Я налила ему стакан из-под крана так, как видела десятки раз, как это делает Рэйчел. Я чувствовала, что мужчина все время наблюдал за мной. Я умудрилась немного переполнить стакан, пролив немного на пол.
Он продолжал смотреть на меня, когда я подошла и поставила стакан на стол, вытирая руки о шорты, пока уходила.
— Спасибо, — сказал он.
— Не за что, — пробормотала я, пытаясь скрыться за стойкой бара. Я не знаю, почему его присутствие настолько нервировало.
— Ты здесь давно работаешь? — Тон его голоса вызвал странное чувство, что он уже знал ответ на свой вопрос.
Тем не менее, инстинкт подстегивал. — Давно, — соврала я.
Он нашёл мой ответ забавным. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Забавно, — сказал он. — Я мог бы поклясться, что не более двадцати одного дня.
Волосы на затылке встали дыбом, как будто комната вдруг наполнилась статическим электричеством.
— Кто ты, бл*ть, такой? — Рычание Ориона было практически зверским. Он появился в проеме кабинета и подошел к бару в полной тишине.
Человек был немного ошеломлен, увидев его. Я понимала, почему. Орион был ростом пять-шесть футов, мускулистый и его грудь была разрисована зловещими татуировками. Он дошел до стола, где сидел мужчина, уперев свои толстые костяшки пальцев о поверхность стола, когда наклонился вперед.
— Я задал тебе, чертов вопрос.
Человек сглотнул. — Просто прохожий. Решил зайти выпить.
— Ерунда. Мы точно не по пути между штатами и ты выглядишь как ублюдок на задании.
Орион улыбнулся, человек встревожено глотнул пива из своего стакан. Он встал и кинул двадцатидолларовую банкноту.
— Спасибо за обслуживание, — сказал он, холодно улыбаясь мне, перед тем, как поспешно выйти.
Орион подошел к окну, выглядывая. Я услышала звук заводящегося автомобиля.
— Чертов BMW, и он просто проходил мимо, — заговорил сам с собой Орион.
Появилась Кира и заметила его напряженную фигуру. Она вопросительно посмотрела на меня.
— Промиз, — взревел Орион, все еще глядя в окно. — Ты когда-нибудь видела этого засранца раньше?
— Нет, — сказала я.
— Что он тебе сказал?
— Просто спросил меня, как долго я работаю здесь. Я сказала ему, что в течение многих лет.
Орион кивнул, обращаясь ко мне. — Ты солгала. Почему?
Кира начала что-то говорить, но Орион легко заткнул её.
— Почему? — Снова спросил он.
— Я не знаю, — призналась я. — Мне с ним... не по себе по какой-то причине.
Орион, казалось, ожидал моего ответа. — Да, — сказал он тихо. Затем он покачал головой и вышел из здания.
Кира стала рядом и сжала мою руку. — Что это было?
Я пожала плечами. — Я действительно не знаю.
Когда Рэйчел вышла из комнаты отдыха, я кратко рассказала ей об инциденте с внезапным незнакомцем. Теперь, когда все закончилось, я задавалась вопросом, о том, что большая часть моей внутренней тревоги была подсознательной.
— Орион поехал проследить за ним, — закончила Кира.
Рэйчел, казалось, раздумывала. Ее мягкие губы вытянулись в жесткую линию.
— Рэйчел? Есть о чем беспокоиться?
Ее улыбка не распространялась на глаза. — Нет, дорогая. Я уверена, что он был просто Одиноким путником, который искал выпивки и компании.
Несмотря на то оживленную болтовню Киры, остальную часть дня я чувствовала себя немного подавленной. Когда я услышала рев мотоцикла Грея, я выбежала на улицу, в жажде комфорта его объятий.
— Моя малышка, — счастливо выдохнул он, целуя меня в шею, и прижал меня ближе, а я вдыхала запах горячей кожи. Я не хотела отпускать его.
Он погладил спину. — Промиз? Что-то не так?
— Нет. Я просто скучала по тебе.
— Я тоже скучал по тебе, ангел, — он поцеловал меня.
Затем он отошел и указал в западное небо. — Смотри.
Это был еще один Хабуб, надвигающийся с огромной скоростью, широкий, песчаный торнадо.
Грей потер руки, глядя на небо.
— По прогнозу погоды говорили, что близиться адский шторм.
Появился Орион и встал рядом с Грейсоном. Он, казалось, был на взводе, напряжен. – Намечается гребанная уборка, как несколько месяцев назад, — он многозначительно посмотрел на Грея. — Нужна твоя помощь кое с чем, — он начал идти к открытому гаражу, пристроенному к дому. Он не оглядывался назад, чтобы посмотреть, пойдет ли Грей за ним.
Грей сжал мои руки, поцеловал меня в лоб. — Я сейчас вернусь, — он внимательнее посмотрел на меня, поднимая мой подбородок. — Ты уверена, что все в порядке?
— Да, — я кивнула. — Я просто до сих пор немного не в духе. Ты знаешь, из-за новостей о Иосии Бастиане, — даже сказав это, от его имени, во рту стало отвратительно гадко.
Грейсон поцеловал меня снова, и последовал за Орионом. Он оглянулся еще раз и улыбнулся, когда увидел, что я наблюдаю за ним. Я повернулась, чтобы посмотреть, как облако пыли набирает силу на западе.
В прошлый раз я наблюдала за таким неприступным облаком, уставившись на него с открытым обожанием, с манящим чувством. Теперь я чувствовала только нарастающее беспокойство. Я хотела укрыться, быть вне досягаемости. Но даже когда я кинула еще один испуганный взгляд за спину, и прежде чем закрыть дверь в бар, я поняла, что причина была не в урагане, не он вносил беспокойство в мою душу.
Было что-то еще.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
«Приезжайте в Аризону — место, где Ад проводит лето». — Приветственный лозунг путешествующим, около 1930-х годов.
«Надежда рождается в темноте» — Энн Ламотт
«Я вошла во взрослую жизнь, без какого-либо понятия, о силе физических прикосновений. Они дарили наслаждение. Они были великолепны. А в дополнении с историей любви, это было всем.» — Промиз Тальбот.
22 Глава.
Грейсон.
Грейсон повертел веточку грисвуда в руках, и несколько восковых листочков посыпалось на землю. (Прим. Greasewood, он же Растение Sarcobatus, представляют собой лиственные кустарники 0,5—3 м высотой, с колючими ветками и суккулентными листьями, ветвь с плодами и мужскими колосками; Цветки мелкие, малозаметные, зеленые или желтые, одиночные или, чаще, в малоцветковых клубочках).
Ему это не нравилось. Не эта часть дел клуба, не на этом этапе его жизни. Он не хотел оставлять ее.
Сначала известие о смерти этого сумасшедшего лидера секты, затем, сегодня, этот смазливый городской кусок дерьма появляется из ниоткуда. Теперь он знал, почему она казалась настолько обессиленной, когда он подъехал. Орион первым делом рассказал ему об этом. Прежде, чем он выложил подробную информацию о деле.
Орион с проницательным выражением на лице наблюдал за ним. — Это в двадцати четырех часах езды, — он пожал плечами.
— Я мог бы увезти ее.
Орион издевательски усмехнулся. — Бл*ть, нет, ты не можешь увезти ее.
Грей отломал несколько листьев. Он чувствовал смолистый запах, источаемый растением. Особый запах, с которым ассоциировалась пустыня после дождя. — Что делать с этим мудаком сегодня?
Орион остановился. — Отделаться от того говнюка, это точно. Может, он просто подбивал клинья.
— Я так не думаю.
— Эй, — Орион по-братски хлопнул его по спине. Он был у Ориона на высоком счету, Грей знал об этом. Он одолжил ему денег на собственный мотоцикл, в тот день, когда он приехал в Куартцсайт. А потом, после Колорадо, он отказался принимать с него любые дополнительные взносы. – Эти еб*ри живут в так называемой божьей стране? Кучка трусливых старых членов. У них не было возможности сразиться с настоящими мужчинами.
Грей, не ответив, наклонил голову.
Орион перевернул близлежащий бочонок и сел рядом с ним, говоря уже серьезно. — Ты же знаешь, что если бы это случилось, я бы встал вместе с тобой, правда? Так же как каждый из этих гребанных парней, — он вытянул руку и махнул в направлении Грея. — Это имеет значение.
— Да, я знаю.
Орион глубоко затянулся, закуривая. — Ты думаешь, что я оставил бы свою девочку здесь, если бы считал, что не о чем беспокоиться? — Он стряхнул пепел на землю. — Кроме того, Тиг будет поблизости. В эти дни Хавез слишком далеко для него. Он будет на стреме.
Грей бросил креозотовый кнут в грязь. Буря была все ближе. — Двадцать четыре часа? — Спросил он.
Орион кивнул. — Максимум, бл*.
Грей резко вскочил на ноги и оглянулся по сторонам, в то время как ветер начал завивать сухой песок, закрывая вид на трейлеры, находившихся за зданием бара.
Орион решил, что вопрос решен. — Выдвигаемся в 6 утра, — он затушил окурок о запятнанный цемент, Грейсон начал уходить. — Эй, Грей?
Грей обернулся. Голубые глаза Ориона, всегда интенсивного цвета, были обращены на него с чем-то напоминающим симпатию. — Это хорошо, знаешь. Ты и она.
Грей обернулся. Голубые глаза Ориона, всегда интенсивного цвета, были обращены на него с чем-то напоминающим симпатию. — Это хорошо, знаешь. Ты и она.
— Да, — согласился Грей мягко улыбаясь. — Это чертовски, бл*ть, хорошо.
Этот большой голубоглазый ублюдок вульгарно ухмыльнулся. — Принято к сведению. Хотя я не говорю о сексе. Теперь иди к своей, а я пойду к своей.
— Шесть утра, — пробормотал Грей и ушел, остановившись у бара «На дне реки» в поисках её.
Открытая дверь в баре была подперта камнем значительных размеров. Он увидел ее внутри бара, разговаривающей с Рэйчел. Промиз рассмеялась и провела рукой по волосам. Она была одета просто, но сексуально, в облегающей белой футболке и джинсовой юбке. Грей медленно проследил взглядом по изящной фигуре, вспоминая каждый ее дюйм. Он моментально стал твердым. Боже, она делала его твердым каждый раз.
Его возбуждение ушло, когда в уме всплыли болезненные воспоминания о том, как она появилась здесь. Он желал, чтобы эта часть истории было другой, но это было не возможно. Грей всегда сознательно старался не вспоминать лица того человека, потому что мысль о руках, которыми жирный подонок причинил боль девушке, которую он любил, была убийственным разрядом, проходящим через его сердце. Если этот сукин сын когда-нибудь осмелится даже дыхнуть в направлении Промиз снова, Грей сделает гораздо хуже, чем то, что пообещал в тот скверный день в Блайте. Он не упустит тот мерзкий кусок дерьма. Он убьет его.
Она заметила его боковым зрением и повернулась в его сторону. От искренней радости, которая осветила ее лицо при взгляде на него, перехватило дыхание. Так было всегда. Она прошла через бар, прямо к нему в объятия, в поисках его губ. Он нашел её губы, пробуя ее на вкус, желая похоронить себя в ней снова. Скоро.
Он скорее почувствовал, чем услышал, ее испуганный вздох, когда поднял ее на руки и понес оттуда. Промиз была такая легкая, настолько маленькая, по сравнению с ним. Трудно было поверить, что она может привести его к такому бешеному оргазму каждый раз. Еще труднее поверить в то, как она принимала его внутри и отвечала так же горячо.
Буря надвигалась не шуточная. Он мог ощутить воздух пустыни в легких, с дикими порывами ветра. Пахло дождем.
Он должен был опустить ее, чтобы открыть дверь трейлера, и она сразу же начала ласкать его там, где он рассчитывал. Грей засунул руку ей под юбку и провел между ног, чтобы убедиться, что она готова. Он застонал от влажного желания, которое обнаружил там.
Промиз хотела страсти. — Скажи мне, — прошептала она, лаская его как надо.
Грейсон улыбнулся, и закрыл за собой дверь. Это была одна из тех вещей, которые он любил в ней. Промиз преодолела то, что сотворили над ней, и её разумом, обучаясь искусству секса с такой страстностью, которая удивила даже его. Она любила слушать его слова. И он давал ей это.
— Я люблю смотреть на тебя. Из-за тебя, мой член становится твердым, как долбанная сталь, с каждым ударом сердца .
Она сняла рубашку, бюстгальтер соскользнул с её плеч. Затем она подарила ему маленькую грязную улыбку и расстегнула юбку, засунув руку внутрь, мимо ослабленного пояса, в ее тонкие трусики.
— Господи, — сглотнул он, его дыхание стало тяжелым и поверхностным. — Позволь мне увидеть.
Она показала ему.
— Я люблю тебя, — сказал он ей.
— Я тоже тебя люблю, Грей, — сказала она. — Теперь иди сюда и оттрахай меня хорошенько.
Он почти потерял контроль, когда схватил ее. Одного прикосновение ее мягкой груди, к его груди, было почти достаточно, чтобы он дошел до края. Она согнула ноги в коленях, откидываясь назад, раскрываясь, насколько могла, чтобы он глубже вошел в неё.
У Грея никогда, ни с кем не было такого, будто плавишься, двигаясь вместе, как единое целое. У него было много девушек, в той беззаботной молодости, до дней ада и тюрьмы, но он едва помнил какую-нибудь из них. Затем, шесть долгих лет без женщин, только его рука и его сознание, составляли ему компанию, потому что он был в мире мужчин и не мог найти в них что-нибудь возбуждающее. После того как он вышел, коварная Талия была его первой ошибкой.
Он услышал тихие стоны, которые издавала Промиз, и почувствовал, как она становится жарче от их движений. Она была уже близко. Он рассматривал ее лицо, когда она приподнялась выше, а затем застыла с криком о том, что любит его, прежде чем обрушила свой рот на его губы.
После этого он наполнил ее, дико кончая, подтянул к себе, поглаживая ее голую спину, пока она вздыхала от удовлетворения. Грейсон отчаянно любил ее. Прерывающимся голосом он сказал, что должен будет оставить ее, на некоторое время. На улице начался дождь. Это был не легкий, постоянный дождик, который он помнил по Нью-Йорку. Дожди в пустыне были редкими, яростными. Когда небо проливалось на эту сухую землю, это было наказанием.
Она приподнялась на локте, глядя с беспокойством. — Грей, здесь сегодня был мужчина.
Он кивнул. — Я знаю. Орион рассказал мне.
В её зеленых глазах было беспокойство. — Что думаешь?
— Вероятно, ничего такого, детка.
Промиз поцеловала его в грудь. — Ты должен уехать?
Он играл с ее мягкими волосами. — Да. Но ты знай, я вернусь. И я буду думать о тебе каждую минуту. Ты мне снишься, ты знаешь об этом?
Она обрадовалась. — В каких снах?
Грей слегка коснулся между её ног. — Угадай.
Промиз рассмеялась и обняла его, позволяя прижать ее к своей груди, их руки и ноги крепко сплелись между собой. — Я так люблю тебя, Грейсон, — сонно сказала она. — Я никогда не устану говорить это.
— Я никогда не устану это слушать. Я тоже люблю тебя, ангел.
Он держал и гладил ее, больше ничего не рассказывая о своих снах. Он не лгал. Сейчас для него стало обычным просыпаться твердым и готовым к сексу после картинок в его подсознании, проигрывающих их самые страстные моменты. Но была и другая сторона странствий разума.
Память о её синяках, запуганный взгляд в глазах. Охватывающий страх, что эти ублюдки найдут ее и причинят боль местью, которую они свили в праведности. Она откровенно рассказала о фанатичных учениях церкви. Грей все понял еще в тот момент, когда эпитет «нечистый дьявол» выплеснулся из уст этот ублюдка. Грей был уверен, если бы он знал о нем правду, удвоил бы свой гнев. И исправил бы её судьбу.
Они не получат тебя, ангел. Только через мой труп и даже тогда.
Орион был уверен, что не было никакой реальной связи с прошлым Промиз, и мужчиной, который сегодня приходил в бар. Грей доверял мнению Ориона. Глава Отступников знал о человеческой природе больше, чем умещается в 20-ти головах. Тем не менее, у Грейсона была своя точка зрения.
***
… В Пикачо, был человек по имени Риторский, невзрачный бывший бухгалтер, который был пойман на хищении у государства. Его моргающее, близорукое личико, казалось, волшебным образом вызывало особый гнев в массах. Он был жестоко последователен. Слепое дерьмо, должно быть, считал, что было метким ходом, настучать на своего сокамерника, за хранение запрещенного татуировочного пистолета. Охранники пришли, обыскали клетку и наказали за контрабанду.
Шли месяцы, и Риторский, казалось, находился в тихом ожидании, когда появится кто-то новенький или шестерка, который набросится на него. Но это было делом времени. Человек, которого обвинили в убийстве первой степени (Прим. преднамеренное убийство), только ждал.
Риторский сидел в углу столовой, смиренно ел свой курицу и думал о таблицах или икре или другой гребанной ерунде, которая проходила через руководителя такого человека.
Кто-то случайно остановился перед ним и что-то прошептал ему на ухо. Риторский опустил руку, держащую курицу, так что она упала, он моргнул, глядя на говорящего. Мгновение спустя он сидел с грубо заостренной палкой в горле. Убийца быстро смылся, пока кровь вытекала из пробитой артерии Риторского. Он сделал свой смертельный вздох, вероятно, даже не зная, за что его ударили. Он не предвидел такой поворот событий. Он думал, что время обезопасило его. …
Грейсон считал по-другому. Природа была полна хищников, у которых хватало терпения.
Они наблюдали. Они ждали. И, в конце концов, всегда, наносили удар.
23 глава.
Я старалась не цепляться за него. Я знала, что он уже торопился. Он долго держал меня в бездне дикой пустынной глуши, пока солнце стремилось к своему повседневному труду на небе.
— Койоты, — сказал Грейсон с улыбкой, указывая на пару размытых снующих теней около железного дерева. Я слышала, что мужчины, жестко матерясь, уже направляются к своим мотоциклам.
— Отступники вперед! — Проревел Орион и завел двигатель.
Грей взял мое лицо в свои ладони и поцеловал, с медленным наслаждением.