Вы договорились, что Пономарева необходимо убрать. Но простое убийство отпадало по двум причинам. Во-первых, учитывая личность и положение жертвы, без особого риска ошибиться можно было предположить, что убийца будет схвачен, а заговор раскрыт. Естественно, это привело бы к непредсказуемым последствиям. Во-вторых, Пономарева всегда окружали телохранители, и к нему практически невозможно приблизиться. Думаю, что вы, Хал… ведь это ваш конек… первым вспомнили о «несчастном случае». Ну скажем, авария на дороге или в воздухе… Но русские, скорее всего, убедили вас, что здесь есть свои сложности. Если Пономарев погибнет в аварии, то у генералов возникнут сильные подозрения. Если я не ошибаюсь, Лев Пономарев уже побывал в автомобильной аварии где-то под Ленинградом семь или восемь месяцев назад и остался в живых только благодаря чуду. Уверен, если бы генералы настояли на тщательном расследовании причин аварии, то обязательно бы обнаружили где-нибудь длинную руку КГБ. Руководство КГБ сделало из той аварии два вывода. Во-первых, теперь не может быть и речи о новом несчастном случае, а во-вторых, покушение на Пономарева должно произойти за пределами России.
Поэтому русские и обратились к вам. Они знали, что вы хотели убрать Пономарева с дороги не меньше их. В плодотворных беседах и родилась идея убить министра здесь. Русские знали, что Нью-Йорк единственное на земном шаре место, где Пономарев иногда обходился без телохранителей. Я имею в виду ночные рандеву с Ольгой Кириленко в ее доме в Нью-Джерси. То, что любовница Пономарева живет не под Москвой, а под Нью-Йорком, была большая удача.
После решения принципиального вопроса возникла следующая проблема: как? Конечно, главное условие, чтобы в убийстве не были замешаны ни американское правительство, ни американские граждане. Еще одно немаловажное условие — нужно было во что бы то ни стало избежать политических мотивов. Отсюда следует простой вывод: убийцей должен быть иностранец, и он не должен знать, кого убивает. Убийца должен действовать добровольно. В нужный момент он должен быть готов к чистосердечному признанию.
Так вы пришли к идее убийства «по ошибке».
***
Саундерс встал и наполнил стаканы. Хал Ричардс сделал большой глоток, подпер подбородок кулаками и пристально посмотрел на Джеффа, ожидая продолжения.
— Итак, кто же убьет Пономарева? И какой придумать мотив для убийства? Держу пари, что здесь ответ нашли русские.
Убийство «по ошибке» прекрасная идея, но как ее осуществить? Нужно иметь человека, который хочет убить одного, но по ошибке убивает другого — Пономарева. Кого выбрать на роль предполагаемой жертвы? Кого-то, кто всегда рядом с Пономаревым в Нью-Йорке? Ответ опять прост. Аркадий Слободин, шофер посла Гайдукова, старый друг Льва Пономарева! Всякий раз, когда министр собирался на тайное рандеву к миссис Кириленко, Слободин пригонял машину к отелю, отдавал Пономареву ключи, а сам отправлялся домой на метро. У убийцы должны быть очень веские причины ошибиться. Тоже ничего сложного. Он, к примеру, видит, как к гостинице подъезжает Аркадий Слободин, заходит внутрь и через несколько минут выходит. В темноте легко ошибиться и принять Пономарева за Слободина. Правда, убедительно, Хал?
— Рассказывай дальше, — попросил Ричардс.
— Итак, настоящая жертва выбрана. Аркадий Слободин. Но кому, черт побери, нужно убивать Слободина, да еще за границей? КГБ, засучив рукава, берется за работу и тщательно проверяет Слободина. Труды окупаются сторицей, и они находят в его биографии один любопытный момент. Аркадий Слободин был узником в Дахау. Серьезная зацепка! Теперь нужно найти какое-нибудь происшествие, случившееся в Дахау тридцать лет назад, которое могло бы оправдать убийство Слободина. Русским везет еще раз. В своих архивах они находят как раз то, что ищут. В конце войны они нашли рукопись узника Дахау и на всякий случай сохранили ее. Вдруг кто-нибудь из охранников когда-нибудь займет высокий пост в боннском правительстве. Тогда эта рукопись может оказаться очень кстати. Рукопись называлась «Письма, написанные кровью». В этих письмах русские находят кошмарное происшествие, которое случилось в 13-м бараке в ночь с 23 на 24 декабря 1944 года. Группа заключенных, в основном русских и поляков, в ту ночь убила француза по имени Роберт Люко и… съела его.
КГБ начинает разрабатывать это дело и узнает, что у Роберта Люко есть сын и что этот сын не знает, как погиб отец. Они также выясняют, что парень полон комплексов, у него неустойчивая психика и он хочет узнать, как погиб его отец. В довершение ко всему этому Жан-Марк Люко еще и превосходный снайпер. Другими словами, идеальный кандидат для операции!
Пока все складывается, на редкость, удачно. Русские разрабатывают операцию. Сначала Люко должен узнать ужасную правду о смерти отца. Затем ему нужно очень осторожно подбросить идею мести убийцам Роберта Люко. В число убийц необходимо включить и Аркадия Слободина. Жан-Марк убивает Пономарева, думая, что это Слободин. Все просто.
Итак, наступает первая стадия операции. Люко должен узнать правду о смерти отца. Тут пришлось немного потрудиться. Хотя Аркадий Слободин и попал в конце войны в Дахау, он не сидел в 13-м бараке и, следовательно, не имел ничего общего со зверским убийством Роберта Люко. На помощь приходит Организация Бывших Узников Концлагерей из Берна, прекрасное прикрытие КГБ. Три «бывших узника», несомненно очень опытные агенты КГБ, приезжают к Эгону Шнейдеру и с его помощью попадают в Ратхаус. Там они подделывают документы в досье Слободина и переводят его в 13-й барак.
Потом переезжают в Людвигсбург, чтобы подделать и документы в «Централштелле». Там русские делают большое открытие — находят фотографию штурмфюрера Иоакима Мюллера в окружении полутора десятка заключенных. Русские умельцы приделывают голову Слободина к чьему-то туловищу и совершают вторую ошибку… Помню, как меня поразило сходство на фотографии Слободина из паспорта с его лицом тридцатилетней давности. Несомненно, они не нашли снимка времен войны и были вынуждены воспользоваться фотографией из паспорта. Конечно, «бывшие узники» не могли знать, а Эгон Шнейдер просто забыл, что оригинал групповой фотографии с Мюллером и заключенными хранится в Вене.
Русские действовали очень ловко и умело, надо отдать им должное. Не знаю, помните ли вы мое донесение о беседе с Ингой Кнутте, молоденькой секретаршей из «Централштелле». Она рассказала мне о делегации бывших заключенных концлагерей, которые на три дня забрали документы и фотографии для того, чтобы снять копии. Это, конечно, и были наши… вернее, ваши друзья.
Следующий шаг — маленькая правка «Писем, написанных кровью». Русские «подправили» две страницы: 93 и 94. Думаю, они сделали очень незначительные изменения — вставили имя Слободина в список людей, убивших отца Люко. Ну, может, добавили несколько красочных подробностей, чтобы сильнее раззадорить Жана-Марка. Конец первого действия.
По-моему, на этой-то стадии русские и пришли к вам с идеей. Вы согласились и разделили работу. Русские берут на себя сами убийства, а вы организуете расследование, которое и откроет имя убийцы. Тот факт, что в результате вашего маленького заговора придется убить восемь человек, вас совсем не беспокоил. Чего их жалеть, думали вы? Большинство из них все равно тридцать лет мучаются от угрызений совести. И на что только не готовы пойти люди ради мира на земле!..
Следующий шаг — поиски умного режиссера, который бы позаботился о том, чтобы Люко, как надо, сыграл свою роль, не забывал слова и самое главное не импровизировал. Для этой задачи вы выбрали Кристину де ля Малейн.
***
— «Американские друзья называют меня Крис», — пробормотал Джефф Саундерс, и в его голосе послышалось сочувствие. — Бедная девочка! Ей вы исковеркали жизнь с настоящим вкусом. Выбор был сделан правильно. Красивая, умная аристократка из семьи, придерживающейся крайне правых взглядов, отец расстрелян за сотрудничество с нацистами — подкопаться не к чему. И тут на сцену выходит Курт Мюллер.
Кто такой Курт Мюллер, Хал? Конечно, я знаю, он агент КГБ. Во-первых, Курт наплел Крис такую чепуху, что я не поверил ни слову. Во-вторых, я знаю, что у Иоакима Мюллера… никогда не было сына.
Русские, как и все остальные, держат несколько смазливых агентов на роль профессиональных донжуанов. Обычно им поручают соблазнять жен высокопоставленных западных чиновников и дипломатов с целью последующего шантажа. Ваши русские друзья выбрали для этой операции блестящего актера. Я изнывал от зависти, когда слушал, как Крис описывала этого Казанову. А какие декорации! Белоснежные склоны гор в Сен-Морице, страстные занятия любовью, волшебные путешествия в Грецию, Италию, на Корфу… Прямо мурашки по коже бегают! Проходит некоторое время, и Курт Мюллер видит, что легковерная Кристина созрела для высокой древнегреческой трагедии, которую он собирается сыграть. Она проглатывает наживку, в том числе и сказку о тайной организации бывших нацистов, которые готовы помочь ее Курту… Бывшие нацисты, конечно, ваши друзья из КГБ. Ослепленная любовью, мадемуазель де ля Малейн немедленно вызывается добровольцем и соглашается уговорить Люко отомстить за смерть отца. Это она подбрасывает бедному Жану-Марку идею перебить убийц отца, а потом совершить самоубийство. После того, как все будет кончено, Крис собиралась вернуться к Курту. Они поженятся, Курта ждет блестящая карьера дипломата, а его невинный и незаслуженно обиженный папочка сможет вернуться к нормальной жизни. Короче, счастливый конец!
Крис блестяще сделала свое дело. Вы даже не мечтали, что все получится так удачно. Под ее тонким руководством Люко сделал все, что от него ожидалось. Домашнее задание он выполнил в Вене и Людвигсбурге. В «Централштелле» Жан-Марк нашел все адреса, кроме адреса Аркадия Слободина. Конечно, КГБ и ЦРУ знали, где Слободин, но помещать его адрес в «Централштелле» было слишком рискованно. Он вернулся в Россию и порвал все связи с бывшими узниками лагерей. Поэтому, работая с документами в Людвигсбурге, русские не могли вписать его адрес. Оставался единственный выход — через Кристину. Бедняжку убедили, что адрес Слободина нашли друзья Курта Мюллера.
Получив все адреса, Люко начинает действовать. Он убирает Талбота, Брадзинского и Драгнера. Начинается самый опасный и тонкий этап операции — убийство Льва Пономарева. Очень много, если не все, зависело от выбора времени. Ведь нужно было подгадать приезд Люко и Кристины к тем нескольким дням, которые Лев Пономарев собирался провести в Нью-Йорке. Первый раз я заподозрил неладное, когда Крис рассказала, на что пришлось пойти ее «друзьям нацистам», чтобы заставить Люко действовать в нужный день и нужный час. Жан-Марк несколько раз хотел застрелить Слободина еще до приезда Пономарева. Вы заставили Жана-Марка и Кристину приехать к «Плазе» и показали на Пономарева, садящегося в машину.
Все прошло, как по маслу. Пономарев убит. На следующий день свои две пули получает Аркадий Слободин. Крис и Люко возвращаются во Францию, после чего Люко отправляется в Израиль.
Наступает следующая стадия. Пора выводить на сцену новое действующее лицо. С поразительным мастерством Хал Ричардс убеждает президента Соединенных Штатов в том, что Пономарева убили по ошибке. Настало время выхода Джеффа Саундерса.
***
Голос Саундерса слегка охрип. Хал Ричардс продолжал хранить упорное молчание.
— До сегодняшнего вечера, Хал, я постоянно задавал себе вопрос: почему вы выбрали меня для этого задания? Ведь год назад вы вышвырнули меня из конторы, как собаку, забыв, что я был одним из ваших лучших агентов. Когда дела пошли плохо, вы обвинили меня в том провале в Чехословакии. Я начал пить. И только сегодня вечером до меня дошло, чем я обязан такой высокой чести. В своем выборе вы руководствовались двумя соображениями. Во-первых, вы знали, что я готов на все, лишь бы вернуть ваше доверие, и, следовательно, буду беспрекословно выполнять все ваши приказы. А во-вторых, вы знали, что я стал пить, и надеялись, что мой мозг притупился. Вы отвели мне роль марионетки, которая будет точно следовать вашим указаниям. Вы разбросали приманку, и я проглотил ее.
Рассчитали вы все правильно. Сначала я был послушным мальчиком и делал все, что мне говорили, так же, как Крис с Люко. Я нашел то, что от меня требовалось, в Майами, Вене, Людвигсбурге и Париже. Рассчитали вы все правильно, но упустили одну мелочь. Вы не учли, что человек не робот и что у Кристины могут возникнуть чувства, которые вы не сумеете контролировать. Ошибка номер три. Для того, чтобы задержать меня в Париже, она сначала чуть меня не убила, а потом отвезла в гостиницу и осталась до утра. В те несколько часов, которые мы провели вместе, произошло кое-что важное. Я не стану вдаваться в подробности, скажу только, что между нами родилось чувство. Вы ведь не подумали об этом, да, Хал? Я не был ей безразличен. Поэтому она и обратилась ко мне, когда я вернулся из Израиля. Скорее всего вы не участвовали в самоубийстве Журбина. На Льва Журбина вам было наплевать. А ведь этот человек был невиновен, Хал. Он не только не участвовал в убийстве Роберта Люко, но даже пытался помешать ему.
Но мы не станем останавливаться на таких подробностях. Пока Жан-Марк Люко находился в Израиле, вы перешли к следующему этапу операции. Операция приближалась к успешному завершению. Пришло время порвать с Кристиной де ля Малейн. Важно было убрать ее со сцены до того, как занавес опустится. Конечно, вы со своими русскими друзьями не хотели, чтобы ей задавали ненужные вопросы. Ведь она могла нечаянно проболтаться о Курте Мюллере. Но как убрать ее со сцены? Конечно, очень просто — уничтожить Курта. Поэтому-то вы и дали Люко адрес Иоакима Мюллера в тот единственный момент, когда рядом не было Кристины.
Ошибки часто следуют одна за другой. Вы не учли, что Кристина может полюбить меня и в отчаянии от окончательного разрыва с Куртом обратиться ко мне за помощью. Благодаря ей я встретился с Жаном-Марком Люко и узнал от него кое-что такое, чего не должен был знать. Я имею в виду роль Кристины во всем деле.
После разговора с Люко все остальное оказалось просто. Случайно просматривая документы, украденные в «Централштелле», я сразу понял, что Кристина не могла найти в Людвигсбурге адрес Слободина. Мадемуазель Лерой из ДСТ рассказала мне правду об отце Кристины. Вооруженный этой информацией, я поехал к Крис, и она рассказала остальное.
Вы были очень недовольны мной, Хал. Я сразу заметил, что вы ведете себя как-то странно. Мне сразу показалось, будто вы чем-то напуганы. Вы поняли, что я вот-вот доберусь до настоящей правды. Вы знали, что я становлюсь слишком опасен и что меня необходимо немедленно вернуть в Вашингтон. Но было уже слишком поздно. После разговора с Кристиной мне было наплевать, что со мной будет и что вы обо мне думаете. Мне было наплевать, возьмете вы меня обратно или не возьмете. Я хотел только одно: узнать правду.
Я позвонил одному из своих друзей из службы Гелена — Конраду фон Хазе, которому не раз помогал раньше. По пути в Вену я остановился в Кельне, чтобы поговорить с ним. Конрад ответил на вопросы, которые я задал ему по телефону из Парижа. Он подтвердил мои подозрения, что «Организация Бывших Узников Лагерей» из Берна вместе с мюнхенским издательством «Монумент Верлаг» являются лавочками КГБ. Фон Хазе уверен, что у Иоакима Мюллера не было сына.
Но я вынужден признать, что никогда бы не докопался до окончательной правды, если бы Эгон Шнейдер не нашел оригинал фотографии Мюллера с узниками 13 барака. Когда я увидел, что на ней нет Аркадия Слободина, то сразу все понял. Наконец-то я добрался до третьей, последней, правды. И все благодаря какой-то фотографии, Хал! Вы ведь со своими друзьями не знали, что у Шнейдера есть оригинал?
Хал Ричардс долго молча смотрел на Саундерса, потом кивнул.
— Да, Джефф, мы не знали о той фотографии.
***
За окнами стояла теплая тихая ночь. Ричардс и Саундерс молча смотрели друг на друга. Время от времени кто-то из них вставал и наполнял стаканы.
— И что вы думаете о моей истории, Хал? — поинтересовался Джефф Саундерс.
— Очень хорошая история, Джефф. Очень интересная.
— А как с точки зрения профессионала? Много в ней ошибок?
Директор ЦРУ устало улыбнулся.
— С точки зрения профессионала в ней почти нет ошибок. Выполняя это задание, ты показал редкий ум и проницательность. Я проклинаю тот день, когда выбрал тебя для задания.
— Не передумали насчет Белого Дома?
— А почему я должен передумывать? В Белом Доме состоится замечательная теплая встреча. Приглашены государственный секретарь, Арт Бэйли из ФБР, кто-то из пентагоновской разведки и два-три генерала для пущей важности. Не исключено, что приедет даже советский посол. Не забывай, что ты спас мир на земле. Президент хочет лично выразить тебе свою благодарность.
— А если я откажусь от этой церемонии?
— Это твое право, Джефф. Никто тебя не заставляет туда идти. Я всегда сумею придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение для президента. Можешь вернуться к прежней жизни и до конца своих дней хлестать виски… или пока у тебя закончатся деньги.
Джефф Саундерс промолчал.
— О Господи, ну скажи же хоть что-нибудь! — не выдержал директор ЦРУ. — Скажи, как мерзко, отвратительно, жестоко и цинично я поступил. Назови меня подонком. Почему ты это не говоришь?
— Я не собираюсь называть вас подонком, Хал. Не мне судить ваши поступки. И вы знаете, что я не могу судить вас. Выбирая профессию разведчика, всегда знаешь, что тебя могут попросить сделать что-нибудь не совсем порядочное.
— Но ведь ты тоже выбрал эту профессию.
— Правильно.
— Можешь говорить все, что хочешь, Джефф, но мы провернули это дельце! — проговорил Ричардс, вставая. — Мы избавились от Пономарева и теперь ждем, когда со дня на день Гайдукова официально назначат министром иностранных дел Советского Союза. Международная политика Москвы окажется в руках человека, который хочет мира. И русские, и американцы счастливы. Довольны все, кто хочет сохранить мир на земле. Согласен, для этого пришлось пролить немного невинной крови, а влюбленную девушку постигло сильное разочарование. Но что все это в сравнении с опасностью ядерной войны? Как ты можешь сравнивать смерть семи или восьми человек со смертью всего человечества?