– Заткнись и говори. Зачем ты на меня напал? – После моего вопроса обездвиженный мужчина хрипло засмеялся, как мне показалось, словно сумасшедший. Его смех был диким, а сам человек сейчас более всего походил на гиену, загнанную в угол.
– Вы все идиоты! – наконец-то сказал он. – Вы не понимаете, что всё равно умрёте! Нужно сейчас бежать! Убить демонов, пока они спят, и сбежать! Напасть сразу всем! Вы идиоты!
– Именно поэтому ты на меня напал? – Поинтересовался я, сжимая раненое плечо. – Я по-твоему похож на демона?
– Я убью тебя и стану сильнее! Я убью всех и стану сильным, как демон! И тогда я убью демонов! – В бешеном припадке заорал мужчина, с невиданной силой вырываясь из моего захвата.
Для гарантии пришлось ударить его обухом кирки, но это мало помогло. Показалось, что он ещё больше разбушевался. Тогда мне пришлось пойти на крайность. Ухватив руками голову сумасшедшего, я резко выкрутил её, ломая позвонки и убивая мужчину. Наблюдавшие за процессом бывшие рядом пленники просто молча отвернулись и ушли.
– Что тут происходит? – Раздался вдруг голос снаружи. Резко вскочив, я нырнул в тень за небольшой выступ. В шахту вошёл бес, держащий перед собой своё короткое копьё. Его уровень был всего лишь десятым, поэтому он так опасался. Увидев тело, бес не растерялся.
Подойдя к мёртвому, демон хищно оскалился, а из-под верхней губы у него выглянули четыре острых клыка. В одном, невероятно быстром движении бес присосался к шее мужчины, на глазах начавшего иссыхать. Всего за одну минуту бес превратил тело в мумию, а потом небрежным движением ногой заставил его осыпаться прахом.
От этой картины у меня перед глазами всё поплыло. Я вдруг окончательно понял, что нахожусь в плену самых настоящих исчадий ада, готовых сожрать твою душу при первой возможности. И что киркой их не удастся победить. Из-за накатившего отчаяния я не нашёл в себе силы делать что-либо, кроме добычи металла. Спустившись к уже знакомой выработке, я стал ритмично бить по слегка видневшимся в темноте выходам руды.
– Ты правильно поступил. – Вдруг сказал афганец, видимо, списав моё состояние на убийство. Посмотрев ему в глаза, я сказал:
– Эти демоны жрут души. Они не просто убивают, – отвернувшись, я помолчал, собираясь с мыслями. После минутного молчания я, посмотрев со злобой на кирку в своих окровавленных руках, произнёс, – чтобы их убить, нужно иметь оружие лучше кирки.
Мне показалось, или старик улыбнулся? В принципе, в темноте может и показаться, но почему-то я уверен, что Василий Филиппович в самом деле удовлетворился моей фразой. А я сейчас только лишь злился на себя. Смотрите-ка, какие мы неженки! Испугались какого-то представления! Ну и пускай обычный бес такое сотворил с трупом! Пусть попробует сначала убить!
Внезапно я почувствовал, как на плечо легла рука. Посмотрев на афганца, я увидел в его глазах стальную уверенность и поддержку. Похлопав меня по плечу, он произнёс:
– Я не собираюсь тут торчать до смерти, так что если ты собираешься бороться, то я с тобой.
– Демоны сильны, – напомнил я, – а у нас даже нет оружия.
– Ты не добьешься успеха, пока сам в него не поверишь. – Глубокомысленно произнёс Василий Филиппович, протягивая мне руку. – Если ты собираешься бороться – я помогу тебе всеми силами.
– Разрази меня гром, если я сдамся! – На эмоциональном подъёме произнёс я.
Мы крепко пожали руки, негласной клятвой скрепляя свой договор. Отныне и до собственной смерти мы будем сражаться с демонами. И поможем друг другу во всём, ведь поодиночке у нас нет ни единого шанса. И пусть сегодняшний день снова остался за демонами, мы не отступим. И, клянусь своей душой, я смогу победить и спасти своего брата!
***
Клятвы нужно держать. Это и доказал афганец, когда я спустя час работы просто упал, не в силах дальше махать киркой. Древко инструмента выскользнуло из моих ладоней, на которых и грамма кожи не осталось. Не знаю, как так получилось, но я просто потерял сознание. А когда очнулся, увидел, что Василий Филиппович ритмично бьёт моей киркой по стене, а у его ног скопилась большая куча руды.
– Держись, сынок! Тяжело в учении, легко в бою! – Подбадривал он меня, когда мы оттаскивали руду наверх.
Свою норму Василий Филиппович сдал ещё час назад, но толстый бес сказал, что работать все обязаны до отбоя. Проявляя удивительное милосердие, он шепнул, что можно хоть проспать в пещере, лишь бы норма была сдана. Вот только афганец не спал, а помогал мне добыть эти чёртовые двести кусков руды.
– Спасибо вам огромное! – От души сказал я, когда последний кусок руды за мою норму был отправлен в телегу, уже порядком заполненную.
– Сегодня я тебе помог, а завтра ты мне поможешь. На том и стоим!
Ужасно угнетала душевное состояние непрерывная серость неба. Видимо, солнца тут просто не существовало. Откуда тогда на улице свет я не знал. А ещё раздражали мелкие бесы, постоянно норовящие поставить подножку или кольнуть копьём. Ничего, трофейное оружие у меня до сих пор лежит в шахте около почти полностью выработанной жилы.
Этот день оказался для меня самым тяжёлым из всех, прожитых мной. И, тем не менее, я сумел найти плюсы. И первый, самый главный плюс – новый уровень. Оказывается, когда я убил того сумасшедшего, то смог подняться на одну ступеньку выше. И самым главным оказалось то, что мне дали две единицы характеристик для распределения.
Ощущая себя киборгом, добавил всё в силу. И буквально ощутил, как мышцы наливаются силой. Пусть не той богатырской мощью, как хотелось бы, но и это неплохо! Главное – начало положено! Осталось только придумать, как ещё полсотни уровней поднять.
***
Таким образом, прошло три дня. Моя норма так и оставалась удвоенной, но тяжело было только первые два дня. А после стало гораздо легче, да и «система» помогла:
В результате долгого непрерывного физического труда улучшены параметры: Сила +1, Выносливость +1
В результате работы в шахте, суммарно равной одним суткам, улучшены параметры: Рудокоп +1, Шанс обнаружить месторождение +0.1%
В результате недостаточного питания ухудшены параметры: Сила -1
Получен эффект – Грубая кожа. Эффективность физического труда +1%
Ваше зрение приспособилось к темноте. Видимость при отсутствии света +1%
А ещё уровень профессии «Рудокоп» вырос на две единички, что значительно упростило мою работу. А это значило, что я не выматывался полностью за день. И мог потратить часть сил на раздумья по поводу дальнейшей судьбы. По всем расчётам выходило, что я стану достаточно сильным для побега года через два. А это меня категорически не устраивало.
Решил я тут как-то на исходе вторых суток хоть чем-то отомстить демонам. Поскольку на могучих демонов даже и зариться было глупо, моей целью стали мелкие бесы. А начала я с беса, у которого приходилось брать новый инструмент.
– Мне нужна новая кирка. – Сказал я бесу, войдя в палатку и положив на стол обломки и руду. Тот, не выспавшийся, ведь дело было уже утром, молча взял обломки и, отвернувшись, стал копаться в большом ящике. Я тут же быстро взял короткие грабли и положил их незаметно на пол, рядом с бесом.
Он отдал мне кирку с пожеланием пути, подсказав ещё и направление. Я поспешил ретироваться. Уже когда выходил из палатки, услышал стук. Удовлетворённо кивнув, быстро ушёл в шахту.
Установленная ловушка успешно сработала. Получена профессия – Мастер Ловушек. Текущий уровень 1.
Бонус: Неприметность всех ваших действий +1; Шанс раскрыть чужую ловушку +0.1%
На этом шутки не закончились. Выпросив всё у того же беса в обмен на руду верёвку под предлогом того, что нужно штаны подвязать (поверил, хотя у меня были нормально сидящие шорты), я установил растяжку около телеги с рудой. Это было непросто, пришлось поймать момент, когда почти все спали, а толстяк сам клевал носом.
Сказав ему, что с другой стороны телеги выпала руда (пришлось пожертвовать собственной!), я заставил его отойти и незаметно повязал растяжку от колеса телеги до стула толстячка. Грохот был такой, что я невольно испугался за беднягу. К сожалению, новая профессия не улучшилась, зато после третьей подобной подставы появилась надпись:
Навык установки простейших ловушек улучшен. Шанс на успех +1%. Незаметность простейшей ловушки +1%; Эффективность простейшей ловушки +10%
Вот таким образом мой список параметров увеличивался так, что грозил вскоре превратиться в толстый томик. Подобные шутки хоть как-то скрасили моё пребывание в этом месте до тех пор, пока всё не изменилось.
***
Приходилось бить обнаруженные выходы руды, и при этом раздумывать, как сбежать. Но, хоть убей, ничего на ум не шло. Вот и на четвёртые сутки работы я никак не мог придумать ничего путного, поэтому просто долбил стену. Метрах в трёх от меня ритмично махал киркой так же не придумавший ничего путного Василий Филиппович.
***
Приходилось бить обнаруженные выходы руды, и при этом раздумывать, как сбежать. Но, хоть убей, ничего на ум не шло. Вот и на четвёртые сутки работы я никак не мог придумать ничего путного, поэтому просто долбил стену. Метрах в трёх от меня ритмично махал киркой так же не придумавший ничего путного Василий Филиппович.
– Это ещё что? – Вдруг раздался его голос, а удары прекратились.
– Что случилось? – Поинтересовался я, прекращая работу. Афганец не ответил. Сначала я услышал тихую возню и шуршание, а потом вдруг в темноте засиял тусклый свет, лившийся из маленькой дырки в стене.
Рядом с этой дыркой на коленях стоял Василий Филиппович, внимательно вглядываясь в неё. Взвалив кирку на плечо, я подошёл к нему и встал рядом, ожидая. Наконец, старик отстранился от дыры и, глядя на меня загоревшимися глазами, произнёс:
– Там проход. Широкий.
Новость была важной во всех отношениях. Если мы наткнулись на проход, ведущий наружу, то это счастье! Мы сможем сбежать! Но там может оказаться далеко не наше спасение. И что тогда делать?
– Как вы вообще наткнулись на него? – Спросил я, ткнув пальцем в дырку.
– Кирка соскользнула и ударилась в выступ небольшой, а он отвалился, – пояснил афганец, примериваясь своей киркой. – Нужно расширить проход. Если это наше спасение, то медлить нельзя. Демоны могут обнаружить его раньше нас.
А на кой чёрт демонам залезать в шахту? Хотя Василий Филиппович прав, медлить нельзя ни в коем случае. Поэтому я, пристроившись с другой стороны от дыры, начал бить в стену.
К нашему удивлению стена оказалось хлипкой и отваливалась кусками после каждого удара, а проход всё расширялся и расширялся. В какой-то момент я зацепил киркой крупный кусок стены и резким движением отломал его. Когда он упал, а непонятный голубоватый свет стал больше проникать сюда, я смог рассмотреть камень. Это оказался кусок каменной кладки!
– Похоже, это старый штрек. И его замуровали. – Медленно произнёс Василий Филиппович, заглядывая в расширившийся проход.
– И зачем, интересно? – Задал я свой вопрос вслух, так же рассматривая проход. Не слишком широкий и уходящий в глубину породы, он и притягивал своим спасительным светом и пугал одновременно.
– Не узнаем, если не проверим. – Сказал мой напарник, отдавая свою кирку мне. Потом он, безмерно рискуя, сунулся головой в расширенный проход. Повозившись несколько секунд, он проскользнул внутрь. Сунув ему обе кирки и копьё, бывшее всегда рядом, я сам пролез внутрь.
Это действительно оказался старый замурованный штрек, правда, узковатый. А из глубины прохода лился странный голубоватый свет, который вроде бы и обещал вывести нас на свободу, но мог и оказаться ещё опаснее, чем те проклятые демоны наверху. Василий Филиппович, перехватив поудобней свою кирку, молча мотнул головой вглубь прохода. Я так же молча кивнул, взяв в руки кирку и копьё.
Афганец шёл впереди, слегка согнув ноги, и при каждом шорохе замирал, прислушиваясь. Я сам внимательно вслушивался во все звуки, стараясь уловить хоть что-то подозрительное. Но ничего такого услышать не получалось. Зато увидели мы кое-что действительно интересное…
– Это что, мох светится? – Удивлённо спросил я, понизив голос до шёпота. Василий Филиппович держал на конце кирки небольшой клок голубого мха, отчётливо светящегося, пусть и медленно тускнеющим светом.
– Радует, что опасность мы сможем увидеть, – почти неслышно ответил афганец, сбрасывая странное растение с кирки и продолжая двигаться дальше.
Но не успели мы пройти и двадцати метров от пробитого прохода, как наткнулись на перегородку. Проход загораживала стенка и крепко сбитых, но уже старых досок и брусьев, часть из которых была поломана и торчала опасными зубцами. Не рискнув сразу ломать ограду, мы подошли поближе и внимательно её изучили.
– Смотрите, тут что-то нарисовано, – сказал я, заметив на одной из балок длинную цепочку из незнакомых узоров.
– И тут тоже, – указал Василий Филиппович на другую балку. Потом ещё на одну.
Как оказалось, все толстые брусья были перевиты этими узорами. Казалось даже, что они светятся мягким синеватым светом, но это, скорее всего, ото мха отсвечивает. Впрочем, как пыль может отсвечивать?
– Чёрт! – Выругался неожиданно сквозь зубы афганец, одёрнув руку.
– Что случилось? – Тут же спросил я, настороженно осмотревшись вокруг.
– Какая-то хрен за этой стеной, – махнул он в сторону дыры в ограде, – там воздух обжигающий какой-то.
Удивлённо посмотрев в дыру, я, потакая природному любопытству, осторожно просунул в пролом ладонь. И тут же мою руку как горячей водой обожгло! Не сильно больно, но неприятно. А перед глазами появилась надпись:
Пагубное воздействие инфернальной ауры. Здоровье -1 в минуту.
Очень неприятно, скажу я вам. Хотя моего здоровья хватит часов на шесть-семь, всё равно лезть в эту парилку не хочется. Но тогда придётся возвращаться назад, к рабству, так и не использовав возможно единственный шанс сбежать. Переглянувшись, мы с Василием Филипповичем кивнули друг другу и одновременно ударили своими кирками по доскам.
Старое дерево тут же разлетелось трухой, а вязь неизвестных символов слабо вспыхнула синеватым светом и погасла. Почти сразу же подуло из глубины прохода жарким воздухом, а жизнь снова убавилась на единичку. Дышать стало сложно, но возможно, поэтому мы продолжили ломать, не трогая только балки. В шахтах их ломать чревато.
– Пойдём. – Уже нормальным голосом произнёс афганец. – Толку-то скрываться, если и так нашумели с каменной кладкой и этой оградкой.
– Вы прямо поэт, – хмыкнул я, беря в руки копьё. Глубоко выдохнув, я сделал первый шаг в неизвестность, пусть и подсвеченную радиоактивным мхом.
Вопреки ожиданиям, извилистая кишка прохода не была длинной. Да и тот отрезок пути, что мы по ней прошли, выдался лёгким. Ровный пол, удерживаемый подпорками потолок, да и стены на достаточном для удобного прохождения удалении друг от друга. Но всё когда-то заканчивается, так и наша прогулка завершилась.
– Осторожно, – придержал меня шедший впереди Василий Филиппович, резко остановившись. Удивлённо посмотрев на него, я получил лишь кивок в сторону, мол, сам посмотри.
Выглянув из-за плеча афганца, я увидел резко расширившийся коридор с рукотворными стенами, полом и потолком, судя по кладке. Проход освещался странными летающими шарами, зависшими над небольшими вмонтированными в стену «подсвечниками». Проход прямо уходил вперёд, лишь вдалеке сворачивая. Казалось бы – иди себе спокойно! Вот только от нас до нормального коридора было метров двадцать пути с отсутствием пола.
В глубокой яме внизу чернела темнота, и лишь через минуту привыкшие глаза рассмотрели длинные железные колья и груду старых костей самых различных существ, среди которых я не смог найти человеческого скелета.
– Смотри, Вадим, можно по стеночке пройти, – указал он на протянутый вдоль стены до самого коридора выступ шириной с две трети моей стопы. Альпинистам этот выступ наверняка покажется благодатью, а вот мне совсем наоборот.
– Что-то мне страшновато, – честно сказал я, сильно преуменьшим свой страх. Ноги были как ватные, а тело отказывалось слушаться, едва я представлю, как буду идти по этой жутко ненадёжной тропинке.
– Представь, что ты идёшь по узкой тропинке в саду, ограждённой цветами. Совсем не сложно идти, не задевая цветом, правда? – Глядя мне прямо в глаза, сказал старик. Я кивнул. – Отлично, тогда иди за мной и ничего не бойся.
Афганец уверенно ухватился за край окончившегося прохода и перемахнул своё тело на другую сторону, встав носками на выступ. И, держась пальцами за щели в кладке, медленно двинулся вперёд. Я же медлил, пытаясь заставить себя не бояться. Там не колья, это цветы… тропинка… ничего страшного…
Повторяя, словно мантру, эти слова, я сам аккуратно ступил на выступ и сделал первый шаг. Твёрдый камень дарил чуточку уверенности в надёжности опоры, а частенько встречавшиеся щели в кладке позволяли вжимать своё тело в стену с силой пресса. Но всё равно, едва я вспомню о кольях, по спине проходил мороз, и словно сама смерть подолом касалась ног, заставляя те предательски дрожать.
– Ничего, Вадим, совсем немного осталось! – Дождавшийся меня Василий Филиппович подбадривал, как мог. До конца смертельно опасной дороги остались считанные метры. Шаг, ещё шаг… отлично, всё получается.
И вот осталось всего лишь сделать пару шагов. Василий Филиппович осторожно переносит ногу на надёжную опору, как вдруг часть выступа, на котором он стоял, рассыпалась каменной крошкой. Афганец с полным удивления и испуга возгласом начал падать прямо на колья…
Моё тело сработало на инстинктах. Так бы я никогда не поступил в здравом уме, но сейчас это было необходимо. Ухватившись рукой за удобную щель в кладке, я с силой оттолкнулся ногами и рукой, отправив своё тело до надёжного коридора. В полёте я смог-таки поймать Василия Филипповича за руку и удержать её, приземлившись на пол.