, были покрыты волдырями, полупрозрачными язвами, мелко дрожавшими на свету. Она подошла ближе. Волдыри оказались студенистыми мешками, похожими на гамаки гнездами, в которых шевелились смутные тени. Острозубы уже вывелись.
По всей пешере сновали взрослые, охранявшие гнезда и кормившие молодняк. Некоторые чинили мешки, укрепляя их слюной, которую вытягивали в нити с помощью конечностей, заменявших нижнюю челюсть. Эти ткачихи были меньше и светлее охотников, их пальцы заканчивались подушечками, а не когтями.
Охотники тоже работали, они изрыгали пищу, повисавшую над гнездами, побуждая детенышей подпрыгивать, карабкаться и хватать.
Юные острозубы, сильные и быстрые, скорее всего, должны были покинуть гнезда уже через несколько дней.
Кара подняла ровер, свернула его и просунула руки в ремни. Затем вскарабкалась наверх. К тому моменту, когда она достигла края обрыва, ее ноги, казалось, затвердели. Она взглянула на пристегнутый к запястью экран, вздрогнула и отвернулась. Что-то оказалось не в порядке с нижней частью спины. Растянутая мышца? Спазм? Графики этого не показывали. Они показывали лишь то, что боль уже почти достигла края шкалы. Теперь, когда Кара вернула свой ровер, лучше всего было бы сесть и подождать, отдохнуть, пока не придут острозубы… или пока посадочный катер не отправит ее в небытие.
Но она не способна отдыхать, пока в крови бурлят катехоламины. Ей необходимо все время двигаться.
Она шла вперед, на звук разбивающихся о скалы волн, пока камень под ногами не сменился туманом. Глянув вниз, она увидела, насколько этот выступ нависал над отвесной стеной. Кара высунулась как смогла, но все равно не сумела увидеть вертикальную грань скалы.
Слева от нее склон частично обрушившейся горы изгибался над узким каналом, в котором клубились туман и волны. На склоне росли травы, тянувшиеся вниз, к лесу погнутых ветром деревьев, росших тридцатью метрами ниже.
Кара осмотрела скалу, но не увидела нигде ни намека на пещеру, вроде той, где только что побывала. Возможно ли, чтобы гнезда Кс-ина находились лишь в одном месте на всем острове? Большеглазый уверял, что именно так. Но почему? Откуда взялись Кс-ина? Куда они направятся, когда детеныши подрастут? Сколько вопросов, сколь многое еще предстоит выяснить.
— Я хочу узнать это, – крикнула она.
Разбивающийся о скалы прибой откликнулся эхом, прокатившимся по узким заливам.